2015-06-26
189
Май 1089 года, деревня Бордж, юг Франции.
Эх, фермерская жизнь. Пожалуй, самая светлая и счастливая из всех жизней на этой грешной земле. Вокруг цветущие поля, зелёные леса, мелкие и очень холодные речушки. Куда не посмотри, всюду мир, спокойствие и благодать. Низко летают птички, наверное, к дождю. Дети выселяться, прыгают вокруг повозки, спешащей в город, и что-то напивают. Возница не удерживается и тоже начинает подпевать. Из немногочисленных хлипких домиков с соломенными крышами струится лёгкий дымок – недавно кончился обед. Молодые барышни, только что освободившиеся от работы, спешат к своим половинкам. Деревенский кузнец монотонно отстукивает очередной металлический шедевр. Кони не спеша махают хвостами, чтоб отогнать назойливых мух, правда назвать их по-настоящему назойливыми язык не повернётся. Они, как и все вокруг, спокойны и, как сказал бы какой-нибудь художник, умиротворенны. День за днём, месяц за месяцем, год за годом всегда одно и то же. Люди приходят, люди уходят, что-то меняется, но что-то остаётся неизменным, а в частности дух этого места. Добрый, нетронутый алчностью и злобой край, как будто застыл во времени, и ничто не могло вывести его из этого божьего места. Ничто и никто! По крайне мере в этом была уверена Элизабет Розаль, дочь Августа и Миранды.
Она была красивой, молодой девушкой с длинными коричневыми волосами, зелёными глазами и прекрасной фигурой. Из-за чего друзей у неё было не много. Нет, от парней проходу не было! Вот только с подругами была беда. Обычные, немного глупенькие, деревенские девушки её не любили. И на это были свои, на их взгляд, объективные причины. Она была красивее их, умнее, правда не на много, а главное – она как будто светилась счастьем и добротой. Не подумайте, с кожей у неё всё было нормально. Этот свет скорее исходил из её души, из глаз, больших зелёных глаз, а не из тела. Ну и, как уже упоминалось, за ней ходила толпа местных парней, что, безусловно, злило остальных представительниц женского пола.
Шёл 1089 год, недавно ей исполнилось одиннадцать лет, была весна, довольно тёплая весна, даже слишком. Последнюю неделю жара стояла невыносимая. Отец Элизабет перемешался по соседним фермам и торговался с их хозяевами. Мама, уже не молодая, но ещё привлекательная женщина, сидела у дома и как всегда шила ей с братом одежду. Брат Юлий был старше её на пять лет. Он должен был стать будущим кормильцем семьи. В это время он обычно уходил охотиться на несколько дней, но в этом году решил остаться и помочь отцу - тому в последнее время нездоровилось. Юлий ходил по полю, вспахивая его, с помощью двух старых лошадей. В этом ему помогали другие крестьяне, но, из-за проклятой жары, работа продвигалась так медленно, что казалось ещё чуть медленнее и она встанет окончательно, как упрямый ослик на подъёме.
Элизабет сидела под старым, раскидистым клёном и с любопытством наблюдала за лошадьми. Ей хотелось покататься на них, но разве есть кому-то дело до желаний деревенской девчушки?
- Лошади и так вымотались, а ты ещё хочешь залезть на них. Пожалей скотинку! – Отгонял её брат от замученных животных, а она лишь надувала губки и убегала обратно под дерево, в спасительную тень.
Деревенька Бордж находилась недалеко от пограничной заставы. Но это никак не влияло на жизнь местных фермеров и их семей. Времена были неспокойные, но так было везде. Никто не мог сказать, что короля Франции не атакуют на выезде из Парижа. На месте жертвы мог оказаться и не король, а в полнее земное существо. Дворянин, крестьянин, горожанин, бедняк, всех их могли оградить и там и тут, а то, что рядом есть застава, так это даже хорошо. Солдаты близко, значит, разбойники буду ввести себя, попиши.
Она почти задремала, когда вдали показался небольшой комок пыли. Через какое-то время стало видно, что это всадник. Ещё совсем юный парень, лет семнадцати, одетый в лёгкую кольчугу, промчался мимо неё в сторону площади, так же служившей и рынком, и местом собраний, и много чем ещё.
- Юлий, Юлий, ты это видел?! – Подбежала возбуждённая Элизабет к своему брату. Гости были не частым явлением в их деревушки, поэтому появление каждого нового лица считалось праздником. Обычно считалось…
- Сестрёнка беги к отцу. Пусть он идёт сюда, а я пока схожу, послушаю, что такого принёс нам этот парнишка.
Эли ужасно захотелось ослушаться брата и незаметно, чтобы он не увидел, прошмыгнуть к площади и посмотреть на новенького. Но это было не в её привычках, поэтому, скрепя зубами от любопытства, она побежала к мельнице.
Одной дороги до цели не было. Каждая тропинка петляла, уходила куда-то в сторону, пересекалась с другими, сверху это выглядело, как настоящий лабиринт. Чтоб не тратить время Элизабет решила пойти напрямик, через заросшее поле. Свежая зелёная трава щекотала ей ступни, от чего на её лице появилась глупая улыбка.
