Глава 18. Было уже далеко за полночь, а Изабелла никак не могла успокоиться и лечь спать

Было уже далеко за полночь, а Изабелла никак не могла успокоиться и лечь спать. По пути домой от леди Керфут Делия объявила, что почти влюбилась сразу в двух новых поклонников. Еще четверо воздыхателей поклялись нанести визит сестрам Торн, что привело ее в восторг. В порыве благородства она предложила Изабелле воспользоваться любым из отвергнутых ею кандидатов.

Изабелла закрыла книгу и потерла уставшие глаза. Не надо было привозить Делию в Лондон. Все в этой затее было сопряжено с риском: флирт Делии, требования леди Нетерли, ее собственный здравый смысл, исчезающий куда-то в присутствии лорда Вейнрайта, притаившиеся на каждом шагу и угрожающие разрушить все их планы непредвиденные обстоятельства. Сегодня вечером Изабелла случайно подслушала разговор лорда Ботли и его жены, обсуждавших недавнее посещение театра.

Изабелла сомневалась, что дед, отрицающий самый факт их существования, примет внучек с распростертыми объятиями.

У Изабеллы не было времени на объяснения, поэтому она просто схватила сестру за руку и утащила ее в сад, где они и оставались, пока Ботли не покинули вечеринку. Одно несчастье предотвратить удалось, но надолго ли хватит их везения? Сидя в кабинете в полном одиночестве, Изабелла читала книгу и потягивала целебный ликер, который миссис Аллен держала в кухне в потайном шкафчике. Она надеялась, что напиток поможет ей успокоить расшатавшиеся нервы.

Вейн был прав: она не создана для закулисных игр.

Что-то с громким стуком ударилось в оконное стекло, и Изабелла подавила испуганный крик. Отбросив книгу, она кинулась к двери. Страх заставил ее действовать, но никакого определенного плана не было, и поэтому она ринулась наверх. Звук повторился, и ее босые ноги приросли к полу. Вот опять... Она нахмурилась, догадавшись, что кто-то бросает что-то в ее окно.

У нее хватило сообразительности схватить кочергу, прежде чем подкрасться к окну. Девушка поморщилась и отскочила назад, когда о стекло ударилось что-то маленькое, скорее всего камешек. Она осторожно отвела край шторы.

Под окном стоял Вейн.

Ее руки и ноги ослабели от облегчения. Продолжая стискивать в руке кочергу, она открыла окно.

— Вы пьяны? Как вы меня напугали! Мне очень хочется разбить вам голову вот этой кочергой.

Его лицо расплылось в неотразимой улыбке.

— Чтобы проломить мне череп, вам придется сначала впустить меня в дом.

— Ничего подобного я делать не собираюсь, лорд Вейнрайт, — чопорно ответила Изабелла. — Отправляйтесь домой, пока вас не обнаружили и не приняли за взломщика ночные сторожа.

— Сжальтесь надо мной, Изабелла, — взмолился Вейн, протягивая к ней руки. — Всего на несколько минут, чтобы я смог пожелать вам доброй ночи, а потом я сразу уйду.

Она прищурилась и обвела взглядом пустую улицу.

— Где ваш экипаж?

— Я велел кучеру проехать дальше, а потом вернуться за мной. — Запрокинув лишенную шляпы голову, он сделал шаг назад и зашатался, пытаясь удержать равновесие. — Я не хотел бросать тень на этот дом. Я ни за что не поступлю так с вами и вашей сестрой.

— Уже поздно, — нерешительно сказала Изабелла.

— Но все же мы здесь. Вы и я, — зачем-то уточнил он. — Впустите меня. Несколько минут. Что в этом дурного?

Изабелла наморщила лоб и с нескрываемым подозрением уставилась на Вейна.

— Вы пили?

— Да, — кивнул он. — И вы бы тоже пили, если бы у вас выдался такой денек, как у меня.

Изабелла прикусила губу и виновато покосилась на стол, где все еще стоял бокал с ликером. Она не имела права его осуждать.

— Делия спит... а я не одета надлежащим образом, чтобы принимать гостей.

