Ни на одной из них не было ничего, говорившего о том, что период империи Нового Вавилона (время правления Навуходоносора) был достаточно длинен, чтобы считать 607 год до н. э. годом разрушения Иерусалима. Все ратовало за то, что этот период был на двадцать лет короче, чем указывалось в наших публикациях.
Хотя это и беспокоило меня, я желал считать правильной нашу хронологию, несмотря на все противоречащие свидетельства. Таким образом, при работе над книгой много времени и бумаги было изведено на то, чтобы ослабить убедительность археологического и исторического свидетельства, которое обнаруживало неверность нашей даты — 607 года до н. э. — и давало новую точку отсчета, а значит, конечную дату, отличную от 1914 года.
Мы с Чарльзом Плегером поехали в город Провидено (штат Род-Айленд) к профессору Университета Брауна Аврааму Саксу, специалисту по древним клинописным текстам. Мы хотели посмотреть, не существует ли какой-либо информации, которая выявила бы сомнения или неубедительность астрономической даты, присутствовавшей во многих текстах, — которая означала, что наша дата — 607 года до н. э. — была неверной. В конце концов, нам стало ясно, что для того, чтобы наша дата оказалась правильной, понадобился бы настоящий заговор древних клинописцев — при отсутствии какого-либо возможного мотива — с целью исказить факты. В своих усилиях дискредитировать или ослабить убежденность в свидетельствах древности, в правильности исторических текстов из империи Нового Вавилона, я был похож на адвоката, столкнувшегося с доказательством, которое он не может преодолеть29. Аргументы, которые я приводил, были честными, но я знаю, что их целью было сохранить прежнюю дату, для которой не было никакого исторического свидетельства.
Таким образом, несмотря на то, что мы старались придерживаться определенных принципов, книга «Помощь для понимания Библии» все-таки содержала попытки оставаться верными учению Общества. Во многих отношениях то, что мы узнали из своего опыта, дало больше нам, чем самой публикации. Однако эта энциклопедия все-таки пробудила интерес к Писанию среди Свидетелей. Может быть, ее общий тон и подход, стремление многих авторов избежать догматизма и признать, что существует несколько взглядов на определенные вопросы, и не пытаться извлечь из текста больше, чем позволяло историческое свидетельство, — все это, возможно, было ее главным достоинством, хотя и в этом иногда мы, конечно, не достигали нужного уровня, когда опирались на принятые, заранее усвоенные идеи или не держались крепко, как должны были, за само Писание. Я знаю точно, что это случалось со мной, когда я готовил статьи «Времена, назначенные народам», «Верный и благоразумный раб» и «Великое множество». Все они содержат аргументы, пытающиеся поддержать современные учения Общества Сторожевой башни. Просто потому, что в моем сознании эти учения приравнивались к фактам, я обнаружил, что делаю именно то, чего, согласно написанному мною предисловию, я не должен был делать. Так, на с. 6 под заголовком «Цель книги» написано, что «книга „Помощь для понимания Библии“ не является доктринальным комментарием или толкованием». Также там говорилось, что, как бы ни истолковывались символические и метафорические выражения, мы не стремились объявить толкование «окончательным или приспособленным к какому-либо символу веры». В основном, это так и было. Но иногда отпечатавшиеся в сознании убеждения оказывались сильнее усилий придерживаться условленного стандарта.
В том же году, когда была выпущена книга «Помощь», мне предложили стать членом Руководящего совета Свидетелей Иеговы, который в настоящее время руководит деятельностью организации в приблизительно 230 странах мира. К тому времени он состоял из семи членов Совета директоров корпорации, изначально основанной в Пенсильвании Чарльзом Тейзом Расселом, ее первым президентом, которая называлась Обществом Сторожевой башни, Библий и трактатов [Watch Tower Bible and Tract Society]. Двадцатого октября 1971 года меня и еще трех человек назначили членами расширенного к тому времени Руководящего совета. Это обстоятельство, пожалуй, больше, чем что-либо другое, познакомило меня с некоторыми вещами, столкнуться с которыми я никак не ожидал.
