Десять слов, которые потрясли мир 10 страница

Цари и разбойники пиара

Справедливости ради: для Руси были обычным делом са­мые невероятные карьеры людей из толщи народа. Добрая треть Боярской думы состояла из людей незнатных, неса­новитых. На Новоспасском архимандрите сходились чая­ния народа и ожидания царя. Никону еще предстояло воз­вышаться, но его звездный час пробил именно тогда, в Мос­кве конца 40-х годов XVII века.

В 1648 году иерусалимский патриарх, по царскому же­ланию, рукоположил архимандрита в сан новгородского митрополита - второй по значению в иерархии русской цер­кви. Так поп Никон стал по своему статусу как бы митро­политом Кириллом 2008 года.

Рябушкин А. П. (1861-1904). Московская улица XVII века в праздничный день

Но оговоримся - в глубоко религиозной Руси XVII века не было и тени того фарисейства, что мы наблюдаем с вами дважды в год, на Рождество и Пасху, по всем центральным ТВ-каналам. «Подсвечники» - так, кажется, окрестили по­являющихся на телеэкране со (или под-) свечками полити­ков. Отношения церкви, власти и народа были глубоко ины­ми. И соответственно, влияние и ответственность «второго человека в РПЦ» были несопоставимы с сегодняшними.

Венец в видении и въяве

На новой должности Никон делал все то же. Имидж его Юкреплялся.

Но средневековая защита прав человека, пусть даже и делегированная самодержцем, имела оборотную сторону. Никон неизбежно наживал врагов. Он посещал тюрьмы, расспрашивал обвиненных, принимал жалобы, доносил царю, вмешивался в управление, давал советы. В Москве, под стенами Кремля, ему никто не мог возразить. Но в ре­гионах как и сегодня, у местных элит были свои представ­ления о прекрасном. Напрямую возразить Никону не сме­ли, н$%лобу копили...

А царь слушал его всегда. В своих письмах этот добрейшей души человек именовал его «великим солнцем сияющим», «из­бранном крепкостоятельным пастырем», «наставником душ и телес», «милостивым, кротким, милосердым», «возлюблен-Ником своим и содружебником». Впрочем, неумеренные по­хвалы расточались не только от широты царской души, но и в соответствии с письменным этикетом того времени. Иронии тут, как в случае с «ненадобным шпынем», не было.

Со временем помимо тайных врагов в Новгороде появи­лись у Никона и явные завистники в Москве.

В 1650 году в Новгороде вспыхнул бунт. Никон не стал долго размышлять, а попросту сразу наложил на всех про­клятие. Наложенное на всех бунтовщиков без разбора, оно лишь ожесточило и сплотило новгородцев. Никон в письме к государю рассказывает, что когда вышел увещевать мя­тежников, его ударили в грудь, били кишками и каменья­ми: «И ныне, лежу в конце живота, харкаю кровью и живот весь распух; чаю скорой смерти, маслом соборовался»¹.

¹ «Лежу в конце живота» значило «помираю», а «живот весь рас-й-ух» то и значило, что распух живот. Слово имело два значения.

562

19*

563

Особенности национального пиара

В том же письме как бы между прочим Никон сообщает, что перед этим ему было видение: увидел он в воздухе цар­ский золотой венец над своей собственной головой. Намек более чем бестактный, не правда ли?

Новгородцы тоже писали в Москву, жаловались. В них Никон представал отнюдь не в венце. Митрополит, оказы­вается, жестоко мучил участников мятежа, при этом вымо­гая у них деньги. «Он делает в мире великие неистовства и смуты», — доносили из региона. Но царь во всем поверил Никону, хваля его за крепкое стояние и страдание.

В 1651 году Никон подал царю совет перенести мощи не­скольких русских святых из разных мест в одно — в столи­цу, в Москву. По прошествии 350 лет нам даже трудно по­нять, какое огромное впечатление это производило на тог­дашнюю публику. Это сейчас перенос праха исторического деятеля — лишь тема в теленовостях. Тогда казалось, что сдвигается сама земная ось. Воображение царя пленялось торжественностью церемоний в Успенском соборе.