Добежав до мельницы и обнаружив отца торгующего с двумя незнакомыми людьми, она сообщила ему о госте. Август скептически осмотрел свою дочурку, её странный вид смущал его. Глупая улыбка, красные щёки, трясущиеся руки говорили ему, что девочка очень возбуждена и, возможно, врёт. Эли, конечно, не была любительницей розыгрышей, но вдруг. Заранее смерившись с тем, что он теряет выгодную сделку просто так, от желания дочки побыть с папой, он попрощался с незнакомыми господами. Потом обернулся, сказал что-то в воздух и жестом приказал Элизабет оставаться здесь. Сам же он побежал домой. Конечно, полноценным бегом это было назвать нельзя – возраст давал своё, но всё же, он двигался довольно быстро для своих лет.
Прошло около часа, прежде чем отец вернулся. По его поведению было видно, что он чем-то встревожен. Снова поговорив с торговцами, которые до сих пор ждали его, о какой-то атаке, он отправил дочь домой. Хотя она этого не хотела и желала остаться здесь, вместе с Пьером и…Второго торговца она так и не разговорила за это время. Очень странные типы, сразу видно не местные.
Она послушно пошла домой, медленно, чтоб хоть кусочком услышать разговор взрослых. Пьер сказал:
- И вы всё равно нам не отдадите предметы?! Даже если они идут сюда?
- Нет, простите, но это мне решить. А ваш кодекс, показывайте кому-нибудь другому.
- Август, подумайте, я вас умаляю!
Отец Элизабет что-то ответил, после чего оба человека, ещё час назад бывшие не знакомые маленькой девочке, развернулись и не спеша ушли.
Обед как всегда был не богат, Эли поела и отправилась на улицу. С минуты на минуту должен был прийти один очень милый парень. Она украдкой посмотрела на отца – обычно он её не отпускал, но Август был занят. Он что-то искал в чулане, за домом. Парочка знакомых фермеров подошли к нему и предложили свою помощь. Отец задумался и что-то ответил, после чего один из мужчин отправился в конюшни. Но Элизабет это уже не волновало, она опаздывала.
Темнело, Элизабет вернулась с не очень удачного свидания в подавленных чувствах. Парень оказался не плохим, умным, красивым, по деревенским меркам, но уж слишком застенчивым. Всё молчит и молчит, а Элизабет собственно не очень от него отличалась. В итоге она получила два часа почти полной тишины. Мама продемонстрировала плоды своих трудов – мило, впрочем, как и всегда. Папа, немного успокоился и лёг спать. Все кроме брата последовали его примеру. Юлий решил вымыть лошадей.
Элизабет Розаль заснула очень быстро. Ей снилось зерно. Тонны зерна, которые надо было перебрать – именно такое у неё было занятия по утрам. Каждый день, уже на протяжении трёх лет, она перебирала зерно. Не слишком пыльная работёнка, но и не весёлая. Невольно проскользнула мысль о том, что надо найти какое-то другое занятие, а то уже и во сне это зерно, зерно, зерно… О! как оно ей надоело!
Она проснулась от сильно толчка в бок. Это была мама. Вид у неё был встревоженный, она сунула ей в руки кусок сухого хлеба, фляжку с водой и сказала:
- Быстро, прячься под пол, и никакого звука, что бы ни случилась главное не звука. На нас идёт отряд арабов.- Она схватила Элизабет, подтолкнула в погреб. Она залезла туда, до конца не понимая происходящего. После чего мама засыпала вход какой-то одеждой, сеном и подобным мусором. Просидев в погребе десять минут и не услышав ни одного звука, Эли захотела попробовать выбраться отсюда, но тут раздался крик. И не один, со всех сторон послышались вопли и завывания. Голоса были разные, но один из них, она узнала точно – Юлий!
Крик был не долгий, постепенно всё начало затихать, однако редкие всхлипывания доносились до неё ещё около получаса. В какой-то момент настала тишина, Элизабет попыталась вылезти из своего тесного убежища, но с грохотом раскрылась входная дверь. Подползя к щели, через которую свет попадал в подпол. Она пыталась рассмотреть, что же случилось. Над ней стоял отец держащий вилы, за ним мать, а перед ними в дом входили смуглые люди. Они были странно одеты, вся одежда как покрывала - большая с разнообразными рисунками, кривые шапки, странные чёрные бороды, у одного на руке были золотые кольца, но больше всего её привлекли их изогнутые кленки. Раньше ничего подобного она не видела.
- Не подходи или богом клянусь, и тебя положу и твоих дьявольских прихвостней! - Жестким, железным голосом прокричал отец группе чужаков.
- Не нервничай, старичок, твой сын сам виноват, не надо было нас оскорблять. Но, не смотря на этот мелкий инцидент, я всё же надеюсь, что дело можно решить миром. – Медленным, спокойным голосом, проговорил араб, стоящий перед отцом. Его лицо расплылось в такой наглой ухмылки, что даже девочке, прятавшейся под полом, захотелось дать ему кулаком в лицо, а может и чем потяжелее. Он продолжил. – Нам много не надо, всего-то все ваши запасы провизии, воды и весь скот, который у вас есть. Ну и ты знаешь… - Улыбка на его лице стала ещё отвратительнее, хотя казалось, что рожи наглее в природе быть не может. Мама, стоявшая до этого момента в оцепенении, зарыдала и упала на колени.
- Не могу видеть, как женщины плачут. Парни, увидите её.