У многих Свидетелей Иеговы заявление, сделанное в одной из статей журнала «Тайм» (за 22 февраля 1982 года*), упоминавшей мое имя, вызвало бы возражения. Авторы статьи называли группу Свидетелей Иеговы «затворнической». Может показаться странным, что так названа организация, которая активно поощряет деятельность самого общественного характера — свидетельствование «от дома к дому» в городах и селах по всему миру. Журналисты из «Тайм» написали так, очевидно, потому, что столкнулись с весьма значительными трудностями, пытаясь добиться хоть каких-то комментариев из главного управления по поводу ситуации, описанной в первой главе этой книги.
Но в действительности даже среди Свидетелей Иеговы очень немногие ясно представляют, как функционирует центральный орган организации. Они не знают, как принимаются решения об учениях, как проводятся обсуждения в Руководящем совете, который управляет их работой во всем мире, всегда ли единогласно принимаются эти решения, что происходит, если возникают разногласия.
Все это окутано тайной, так как заседания Руководящего совета неизменно происходят за закрытыми дверями. За девять лет работы в Руководящем совете я помню только два или три случая, когда на его заседаниях было разрешено присутствовать людям, не являвшимся его официальными членами. Даже когда так случалось, эти люди приглашались с тем, чтобы по просьбе Руководящего совета выступить с докладом. Сразу после доклада их отпускали, а Руководящий совет продолжал свою работу без посторонних, и, каким бы важным ни был доклад, это не давало докладчику допуска к обсуждению. Также Свидетели никогда не получают отдельной информации о доходах Общества, его расходах, капиталах или вложениях (хотя каждый год в «Ежегоднике» помещается краткий финансовый отчет)30.
Об этих многочисленных сведениях, которые являются общедоступной информацией во многих религиозных организациях, подавляющее большинство Свидетелей Иеговы имеет только самое смутное представление — если вообще имеет. И, тем не менее, маленькая группа людей, составляющих Руководящий совет, принимает решения, которые могут влиять и влияют на жизни членов организации самым непосредственным образом, и эти решения выполняются по всему миру.
Я подошел к последней причине того, почему я пишу эту книгу, — самой главной причине, потому что без нее все предыдущие не имеют большого значения.
ОБЯЗАТЕЛЬСТВО
Итак во всем, как хотите, чтобы люди поступали с вами,
так с ними поступайте и вы; ибо это — Закон и Пророки
(Матфея 7:12).
Этот принцип, провозглашенный Иисусом Христом, связывает всех тех, кто называет себя христианами, во всех наших делах. Ни один честный человек не может сказать, что безупречно его применяет, — не говорю этого и я. Но, думаю, я могу сказать, что все, написанное здесь, родилось из искреннего желания следовать этому принципу.
Апостол Павел называл себя «должником» самым разным людям31. Он чувствовал обязательство по отношению к ним, и мною владеет похожее чувство. Если бы кто-нибудь располагал фактами, которые могли бы помочь мне в принятии жизненно важных решений, я бы очень хотел, чтобы он предоставил эти факты в мое распоряжение, — не принял решение за меня, а дал мне информацию, оставляя за мной право самому взвесить ее ценность или значимость. Я думаю, что друг, настоящий друг, поступил бы именно так.
Девять лет, проведенные в Руководящем совете, оказали на меня (и особенно на мою совесть) огромное влияние. Я увидел, что нахожусь в величайшем кризисе своей жизни, стою на распутье, которое не ожидал встретить. Принятое решение было моим собственным, и цена его была значительна. Но я не жалею, что принял его, как не жалею и о том, что получил информацию, которая меня к нему подтолкнула. Другие могли бы сделать иной выбор; некоторые так и поступили. Это — их личное решение, дело их и Бога.