Никон был на Соловках, в экспедиции за мощами оче­редного святого, когда его нагнало царское письмо с сооб­щением о кончине патриарха...

Все знали, что царь желал избрания Никона. Однако бо­ярам уже тогда очень не хотелось видеть его на патриар­шем престоле. «Царь выдал нас митрополиту, - говорили они, - никогда нам такого бесчестья не было». Для соблю­дения буквы устава выбрали двух кандидатов. Жребий пал не на царского избранника! Но конкурент отказался, и тогда стали просить Никона.

А Никон отрекался! И делал это с гениальной искренно­стью. Ибо властители на Руси НИКОГДА (!!!) не соглаша­лись с первого раза брать власть. Многократно ходили ты­сячные толпы к Ивану IV Васильевичу - вернись, Великий государь, на царство! Ну куда же ты нас, отец родной, бро­сил! Удалился от детей своих в Александров! Царствуй и

■

Цари и разбойники пиара

Володей нами! Многократно будет отказываться от пред­лагаемого престола избранный Земским собором первый из Романовых Михаил. В конце 30-х годов прошлого века Ста­лин заставит членов ЦК со слезами то ли любви, то ли стра­ха «умолять» его не оставлять пост Вождя. А спустя четы­ре века после почти «насильного» избрания на царство мо­лодого Мишеньки Романова 45-летний офицер госбезопас­ности Путин искренне откажет Ельцину: «Президент? Да что вы, Борис Николаевич, я бы лучше в Газпром пошел по­руководить...»

Тогда же, в середине XVII века, дошло до того, что Алек­сей Михайлович, окруженный боярами и бесчисленным Народом в Успенском соборе, кланялся Никону в ноги и со слезами умолял принять патриарший сан. Какие чувства Испытывал крестьянин в рясе, видя у своих ног царя?

Но он честно доиграл свою роль.

ХОФФМАН Дастин (р. 1937). Замечательный американский актер появляется в этой книге просто потому, что именно он сыграл главную роль в кинобиблии всех пиарщиков «Хвост ви­ляет собакой» (Wag the Dog). В этом фильме он — гениальный продюсер и режиссер, который гениально режиссирует виртуальную войну США и Албании, дабы занять чем-то «полез­ным» мозги американского обывателя-избира­теля в канун президентских выборов. И именно там он, ища на полке толстую книгу, подарен­ную ему знакомым писателем, произносит бес­смертную фразу: «Как называется книга? Не помню, не читал... У кого сегодня есть время чи­тать названия книг? Я читаю только дарственные надписи». Наверное, эту фразу надо помнить всем авторам, ищущим писательской славы

«Будут ли меня почитать как архипастыря и отца вер-ховнейшего, и дадут ли мне устроить церковь?» - спросил Ник*р|* Царь, а за ним власти духовные и бояре поклялись. | 1652 году Никон сделался патриархом.

564

565

Особенности национального пиара

Цари и разбойники пиара

«"Отец и богомолец" царский, "великий государь, святей­ший Никон, патриарх Московский и всея Руси" стал ярчай­шим и авторитетнейшим выразителем русского взгляда на "симфонию властей" - основополагающую идею православ­ной государственности, утверждающую понимание власти духовной и светской как самостоятельных религиозны^ слу­жений, церковных послушаний, призванных взаимными гар­моничными усилиями управить "народ Божий" во благонра­вии и покое, необходимых для спасения души», - писал мит­рополит Сергий (Снычев).

В предисловии к изданному в 1655 году Служебнику го­ворилось: Господь даровал России «два великия дара» -благочестивого и христолюбивого великого государя-царя и святейшего патриарха, «богоизбранную и богомудрую двоицу». <<щк возрадуются вси, живущие под державою их... яко да под единым их государским повелением вси», - ре­зюмировалось в заключении.

Правим на пару. Симфония властей. Вот так.

Слетевшая луковка

Возможно, именно в тот момент, когда перед ним на коленях стоял великий государь Земли Русской, у кресть­янского сына, выражаясь современным языком, крыша съе­хала. Нисходя к его церковному статусу, можно уточнить: слетела луковка.