- Ты, что не слышал? Я сказал, не подходить иначе я вас тут всех поубиваю!!
- Но, но, дед, успокойся, мы ей ничего особого не сделаем, лишь немного её успокоим, да ребят? – Он повернулся к ним и подмигнул. Двое чужаков подошли с обоих боков к отцу.
- Я предупреждал!!! – Отец быстро, как дикий зверь, воткнул виллы в живот одного, а другим концом ударил второго по голове. Оба упали на землю. Но отец не собирался останавливаться, он кинулся на “разговорчивого” араба, тот парировав его удар, схватил отца за шею и свернул её. С треском костей на глазах маленькой девочки показались слёзы. Элизабет схватила себя за рот, чтоб не закричать от страха.
Араб оглядел тела своих помощников.
- Эй, вы там, на улице, идите сюда. У нас тут раненые. - Вошло пять здоровенных мужиков, подхватили два тела и вынесли наружу.
- А что с этим делать и с его старухой?- Спросил один из вошедших. - Деда в канаву вместе с сыном, а бабу… туда же, нам она больше не нужна. Только сделайте всё по-тихому, не люблю убивать беззащитных, но такова жизнь. – Араб с золотыми кольцами отошел в сторону, чтоб дать дорогу здоровяку. Мама закричала и попыталась убежать. Но тот схватил её и поволок на улицу. Она ударила его по коленки, кинулась бежать. Через несколько секунд Эли потеряла её из поля зрения.
Эли оставалось только молиться, молиться, чтоб этот страшный сон кончился, чтоб она очнулась в своей кроватке, мама позвала к столу, а через несколько часов она бы отправилась перебирать своё зерно, и всё было бы как раньше. Как бы ей этого хотелось, но этому уже не было суждено произойти.
Прошел час, а может два. Девочки было всё равно. Она лежала на земле и плакала. Плакала от безысходности, от горя, от злобы и ненависти. Эли хотела выползти отсюда, выбежать в поле и закричать, так громко, чтоб все её слышали.
Дверь снова открылась.
- Переночуйте здесь. И без возражений, а то отправлю в хлев к свиньям. – Приказал тот самый мужчина убивший отца.
- Да, но можно хоть вина сюда принести, больно уж хорошая коллекция у этих фермеров. - А я ещё слышал, что они не пьют.- Прохрипел толстяк, севший на мешок. Пол опасно прогнулся, и Элизабет чуть не пискнула.
- Никакого вина, вы, не поняли? Всем спать завтра выступаем с рассветом. Мне не нужны командиры, которые мало того, что спят на посту так ещё и два слова связать не могут!- Крикнул на толстяка убийца.
- Хорошо, хорошо я ж только предложил, зачем же кричать.
Они уселись, раскидали свои вещи, как у себя дома. Один из них достал из-под покрывала бутылку.
– “Вот гады, они уже и до наших торговых запасов добрались”. - Промелькнула мысль у девушки в голове. И тут же появилась следующая. – “Стоп, а почему я их понимаю? Говорят вроде не на французиком… Ай, ладно – это всё стресс, надо успокоится, а то ещё услышат”.
- Ну что, кто хочет попробовать наивкуснейшее французское вино.- Проговорил толстяк.
Толпа поддержала его громким воем.
- Тише! Тише! А то этот услышит и тогда нам не поздоровиться.
Рассевшись кругом, они начали распивать красное вино. Это занятие они завершили довольно быстро. Действительно на семь человек один сосуд, разошелся в секунды. Но для них и этого хватило. Осмелев, они в полный голос начали травить разнообразные байки, хвастаясь своими достижениями и псевдо подвигами перед товарищами.
Это было неинтересно, к тому же Эли проголодалась. Тихонько отползя от них, и открыв свёрток с провизией, она, было, хотела поесть, но тут дверь с грохотом распахнулась. Ворвался их капитан и с криком схватил уже пустую бутылку от вина и разбил её об голову толстяка.
- Я предупреждал. – Просто констатировал факт командир.
Тихонько подползя, к щели она увидела, как этого толстого араба схватил за волосы убийца отца и выкинул провинившегося на улицу.
- Сегодня спать ты будешь в грязи, как тебе и подобает. А вы чего уставились. Тоже хотите получить своё?
- Нет, мы всё поняли о могучий и великий Алед. Прошу прощение, этот змей Гамбл тайком притащил сюда вино. Он нам предлагал этот дурной напиток, но мы отказались.- Сказал араб в смешной шляпе с ужасным акцентом. Это выглядело глупо, ведь даже Элизабет, чувствовался этот чудовищный запах выпивки, от их шумной кампании. Алед оглядел его и засмеялся.
- Видишь, как твои друзья защищают тебя. – Обратился он провинившемуся. - Вас я прощаю, но ты, Гамбл, в качестве наказание всё-таки поспишь сегодня со свиньями. А если ещё такое повториться, лично сниму твою голову с плеч. - Гамбл посмотрел с ненавистным взглядом на товарищей, встал и пошел восвояси. Алед ушел, а перепуганные арабы легли спать.
Прошло около часа, их ужасный храп не давал девочке заснуть. Вдруг у неё промелькнула мысль: – “Долго тут седеть, не получиться, а если бежать, то лучшего момента может и не найтись”.
Тихо, без единого звука, она проползла к выходу. Попыталась открыть люк.