Вейн усмехнулся. Его низкий, чувственный и полный невысказанных обещаний смех наполнил жаром руки, ноги и низ живота Изабеллы.

— Поскольку я не собираюсь вести себя надлежащим образом, то не имеет никакого значения, как вы одеты. Вы не находите?

К особняку сестер Торн его привело безумие. Безумие и значительное количество выпитого бренди. Приказав кучеру проехать по этой улице, он убеждал себя, что не собирается останавливаться, но затем увидел пробивающийся сквозь шторы манящий свет масляной лампы. Изабелла еще не легла спать.

Его горло стиснуло неожиданное желание немедленно ее увидеть. Оно заставило его постучать в окошко экипажа и велеть кучеру остановиться. Он поспешно вышел из кареты, не позволив себе придумать ни единой причины, запрещающей ему позвать ее к окну.

Подходя к дому, он ощутил укол остатков совести, пробудивший надежду на то, что у Изабеллы хватит здравого смысла прогнать его прочь. Если она позволит ему войти в дом, он боялся, что не сможет сдержать свое обещание и уйти.

— Если вы будете вести себя плохо, я воспользуюсь кочергой, — яростно заверила его она.

— Считайте, что вы меня предупредили, мисс Торн.

Изабелла кивнула.

— Вот и хорошо. Подойдите к двери. Я впущу вас в прихожую, но не дальше. Вы сможете пожелать мне спокойной ночи, а потом вам придется уйти.

— Клянусь честью, — кротко отозвался он, отчаянно надеясь на то, что говорит правду.

Минуту спустя входная дверь отворилась. Изабелла принесла с собой из кабинета лампу и поставила ее на маленький круглый столик. Мягкий свет озарил скромное помещение.

— К счастью, вам не удалось разбудить всех домочадцев, — вместо приветствия произнесла Изабелла, отступая в сторону и впуская графа в дом.

Как только он вошел, она поспешно закрыла дверь.

— Я оценю масштабы своего везения позже.

Вейн поднял руку, чтобы снять шляпу, и вспомнил, что оставил ее в экипаже.

— Приношу свои извинения за вторжение в столь поздний час. Я ехал домой и увидел свет в окне кабинета.

— Дорога домой привела вас на нашу улицу? — засомневалась Изабелла.

— Да. Сегодня вечером.

Возможно, разглядывать полуодетую даму было невежливо, но Вейн не смог с собой совладать. Она была очаровательна. Впрочем, даже дома одежда скрывала ее тело от шеи до ног. На ней было белое муслиновое платье, хотя, возможно, это была сорочка. Чтобы судить об этом наверняка, вначале следовало развязать халатик с меховой опушкой, закрывавший даже ее руки. Несколько слоев муслина, вышивки и кружев скрывали от его глаз соблазнительную плоть. К счастью, его знакомство с женской анатомией было достаточно детальным и никакой муслин не был способен обуздать его воображение.

— Так значит, вы пришли, чтобы пожелать мне спокойной ночи, — холодно сказала Изабелла и нервным жестом коснулась волос.

Она забыла надеть кружевной чепец. Ее волосы были заплетены в толстую косу, переброшенную сейчас через правое плечо на мягкий холмик груди. Это не было сделано для того, чтобы кого-то соблазнить. Подобное зрелище предназначалось только для глаз близких родственников или любовника.

Вейн как завороженный поднял руку и обхватил переплетенные пряди волос пальцами. Пораженная его дерзостью, Изабелла ахнула, но не отстранилась.

— Я часто представлял себе, как это делаю, и рад, что не ошибся в своих ожиданиях. Ваши волосы действительно шелковые на ощупь, — пробормотал он.

Она осторожно высвободила косу из его ладони.

— Вы приятно провели вечер?

Она задала этот любезный вопрос, чтобы установить между ними некоторую дистанцию. Он едва удержался от того, чтобы сообщить ей, что уже слишком поздно, — в конце концов, она сама открыла дверь и пригласила его войти.

— Полагаю, что неплохо. — Он пожал плечами. — А вы?

— Я тоже. — Изабелла наморщила носик и рассмеялась. — Хотя мои способности оценить музыку едва не иссякли.

