Углубление в геносоциограммы и трансгенерационный анализ при современном уровне знаний и научных исследований может лишь дать выход на клиническую работу, целью которой является поиск повторяющихся ситуаций в семье, чтобы в случае необходимости прекратить их, а также нарушений, вызванных невысказанностью, чтобы устранить и преодолеть их. Такая работа позволяет субъекту поставить перед собой жизненно важные вопросы.
Итак, очевидно, что каждый человек обретает идентичность с учетом собственной истории — как семейной, так и личной; обе они связаны с историческим контекстом, который лучше знать и активно использовать, чем пассивно испытывать его влияние на себе.
В начале нового века генеалогия вошла в моду. Мы живем в период радикальных трансформаций окружающей среды и нашего образа мыслей, «обрамления» жизни и ее контекста. Как сказал Тоффлер, стресс — это своего рода «шок от будущего», которое многие люди ожидают с тоской: ведь вокруг столько всего неизвестного, в том числе связанного с выживанием нашей культуры, да и всей планеты.
|
|
Каждый тренер, каждый терапевт, каждый врач, к какой бы школе он ни принадлежал, сталкивается с трудными случаями, которые классические теории объяснить не в состоянии. Он встречается с тем, что человек «корнями уходит» в собственную историю, часто скрытую, которая проявляется в особые моменты, моменты «ясности» — на уровне речи или представления о «вещи» через тело (болезнь, несчастный случай, смерть).
Задача терапевта состоит в том, чтобы вести своего клиента, анализируя, помогая найти свою «историю», представить ее словами в связном виде, увидеть ее нити и прояснить смысл. И когда речь идет о личной истории, в которой было много тягостных событий, ставкой такой работы становится возможность выхода из хаоса, бездумности, невысказанности и повторений, осознание истории своей семьи и своего прошлого. Начать сначала, перевернуть страницу можно лишь тогда, когда на этой странице все ясно, все стерто или вот-вот будет стерто или изменено.
Таким образом можно создать и заново «изобрести» свою жизнь.
Весной 1957 г. в лесах Амазонии, куда я, недолго думая, отправилась одна в этнологическую экспедицию, я присоединилась к группе охотников на тигров и золотоискателей. Маленький самолет, которым управлял воздушный ковбой, должен был доставить нас на место, тогда неизвестное, в лагуну Канаямы, на излучине Ориноко и Рио-Кар-рао. Ориентируясь по остовам брошенных самолетов, мы приземлились на поляне, которая называлась «Прыжок ангела», разбили лагерь неподалеку от огромного водопада Салто дель Анжель, примерно на тысячеметровой высоте, и спали в гамаках, привязанных к деревьям.
|
|
Пробуждение ранним утром оказалось незабываемым: чудо серендипити 1 — как если бы трем принцам из Серендипа улыбнулась удача и они нашли бы не то, что искали, а то, что им было нужно и чего хотелось.
Внизу шла своя жизнь: индейские женщины, вышедшие из леса, забавлялись с моими вещами, передразнивали меня, когда я умывалась, испытывали средства от комаров, духи, мыло, одежду, не понимая их смысла и предназначение. Потом я спустилась, мы познакомились, и они пригласили нас в свою деревню. Это одна из самых незабываемых встреч в моей жизни.
1 Серендипити — выражение Горация Уолпула (1717 — 1797), заимствованное из цейлонской сказки о трех принцах из Серендипа (The Three Princes of Serendip), которые обладали способностью случайно делать счастливые и неожиданные открытия; используется.экзистенциальными психологами, cf. Oxford Dictionary, 1964. Уже греки использовали тот же корень, чтобы достигнуть цели и иметь удачу (euty chia, ty che, fortune): Platon, Euthydeme ou le Disputeur, Paris, La Pleiade, vol. 1, 571, 1950, reed. 1989. [Cf. A. Ancelin Schutzenberger, 1996, La serendipite».]
Наверху, очень высоко, шла еще более таинственная и совершенно неизвестная жизнь под кроной больших тысячелетних деревьев.