– Да… Без физических усилий тут не обойтись. Мама на славу потрудилась, надеюсь, они меня не услышат. - Мысли о матери снова нагнали на неё печаль. Она толкнула ногой дверцу, та неохотно отворилась. Бесшумно вылезти не удалось, дверца люка задела и перевернула кувшин. Он покатился и врезался в стену. Замерев в ожидание, Эли прислушалась. Ничего кроме этого ужасного храпа.
– Хорошо. - Тяжело вздохнув, она поползла дальше. Ползёт, вот выход, его уже видно, но вдруг рука, рука араба упала ей на спину. Повисла тишина.
– “Он спит, в какой раз мне везёт”. – Подумала она.
Подползя вплотную к двери и начав думать о том, как её открыть, чтоб было меньше звуков, Элизабет заметила меч, лежащий около перевернутого стола. Большой, красивый, величиной с половину её роста. Ей никак не верилось, что такая красивая вещь может быть чудовищным оружием в умелых руках. Да и не в умелых тоже.
Промелькнула очередная гениальная мысль. Месть, месть за отца, брата и … в это ещё не хотелось верить, но скорее всего и за мать. Схватив меч, она подползла к ближайшему арабу. Он мирно спал, но девочка знала, стоит ему или кому-нибудь, из его друзей услышать её, жизнь последней представительницы семьи Розаль закончиться очень скоро. Поднеся оружие к его шее, она замахнулась, меч оказался очень тяжелом, её руки затряслись - удар. Он не издал ни звука, лишь его кровь брызнула ей в лицо. От содеянного стало легче, но чувства мести не покинуло девочку. Подползя к следующей жертве, и занеся меч над головой, почувствовалось удовлетворение, которое до сих пор она никогда не испытывала. Рука окрепла. Удар. Полилась кровь, она опьяняла её, давала силы. Струя была настолько сильной, что забрызгала комнату. От этого проснулся араб с длинной бородой, заплачённой в косичку. Увидев ребёнка с мечом, он рассмеялся, но когда этот ребёнок занёс орудие на него, стало не до смеха. Схватил топор, он разбудил товарищей, повторивших его действия. Они окружили Элизабет буквально за несколько секунд, загнали в угол, как дикого зверька, выхода не было.
– Всё, это конец. – Прошептала она.
- Они мертвы. - Осмотрев товарищей лежавших в крови, прорычал араб с серьгами в ушах, и сплюнул себе под ноги.
- Деточка это не конец, это только начало, начало твоих страданий, в которых в лучшем случае тебя ждёт смерть. - Засмеялся бородатый. Он подошел, выбил из её рук меч. Взял Элизабет за шею, начал осматривать, как какую-то вещь. Она плюнула ему в лицо и дала ногой в колено. После чего тут же получила мощный удар в челюсть. Её схватили, кинули на стол и кинжалом разорвали подол ночной рубашки. Попытавшись вырваться, она снова получила удар. Реальность начала медленно уплывать, потолок превратился в одно большое тёмное пятно, на фоне которого маячили лица растлителей, злые и одновременно довольные.
- Не рыпайся, а то хуже будет.- Посмеялся кто-то из них. Элизабет дёрнулась, попыталась вырваться, но не тут то было – держали её крепок.
Вдруг на улице зазвучал горн.
- Что это?
- Пойду, проверю. – Араб с серьгами, вышел из дома, но через несколько секунд забежал обратно, закрывая за собой дверь и заставляя её стульями. – Там рыцари!!! К оружию!!!
Элизабет кинули на пол. О ней забыли, арабы разбрелись по комнате, прильнули к стенам, один из них попытался вылезти через окно, но тут же ввалился обратно. Посредине его шапки красовался приличный след от меча, ему повезло – ещё бы чуть, чуть и лезвие прошло бы по его голове. На улице послышались крики. Все вздрогнули, перекинулись тревожными взглядами. Бородатый араб пошел к двери. На мгновение всё затихло. За дверью послышались тяжелые шаги, тишина, и вдруг дом подскочил, дверь сорвалась с петель, пролетела пару метров, зацепила бородатого, впечатав его в стену. В дом, не спеша, вошел рыцарь в золотых доспехах с двумя мечами из металла похожего на серебро, и большим щитом на спине. Девочке бросился в глаза, его красивый шлем, украшенный большим красным пером. Хотя в рыцаре привлекало не только перо. Доспехи были просто огромны, из-за этого он еле пролазил в дверь. Плечами, увенчанными золотыми шипами, он снёс кусок стены. Под его ботинками проседал пол, и Элизабет порадовалась тому, что она вылезла из своего укрытия.
Одним мечом он полоснул стающего рядом араба. Этим ударом он рассёк его пополам, вдоль груди, а меч пробил стену насквозь.
- “Какой же силой должен обладать человек, чтоб вот так запросто перебить человека пополам?”. - Подумала Она. В это время вторым мечом он насквозь пробил голову арабу, подбежавшего к нему. К этому моменту первый меч снова был готов к бою. Араб с серьгами попытался ударить рыцаря, но тот ловко блокировав удар, проткнул ему живот.