Так значит, она была на концерте. Если бы Вейн не был так взбешен после размолвки с отцом, он мог бы провести этот вечер с ней.

— Я сегодня поссорился с отцом, — неожиданно для самого себя признался он и удивился, что ему хочется рассказать ей об этом.

Изабеллу это тоже, видимо, поразило. Настороженность на ее лице сменилась озабоченностью, сразу ослабившей ее решимость держать его на расстоянии.

— Трудно долго сердиться на тех, кого мы любим.

— Вы очень великодушны, Изабелла, — произнес он, проводя пятерней по своей спутанной шевелюре. — К сожалению, я злопамятен.

Она вздохнула, смиряясь с тем, что ей не удалось поколебать его жесткую позицию, которую она не разделяла.

— Ваша матушка тоже считает меня великодушной.

В его душе закопошились сомнения, подогреваемые бренди.

— Когда вы беседовали с моей матушкой?

— Мы встретились сегодня на концерте в доме леди Керфут.

— Она говорила обо мне или моем отце?

— Вы имеете в виду вашу ссору? — она покачала головой. — Нет, Вейн, это слишком личное. Мы о таком не говорили. И вообще, ваша матушка вас очень любит.

— Моя матушка любит настоять на своем, — пожаловался он. — Как и мой отец.

— Вы капризничаете, Вейн, — упрекнула его Изабелла. — И судите слишком предвзято.

Она подошла к двери.

— Наверное, нам следует попрощаться, прежде чем вы спровоцируете ссору еще и со мной.

Вейн вплотную приблизился к ней, и не успела она понять, что происходит, как он взял ее за руки и прижал их к двери над головой, отрезая путь к отступлению.

— Поздно, — сообщил он ей. — Я сражаюсь с вами с того самого момента, как увидел вас сидящей на грязном полу ателье.

— Сражаетесь? — вспыхнула Изабелла. — Я спасала вашу драгоценную табакерку, ах вы, неприятный и неблагодарный тип!

Он прижался к ней всем телом. Теперь она даже пошевелиться не могла.

Граф сразу заметил, что на Изабелле Торн нет корсета. Вместо жесткого китового уса он ощутил ее мягкую грудь и живот.

— А еще я сражался с собой, — продолжал изливать он душу, — и очень устал.

— Вам просто надо выспаться и протрезветь, — дрогнувшим голосом ответила девушка.

К сожалению, все было не так просто.

— Мы оба знаем, что дело не в бренди, Изабелла.

Она побледнела, и ее лицо исказилось от испуга.

— Вы обещали немедленно уйти.

Продолжая стискивать ее запястья, Вейн опустил окутанные муслином руки вниз и сделал глубокий вдох. Он наслаждался ощущениями, которые ему дарило ее тело, и знал, что пока не готов ее отпустить.

— Я так и сделаю, моя прекрасная Изабелла. Все, что мне необходимо, это поцелуй, а затем я тронусь в путь.

Сердце Изабеллы гулко колотилось в груди, и ей казалось, что Вейн это слышит. Несмотря на разделяющие их слои одежды, она ощущала все контуры прижимающегося к ней сильного мужского тела.

Но ей не было страшно. Если бы она и в самом деле чего-то опасалась, то не открыла бы ему дверь.

— Быть может, лорд Вейнрайт, мне следует напомнить вам, что я принадлежу другому?

— Ах да, вы говорите о загадочном джентльмене, который почти пообещал стать вашим супругом. Или я ошибаюсь?

— Он существует, — отрезала Изабелла. В каком-то смысле. — И я не думаю, что он обрадовался бы, узнав, что в его отсутствие я целую другого джентльмена.

Вейн только ухмыльнулся, глядя на нее сверху вниз. Опершись левой рукой на дверь у нее над головой, пальцами правой он стал перебирать ее волосы.

— Видел ли ваш возлюбленный вас с распущенными волосами, Изабелла? Ощущал ли он ваше тело, не заключенное в клетку из китового уса? Видел ли он, как ваши необыкновенно выразительные карие глаза горят желанием во мраке ночи?

— Разумеется, нет! Было бы неприлично позволять ему подобные вольности...