С тех пор как исследователи, ботаники, биологи, зоологи, этологи, взялись за изучение того, что называется «верхним ярусом влажного тропического леса» (the canopy, the tree top — вершина деревьев по-английски), они используют для этого «вершинный плот» (the tree top raft)2, на который они приземляются с помощью дирижаблей или небольших челноков.
Так они открыли переплетение неизвестных связей, целую жизнь между небом и землей, в плоскости лес — атмосфера, в тридцати — сорока метрах от земли, где есть своя особая растительность и мелкие животные, нигде больше не встречающиеся.
Верхний ярус тропического леса — это лиственный экран для организмов, живущих на низких уровнях (на земле). Он является как бы солнечной энергетической станцией, которая обеспечивает рост и функционирование всего леса.
Исследователи (этологи в широком смысле) изучают на их основе происхождение жизни и человека, выдвигают гипотезы о будущем нашей планеты.
Мне показалось, что подобным же образом, взбираясь на вершины нашего генеалогического древа и «психогенеалогии», вникая в ее различные формы и переплетения, мы сможем распутать нить нашей семейной и личной жизни (нашу геносоциограмму), понять ее. Таковы перспективы верхнего яруса жизни для человека.
Перечитываем Фрейда. В «Толковании сновидений» он говорит о «призраках»: «Имена детей должны определяться памятью о дорогих людях. Их имена делают детей призраками».
2 Верхний ярус тропического леса (the canopy) был обнаружен некоторыми исследователями в конце сороковых после войны, и наиболее важные исследования были проведены в Амазонии, Гвиане и Камеруне около 1986 и 1989 гг.
Рассмотрим некоторые психоаналитические корни этой работы в наследии Фрейда и Ференци. Отметим «семейные повторения» (и хорошие, и трагические), синхронию возрастов и чисел, «синдром годовщины».
Более двадцати лет назад (1975) Иван Бузормени-Надь открыл «невидимые» связи, «невидимые лояльности» (семейные), которые соединяют каждого человека с его семьей (с представлениями о справедливости и балансе «семейных счетов»).
Николя Абрахам и Мария Терек (1975) столкнулись с так называемыми замурованными «призраками», которые якобы иногда выходят из тайных семейных склепов и являются людям, влияя на тело и дух (как в рассказах о домах с привидениями или в некоторых новеллах Агаты Кристи).
Как такое может быть возможно?
Что это — своего рода энграммация3, скорее психологическая, нежели физиологическая?
Говоря упрощенно, при рождении и даже во чреве ребенок получает определенное количество посланий: ему передают фамилию и имя, ожидание ролей, которые ему придется играть или же избегать. Эти ролевые ожидания могут быть позитивными и/или негативными. На ребенка может проецироваться, например, идея о том, что он — «копия дедушкиного брата Жюля», и все вокруг начинают думать, что он будет авантюристом, «недобропорядочным гражданином», как и дед. Из ребенка сделают «козла отпущения», на него «наденут одежду покойного», которого ему предстоит замещать. Как феи вокруг колыбели Спящей Красавицы, ему много всего предскажут — предписания, сценарии, будущее. Это будет сказано явно или останется невысказанным и будет подразумеваться «по умолчанию» и храниться в строгой тайне.
|
|
3 Энграмма — след, оставленный в памяти любыми событиями в процессе биоэлектрического функционирования мозга (Larousse).
Однако явные или неявные ожидания будут «программировать» ребенка.
Затем семья и окружение начнут вводить эту программу в психику ребенка: его жизнь и смерть, брак или безбрачие, профессия или призвание, будущее станут, таким образом, производной от всего семейного контекста— высказанного и невысказанного.
Эта область мало изучена. Каждый тераевт сам разрабатывает собственную концепцию в зависимости от школы, к которой принадлежит. Однако точно известно, что исследованиями Жозефины Хилгард доказана статистическая значимость синдрома годовщины. Существуют клинические подтверждения синхронности дат рождений и смертей, значимой во многих семьях, и, конечно, повторения ситуаций в семье из поколения в поколение.
Одно представляется более, чем вероятным — это то, что мы находимся в области истоков, которую в терминах психоанализа можно было бы назвать областью основополагающего забвения субъекта.