В этот время он уже стоял на середине комнаты. Один из оставшихся арабов попытался убежать, но ему это не удалось. Практически не смотря, в пол оборота, рыцарь кинул в беглеца меч. Пронзив ему грудь, орудие пробило его насквозь, и упало на землю. Последний шестой араб кинулся на спасителя, отвлёкшегося на беглеца. Эли вовремя схватила топор и кинула его в нападавшего. Этим, выбив из его рук оружия. Рыцарь, воспользовавшись моментом, пробил кулаком череп араба.
Вся комната была в крови. Рыцарь осмотрелся, вокруг врагов больше не было, и он снял шлем. Это был старый мужчина с небольшой щетиной, длинными волосами и большими густыми бровями. На левой щеке красовался большой шрам. Но, что больше всего привлекало внимание это его разноцветные глаза. Один был зелёный, а другой голубой. Он подошел к девочке, положил руку на плечо. От этого она чуть не упала - рука была очень тяжелой.
- С тобой всё в порядке?
- Да, да, всё хорошо, спасибо, что спасли меня… Как вас зовут, сэр?
- Я Генрих Элионский, сын графа Ролонда второго. И зачем же так официально – сэр. Вы меня смущаете, мадмуазель. – Добрым, почти дружеским тоном проговорил он и подмигнул девочке. Элизабет покраснела и кивнула. - Мне сообщил гонец из крепости “Альдберг”, падшей под натиском арабов, что на север идут несколько отрядов сарацин. Как только я об этом узнал, сразу выдвинулся в путь и как я вижу, к месту битвы успел вовремя. Да, где мои манеры, как тебя зовут?
- Я Элизабет, Элизабет Розаль.
Генрих дал меч, маленькой девочки и, сняв со спины щит, он подошел к выходу.
– Элизабет пошли, не время сидеть, в любой момент сюда могут прийти. - Генрих подошел, взял свой второй меч с земли, осмотрелся и подозвал её к себе. – Не на шаг от меня не отходи, здесь очень опасно. - Она побежала за ним, вокруг кипела битва, но спаситель не обращал на неё особого внимания. Он лишь изредка наносил смертоносные удары. У попадавшихся на его пути не было шансов, одних он играючи откидывал щитом, после чего арабы отлетали на метров пять и больше не шевелились, а других, как горячим ножом режут масло, рубил пополам.
На улице творилось что-то невообразимое. Куда не посмотри, были трупы, кровь, мертвые кони, раненые бойцы, кричавшие от боли. Дома горели, всё было в дыму. Элизабет ничего не видела дальше пяти метров, глаза слезились. Спасителю это не мешало, он прорывался к окраине деревни, так быстро, так играючи, так… жутко. Элизабет стало страшно, её рыцарь начал казаться страшным убийцей, а не героем, которым он предстал перед ней сначала. Задумавшись на секунду, она отстала от Генриха. Его золотая спина исчезла в дыму. Страх сковал её ноги, Эли замерла, сердце стучало, как сумасшедшие. Она попыталась найти хоть кого-нибудь, кто бы ей помог. Но в тумане она была одна. Вокруг стонали, кричали, но кто это был, оставалось загадкой. Может друзья, может враги, а может не те и не другие. Об её ногу стукнулось что-то твёрдое, она упустила глаза и вскрикнула. На земле лежала человеческая голова. Эли отпрыгнула в сторону и оказалась, в чьих-то объятиях. Грязный, измазанный кровью и копотью турок схватил её сзади, прижал к себе, улыбнулся беззубым ртом. Элизабет снова закричала, а турок впился в её губы и засмеялся.
Девочка не поняла, когда Генрих успел зарубить этого турка, но вот секунду назад он стоял, смеялся и думал о вещах не столь благородных, а теперь он лежит без руки и дико вопит.
- Я говорил не отходить? Быстрее, наши уже близко.
Всё это никак не укладывалось у неё в голове. Не так давно, здесь сидела мама, а теперь тут лежал мертвый всадник, с раненым конём. Жеребец был ещё жив, он даже пытался встать, но стрела вошла слишком глубоко, и теперь ему оставалось только ждать своего конца. Вдали виднелось поле, на котором сегодня утром работал брат, там дрались около сотни воинов. Их старая мельница была в огне и, так же, как и на поле, там шёл бой. От этого вида хотелось плакать. А ещё больше хотелась всё бросить и убежать, спрятать в лесу, найти укромный уголок, где никто не сможет тебя найти.
Когда они достигли погреба, чтоб передохнуть, к ним подбежал молодой рыцарь, облаченный в серебристые доспехи. Шлема на нём не было, под глазом красовался синяк, из виска текла кровь, но вид его был такой, будто он выиграл миллион в лотерею. Улыбка во весь рот, а глаза горят недобрым огнём.
- Генрих, нам нужна твоя помощь с запада подошел отряд сарацин, там практически нет наших воинов и если туда не поспешить, то скоро они будут в наших тылах.
-Что?! А где отряды графа Могре?
- Они разбиты и бегут. На них напали из леса. Это была засада. Этих тварей было слишком много.
- Проклятье! Хорошо, дай мне коня, я отправлюсь на запад, а ты ни на шаг не отходи от этой девочки. Постарайся как можно быстрее вывести её отсюда.
- Хорошо. – Рыцарь убежал, и через несколько минут вернулся с конём.
- Отведи её к лагерю. – Генрих вскочил на лошадь и ускакал прочь.