Впрочем, один проект на новом посту успел еще доба­вить ему позитива в глазах религиозного русского обще­ства.

В 1657 году в сорока верстах от Москвы на реке Истре патриарх поставил деревянную ограду с башнями, а в сере­дине - деревянную церковь и пригласил на ее освящение Алексея Михайловича. «Какое прекрасное место, как Иеру-

салим!» - сказал царь, никогда, кстати, как и все другие московские государи, там не бывавший.

Никон ухватился за идею. Он послал своего помощни­ка на Восток, чтобы тот добыл точный план иерусалимс­кого храма Воскресения, а сам тем временем дал палес­тинские названия всем окрестностям. Так в Подмоско­вье появился Назарет, село Скудельничье, гора Елеон и река Иордан. Правда, Истра потом все же снова стала Истрой, но, собираясь на рыбалку на Истринское водо­хранилище, можно теперь представлять себе, что будешь ловить подлещиков в Иордане - в речке, в которой крес­тили Христа...

Строительство Нового Иерусалима было PR-идеей свет­лой. Но, к сожалению, недоделанной, не доведенной до кон­ца. Замысел Никона казался современникам невероятным и даже кощунственным: «Патриархом Иерусалимским гор­дец хочет стать!» А он помнил, что пророками был предре­чен Новый Иерусалим, храм Спасителя. Наш Александр Проханов считает, например, что Никон строил космодром для второго пришествия... Россия становилась и Третьим Римом, и Вторым Иерусалимом!

А может, Никон просто творчески использовал слова царя.

Идея Москвы как второго Иерусалима — последняя уда­ча в PR-деятельности патриарха. И 1657 год, кажется, был последним, когда Алексей Михайлович еще мог назвать Никона «собинным другом». После этого тот делал в ос­новном PR-ошибки - одну другой грубее и нарочитее.

Дело четырех патриархов

Сейчас очень трудно установить, насколько в принципе нуждались в исправлениях богослужебные книги. Потреб-

566

567

Особенности национального пиара

Цари и разбойники пиара

ник, Служебник, Минеи, Октоих, Шестоднев, Псалтырь, Апостол, Часослов, Триодь цветная и постная, Евангелие напрестольное и учительное... Человеку воцерковленному эти названия говорят много, остальным трудно в них не за­путаться. Книги переписывались от руки, накапливались в них какие-то описки да ошибки...

Еще менее понятно, нужно ли было отказываться от кре­щения двумя пальцами и креститься непременно тремя. Патриарх Никон взывал к авторитету восточных патриар­хов. Пусть они подтвердят, что креститься необходимо, складывая щепотью три перста, а не два!

Восточные патриархи отнюдь этого не подтвердят. В 1649 году в Москве побывал иерусалимский патриарх. На прямой -вопрос о крещении он ответил, что вообще неваж­но, сколькими перстами креститься и благословлять, лишь бы «и благословляющий, и благословляемый помнили, что благословение исходит от Иисуса Христа»¹.

Возможно, Никон был просто движим честолюбием. Он понимал, что политическое влияние может только возрастать: стоит ему стабилизироваться или, не дай Бог, начать сжиматься, как никакого влияния не останется вовсе.

Никон затеял реформу, которая должна была вывести его на принципиально новый уровень. Он готов был стать почти мессией - спасителем Руси, вернув ей истинную цер­ковь!

Буганов В, И., Богданов А. П. Бунтари и правдоискатели в рус­ской православной церкви. М., 1991.

² А патриарх - не будем себя обманывать, должность и тогда была политическая. О дне сегодняшнем, православные, и говорить не будем, дабы окончательно не впасть в ересь...

Раскол!

Никон взялся за дело с присущей ему энергией и склон­ностью к экстраординарным поступкам. По иронии исто­рии его «ново-реформаторский» кураж на самом деле был направлен на возврат старых порядков.

Вот точно так же Гайдар с Чубайсом совершали глобаль­ное обновление, возвращая страну в эпоху до 1913 года.

