У Патрис после возвращения души возникло много трудностей во взаимоотношениях с семьей. Я получила от неё письмо, в котором она описывает свои переживания:
Я думаю, самая большая проблема, с которой я столкнулась (и в этом нет ничего нового), — это отношения с моей семьей. Моя неспособность общаться с членами семьи (или их неспособность общаться со мной) на любом уровне стала, вероятно, самым большим источником боли и разочарования в моей жизни, да она и была им всю мою жизнь. В то время мне не хотелось иметь ничего общего с семьёй. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы доказать себе, что со мной все в порядке и я не неудачница, не разочарована в жизни, не плохая дочь только потому, что не могу наладить отношения с членами своей семьи. Но я слышала со всех сторон: «Патрис сумасшедшая. У Патрис проблемы. Патрис эгоистична и занята собой, потому что она редко кому-нибудь звонит или ходит в гости».
Я старательно изучала эту проблему, работала над ней не меньше трёх лет и наконец, успокоилась, и ощущение бесконечной грусти и боли прошло. Я хочу иметь семью. Я по-настоящему хочу лишь несколько вещёй в своей жизни, и семья в этом списке занимает первое место, но это для меня невозможно, потому что я больше не могу идти на компромиссы. Я должна найти своих «детей» — части своей души — и позаботиться о них. Они —я —это и есть моя семья. И, я думаю, то, что я сейчас ощущаю, это просто глубокое чувство потери.
|
|
Я знаю, я не эгоистичный или черствый человек, но люди, которых мне хотелось бы любить и принимать всегда, считают меня именно такой, и это причиняет мне боль. И тогда я подумала: «Как я могу с помощью шаманизма помогать другим, когда я даже не могу разобраться с собственной семьей? Выходит, я обманщица?»
И тем не менее я могла и действительно оказывала очень эффективную помощь другим, потому что я могу быть честной с ними, быть самой собой, и они это ценят. Я не могу быть честной и открытой с членами своей семьи, потому что слышу от них только насмешки, колкие оскорбительные замечания, сопровождаемые обвинениями и угрозами. Поверьте, я не преувеличиваю. Так что единственная возможность в настоящее время чувствовать себя здоровой, счастливой и духовно связанной —это избегать общения со своей семьей. Так бывает и у других? Правильно ли я поступаю? Или я недостаточна честна перед собой в оценке этой ситуации? Нет, этого я сказать не могу. Я честна, до жестокости, перед собой в оценке того вклада, который вношу я сама в этот разлад семейной жизни, и я всегда прихожу к одному и тому же ответу: это не я. Это не моя вина.
Поэтому я сейчас ношусь с идеей переменить фамилию, опустить первое имя и вместо него использовать своё второе имя. Оно не только звучит приятнее, но это будет символичный и ощутимый разрыв с моей семьей и моим прошлым. Сейчас я обдумываю этот шаг.
|
|
Мне хочется поделиться с вами этим стихотворением. Да по сути это и не стихотворение, ведь в нём нет рифмы, но... Даже после пережитого горя, потерь, ощущения, что ты сходишь сума, я знаю, что моя жизнь должна стать лучше, потому что теперь я стала более цельной и потому, что я отказалась уступать. Я думаю, что осуществленное вами возвращение души явилось поворотным моментом в моей жизни, и я вам очень за это благодарна. Если вы захотите поделиться этим стихотворением с теми, кто пожелает знать, что может произойти после возвращения души, я ничего не имею против.
Сегодня я получила обратно свою душу.
Ко мне вернулись четыре её частицы
и с тех пор я не перестаю улыбаться. Я никогда не ощущала такой полноты, такой целостности.
У меня никогда не было такого
сильного ощущения собственной непрерывности...
все трещинки и зазоры заполнились,
бороздки сгладились.
Я могу охватить свою жизнь целиком —
от трех лет до двадцати одного,
от детства до женской зрелости.
Как я восхищаюсь собой, той, какая я есть!
Я говорю это не потому, что стала слишком высокого мнения о себе. Я говорю это потому, что испытываю истинную любовь и уважение к тем своим частицам, которые сегодня вернулись ко мне... за то, что они здесь все вместе, за их способность к выживанию, за то удивительное мужество, которое проявили они, вернувшись к жизни, которая без них угасала. Все эти части — это действительно я. Кусочки мозаики вернулись на место, а со временем исчезнут и трещины. Я стану одной цельной картиной.
Я смотрю сейчас на отдельные кусочки, каждый из них содержит жизненно важную часть, а значит, и болезненное воспоминание, хотя я и ощущаю радость. Я вспоминаю свою жизнь и вижу такую боль и страдания, но я испытываю блаженство. Я прожила прекрасную жизнь. Как может не быть жизнь прекрасной, когда у вас есть душа? А теперь у меня есть душа.