- Не бойся, всё будет хорошо, Генрих и не из такого выходил победителем. Кстати меня зовут Фредерик Тромпеур, для друзей Фред. А тебя как? – Он улыбнулся и посмотрел ей прямо в глаза.
- Элизабет.- Она немного смутилась и опустила глаза вниз. Отчего-то все страхи и волнения исчезли. Ей вдруг стало очень жарко, щёки горели, со лба стекла маленькая капля пота, от чего Эли смутилась ещё больше. Юноша был очень красив, длинные чёрные волосы были ровно уложены, даже слишком, если учесть обстоятельства, его голубые глаза показались самыми светлыми и, пожалуй, единственными прекрасными вещами на этом свете. Она ещё раз осмотрела его с ног до головы, и, конечно, парень заметил это. Снова улыбка, снова краски.
- Ну, что ж Элизабет не отставай, пошли.
Они поднялись на небольшой холм. Оттуда открывался прекрасный вид на всё поле боя. Эли посмотрела на запад - там должен был быть Генрих. Но с такого расстояния разобрать хоть что-нибудь было практически не возможно. Лишь виднелась большая куча трупов.
Этот холм был лагерем рыцарей, здесь стояли небольшие зелёные палатки, вокруг которых валялись кучи разнообразного оружия: старые копья с ярким налётом ржавчины, большие топоры, яркие стальные мечи и груда луков со стрелами. Такой беспорядок показался ей очень странным. Подходи, кто хочешь, бери, что хочешь. Совсем же неудобно. И опасно!
Фредерик отослал несколько человек на разведку, и как те ушли, он сразу вернулся к своей новой боевой подруги.
– Элизабет мне надо отправиться на помощь Генриху, а ты оставайся здесь.
- Могу я чем-нибудь помочь? – После недавних событий адреналин зашкаливал, и сидеть на месте хотелось меньше всего.
- Честно говоря, не знаю, чем ты можешь помочь… – он окинул взглядом лагерь, в нём не было ни души.
- “Наверное, все в бою”. - Подумала Элизабет.
– Хотя, ты когда-нибудь стреляла из лука?
- Да! – рефлекторно соврала Она. На самом деле Эли лишь видела, как на охоте стрелял её брат. Да и было это давно. Года два назад. Осознание того, что она нагло врет, пришло слишком поздно, чтоб отказаться от новой для себя роли.
- Хорошо, возьми у палатки лук и колчан со стрелами. – Он указал пальцем на небольшую, грязную палатку, рядом валялась настоящая куча мусора. Кто-то забыл тут свои мешки, оружие и еду. На цыпочках, чтоб не вляпаться в мусор она, подобрав небольшой лук, вернулась к Тромпеуру. Да, она и без того была грязная, что там, очень грязная. Копоть, кровь грязь и много чего ещё сейчас украшало её одежду и волосы. Фред уже стоял у большой, рыжей лошади.
- Давай я тебе помогу. – Он взял её за талию и помог забраться на лошадь, после чего вручил ей потёртый плащ. – Возьми, а то простудишься. – С этими словами Фред залез на лошадь сам. Только сейчас Элизабет заметила, в чём она одета. Порванная ночная рубашка была уже не белой, а красной. Почти все швы разошлись, вдобавок виднелась работа кинжала. Было вообще удивительно, что эта “одежда” ещё держится на теле. Девочка выхватила плащ, закуталась в него с ног до головы и недовольно ткнула в бок Фреда, который уже во всю управлял лошадью. Мог бы и пораньше сказать, что она в таком виде! – Поедим на запад к Генриху, может он и будет не доволен но, по моему мнению, оставлять девушку в почти брошенном лагере, не лучшее решение. Тем более он сказал ни на шаг не отходить от тебя. – Он улыбнулся ей своей белоснежной улыбкой.
По прибытию на место им открылась впечатляющая воображение картина. На поле, перед небольшой кучкой израненных солдат, стоял Генрих. Вокруг него без движения лежало около сотни арабов. Зелёной травы не было видно, её закрыли горы трупов. Доспех стал красным от крови, но воин в них казался не тронутым. На него набегали новые и новые арабы, но каждый был повержен его ударом.
Фредерик пришпорил коня, и тот помчался вперёд. Подъехав ближе Фред, на ходу прирезал двоих арабов, кинувшихся на лошадь.
- Фредерик, какого чёрта ты тут делаешь?! И девчонка с тобой! Дурак, она же ребёнок, увези её от сюда!
- Лагерь пуст. Все в бою. Боюсь бежать уже поздно, к нам гости. – Фред высадил девочку, а сам поскакал на врага.
- Идиот, куда?! Там лучники! – Заорал Генрих, от чего Элизабет чуть не оглохла – голос у него был очень мощным. Чистый бас с примесью странного акцента.
Во Фреда попала стрела. Он выронил меч, схватился за рану. Ещё две стрелы пролетели рядом с его головой. Повезло – не задело. Конь взбесился, кинулся на вражеское копьё, а через секунду его тёплый труп уже лежал на холодной земле. Фред был ещё жив, но к нему приближались враги, а сражаться он не мог. Генрих подхватил Элизабет за шкирку, и в три прыжка долетел до раненого. Видимо враги не ожидали такой прыти от тяжёлого, закованного в броню рыцаря, поэтому они остановились, переглянулись. Никому не хотелось быть в первых рядах. Кто-то из них отступила ближе к лесу, оттуда как раз приближалась пара всадников.