В 1653 году, перед великим постом, он разослал по церк­вам строгий циркуляр, сколько следует класть земных по­клонов при чтении одной известной молитвы, причем как бы между прочим предписывал креститься тремя перста­ми. Это, как всем известно, станет краеугольным камнем церковного раскола — двумя или тремя. Но самое первое указание на этот счет было сделано без нажима, как нечто само собой разумеющееся.

Можно представить, что испытывал деревенский поп где-нибудь под Костромой, когда на службе в первый раз сло­жил три перста. Какой культурный шок испытали, видя это, его прихожане — крестьяне. Как пытались они повторить за батюшкой этот непостижимый трюк своими загрубелы­ми непослушными пальцами... Причем у многих, верно, из трех пальцев привычно складывалась только фига... Но они уже крестились по-новому (точнее, по-старому). Это потом появится знаменитая раскольничья байка о том, что трех­перстием зажимают беса. Пока же революция была сдела­на по-тихому.

Но на этом Никон как деятель PR иссяк и дальше дей­ствовал просто себе во вред. Вроде бы он по-прежнему де­лал все правильно. Решение об исправлении богослужеб-

¹ И даже не 1913-го, а скорее последней четверти XIX века! Причем даже не России, а скорее США - недаром по аналогии с «Диким Запа­дом» эти времена были названы «диким капитализмом».

568

569

Особенности национального пиара

Цари и разбойники пиара

ных книг он провел четко «в рамках Конституции», то есть через церковный собор 1654 года под председательством самого царя и в присутствии Боярской думы. Собор поста­новил при печатании церковных книг исправлять их по древ­ним славянским и по греческим источникам. В умах русских людей вопрос вставал ребром: неужто при этом патриархе и божественное писание неправо? Что лее после всего этого остается святого-истинного во всей в русской церкви? Люди зароптали.

Вот тут бы Никону притормозить. Дать разъяснения, чем отличаются книги, определяющие ход церковной службы, -то есть как бы комментарии к первоисточникам - от соб­ственно евангельских текстов - то есть первоисточников. Немного обождать. А потом и приступать к делу.

Но Никон не прислушивался к ропоту. Он, как истин­ный реформатор, думал не о последствиях, а о перспекти­вах. Он летел запряженной русской птицей-тройкой впе­ред - к собственной погибели. Никон, как Петр I впослед­ствии, неумело и шумно правя, также поставил «Россию на дыбы». Но поднимал на дыбы он не государственную ма­шину, не экономику, а саму суть, саму душу русского чело­века.

Следующим объектом его гонений стали столь почитае­мые русскими людьми иконы. Патриарх ополчился против современных иконописцев, которые, как ему казалось, от­ступали от греческих образцов, усваивая приемы итальян­ских католических живописцев. Бывший деревенский поп прямо пошел против мирового процесса развития изобра­зительного искусства. Да и вообще - глумился над святым.

В 1654 году царь был в военном походе, а патриарх тем временем приказал произвести в Москве тотальный обыск. Во всех домах, не исключая и дома знатных людей, иконы нового письма изымались. А дальше с ними поступали в со­ответствии с представлениями какого-то негритянского

^культа вуду». У отобранных икон выкалывали глаза. И в Таком испоганенном виде носили по городу. Попутно объяв­лялся патриарший указ о наказании всем, кто будет писать такие иконы. Наказание было обещано строгое. Выколотые глаза икон не позволяли усомниться в серьезности намере­ний Никона.

Он хотел произвести сильное впечатление - и поверг мос­квичей в шок. Надругательство над святынями - а таковы­ми и оставались изуродованные иконы - представило его Самого дикарем и варваром. От этого иерарха всего можно Ожидать — вот такое на Москве было общественное мне­ние. В духе времени, все стали ждать Божьей кары.

