В смерти раскрывается то, что было непостижимо

Всякому человеку, чем дольше он живет, тем больше раскрывается жизнь:то, что было неизвестным, становится известным. И так до самой смерти. Всмерти же раскрывается все, что только может познать человек. Для умирающего человека раскрывается что-то в минуту смерти. "Ах, таквот что!" - говорит почти всегда выражение лица умирающего. Мы же,остающиеся, не можем видеть того, что раскрылось ему. Для нас раскроетсяпосле, в свое время. Все открывается, пока живешь, как будто все выше и выше равномерноподвигаешься по равным ступеням. Но наступает смерть, и вдруг или перестаетоткрываться то, что открывалось, или тот, кому открывалось, перестает видетьто, что открывалось прежде, потому что он видит что-то новое, совершеннодругое. То, что умирает, отчасти причастно уже вечности. Кажется, что умирающийговорит с нами из-за гроба. То, что он говорит нам, кажется нам повелением.Мы представляем его себе почти пророком. Очевидно, что для того, которыйчувствует уходящую жизнь и открывающийся гроб, наступило время значительныхречей. Сущность его природы должна проявиться. То божественное, котороенаходится в нем, не может уже скрываться. Амиель Все бедствия открывают нам в нас то божественное, бессмертное,самодовлеющее, которое составляет основу нашей жизни. Главное же, полюдскому суждению, бедствие - смерть - открывает нам вполне наше истинное я.

XXXI. ЖИЗНЬ - БЛАГО

Жизнь человека и благо его во все большем соединении души, отделеннойтелом от других душ и от Бога, с тем, от чего она отделена. Соединение этоделается тем, что душа, проявляясь любовью, все больше и большеосвобождается от тела. И потому, если человек понимает то, что в этомосвобождении души от тела и жизнь и ее благо, то жизнь его, несмотря ни накакие бедствия, страдания и болезни, не может быть ничем иным, как тольконенарушимым благом. Сделать возможно лучшим каждое мгновение жизни, из какой бы рукисудьбы, благоприятной или неблагоприятной, оно нам ни выпадало на долю, этои есть искусство жизни и истинное преимущество разумного существа. Лихтенберг Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив. Достоевский Нельзя сказать, чтобы служение Богу составляло назначение жизни.Назначение жизни человека всегда есть и будет его благо. Но так как Богхотел дать благо людям, то люди, достигая своего блага, делают то, что хочетот них Бог, исполняют Его волю.