Кровь текла из-под кольчуги, тоненькая стрела застряла под ребром. Генрих обломал её, попытался вытянуть наконечник, но не вышло. Лицо Фреда побледнело, из-за рта потекла кровь. Вдали послышались звуки горна. От чего Генрих расплылся в улыбки, но как только его глаза вернулись к раненому, он снова побледнел. Элизабет села рядом, ей был невыносимо жалко беднягу. Такой смелый, такой молодой, лет двадцать, не больше, такой глупый. Она прильнула к его голове и начала медленно поглаживать холодный от пота лоб. Фред улыбнулся и сказал:
- Не печалься, миледи. Я ещё повою. Только посплю немного…
- Фред, молчи, разберёмся после того как выберемся из этой заварушки. И не спи! Слышал меня?! – Генрих отвесил ему звонкую пощёчину, от чего парень вздрогнул, пискнул, но теперь его глаза были широко открыты, а на щеке красовался красный след ладони.
- Элизабет, дай руку. - Сэр Генрих извлёк из мешочка на поясе небольшую фигурку змеи из серебристого металла, и положил её в руку девочки. - Не отпускай этот предмет даже на секунду. Возьми свой лук. Прикрывай меня, а я позабочусь, чтоб к Фреду никто не подошел.
- Но я плохо стреляю, может лучше сбегать за подмогой? – Элизабет покраснела от стыда, но ненадолго. В следующее мгновение она любовалась змеёй, коброй, если быть точным. Фигурка жгла ей руку, не сильно, даже приятно. А вот глаза начали тесаться, вот это неприятно. Тем более со стороны могло показаться, что она плачет. Может, она и действительно плакала…
- Нет! Стой тут и стреляй, главное не отпускай кобру.
- Но, как этот мне поможет? – У неё начиналась истерика, мысль о том, что именно из-за неё все вокруг мертвы, сводила её с ума. Безусловно, она не была виновата, но маленькой девочке, потерявшей семью, казалось именно так. А теперь ещё и Генрих требовал от неё чудес. Ей хотелось снова вернуться на пару дней назад, снова увидеть своих родителей и брата, но этому было не случиться. Деревня в огне, друзья, знакомые, родственники, все мертвы, осталась только маленькая девочка и рыцарь, который требовал от неё чудес.
- Главное верь. - Он положил свою тяжелую руку ей на плечо, посмотрел в глаза. Они по-прежнему были разного цвета. – Верь и тогда всё получиться.
- Хорошо… – От него исходила невероятная сила, и эта сила заражала всех вокруг. Ей захотелось броситься вперёд, но оглядев Фреда, она передумала.
- Вот это уже лучше! Стой тут и если кто-нибудь подойдёт, стреляй не раздумывая.
Она взяла лук, он стал какой-то лёгкий и невесомый. Из леса выбежал враг. Прицелившись в него, она отпустила тетиву. Стрела легко, невесомо полетела прямо в голову. Он упал и больше не шевелился. Генрих, только что отбившийся от троих арабов, крикнул ей:
- Молодец, Элизабет, продолжай в том же духе.
Она натянула ещё одну стрелу, в этот раз смерть от неё нашёл воин с большим двуручным топором. Потом была третья стрела, четвертая, пятая... Когда в колчане осталось два последних снаряда, атаки прекратились. Осмотрев поле боя, она заметила, что вокруг Генриха лежат уже около, сорока новых трупов. Эта картина поражала воображение, как один человек может уложить сотню человек? Правда и она в этом не долгом бою убила тринадцать врагов хоть и не держала раньше лука.
– Элизабет, молодец ты хорошо справилась. – Он снова снял свой шлем и улыбнулся. На щеке красовался свежий шрам – Теперь, пожалуйста, верни мне фигурку.
Расставаться со змеёй не хотелось, за это короткое время они как будто срослись вместе, но что тут поделаешь? Девочка вздохнула, последний раз оглядела украшение и вложила его в руку сэра Генриха.
– Хорошо, теперь помоги мне донести Фредерика до лагеря, вид у него становиться всё хуже и хуже.
Не успели они сделать и шага, как к ним подбежал изрядно потрёпанный солдат с улыбкой во всё лицо.
– Сер Генрих, с вами всё в порядке? К нам подошли подкрепления! Спишу сообщить, что противник бежит, нам преследовать его?
- С мной-то всё в порядке, а вот бойцы, сражавшиеся тут, большинством ранены. Помогите им, а враг пусть бежит, ими мы займёмся позже. Как всё закончите, приведите ко мне Могре, мне надо с ним серьёзно поговорить.
- Хорошо, Сер Генрих!
Путь был долгим – то, что Элизабет с Фредом проехали за пять минут, пешком с раненым на плечах заняло гораздо больше времени.
- Элизабет, расскажи мне, как ты оказалась в том доме, где я тебя нашёл.
Девочка всплакнула, и Генрих сразу перевёл тему.
- Мне нужен новый ученик, Фреда я научил всему тому, что знаю сам. Я предлагаю тебе пойти со мной и стать рыцарем. Стрелять ты уже умеешь. А остальному я тебя научу.
- Рыцарям? Но это же не женское дело. – Удивилась Элизабет.