Для большей ясности обратимся к случаю, на который ссылается психоаналитик Сильвана Олиндо Вебер, чьи исследования посвящены изучению соматизации, т.е. «роли, которую бессознательная сфера заставляет играть тело»4. Она рассказывает историю женщины, у которой четвертый ребенок, мальчик, каждую ночь просыпался с плачем. Во время лечения пациентка вспомнила, что однажды ночью умер ее двухлетний младший брат — «внезапной смертью грудного младенца». Тот же печальный конец постиг двух других братьев.
|
|
После того, как она рассказала аналитику об умерших братьях, ее ребенок стал спать спокойно. Это напоминает многочисленные клинические случаи, на которые ссылается Франсуаза Дольто, рассказывая о том, как она работает с грудными детьми и детьми постарше.
4 Olindo-Weber S. et Mazeran V. (1991), «A 1'ecoute du corps souffrant» in Journal des Psychologues, sept. 1991.
На мой взгляд, все, что происходит в трансгенерационной терапии, имеет ту же природу.
Кстати, Фрейд интуитивно чувствовал важность трансгенерационной передачи. В своей работе «Тотем и табу» он пишет:
«Если психические процессы одного поколения не передавались бы другому, не продолжались бы в другом, каждому пришлось бы вновь учиться жизни, что исключило бы всякий прогресс и развитие. [...] Какими средствами пользуется одно поколение, чтобы передать свои психические состояния следующему поколению? Эти два вопроса еще не получили удовлетворительного решения, и прямая передача через традицию, о которой есть соблазн подумать в первую очередь, далеко не соответствует желаемым условиям. Каким бы сильным ни было подавление, тенденция никогда не исчезает до такой степени, чтобы не оставить после себя какой-нибудь субститут, который, в свою очередь, становится отправной точкой некоторых реакций»5.
Не желая сравнивать несравнимое, передача все еще (пока) находится под знаком неизвестности и вопроса. Но мы надеемся, что вскоре прогресс междисциплинарных исследований, затрагивающих одновременно гуманитарные науки, биологию, квантовую физику, этологию животных и человека, а также открытия новых нейропередатчи-ков позволят лучше понять, как происходит эта передача и как осуществляется коммуникация и между индивидами, и между поколениями (то, что Морено интуитивно почувствовал, назвав термином «теле»).
Карл Прибрам доказал, что мозг работает, как голограмма. Недавние исследования Ильи Пригожина, Давида Boxма, Фритьофа Капры о времени и «теле — пространстве — времени» показали, что все взаимосвязано.
5 Freud S. (1913), Totem et Tabou, Paris, Payot, 1965, PBP: 181-182.
Этология животных, от Дарвина до Хинде и Шельдрейка также затрагивает проблемы передачи.
Руперт Шельдрейк6 рассматривает вопрос о передаче как своего рода энграммации, подобно тому, как синицы в Англии из поколения в поколение передают друг другу способ вскрывать банки с молоком, выставляемые у дверей коттеджей, — ведь сейчас все происходит так, как будто им не нужно обучаться этому.
К проблеме передачи, происхождения и забвения из области первичного вытеснения обращался не только Фрейд7, но и совсем недавно Анзье и Кэс8 (1992).
Проблему передачи ставил еще Платон в «Мифе Эрр Памфлиен»: Платон9 описывал, как души теряют память обо всем и забывают, что они видели до рождения. Мы могли бы сказать, что это забывание предшествующих знаний позволяет жить здесь и теперь, создавая собственное личное будущее, в известной степени свободное от гнета прошлого. Если я хорошо понимаю Платона, Лета означает, вероятно, возврат к предшествующим поколениям.
6 Sheldrake Rupert (1981), A New Science of Life: the Hypothesis of Formative Causation, London, Blond and Briggs, reed. 1985.
Sheldrake Rupert (1990), The Rebirth of Nature, London, Rider.Sheldrake Rupert (1988), The Present of the Past: Moiphic Resonance and the Habit of Nature, London, Collins.tr.fr. LaMemoiredel'univers, Monaco, LeRocher, 1988, 184. (Sheldrake reprend les cartes de Fisher et Hinde, 1949, British Birds, о вскрытии бутылок молока в 1935,1941, 1945,1947, в Великобритании.)