После того, как в мае 1980 года я подал просьбу о выходе из Руководящего совета, мне звонили из газет и журналов, пытаясь получить сведения о существующем положении в организации. Я неизменно отправлял интересующихся в бруклинскую штаб-квартиру, а они, в свою очередь, постоянно отвечали, что пытались обратиться туда, но безуспешно. Ответ был один: «Комментариев нет». Я просто отвечал, что не могу быть для них источником информации. Этой позиции я придерживался почти два года. То, что произошло за эти годы не только со мной, но и с другими, заставило меня пересмотреть свою позицию.
Эти два года характер и поведение людей, не соглашавшихся с организацией, изображались в самом черном свете. Их стремление ставить на первое место Слово Бога преподносилось как результат амбиций, бунта, гордыни, как грех против Бога. Не допускалось даже мысли о том, что они действовали, побуждаемые искренностью, любовью к истине или преданностью Богу. Не прилагалось ни малейшего усилия рассмотреть каждый случай отдельно, они все были «свалены» вместе. Любой проступок или неверные побуждения людей, оставивших организацию, приписывались всем, ушедшим оттуда. По отношению к тем, кто действительно поступал неверно, не предпринималось никакой попытки понять, что это могло произойти из-за отчаяния, разочарования или обиды. В кругу Свидетелей по всему миру прошло огромное количество грязных слухов. Преданных христиан, придерживающихся самых высоких нравственных норм, обвиняли в супружеской неверности, гомосексуализме, лицемерии, себялюбии, говорили, что они пытаются установить культ собственной личности. От пожилых часто отмахивались как от «маразматиков» или «выживших из ума».
Единственные люди, которые были в состоянии остановить такие разговоры, просто указав на то, что эти отверженные могли быть по-настоящему искренними и истинно действовать по велению совести, а также напомнив сеятелям сплетен о том, какой мерзостью пред Богом является лжесвидетельство, — эти люди на самом деле лишь подхлестнули распространение сплетен тем, что они напечатали32.
Посмотрите, например, на материал, помещенный в «Сторожевой башне» за 15 августа 1981 года (англ., с. 28, 29), который разошелся в миллионах экземпляров по всему миру:
Время от времени в рядах народа Иеговы появляются люди, которые, подобно сатане, вдруг становятся независимыми, придирчивыми. Они не желают служить «плечом к плечу» с международным братством (сравните с Эфесянам 2:19—22). Вместо этого служения они «оборотились упрямою спиной» к словам Иеговы (Зах. 7:11—12, ПАМ). Понося «чистый язык», которому Иегова так милостиво учил свой народ на протяжении последнего столетия, эти высокомерные люди пытаются увести «овец» из международного «стада», собранного Иисусом на земле (Ин. 19:7—10, 16). Они стремятся посеять сомнения и отвлечь ничего не подозревающих братьев от изобильного «стола» духовной пищи, приготовленного в Залах Царства Свидетелей Иеговы, где воистину «ни в чем нет недостатка» (см. Пс. 22:1—6). Они говорят, что достаточно просто читать Библию, самостоятельно либо в маленьких домашних группах. Но, как ни странно, в результате таких «библейских чтений» эти люди вернулись прямо к тем отступническим учениям, которые провозглашались священниками христианского мира 100 лет назад, а некоторые даже стали вновь отмечать праздники «христианского мира», такие как римские сатурналии 25 декабря! Иисус и его апостолы предостерегали против подобных беззаконников (см. Мф. 24:11—13; Деян. 20:28—30; 2 Пет. 2:1, 22).
Таким образом, в одном абзаце этих людей называют подобными сатане, независимыми, придирчивыми, упрямыми, поносителями, высокомерными, отступниками и беззаконниками. Что же такого они сделали, чтобы заслужить подобные обвинения? Среди указанных «проступков» содержатся некоторые несогласия с определенной частью учения организации, а также убежденность в том, что достаточно богодухновенного Слова, что большие собрания в каком-либо помещении не столь важны.
Может ли все это само по себе свидетельствовать о принадлежности человека к категории «подобных сатане»? В пользу иных выводов не делается никаких утверждений, и, каким бы невероятным это ни казалось, для многих Свидетелей, включая старейшин и разъездных представителей, этого было достаточно, чтобы навесить на людей этот ярлык и поступать с ними соответственно.
