Правление цинской династии не внесло ничего существенно нового в характер политического строя китайской державы, продолжавшей оставаться восточной деспотией. Самодержавный правитель пользовался неограничен-ной властью, а управление страной основывалось на классических формулах, появившихся ещё в древности и переживших века. Они звучали так: «В Под-небесной нет земли, кроме той, что принадлежит государю» и «Все живущие на этой земле являются подданными государя». Эти определения, ставшие отправным пунктом законодательства цинского Китая, отражали огромную роль государства и его правителя, который являлся одновременно верхов-ным собственником всех земель и неограниченным властелином своих подданных.
Цинский правитель, в соответствии с китайской традицией именовался Сыном Неба, что прямо указывало на его Божественное происхождение, и считался лицом священным, посредником между Небом и людьми. Концеп-ция Божественной сущности не только императорской власти, но и самого верховного правителя усиливалась в силу того, что он играл роль верховного жреца, совмещая таким образом политические и сакральные функции. Это находило выражение в следующем: дважды в год верховный правитель возглавлял самые важные, с точки зрения китайцев, религиозные церемонии, отправлявшиеся в столичных Храме Земли и Храме Неба. В них император проводил ритуальную борозду по специально подготовленному для него полю, что символизировало благополучное начало сельскохозяйственных работ, возносил моления и приносил жертвы Небу, призывая его быть мило-стливым к его подданным. В соответствии с законом под страхом смерти было запрещено произносить вслух собственное имя императора, который именовался по девизу его правления. Например, первый маньчжурский император правил под девизом «Шуньчжи» /«Благоприятное правление»/. Подданным, не приближённым ко двору, было запрещено видеть лицо правителя, поэтому во время следования его кортежа окна и двери домов следовало наглухо закрывать.
Сын Неба, совмещавший в своей деятельности верховное законодате-льное и административное начала, опирался на два совещательных органа: Нэйгэ – Императорский совет – секретариат и Цзюньцзичу – Военный совет. Стремясь привлечь на свою сторону представителей китайской учёной эли-ты, маньчжуры пытались соблюсти видимость равноправия. По этой причине в состав Императорского совета – секретариата входило равное число санов-ников – китайцев и маньчжуров. Однако при вынесении окончательных ре-шений императоры всё же в большей степени полагались на советы из числа наиболее приближённых членов императорского дома и высшей маньчжур-ской знати. После учреждения в первой трети XYIII в. Военного совета, при назначении которого принцип пропорциональности соблюдался не всегда /первоначально в него входили три маньчжура и три китайца/, именно к не-му перешли функции основного совещательного органа при императоре. Опираясь на традиционную для Китая систему управления, маньчжуры, насчитывающие накануне завоевания империи всего лишь 700 тыс. человек, утвердили своё господство над стомиллионным китайским народом. В сущ-ности, это была система национального гнёта, которой народ Китая упорно сопротивлялся.
Система центральных органов управления в своих основных чертах также оставалась прежней. Осуществляя свою власть, маньчжурские прави-тели опирались на систему органов управления, состоявшую из шести ведо-мств – министерств: церемоний, чинов, налогов, судебных, военных дел и общественных работ, каждое из которых также возглавляли по одному маньчжуру и китайцу. Сведения со всей страны поступали в соответствую-щие ведомства, обрабатывались там в виде меморандумов, проектов указов и ложились на стол императора, который и принимал окончательные решения. Особую роль играла Палата цензоров, за которой были закреплены контроли-рующие функции за органами государственной власти. На рубеже XYII – XYIII вв. была осуществлена кодефикация права в ходе которой были созда-ны свод законов и сборник комментариев к нему получившие соответствую-щие названия – «Дацин люй ли» /«Основные законы и постановления великой династии Цин»/ и «Дацин хуйдянь» /«Комментарии к Основным законам и постановлениям великой династии Цин»/.
Несмотря на огромные масштабы империи и сложность системы госу-дарственного управления, император был хорошо информирован о проис-ходящем в державе, которая была вполне «управляемой». Благодаря системе почтовых станций, повсеместно созданной военным ведомством, самые важ-ные известия оперативно поступали из провинций в столицу. К примеру, наиболее важные депеши могли быть доставлены в Пекин из далёкой про-винции Гуандун в течение всего лишь двух недель.
Подписанные императором указы оглашались со стены, ограждавшей с юга императорский дворец, именовавшийся Закрытым городом. После этого специально назначенный для исполнения данной процедуры чиновник вкла-дывал свиток с текстом указа в клюв изваяния феникса. Далее изваяние пти-цы на верёвках спускалось вниз со стены, свиток почтительно извлекали из клюва и уносили вглубь дворцового комплекса. Считалось, что с этого моме-нта указ вступал в законную силу и его следовало принять к неукоснитель-ному исполнению,
В административном отношении китайская держава делилась на 18 провинций, во главе которых были поставлены губернаторы. В некоторых случаях несколько провинций объединялись в наместничества, возглавляе-мые наместником. Каждая провинция в свою очередь делилась на 10 облас-тей, которых таким образом насчитывалось 180, а область состояла из уездов, во второй половине XYIII в. их было примерно полторы тысячи. В ведение провинциальных и уездных органов управления были поставлены те же сфе-ры государственного управления, что и в столице. Провинциальная управа состояла из следующих отделов: финансового, образования, государственных монополий.
Управление на местах осуществлялось уездными администрациями. Их деятельность затрагивала вопросы налогообложения, отправления судеб-ных функций, образования, организации государственных экзаменов на по-лучение учёного звания. В зависимости от величины уезда его администра-тивный персонал мог насчитывать от 200 до 2 тыс. человек.
Как видим, в Китае в эпоху Цинов был создан весьма разветвлённый бюрократический аппарат. Многочисленным населением империи, которое к концу XYIII в. по подсчётам современных исследователей составило около 300 млн. человек, управляли всего 27 тыс. чиновников /20 тыс. – граждан-ские, 7 тыс. – военные/.
Подъём и расцвет Цинской империи в соответствии с политико – дина-стическим циклом приходится на конец XYII – XYIII вв., а если быть более точными, то на годы правления императеров Канси /1662 – 1723/, Юнчжэна /1723 – 1736/ и Цзяньлуна /1736 – 1796/, причём первый и третий из этого списка наиболее преуспели в проведении реформаторской политики в сфере государственного, военного, экономического и культурного строительства.