Sheldrake Rupert (1990), Communication privee, 1991/1992.
7 Freud S. (1915), Metapsychologie (вытеснение, 48, и бессознательное, 88), Paris, Oallimard, 1952.
8 Kais Rene (1992), L'invention psychanalytique du groupe; hommage a Didier Anzieu. Portrait d'Anzieu avec groupe, Marseille, Hommes et Perspectives, 1992.
9 Platon (427-347), «Mythe de Er le Pamphylien», in La Republique, X, 614, Paris, Gallimard, La Pleiade, volume 1, 1231-1232, 1950, reed. 1989.
Я напоминаю, что я не специалист по Платону и не говорю ни по-немецки, ни по-гречески.
Уже несколько лет психоаналитики как в США (Мартин Бергман и Хилтон Джакуи, с 1982 г. работающие с поколением детей — жертв Холокоста), так и во Франции (в частности, Франсуаза Дольто-Маретт, Николя Абрахам и Мария Терек, а также Дидье Дюма и Серж Тиссерон) снова выдвигают гипотезу о консервативном вытеснении и цепи передач невысказанного от одного поколения другому, — того, что становится для детей тайной, о которой не говорят (т.е. захороненной), страданием, которое можно представить, но нельзя выразить словами (они не имеют права говорить об этом). Это невыразимое оказывается похороненным в бессознательном как внутренней структуре. В третьем поколении тайное и невыразимое словами становится непомышляемым (то есть даже подумать о нем нельзя), поскольку это невозможно представить («генеалогическое непомышляемое»), оно становится «призраком», преследующим того, кто часто страдает от необъяснимых симптомов, указывающих на тайну, которую родственник спроецировал на него, а он об этом и не подозревает.
Рассуждая с позиций трансактного анализа, психоаналитик Фанита Инглиш даже говорит, что в замкнутой системе «горячую картофелину» (the hot potatoe) передают из поколения в поколение, чтобы от нее избавиться.
По ее мнению, в случаях серьезных трудностей с родителями маленький ребенок сам себе строит эписценарий — историю, тайную интригу, основанную на магической вере в то, что ему удастся избежать печальной судьбы, если он сумеет передать ее жертве или козлу отпущения (English, 1974, р. 199). Она называет это хамартическим сценарием: передавая проблему другому, человек освобождается от своего «разрушительного трагического сценария».
Монтень, в тридцать лет потерявший своего друга Ла Боэция, вел себя так, как если бы тот жил в нем, являлся ему — он пытался оживить его, публикуя его записи или говоря о нем, о своей привязанности, дружеских чувствах к нему в своих «Эссе» (1580— 1582).
Монтень описывает это овладение душой так: «В дружбе, о которой я говорю, [наши души] сливаются, перемешиваются друг с другом, становясь такой универсальной смесью, что стираются и исчезают швы в месте их соединения. Если меня спросят, почему я его любил, я чувствую, что это можно объяснить, только ответив так: потому что это был он, потому, что это был я» (Essais, 1, 28).
Вот как описывает это Ла Боэций (в пересказе Сент-Бева): «Некоторые души объединились однажды, и ничто не может их разъединить. То, что навсегда соединило тебя со мной, о Монтень, что бы ни случилось, — это сила природы, это самая приятная черта любви, добродетель»10.
У Монтеня эта одержимость в течение всей его жизни была осознанной. Кстати, он оживил Ла Боэция в своих «Эссе», передал нам память о нем, впрочем, он говорит о «квинтэссенции всей этой смеси», в результате чего более нельзя отделить мысль одного от мысли другого.
Подобная неосознанная одержимость, по мнению Николя Абрахама и Марии Терек, вероятно, является результатом работы «призрака» в бессознательной сфере.
Эти гипотезы вписываются в поле психоаналитических исследований, опираясь на аналитические понятия «проецирования», «инкорпорирования», «вытеснения», «раскола».
Но не будем забывать о том, что Фрейд мыслил также в терминах филогенеза, будучи «биологом по духу»11.