Сравните эти обвинения с тем, что говорится в журнале «Пробудитесь!» за 22 июня 2000 года. Там дается предупреждение, что «с помощью огульных обобщений, как правило, затушевывают важные факты, имеющие отношение к тому или иному вопросу, а нередко также формируют негативное мнение о целой группе людей, приписывая им дурные свойства». В абзаце на с. 6 говорится:
Наклеивание ярлыков
Некоторые люди, вместо того, чтобы оперировать фактами, начинают оскорблять тех, кто не разделяет их точки зрения, переходят на личности, ставя под сомнение искренность побуждений своих оппонентов. Какому-либо человеку, группе людей или системе взглядов привешивают ярлык — отрицательную, легко запоминающуюся характеристику. Те, кто прибегает к такой тактике, рассчитывают, что ярлык прочно закрепится за объектом их критики. И такой прием срабатывает, когда люди, вместо того, чтобы самим взвесить все факты, отвергают данного человека или систему взглядов из-за чьей-либо негативной оценки.
Перечитайте теперь абзац из «Сторожевой башни» в свете этого высказывания. Стремление авторов статьи из «Пробудитесь!» состоит в том, чтобы защитить Свидетелей Иеговы от «ярлыков» (таких, как «секта»). Без сомнения, ярлык «отступник» не менее, если не более, бесчестящий. Однако от Свидетелей ожидается, что они будут относить его ко всем членам, которые посмеют выразить несогласие с позицией, занятой людьми, управляющими организацией. Такое обыкновение «стричь всех под одну гребенку» — несправедливое и потому нехристианское. Причин, по которым люди покидают организацию Свидетелей, может быть много, и они различны. Примечательно также число выходящих.
Если посчитать всех крестившихся во всем мире с 1970 по 1999 (эти данные публикуются ежегодно во всемирном отчете), то получится 6 587 215 человек. В организации обычно считается, что 1% всех членов ежегодно умирает. Проведя последовательно такие подсчеты за 30 лет, мы получим, что 985 734 человека, возможно, умерли за это время. Если отнять это число от всех крестившихся за это же время, мы получим 5 601 481 — число, показывающее ожидаемое пополнение организации за это время, за вычетом умерших, если считать, что все остальные оставались в организации.
Что же мы видим? За год до этого тридцатилетнего периода (в 1969 году), согласно предоставляемому отчету, число активных членов организации составляло 1 256 784. Добавив 5 601 481 к этому числу, мы получим 6 858 265 человек, которые должны были бы насчитываться в организации к 1999 году. Но, согласно отчету, таких было только 5 912 492. Это означает, что за 30 лет 945 773 человека вышли из организации или прекратили деятельность. Это составляет 14% от всех крестившихся за это же время.
Некоторые примеры из всемирного отчета за 1999 год ярко иллюстрируют ситуацию, сложившуюся во многих странах, особенно в промышленно развитых.
Данные по 12 крупным европейским странам (включая Британские острова) показывают следующее:
Крестилось в 1999 году:
21 376
Среднее число сдающих отчет в 1998 году: 933 043
Среднее число сдающих отчет в 1999 году:
923 143
Хотя крестилось 21 376 новых членов, наблюдается уменьшение на 9 900. Это значит, что за год больше 31 000 человек либо вышли из организации, либо прекратили деятельность.
В трех странах «тихоокеанского кольца» (Япония, Корея и Австралия) были следующие результаты:
Крестилось в 1999 году:
12 162
Среднее число сдающих отчет в 1998 году:
325 316
Среднее число сдающих отчет в 1999 году:
325 972
Организация пополнилась 12 162 крестившимися членами, но прирост составил только 656 человек. Следовательно, хотя пришли 12 162 человека, 11 506 вышли или стали «неактивными».