И представьте, она не замедлила! Вообще иногда случа­ются непонятные нашему уму вещи. Вот, говорят, убило же недавно (2009 г.) молнией бывшего ровненского губернато­ра на Западной Украине, когда тот пообещал, что патриарх Кирилл попадет в Ровно только через его труп. А тогда раз­разилась эпидемия моровой язвы. Да еще произошла такая страшная вещь, как солнечное затмение. Случайность? Со­впадение? Мы скажем - конечно да. Но москвичи XVII века считали - Перст Божий! Прямое Божье указание - и нака­зание за издевательство над иконами, над верой. Горожане стекались на сходки, ругали патриарха последними слова­ми. Никон блажит, а Бог-то наказывает всех!

Как всегда, за волнениями в столице кто-то стоял. Вра­гов среди знатных бояр у Никона было предостаточно. А он тут совершил еще одну, не менее тяжелую ошибку. Са­мым банальным образом сбежал из города от эпидемии. Еще несколько лет назад в Новгороде он предпочел быть изби­тым во время бунта, но все-таки стоять на своем. Рисковать жизнью, но выглядеть в глазах царя истинным пастырем. Теперь же бросил свой патриарший престол и свою паству во время мора, спасая свое патриаршее здоровье. Это ему еще припомнят враги. И этого не забудет царь.

570

571

Особенности национального пиара

Цари и разбойники пиара

Стоило улечься первой волне, как Никон поднял вторую. В 1655 году он совершал в Успенском соборе Крем­ля торжественное богослужение и присутствии двух восточных патриар­хов - антиохийского и сербского¹. Наличие высокопоставленных слуша­телей и большой аудитории раззадо­рило патриарха, как на рок-музыкан­та наркотически действует заведен-

ЧЕРВОНИИ Василий 1 ^Г Ш& ^У

(1958-2009). Вот что писа- ^{НЫИ ста}А^иОН С фанатами,
ла «Комсомольская правда» НИКОН ВОШеЛ В реЛИГИОЗНЫЙ ЭК-

в отчете о визите в Ровно пат- стаз и разразился гневной пропове-

риарха Кирилла (2009):._ "

«Одна из самых обсуждае- ^{ДЬЮ П}Р°^{ТИВ НОВОИ} РУ^сскои ИКОНОПИ-

мых здесь историй - гибель си и разом предал церковному отлу-главного противника Кирил- чению всех, кто впредь будет писать

да, бывшего губернатора _{иди держать} | _{себя новые иконы#}

Ровненскои области. Как _ ^г

рассказали местные жители, Тут ему начали ПОДНОСИТЬ KOH-

Василий Червоний обещал фискованные иконы. И он, показы-

только через свой труп. И вот якобы в тот самый момент, когда Кирилл на пути в Стам­бул пролетал через Украину, отправившегося на рыбалку губернатора сразила мол-

пустить Патриарха в Ровно _{вая каждую} народу, тут же ШВЬфЯЛ

ее на каменный пол с такой силой,
что икона разбивалась в щепки. На­
колотив их изрядно, он наконец при­
томился и приказал битые иконы
ния. с такими вещами здесь сжечь. Царь Алексей Михайлович, до
не шутят» того момента смиренно слушавший

разбушевавшегося патриарха, подошел к нему и тихо ска­зал: «Нет, батюшка, не вели их жечь, а прикажи лучше за­рыть в землю».

Слово «восточные» не должно вводить в заблуждение. Имеется в виду - «православные». Антиохия, действительно, находится на Ближ­нем Востоке. А вот Сербия расположена на долготе Швеции. Или, что нам ближе, Калининградской области.

572

Все это произвело очень неприятное впечатление на собрав­шихся. Ну а как это далее «пересказывали» по Москве — луч­ше вообще не повторять.

А Никон не успокаивался. На церковном соборе 1655 года ОН объявил, что хотя он русский, но его вера - греческая. На глазах всего молившегося народа снял с себя русский клобук и надел греческий. Народ снова был в шоке.

Стиль общения Никона с коллегами по цеху тоже способ­ствовал его крушению и излишним демократизмом не отли­чался. «Оборвать, обругать, проклясть, избить неугодного Ьбловека - таковы были обычные приемы его властного пас­тырства», — отмечает Ключевский. С епископом коломенс­ким Павлом (а епископ, как понимаете, - не последний чело­век в церковной иерархии), посмевшим возражать ему на соборе 1654 года, Никон как-то поступил с патриархальной Простотой. Павел был лишён кафедры, предан «лютому би-Шию», сослан, сошел с ума и погиб безвестной смертью.