Ее глаза округлились, потому что она поняла, что сама загнала себя в ловушку.

— Зато мне повезло насладиться этими вольностями сполна, — отметил он, разглядывая мягкие волны ее волос. — Лично я невысокого мнения о джентльмене, способном противостоять вашим чарам, Изабелла. Не обижайтесь, но, исходя из того, что мне известно, ваш жених — полная задница.

Изабелла молча согласилась с этим утверждением. Она тоже считала мистера Раддела задницей. К счастью, он не был ее задницей. Тем не менее она не видела причин сообщать своему незваному собеседнику о том, что не намерена выходить за эту задницу замуж. Ее чувства к Вейну и без того были достаточно очевидными.

— Я учту ваше мнение, милорд.

Кончиком косы он пощекотал ее щеку. Она издала сдавленный звук, который Вейн мог истолковать как смех, если бы не рассерженное выражение ее лица.

— Немедленно прекратите! — потребовала она, поднимая голову в попытке уклониться от собственных волос.

Рот Вейна накрыл ее губы.

Изабелла слишком поздно поняла, что он снова добился того, чего хотел. Он требовал от нее поцелуя и прибегнул к хитрости, чтобы его получить.

Изабелла закрыла глаза и приказала своему телу расслабиться. Вейн тут же отреагировал на едва заметные изменения. Он на мгновение отстранился, предоставив ей больше свободы, и тут же соблазняюще прижался к ней бедрами. Одновременно он провел языком по ее губам с безмолвной просьбой впустить его.

В последнее время Изабелла стала вести себя чересчур рискованно. Она знала, что безрассудные поступки обычно влекут за собой ужасные последствия. И все же ее губы раскрылись и приняли его язык. Вейн провел им по ее языку, как бы имитируя слияние мужской и женской плоти, и у Изабеллы вырвался стон.

Она отчетливо ощущала твердый прут, прижатый к ее животу, и реакцию на это своего собственного тела. Плоть между ногами мучительно напряглась и увлажнилась. Если бы Вейн об этом узнал, она сгорела бы со стыда.

Его правая ладонь накрыла ее левую грудь, и Изабелла шире приоткрыла рот. Она жаждала большего, чем просто дразнящих прикосновений и трепетания его умелого языка. Пальцы Вейна стиснули шелковистую ткань ее накидки.

Ни один из них не вымолвил ни слова. Он требовал поцелуя, и таково было оговоренное ими правило. Если бы поцелуй окончился, ему пришлось бы выпустить ее из объятий. И ей пришлось бы его отпустить.

Изабелла вздрогнула, когда его теплая ладонь нашла ее обнаженную грудь. Когда он успел проскользнуть сквозь складки халата и сорочки? Он нащупал ее напрягшийся сосок; его пальцы заскользили по крошечным бугоркам вокруг болезненно пульсирующей плоти, и у нее перехватило дыхание. Вейн издал какой-то возглас и рукой поправил свой разбухший мужской орган. Изабелла слегка прикусила его нижнюю губу, как бы упрекая за то, что он на мгновение от нее отстранился. Он вновь мгновенно отреагировал, еще сильнее прижав ее к двери, и она застонала от наслаждения, ощутив, как в нее буквально вонзилась округлая головка его члена. Она задрожала, сквозь слои одежды чувствуя, как его орудие рвется к ее женскому естеству.

Его бедра начали двигаться в ритме, ее ладони скользнули под его смокинг и жилет. Пальцами обеих рук Изабелла вцепилась в сорочку и еще теснее прижала Вейна к себе.

Его ладонь сжимала ее грудь. Большим пальцем он продолжал теребить сосок, ей казалось, что еще немного — и она потеряет сознание.

Их языки сплелись, и все, о чем была способна думать Изабелла, — это о том, что ей этого недостаточно. Она хотела большего. Внезапно одежда показалась чересчур обременительной. Она захотела, чтобы он проник в нее настолько глубоко, что они стали бы единым целым. Изабелле хотелось выпить его, как крепкое вино, и опьянеть от наслаждения; хотелось позволить накрыть ее, как покрывалом, чтобы его запах проник в ее кожу, — это означало бы, что теперь она принадлежит ему.