- Да, ты права… Хм… Ничего, не ты первая и не ты последняя. Так что скажешь, барышня?
Думать долго не приходилось, все-таки лучше, чем остаться одной в доме, напоминающем об этом ужасном дне. Элизабет робко кивнула.
- Вот и чуднинько. Смотри, это за нами.
С холма спускалась колонна всадников.
Светало. Деревня ещё горела, но пара зданий уже стояли чёрными надгробиями. Из-за дыма ничего не было видно, глаза Пьера слезились уже с получаса. Казалось бы, хватит, но слёзы текли не переставая. Вдобавок к дыму на некогда счастливую деревню опустился туман, делающий поиск категорически невозможным. Пьер и его помощник уже потеряли всякую надежду. С рассветом в деревню должны были придти рыцари, чтобы разгребать завалы и искать выживших. Это усложняло их работу, сжимая сроки до невероятно малых. Да и хранитель оказался уж слишком хитрым. Устроил пять ложных тайников, и это только те, которые удалось найти, что уж говорить об остальном.
Пьер разгрёб очередной завал. Опять ничего. Мусор, обгорелые деревяшки, бывшие ещё четыре часа назад вполне сносными столами, стульями, шкафами и прочей мебелью, а сейчас являющиеся всего лишь угольками.
На улице стоял ужасный смрад, от которого было сложно дышать. Запах крови, горевшего мяса, страха и ужаса смешались в одну удушающую вонь. Пьер кое-как повязал платок на лицо, но даже это незамысловатое изобретение тут ничем не помогало. Ему казалось, что этот запах будет преследовать его вечно, а вот его помощнику это ничуть не мешало. Он бегал из одних руин в другие, лихо раскидывал угольки, что-то расспрашивал у редких выживших, благо они были сильно напуганы и с удовольствием шли на контакт. Стоило лишь надавить и местные тут же выкладывали всё и даже больше. Только выкладывать по большому счёту им было нечего. Да, Август жил тут, да, вот на пригорке стоял дом его семьи, и всё.
Дом Августа обыскали сразу, но кроме пары трупов и двух ложных тайников в нём ничего не было. Амбар стал следующим. Тут пришлось потрудиться – в отличие от дома, здесь камня на камне не было. К тому же поблизости ошивалась пара потерявшихся арабов. Особой опасности они не представляли, но шума могли поднять много, а этого не хотели, ни Пьер с помощником, ни сарацины.
Обошлось.
Тут тоже не удача. Один тайник с камнями вместо фигурок - вот весь улов. Пошатавшись по городу ещё двадцать минут, Пьер решил скручивать удочки. Рыбы нет, наживка уползла из рук, а рыбнадзор должен был явиться с минуту на минуту. А ребята они недалёкие. Увидят незнакомцев шастающих по полю боя и сразу начнут стрелять. Кто? Что? Зачем? Эти вопросы их не заинтересуют.
- Пьер, сюда! Я кое-что нашёл…
Пьер выкинул из рук половинку вазы и медленно, уже ни на что, не надеясь, побрёл на голос. Помощник оказался на площади, возле колодца. Он был мокрый, грязный, но счастливый.
- И что тут у нас? – Устало спросил он, хотя помощник уже вертел маленькую металлическую коробочку у него перед глазами. Так и норовя ткнуть острым углом ему в глаз.
- Вот оно! – Восторженно воскликнул помощник. Его молодой, звонкий бас разлетелся по деревне, напугав завтракающих птиц.
- Тиши ты! Сейчас вся округа сбежится. Ладно, давай посмотрим, что тут у нас. – Пьер взял в руки коробочку, попытался открыть. Заперто. Это уже интереснее. Пара усилий, ничего – крепкая зараза! Помощник радостно прыгал на месте в предвкушении заветных безделушек. Пьер оглядел его. Совсем мальчишка. Даже борода не начала расти. Лицо округлое, детское. Впрочем, так казалось Пьеру, который не первый год был знаком с парнишкой. Новому человеку он мог казаться вполне самостоятельным молодым человек, лет двадцати, но, к сожалению, или к счастью, он таковым не являлся.
- Ну, что там?!
- Не спеши. Замок хороший, надо потрудиться.
У Пьера разыгрался азарт, ему захотелось быстрее открыть эту чёртову штуковину и убраться отсюда, но коробочка оказалась крепким орешком. Помощник помочь не мог, он только раздражал своим скаканьем вокруг. В какой-то момент Пьер шикнул на него и мальчик успокоился. Правда ненадолго, но этой короткой передышки хватило, чтоб Пьер смог поддеть крыжу, нащупать защёлку и отодвинуть её.
- Ну что там?! – Помощник выхватил тайник – в том, что это именно он, уже никто не сомневался. Пьер стукнул его по рукам, обругал и забрал коробку обратно. Мальчик надулся, расстроился, но, как только Пьер поднял крышку, он побледнел, сплюнул себе под ноги и в сердцах ударил валявшийся рядом камень.
- Ах, ты же… - Выругался он.
Пьер тоже был не доволен находкой, а если быть откровенным он был взбешён. Только, в отличие от своего помощника, он умел сдерживать эмоции.
- Ну, и куда теперь? – Спросил покрасневший от злости мальчишка.
- Все дороги ведут в Рим. – Ответил Пьер и выкинул коробочку в тлеющие руины деревушки.