В США и Канаде наблюдались похожие результаты:
Крестилось в 1999 году:
34 123
Среднее число сдающих отчет в 1998 году:
1 055 950
Среднее число сдающих отчет в 1999 году:
1 051 124
Хотя крестилось 34 123 человека, число «возвещателей» уменьшилось на 4 826, и это значит, что за год 38 949 человек либо вышли из организации, либо стали «неактивными».
Суммировав данные по этим 19 крупным странам, мы увидим, что крестилось 67 661 человек, но вместо соответствующего роста числа Свидетелей в этих странах наблюдается его уменьшение на 14 070, а это значит, что в этих 19 странах 81 731 человек вышли или стали «неактивными».
Так как всемирный отчет показал увеличение по всему миру на 2%, понятно, что в некоторых странах наблюдается рост. Но такая ситуация «двери-вертушки» в упомянутых развитых странах не просто примечательна, она поразительна, особенно ввиду того, что, за исключением Японии и Кореи, в этих странах Свидетели Иеговы действуют давно, это те страны, где изначально наблюдался рост.
Причин, по которым люди уходят или прекращают деятельность, может быть много. Я не обманываюсь, думая, что все, покинувшие организацию за эти тридцать лет с 1970 по 1999 год, поступили так по велению совести или что каждый из них был смиренным человеком, с правильными мотивами и заботился более об истине, чем о себе. Многие такими не являются; некоторые вступили на путь безнравственности до или после выхода из организации; другие, вышедшие из организации из-за несогласия, в дальнейшем совершали те же проступки, с которыми боролись, выказывая мстительность, используя насмешки, полуправду и преувеличения. Кто-то даже пытался внести беспорядки в проведение конгрессов Свидетелей Иеговы, — что я считаю недостойным. Но я лично знаю очень многих, которые во всех отношениях являются достойными, богобоязненными, сострадательными людьми. Если рассматривать их с эгоистической точки зрения, они теряли все и не приобретали ничего, становясь на избранный путь и следуя им в дальнейшем.
Во многих случаях их беспокоило недоброе отношение не к ним самим, а к другим; их тревожило то, что они видели людей, страдающих из-за жесткости, узости мышления, даже высокомерия тех, кто находился у власти, старейшин и других; то, что они понимали вред, причиняемый определенными решениями организации, не основанными на твердых библейских принципах. Они не были мстительными всем недовольными жалобщиками; скорее, они просто просили о большем сострадании, о более близком следовании примеру Сына Бога, Господина в доме христианской веры.
Мне кажется, что это сострадание другим людям является решающим фактором чистоты побуждений. Подобным же образом я считаю, что стремление не искажать Слово самого Бога, не быть лицемерным, не притворяться, что веришь в то, во что на самом деле не веришь, не поддерживать то, что не позволяет поддерживать совесть, не осуждать то, что нигде в Писании не осуждается, — это стремление также является определяющим фактором чистоты побуждений людей, занимающих эту позицию. Я знаю многих, кто явственно выказывает такое стремление и кого, тем не менее, клеймят как «отступников», «антихристов», «орудия сатаны». И раз за разом доказывается: единственным основанием для такого осуждения было то, что эти люди не могли искренне согласиться с учением и порядком в организации.
Я чувствую себя должником перед этими людьми. Практически в каждом случае они предстали перед маленькой группой («правовым комитетом»), состоявшей из трех-пяти человек, на тайном разбирательстве, где свидетели могли только дать свои показания, но не могли остаться и присутствовать при дальнейшем обсуждении. Потом в собрании зачитывалось краткое сообщение о лишении общения, которое не содержало никаких доказательств и никаких оснований для такого лишения. После его прочтения ни один Свидетель не должен был даже говорить с исключенным, — и, таким образом, у последнего отнималась возможность растолковать случившееся друзьям и другим членам собрания. Если бы он попытался объяснить все до зачтения сообщения об исключении, его обвинили бы в «попытках обращения в свою веру», «подрыве единства собрания», «возбуждении разногласий», «организации секты». Если бы кто-нибудь заговорил с ним после прочтения сообщения, он тем самым поставил бы под угрозу собственное положение и сам мог бы лишиться общения.
