Поскольку экспертное заключение относительно меры способности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими основывается на совместных выводах и психиатров, и психологов, судебно-следственными органами должны формулироваться вопросы, относящиеся и к компетенции экспертов-психиатров, и к компетенции экспертов-психологов.
В ряду стандартных вопросов, задаваемых экспертам-психиатрам [4], основное значение для определения меры способности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими имеет следующий вопрос:
1. «Страдал ли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния психическим расстройством (хроническим психическим расстройством, временным психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики)?»
Данный вопрос определяет медицинский критерий формулы невменяемости в соответствии с ч. 1 ст. 21 УК РФ, а также наличие психических расстройств, не исключающих вменяемости, в соответствии со ст. 22 УК РФ.
|
|
Ответ на этот вопрос является прерогативой судебного эксперта-психиатра, он полностью входит в его компетенцию. Участие психолога при решении данного вопроса ограничивается проведением экспериментально-психологического исследования с целью предоставления дополнительных данных для более точной диагностики психического расстройства или определения степени выраженности психических изменений.
Очевидно, что при положительном ответе на этот вопрос эксперт-психиатр должен дать синдромальную оценку и нозологическую квалификацию выявленного психического расстройства. Наиболее распространенными формами психической патологии несовершеннолетних обвиняемых в судебной психиатрии являются психопатия, ранняя церебральная резидуально-органическая патология, шизофрення, олигофрения, психогенное состояние, острая аффективная реакция на фоне психогенного развития личности [I]. Однако выявление наличия и формы психического расстройства у подэкспертного еще не предопределяет экспертного решения о его вменяемости или невменяемости - оно лишь служит необходимой предпосылкой для решения основного вопроса о мере способности обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими в криминальной ситуации.
При отрицательном ответе на данный вопрос, т.е. при отсутствии признаков психического расстройства у несовершеннолетнего обвиняемого, необходимо экспертное исследование таких особенностей его психики, которые входят в компетенцию психолога. В этом случае необходимо дать ответ на следующий вопрос:
|
|
2. «Имеется ли у несовершеннолетнего обвиняемого отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством?»
Формулировка данного вопроса определяется ч. 3 ст. 20 УК РФ.
Перед психологом при ответе на данный вопрос стоит задача выявления признаков задержки психического развития у подростков, не обнаруживающих какого-либо психического расстройства. Как указывает М.М. Коченов [5], а вслед за ним и другие авторы [7,9], в генезе этого варианта отставания в психическом (интеллектуальном и личностном) развитии основную роль играют следующие факторы:
- социальная и педагогическая запущенность, которая может выражаться в неправильных формах воспитания в семье - гипер- и гипоопеке, эмоциональном отвержении и др., недостаточном управлении процессом психического развития со стороны школы и т.д.;
- наличие сенсорного дефекта (слабое зрение, частичная глухота и т.п.), который своевременно не распознан, и, соответственно, учебный и воспитательный процесс не организован с учетом физического недостатка ребенка;
- перенесение ребенком в раннем детстве длительных или тяжелых соматических заболеваний, которые могут вызывать нарушения нормального психического развития, особенно в так называемые «сензитивные» периоды, когда в психике ребенка происходят качественные новообразования.
Формы проявления отставания в психическом развитии могут быть разнообразными, особенно сложными бывают соотношения между уровнем развития познавательных процессов и эмоционально-волевой, мотивационной сфер. В одних случаях можно диагностировать тотальную задержку и интеллектуальной, и личностной сферы, в других - на первый план могут выступать отклонения в эмоционально-волевой сфере, дисгармония различных сторон психики, вплоть до таких парадоксальных сочетаний, когда выраженное эмоционально-волевое недоразвитие сосуществует с интенсивным развитием интеллектуальных способностей [5, с. 75].
Отрицательный ответ на данный вопрос, т.е. констатация экспертом-психологом отсутствия у несовершеннолетнего обвиняемого признаков отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, означает, что подэкспертный мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, а также руководить ими в момент совершения инкриминируемого ему деяния, и, следовательно, он подлежит уголовной ответственности.
При положительном ответе, т.е. при наличии у несовершеннолетнего обвиняемого психического недоразвития, не связанного с психическим расстройством, необходимо выяснить, мог ли он в полной мере осознавать значение своих действий или осуществлять их произвольную волевую регуляцию. Это же обстоятельство, как указывалось выше, необходимо устанавливать при экспертном психолого-психиатрическом исследовании и при выявлении психического расстройства у подэкспертного лица. Поэтому основной вопрос судебно-следственных органов должен формулироваться следующим образом:
3. «Мог ли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, и, если мог, то в полной ли мере?»
При ответе на данный вопрос могут существовать три варианта ответа:
- не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими;
- мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, но не в полной мере;
- мог полностью осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.
Однако, в зависимости от характера ответа на предыдущие два вопроса, юридическое значение вариантов экспертного решения на третий вопрос может быть разным (см. рис. 6).
|
|
Так, при наличии у несовершеннолетнего обвиняемого какого-либо психического расстройства, определяющего его неспособность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими при совершении общественно опасного деяния, суд может сделать вывод о его невменяемости. Это означает, что подэкспертный не подлежит уголовной ответственности, и ему судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера (ст. 21 УК РФ).
