Провидение и смысл истории

История — творение человека, но правда и то, что она творение Бога. "Хотя люди и создали национальный мир сами, но так, как того хотел Разум, на их разум непохожий, иногда им вопреки и всегда сверх полагаемых ими целей",— говорит Вико. Каковы же отношения между этими двумя зодчими истории? Речь, конечно, не идет о вмешательстве Провидения извне или со стороны в духе фатализма. Вико отмежевывается как от исторического детерминизма, так и от чудотворного провиденциализма.

Под Провидением он понимает некий идеальный проект "вечной идеальной истории, поверх которого заметен исторический бег наций в их рождении, прогрессе, упадке и конце". Короче, речь идет об идеальных ценностях — справедливости, доброте, сакральности жизни и мира, утверждаемых исторической поступью. Уже первые люди несли в себе ростки гуманности, — разве это не говорит об идеальном плане? Если исключить фатум, в котором нет места свободе, если исключить случайность, — иначе трудно спасти порядок, то не остается ничего другого, как принять Божественного Зодчего с Его проектом. "Ведь если бы примитивный человек был зверообразным, т. е. без догадки о назначенном смысле и конце, то социальные нормативные институты никогда бы и не возникли (у животных и впрямь этого нет), а истории бы просто не было".

Значит, и в эпоху богов, и в эпоху героев люди обладали неким спонтанным чувством "участия в истине", в противном случае никогда бы оно не переросло в себя сознающее познание. Поэтическая активность достаточно быстро привела к причастности к идеальному, ведь в поэзии важна техника проектирования, как, впрочем, и вдохновение. В самом деле, настоящий поэт во всем находит искусность, и, что бы ни делал, все делает вдохновенно. Это ситуация идеального единения человека с Провидением, подобно тому как в искусстве едины техничность и вдохновение.

Провидение воздействует на людей через идеальный проект, который не дело ни рук человеческих, ни истории. Идеалы справедливости, добра и правды в истории то реализуют, то им изменяют, но они не во власти ни людей, ни под крылом истории. Человек не владеет ими — они владеют человеком. Это и есть мост от человека к Богу, от вечности к моменту, коммуникативная нить от трансцендентного к историческому. Галилей говорил о Боге геометре, а Вико говорит о Боге Провидце, ведь связь человека с Богом бесполезно искать в математике (которая создана человеком), она есть и она, конечно, идеальна. Эту связь и зависимость конкретизирует история.

==449

Мы можем теперь сказать, что смысл истории — в самой истории и вне ее одновременно, идеальный проект дает возгонку времени, не растворяясь в нем. Поэтому историю можно трактовать как "гражданскую теологию, понятую в ключе Божественного Провидения". Эффекты человеческих поступков поэтому почти никогда не совпадают с изначальными намерениями. Человек делает больше, чем понимает, и очень часто не понимает, что же он сделал. Будучи техническим проводником своих намерений, он не всегда видит их идеальную проекцию. Теория Провидения как смысла истории — еще и теория предела человеческого сознания.