Бесконечные жалобы на Никона уже начинали раздра­жать и царя.

Для Никона все это рано или поздно должно было кон­читься катастрофой.

Катастрофа

Летом 1658 в Москву приехал грузинский царевич (Гру­зия уже тогда задумывалась о том, чтобы пойти «под руку» Москвы), в царском дворце давали большой дипломатичес­кий пир. А Никона на мероприятие такого уровня впервые шяли да и не позвали. При том, что единственным поводом защищать грузин от соседей-магометан было то, что они наши братья по вере, а значит, религиозно-церковная со­ставляющая этого визита была велика. Это было ему нестер­пимо обидно.

57 J

■I

Особенности национального пиара

Рябушкин А. П. (1861-1904). Едут! (Народ московский во время въезда иностранного посольства в Москву в конце XVII века)

Цари и разбойники пиара

Патриарх не выдержал и послал своего помощника - ра-зузната что да как. Окольничий Богдан Хитрово, расчищав­ший в толпе путь для грузинского царевича, как бы нечаян­но ударил патриаршего боярина палкой по голове.

- Напрасно бьешь меня, Богдан Матвеевич, - сказал тот, -мы пришли сюда не просто, а за делом.

- А ты кто таков? — спросил окольничий.

- Я патриарший человек, за делом послан, - отвечал Ни­коновский ассистент.

- Ну-ну! - сказал Хитрово и еще раз ударил боярина по лбу.

Тот с плачем вернулся к Никону и жаловался на обиду. Никон написал царю письмо и просил суда за оскорбление своего секретаря. Царь отвечал ему собственноручно: «Сыщу и по времени сам с тобою видеться буду». Однако прошел день, другой: царь не повидался с Никоном и не учи­нил расправы за оскорбление...

Патриарх чувствовал себя уже так, будто его самого били палкой по лбу.

Тут как раз началась череда церковных праздников. А царь, против обычая, не приходил в церковь, если слу­жил патриарх. Тот приглашал его раз, и другой, и третий... Наконец явился от него посланец:

- Царское величество на тебя гневен: оттого он не при­
шел к заутрени и повелел не ждать его к святой литургии.
Ты йрёнебрег его царским величеством и пишешься вели­
ким государем, а у нас один великий государь - царь.

Никон резонно возразил:

- Я называюсь великим государем не собою. Так восхо­
тел и повелел его величество. На это у меня и грамоты есть,
Писанные рукою его царского величества.

Ответ был жесткий:

- Царское величество почтил тебя, яко отца и пастыря, и
ты этого не уразумел; а ныне царское величество велел тебе

574

575

Особенности национального пиара

Цари и разбойники пиара

сказать: отныне не пишись и не называйся великим госуда­рем; почитать тебя впредь не будет.

Нечто подобное было на памяти нынешнего политичес­кого поколения. Правда, вспоминается уже смутно, но все-таки это действительно было в «перестройку»: «Подвели тебя амбиции твои». Такой ядовитой тирадой торжеству­ющий Егор Кузьмич Лигачев подводил, как тогда казалось, черту под политической карьерой Бориса Ельцина. Борис был умнее и хитрее Никона. Внешне он смирился, извинил­ся и ушел в сумрак и оттуда начал готовить реванш... И ка­кой!

Но Ельцин был опытным партийным бюрократом, ушел тихо, не подставляясь. Никон же, как нарочно, лепил ошиб­ку за ошибкой. Теперь он решил произнести публичное тор­жественное отречение от патриаршей кафедры. Устроить из этого целое шоу.

Наверное, он предполагал, что набожный царь, услышав о его намерении, поспешит помириться. Возможность взор­вать православную атомную бомбу, устроить вселенский скандал казалась ему дьявольски привлекательной. Хуже он ничего не мог сделать ни для себя, ни для церкви, ни для страны.