Если же у несовершеннолетнего обвиняемого обнаруживается психическое расстройство, ограничивающее его способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими при совершении преступления, то он подлежит уголовной ответственности, однако его психическое расстройство учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера (ст. 22 УК РФ).
В то же время ограничение способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, обусловленное отставанием несовершеннолетнего обвиняемого в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, приводит к принципиально иным правовым последствиям - такой подросток не подлежит уголовной ответственности (ч. 3 ст. 20 УК РФ).
Рис. б. Юридическое значение заключения комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы несовершеннолетних обвиняемых
В случаях же, когда подэкспертный обнаруживает способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, вне зависимости от того, имеются ли у него признаки психического расстройства либо отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, или нет, суд признает его вменяемым, и он подлежит уголовной ответственности на общих основаниях.
|
|
Определение неспособности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими вследствие психического расстройства полностью входит в компетенцию эксперта-психиатра. В этом случае данные экспериментально-психологического исследования могут использоваться психиатром в качестве вспомогательных аргументов в пользу такого экспертного вывода. Как правило, это такие особенности познавательной деятельности и эмоционально-волевой сферы, как некритичность мышления, нарушения произвольной регуляции деятельности, снижение интеллектуальной продуктивности, неустойчивость внимания, снижение объема памяти, низкая обучаемость, определяющие неспособность к смысловой оценке своего поведения и нарушения целенаправленности действий.
Способность подэкспертного осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими может определяться экспертом-психиатром при диагностике психических расстройств или совместно экспертами-психиатрами и психологами при отсутствии признаков какого-либо психического расстройства. Психологические данные в этом случае используются и при обшей оценке особенностей психики несовершеннолетних и при анализе конкретной мотивации подростка в момент совершения инкриминируемого ему деяния.
В работе В.А. Гурьевой, Е.Г. Дозорцевой [1, с. 210-211] указываются такие особенности (по результатам экспериментально-психологического исследования), как хорошая общая осведомленность, способность к абстрактному мышлению, возможность самостоятельной организации деятельности, целенаправленность поведения, способность к учету социальных норм, социализированность интересов и ценностей, адекватная реакция на судебно-следственную ситуацию. В то же время Т.П. Печерникова, В.В. Гульдан [9, с. 99] приводят данные об ограниченном запасе общих сведений и знаний, конкретности мышления, бедности и примитивности интересов, несформированности морально-этических норм поведения, асоциальности установок. Такая разноречивость сведений об особенностях и уровне развития интеллекта и личности подростков, обнаруживающих способность к адекватному осознанию и произвольной регуляции и контролю своих действий, показывает, что основное внимание при судебно-экспертном исследовании необходимо обращать не на результаты тестирования, а на анализ мотивации правонарушения.
У вменяемых несовершеннолетних обвиняемых выявляется сохранность структуры мотивации, целенаправленность криминального поведения, понимание противоправности и наказуемости содеянного, полноценный контроль своих поступков.
Наиболее сложным представляется экспертная оценка ограничения способности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать в полной мере фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Оценка названной способности входит в совместную компетенцию эксперта-психиатра и психолога в случае, если подэкспертный обнаруживает признаки какого-либо психического расстройства, и в компетенцию эксперта-психолога в случае, когда у подростка выявляется отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством.
Клинические критерии ограниченной способности несовершеннолетнего обвиняемого к осознанной регуляции своего поведения в криминальной ситуации сводятся, при всем многообразии их вариантов в зависимости от вида психического расстройства, к частичной задержке интеллектуального и эмоционально-волевого развития, парциальной критичности, ограниченной способности к опосредованию действий, психосексуальному инфантилизму, неустойчивости социальной адаптации, регредиентному характеру психопатологических проявлений [З]. Клинические данные характеризуют в первую очередь сохранность потенциальной способности подростков к осознанию и контролю своего поведения.
Психологические критерии ограничения обсуждаемой способности у несовершеннолетних обвиняемых применяются уже при анализе конкретной мотивации правонарушения в интересующий суд и следствие период времени. В литературе [1, 6, 9] описаны три типа нарушений мотивации:
- преобладание игровой мотивации поведения при совершении правонарушения с расстройствами прогноза возможных последствий своих поступков и их адекватной оценки;
- некритичное подражание действиям референтной подростковой группы, которая у внушаемых и конформных подростков может выражаться в имитации образцов поведения членов референтной группы или непосредственном подчинении указаниям авторитетных для них людей без достаточного прогноза результатов, а у эмоционально неустойчивых несовершеннолетних, склонных к дезорганизации при фрустрирующих воздействиях, - в совершении правонарушения под воздействием прямых угроз членов асоциальной подростковой группы;
- недостаточная опосредованность действий с импульсивностью поступков, с нарушением процесса принятия решения - при столкновении интеллектуально и личностно незрелых подростков со сложными ситуациями, предъявляющими повышенные требования их психическим возможностям.