В работе «Пять случаев психоанализа»12 он уточняет: «Я склонен думать, что филогенетические схемы, которые ребенок приносит, появляясь на свет [...] — это сухой остаток истории человеческой цивилизации», даже если эта гипотеза оспаривается некоторыми как фантазийная экстраполяция.
10 Sainte-Beuve (1857), Causerie du Lundi, t. IX, Paris, Gamier.
11 Sulloway F. (1975), Freud, biologiste de 1'esprit, Paris, Aubier-Flammarion, 1978.
12 Freud S. (1909), Cinq psychanalyses, Paris, PUF, 1954.
Указания на эту интуицию мы снова встречаем в журнале «Соматотерапия» (1991 — 1992). О ней упоминают исследователи, работающие с ребефингом, которые заметили, что еще во чреве матера с седьмого месяца беременности ребенок начинает видеть сны, и, вероятно, эти сны передает ему мать: у него те же сны и тем самым он имеет (или может иметь) доступ к ее бессознательной сфере.
Аналогичные предположения на уровне интуиции делает Франсуаза Дольто, по мнению которой бессознательное матери и ребенка связаны, и ребенок знает, угадывает и чувствует вещи, относящиеся к семье в течение двух-трех поколений13.
Это в известной мере совпадает с нашим клиническим опытом. На психодраматических сессиях во время повторного переживания рождения у взрослого человека появляются манеры, движения губ и тонкий голос младенца (какой бывает до ломки у взрослого человека), он вспоминает важные и травмирующие факты своего рождения или события, случившиеся до его появления на свет (в некоторых случаях это удалось проверить).
Николя Абрахам и Мария Терек пишут, что «призрак — это то, что производит наше бессознательное, особенность которого состоит в том, что он никогда не был осознанным и не случайно является результатом перехода (как именно, остается выяснить) из бессознательного родителя к бессознательному ребенка».
Сократ говорил, что он идет своим путем, по своему усмотрению, кроме тех случаев, когда тихий голос14 Даймона («внутреннего поводыря», «доброго демона» или привычного духа) не останавливал его и не заставлял повернуть вспять.
Но нам не всегда хватает мудрости или терпения не спешить, прислушаться к нашему тихому внутреннему голосу.
Я полагаю, что при современном уровне знаний нам, клиницистам, следует наблюдать и описывать эти явления — скажем, странные случаи передачи от одного бессознательного другому, собирать факты, клинические описания, публиковать их, проводить клинические и одновременно статистические исследования(как сумела сделать Жозефина Хилгард по синдрому годовщины). Тогда, может быть, понимание этих «фантомов» бессознательного, этих «повторений», «годовщин» приблизит нас к познанию взаимодействующих существ, имеющих интуицию и язык, т.е. нас.
Мертвец хватает живого, как гласит поговорка и римское право.
13 Doko-Marette Francoise (1908-1988), Euvres Completes et communications privees (1953-1988).
14 Platon, Apologie de Socrate, euvres completes, t. I, 31 D (p. 159) et 40 A (p. 170) et 41 D (p. 173), Paris, Les Belles Lettres, Association Guillaume Bude, 1959.
«Это связано с [...] происходящим во мне определенным проявлением Бога или Божественного разума...». «Это нечто, берущее начало в моем детстве, некий голос, который, когда его слушают, всегда уводит от того, что я собирался делать, и никогда не подталкивает к действию». [31 D, 159.) «Привычное мне предупреждение от Божественного разума доносилось до моего слуха очень часто (...) и сдерживало меня даже в маловажных действиях именно в тот момент, когда я собирался делать то, что не было хорошо». [40, 170.J
«Итак, ни этим утром, когда я выходил от себя, Божественный голос не остановил меня, ни в тот момент, когда я поднимался [...], ни в то время, когда я говорил, предупреждая о том, что я собирался сказать...» [40В, 170.]
«Часто, однако, при других обстоятельствах он заставлял меня замолкать в самый разгар моего изложения...» [40В, 171]. «...Это [...[является для меня убедительным доказательством. Исключено, чтобы мой обычный знак не остановил меня, если то, что, я собирался делать, не было хорошим». [40С, 171. [