Отслужив в Успенском соборе Кремля литургию, Никон дал приказание, чтобы никого не выпускали из церкви: «Буду говорить поучение». Раньше Никон говорил о страждущи» и неправедно обиженных. Теперь заговорил о себе любимом: «Ленив я стал, не гожусь быть патриархом, окоростевел от лени, и вы окоростевели от моего неучения. Называли меня еретиком, иконоборцем, что я новые книги завел, камнями хотели меня побить; с этих пор я вам не патриарх...»

Затем Никон снял с себя мантию, положил патриарший посох, вышел из церкви, взял простую палку, с какими хо­дили рядовые попы, и пешком отправился на подворье Вос­кресенского монастыря.

Как ты дошел до жизни такой

Статус его оставался неотчетливым. В монастыре Никон копал пруды, разводил рыбу, строил мельницы, разбивал Сады. Он трудился вместе с рабочими и наравне с ними. Наконец ему было передано царское прощение. Его по-преж-Вему называли патриархом...

Царь не хотел до конца рвать с Никоном, а т%г делал [©Шибку за ошибкой, выставлял себя все большим склочни­ком. Например, писал царю письма, гневно его критикуя: «Откуда взял ты такую дерзость, чтобы делать сыски о нас И судить нас? Какие законы Божий повелели тебе обладать рами, Божиими рабами? Мало ли тебе нашего бегства? Мало Ли тебе, что мы оставили все на волю твоего благородия, отрясая прах ног своих ко свидетельству в день судный!» Завешал он письмо рассказом о своем видении. Предста­вился ему будто бы царский дворец, и некий седой муж ска­зал: «Псы будут в этом дворе щенят своих родить, и радость шастанет бесам от погибели многих людей».

Гений пиара создавал имидж чуть ли не святого, которо­му не нужно ничего для себя, который не дорожит офици­альными постами. Гений антипиара создавал о себе мнение, как о хитром, но неловком интригане. И скатился до от­кровенной торговли: Никон выдвинул ряд условий своего окончательного ухода, просил только оставить за собой патриарший титул и монастыри, построенные им. Предло­жение вроде бы начали обсуждать, потом забыли.

И, что уж было полное безумие, Никон написал за гра­ницу, главам зарубежных церквей, жалуясь на царя. Пись­мо перехватили враги опального патриарха. Вчерашний «со-бинный друг» царя скатился почти что до измены.

Теперь его ждала ссылка в Ферапонтов монастырь, за Во­логдой. Царь прислал денег на дорогу и разных мехов и одежд.

576

577

Особенности национального пиара

Цари и разбойники пиара

— Возврати все это пославшему тебя и скажи, что Никон
ничего не требует! - велел он царскому боярину-порученцу.

Тот сказал, что царь просит прощения и благословения.

— Будем ждать суда Божия! — сказал Никон.

В общем, не простил. Может, и зря? Алексей Михалыч не был злым человеком. Похоже, искал путей к примире­нию, а Никон хотел не примирения, а полной моральной «победы» над царем. Это было глупо и с точки зрения ре­альной политики. Тот Никон, что создал себе имидж чело­века, готового страдать за правое дело, заботящегося о не-"Щшстных и обездоленных, не должен был так поступать.

Осень патриарха

Сейчас Ферапонтов монастырь представлен в списке культурного наследия ЮНЕСКО - благодаря волшебным фрескам Дионисия в Рождественской церкви, которым ив так давно исполнилось 500 лет. Но еще в конце XIX века про заброшенный монастырь никто не вспоминал (благо­денствовал тогда расположенный неподалеку Кириллов монастырь). А когда сто лет назад о Ферапонтове вспом­нили, то только как о месте 10-летнего заточения патри­арха Никона.

«Жизнь в Ферапонтовом монастыре скудная, вотчинка за ним небольшая и крестьянишки обнищали до конца», -писал оттуда опальный патриарх. Правда, обнищанию, по некоторым сведениям, способствовал сам ссыльный, тре­бовавший к столу осетров и арбузы, заставлявший строить на озере, на котором стоит монастырь, остров в форме кре­ста. Правда, по другим сведениям, Никон катал в воду кам­ни и выкладывал остров сам.