Мое сердце болит за тех, кто не получил свою душу обратно, потому что только теперь, именно сегодня, я действительно понимаю ту боль, в которую была погружена, ту безысходность, которую я ощущала и которую считала своим будущим. Но все это закончилось. Сегодня я вступила на путь радости. Я благодарю Господа, обитающего на Небесах, за свою жизнь. Поистине, не существует другого такого места, как «мой дом».
У Деборы, напротив, произошли положительные изменения в отношениях с семьей.
Одним из самых ощутимых следствий возвращения души стало улучшение моих отношений с матерью. Отправившись во время семинара в путешествие, я почувствовала себя крошечным ребёнком, сосущим грудь своей матери. Я почувствовала свою огромную любовь и свою тягу к ней, я почувствовала, что именно, будучи ребёнком, я принимала за её отказ от меня, как если бы я сделала что-то нехорошее самим своим присутствием, самим своим появлением на свет.
Во время путешествия я смогла иначе взглянуть на себя и смогла понять, что то, что я принимала за её отказ от меня, на самом деле был её собственный страх: страх перед бедностью (когда она была беременна, ей пришлось оставить работу, потому что в 1948 году так было принято); страх, что она будет не в состоянии заботиться обо мне.
Когда я была совсем маленькой, мне казалось, что она злится на меня, как будто я сделала что-то нехорошее, появившись на свет. Теперь я знаю, что она злилась не на меня, а на что-то такое, что с ней сделали, когда она была ребёнком, — то, чего она никогда не могла назвать, не могла вспомнить, но от чего навсегда остались шрамы.
Когда я месяца через два после возвращения души увиделась с ней, я рассказала ей о том, с чем встретилась во время своего путешествия, и заметила, что она вздрогнула. Я увидела, как правда пронзила ее: на её лице опять появился страх. Но вслед за этим начался процесс исцеления — когда я, её сорокалетняя дочь, рассказала ей о её переживаниях, её лицо смягчилось.
|
|
Теперь всякий раз, когда мы с ней встречались, мы выражали друг другу признательность. В марте, празднуя день рождения моей матери, мы сидели за обеденным столом со всеми родственниками. Я стала расспрашивать маму о тех местах, где мы жили, когда я была ребёнком. Я сказала, что помню квартиру, в которой мы жили, когда я была совсем маленькой, но не могу вспомнить той, где мы жили, когда я начала ходить. Моя двоюродная бабушка хмыкнула и сказала, что я не могу помнить ничего о своем младенчестве, на что мама ответила: «О, Дебора помнит». Я почувствовала, что начинаю исцеляться: младенец во мне почувствовал, что его признали.
Во время этого последнего посещёния мы говорили о том, как она обращалась со мной, когда я была ребёнком. «Я знаю, ты думаешь, что я плохо обращалась с тобой», — сказала она сквозь слезы. Я опустила глаза и нашла в своем сердце слова прощения, слова, которые не обвиняли и не ранили, которые не разъединяли нас, а принесли облегчение нам обоим. «Я знаю, что ты делала лучшее из всего, что могла. Я знаю, что то, как ты с нами обращалась, не было отзвуком жестокости, которую ты пережила в детстве, и что в 50-е годы некоторые считали, что ты вынуждена наказывать детей, чтобы заставить их повиноваться. Раны, которые нанесло мне такое обращение, я пронесла через всю свою жизнь. Я знаю, ты думала, что поступаешь правильно, и я должна была проделать большую работу, чтобы развязать узлы, которые образовались у меня внутри. Я не виню тебя. Тебя не в чем винить. Мы должны только простить себя и друг друга и продолжать жить дальше».
Я стала здоровее. Возвращены новые мои частицы. Больше частиц меня самой находится дома. Мне не нужно отказываться от себя, чтобы простить свою мать.
|
|
После возвращения души часто улучшаются отношения между супругами. Донна, подобно многим другим, сообщила, что она перестала злиться на своего мужа, поняв, что переносила на него своё собственное разочарование в жизни. Теперь у неё есть всё необходимое для создания собственного счастья. Мне известно много случаев, когда супруги перестают ссориться после возвращения души одному из них, потому что этот человек становится более независимым и способным принимать хорошие решения. Иногда пример одного из супругов воодушевляет другого на то, чтобы обратиться за возвращением души для увеличения возможности совместного роста.
Как видите, возвращение души может приводить к положительным последствиям, а может — к проблемам. Я могу помочь облегчить напряженность в отношениях между людьми; но могу вызвать ещё большую напряжённость, если изменение в поведении изменяет динамику взаимоотношений в семье, другие члены которой не хотят меняться.