О понятии «медиатекст». Основные категории медиатекста

I. МЕДИАТЕКСТ КАК ОБЪЕКТ МЕДИАЛИНГВИСТИКИ

Возникший в 90-х годах 20-го века в англоязычной научной литературе термин медиатекст стал широко использоваться в исследованиях последних лет, посвящённых массовым коммуникациям. Зарубежные специалисты (А. Белл, Т. ван Дейк, М. Монтгомери, Н. Фейерклаф, Р. Фаулер) изучали и функционально-стилевые особенности языка СМИ, и типологию медиатекстов, и лингвомедийные технологии. Вместе с тем, как это нередко бывает в истории науки, новая, западная, терминология органично соединилась с отечественной традицией изучения публицистического стиля, психологии массовой коммуникации, текстопорождения и языка СМИ, представленной именами А.А. Леонтьева, Т.М. Дридзе, С.И.Бернштейна, А.Н. Васильевой, Д. Н. Шмелёва, В. Г. Костомарова, Ю. В. Рождественского, Я.Н. Засурского, Г. Я. Солганика, Н. Н. Кохтева и др.

Т. Г. Добросклонская предложила объединить исследования подобного рода в особую дисциплину «медиалингвистику», рамки которой обеспечивают системный научный подход к изучению языка СМИ, а также позволяют выделить в качестве основной категории анализа медиатекст[1]. Можно утверждать, что теория медиатекста сегодня претендует на самостоятельную нишу в рамках теории текста или стремится отпочковаться от нее.

Специфика медиатекста определяется прежде всего внешними условиями его существования, к которым относятся:

ü Особый тип и характер информации, транслируемой СМИ. Выступая в качестве посредника-медиатора в передаче информации, СМИ ее существенным образом преобразуют: путем отбора информации и способа ее подачи влиятельные социальные группы осуществляют регулятивное воздействие. По мнению немецкого социолога Н. Лумана, реальность сегодня конструируется средствами массовой информации, и почти все, что мы знаем о мире, мы получаем через посредство СМИ. Таким образом, СМИ выступают и как инструмент власти, и как орудие осуществления информационного диктата, и как способ когнитивной обработки социума и индивида с целью формирования особой картины мира.

ü Производство «на поток», одноразовость, невоспроизводимость. Получатель массовой информации не хранит ее тексты, отправитель сохраняет лишь отдельные ее фрагменты – «тексты массовой информации являются однократными и невоспроизводимыми» (А.А. Волков). При этом, как считает В.И. Коньков[2], необратимой в СМИ становится не только устная, но и печатная речь: теоретически потребитель может повторно или даже в третий раз прочитать текст или просмотреть видеосюжет, который он скачал, например, в YouTube. Реально же воспринимается только то, что удалось «прочитать» с первого раза, потом внимание читателя привлекает другой, более актуальный текст. Философы говорят о быстром «старении» информации в современном обществе: срок жизни новости определяется периодичностью СМИ, и новый номер заставляет забыть предыдущий. Поэтому, по мнению некоторых ученых, границы медиатекста «определяются рамками даты выпуска»[3].

ü Коллективное производство медипродукта: всякий текст создается и обрабатывается несколькими лицами (журналистом, редактором, оператором, режиссером, монтажером и т.д.), помещается в окружение других текстов, так что структура выпуска, не зависящая от воли автора, определяет содержание каждого материала.

ü Опосредованность общения и особый характер обратной связи – ограниченный, минимизированный или вовсе отсутствующий, отложенный во времени и пространстве, имеющий имитационный характер (современные интерактивные формы в СМИ принципиально не меняют общей картины).

ü Значимость технических средств, посредством которых транслируется сообщение: технические возможности не просто «упаковка» контента – они преобразуют и структурируют само сообщение, поэтому, например, одна и та же новость формирует денотативный план разных новостных печатных, радио-, теле- и интернет-текстов.

ü Экономический параметр, определяющий идеологию издания и влияющий на его содержательное и техническое воплощение.

Перечень экстралингвистических факторов не является конечным и может быть продолжен.