Вейн ощутил ее смятение. Его бедра сообщали, что он жаждет разрядки, которую ему может дать только ее тело. В отличие от девушки граф намеревался что-то по этому поводу предпринять. Без предупреждения он оторвался от ее губ и одним движением сорвал с ее плеч шелковый халатик и сорочку, обнажив левую грудь.

Нет, правила!

Она забыла, что для Порочных Лордов не существует правил.

Каждая клеточка ее тела вибрировала желанием, когда его губы сомкнулись вокруг ее обнаженного соска. Он сосал его так, как будто жаждал утешения, а дать ему его могло только ее тело. Изабелла попыталась оттолкнуть графа в слабой попытке спастись, но ощутила свое полное бессилие перед прокатывающимися по телу волнами наслаждения. Ее ноги сами собой раздвинулись, позволяя его члену и влажной ткани сорочки тереться о нежную плоть между ними.

Внезапно, вместо того чтобы оттолкнуть, Изабелла попыталась прижаться к нему еще крепче. Чтобы удержать рвущийся из груди крик, она закусила губу. Девушка не могла устоять перед отчаянным трением его мужского естества о складки ее женской сути. Груди и лоно Изабеллы пульсировали от наслаждения. Она и не подозревала, что ее тело способно испытывать подобные ощущения.

Вейн не поднимал головы, пока девушка совсем не обессилела. Затем он нежно поцеловал ее в губы и слегка отстранился.

— Ты... — Изабелла умолкла, не в силах вымолвить ни слова. С трудом удерживаясь на ногах, она прислонилась к двери и запахнула халатик на обнаженной груди. Она сделала вид, что не заметила следов укусов на нежной коже. Какая-то часть ее радовалась, осознавая, что Вейн так же, как и она, совсем потерял голову, окунувшись в охватившее их обоих безумие. Его сорочка была разорвана, а внушительный бугор на брюках был заметен даже ее неискушенному взору. Она напряглась, ожидая, что он потребует большего.

— Я вынужден попрощаться. Спокойной ночи, Изабелла.

Вейн хотел ее покинуть!

— Так это и был ваш прощальный поцелуй? — прошептала Изабелла и поразилась обиде и гневу, прозвучавшим в голосе.

Ее нижняя губа задрожала. Она отступила в сторону, открывая ему доступ к двери. Если он останется, она может поддаться искушению проломить ему голову железной кочергой.

Хотя, возможно, и просто расплачется.

Вейн отворил входную дверь и замер на пороге.

— Это не был прощальный поцелуй.

Изабелла молча смотрела на него. Ей отчаянно хотелось, чтобы он ушел, не сказав чего-нибудь такого, что заставило бы ее презирать его до конца своих дней.

— Уже слишком поздно, — заглядывая ей в глаза, произнес Вейн. — Кроме того, я обещал: один поцелуй — и я уйду.

— Прощальный поцелуй, — напомнила ему Изабелла, и ее глаза наполнились слезами.

Этот мерзавец еще посмел улыбнуться!

— Возможно, забираясь в постель, вы захотите поразмыслить о том, что могло бы произойти, останься я здесь. Я сомневаюсь, что кого-то из нас обрадовали бы последствия.

Изабелла поморщилась и закрыла глаза.

Леди Нетерли. Делия.

Когда она открыла глаза, граф уже исчез, затворив за собой дверь. Девушка глубоко вздохнула... и ахнула от испуга, когда дверь неожиданно распахнулась снова. Вейн прислонился плечом к косяку.

— Вы получили приглашение на бал-маскарад у лорда Фиддика?

Похоже, все в жизни Изабеллы происходило лишь наполовину. Она была почти обручена с мистером Радделом, и сегодня вечером ее почти изнасиловал безумец.

— Насколько мне известно, нет.

Вейн подмигнул ей:

— Значит, еще получите. И не вздумайте огорчить меня, не явившись на бал. Я буду очень зол, если мне придется разыскивать вас по всему Лондону. Вам это тоже вряд ли понравится.

Дождавшись, пока дверь за ним закроется во второй раз, Изабелла без сил опустилась на нижнюю ступеньку лестницы.