Таким образом, обеспечивается надежный «карантин»; всякое обсуждение подобного дела плотно закрыто «люком». Запись о лишении общения и все свидетельства покоятся сейчас в одной из множества объемных папок в Служебном отделе в Бруклине (или в одном из филиалов) «Не уничтожать». Папка, содержащая обвинения, выдвинутые против исключенных, а также запись о слушании дел, также засекречена и не подлежит рассмотрению.
В Писании говорится: «Друг любит во всякое время и, как брат, явится во время несчастья»33. Когда-то мне казалось, что у меня есть множество таких друзей. Но когда кризис достиг решающей точки, оказалось, что их всего несколько человек. И, тем не менее, я ценю этих немногих друзей, независимо от того, сколько они сказали в мою защиту. О моем состоянии спрашивают из-за прежнего высокого положения. Однако почти никто не интересуется теми, кто не занимал такого положения, хотя они тоже пережили все это, перенесли те же страдания и заплатили ту же цену.
Что значит для матери, которая рожала дочь, кормила ее грудью, выхаживала во время болезней, воспитывала, переживая все ее трудности, принимая печали и разочарования дочери, как собственные, вместе с ней проливая слезы, — что значит для матери, когда дочь, уже взрослая, вдруг отвергает ее просто потому, что мать решила быть верной своей совести и Богу?
Как чувствуют себя отец или мать, когда их сын или дочь вступают в брак и просят их, по той же причине, «не приходить на свадьбу» — или когда у них рождается внук или внучка, а им говорят, что видеть малыша они не должны?
Это — не плод воображения. Именно это происходит со многими родителями, которые были связаны с организацией.
Вот лишь один пример. Пишет женщина из Пенсильвании:
В Организации — мои дети, у них есть собственные семьи, и в то время, когда я вышла из организации, они даже предложили мне зайти к ним домой, передохнуть, и их мнение обо мне как о человеке не изменилось. Позднее [когда в «Сторожевой башне» за 15 сентября 1981 года появились подробные инструкции по поводу общения с исключенными] они начали сторониться меня и до сих пор не желают говорить со мной по телефону или поддерживать какую-либо другую связь. Я должна что-то сделать, но не знаю, что. Я ничего не предпринимаю, чтобы не сделать неверного шага и не вызвать еще большего отчуждения. Я не звоню им, потому что боюсь, что они сменят номер телефона и не укажут его в телефонных книгах. Я не пишу им, потому что, как я уже говорила, боюсь сказать что-нибудь, что может показаться им обидным. Меня уже отправляли в больницу из-за эмоционального истощения, и вдобавок ко всему я перенесла кризис — все это в самое короткое время после событий, каждое из которых было, к сожалению, ошеломляющим.
Может, вы пережили что-то подобное. Я не знаю, как пережить потерю детей (и будущих внуков). Эта потеря огромна.
Если бы мое прошлое высокое положение помогло мне сейчас сделать так, чтобы подобные ситуации и люди рассматривались с более открытым мышлением, если бы оно было способно помочь другим пересмотреть свое отношение к этим людям, мне кажется, что в таком случае, это мое положение принесло бы, наверное, единственно возможную пользу, которую вообще можно из него извлечь.
Сейчас я думаю о словах Павла, когда он говорит:
Богу мы хорошо известны, надеюсь, что так же известны и вашей совести. А говорим мы об этом снова не для того, чтобы возвеличить себя перед вами, но с тем, чтобы дать вам повод хвалиться нами, чтобы было у вас что сказать всякому, кто гордится своими внешними преимуществами, а не тем, что у него на сердце.
Пустите нас в сердце свое! Ведь мы никого не обидели, никого не ввели в заблуждение, ни с кем корыстно не обошлись. Не в осуждение говорю это: я ведь сказал уже, что вы — в сердце у нас, чтобы и умереть нам вместе, и вместе жить34.