Введение

Ранняя генеративная лингвистика определяется здесь как период, начинающийся с первой публикации Ноама Хомского (Noam Chomsky) 1953 г. до конца 60-х. В годы становления (1950-е) немногие, помимо самого Хомского, занимались развитием трансформационно-генеративной теории. Поэтому анализ родства между ранней генеративной лингвистикой и корпусной лингвистикой – это в значительной степени изучение развития методологической практики Хомского, в особенности того, как он использовал корпусные методы наблюдения, интуитивные суждения носителей языка и интуитивные суждения самого лингвиста. Различают шесть основных хронологических фаз: (i) ранние публикации Хомского 1953–1955 гг., в которых уже можно увидеть зачатки генеративной грамматики, (ii) его диссертация (1955), которая содержит основные принципы порождающего синтаксиса, но не была опубликована до 1975 г., (iii) важные публикации 1956 г., приведшие к работе «Синтаксические структуры» (1957) и почти незамедлительно к международному вниманию, (iv) работы Хомского и других, присоединившихся к нему в период 1958-1964, сделавшие теорию более зрелой и внесшие первые фрагменты универсальной грамматики, в конечном счете приведшие к (v) Аспектам синтаксической теории (1965), полнофункциональной версии того, что принято называть Стандартной теорией, и, наконец, (vi) работы конца 60-х, когда генеративное сообщество распалось и появилась порождающая семантика. В этом обзоре мы сосредоточимся на синтаксисе, который всегда представлял основной интерес для генеративной лингвистики.

Когда Хомский занялся этим вопросом, направление в лингвистике, с которым он столкнулся прежде всего, был североамериканский структурализм. Ключевыми понятиями языка и лингвистики были: опора на корпус как отправную точку лингвистического анализа, акцент скорее на описании, чем на формулировании теории, индуктивистские процедуры открытий, классификация элементов, разделение уровней в грамматике, обязательность взаимооднозначности фонематической транскрипции, физикалистское формирование понятий и не-ментализм, проявляющийся, в особенности, как предмет дистанцирования от семантики. Когда этот подход доходил до крайностей, грамматика определенного языка рассматривалась как инвентарь элементов (фонем, морфем, конструкций и т.д.), и лингвистика представлялась, в основном, как классификационный тип гуманитарной науки.

В оценке методов сбора данных любого (обычного практического или теоретического) грамматиста, включая трансформационно-генеративного, важно иметь в виду, что три нижеследующие типа явлений онтологически различны: (i) языковые данные в виде предложений (высказываний), (ii) ментально представленная компетенция говорящего/слушающего – носителя языка, т.е. его грамматические интуитивные суждения (подразумеваемое знание языка), и (iii) пространственно-временные процессы использования языка в речевой деятельности человека, лежащие в основе его говорения и понимания. Языковые данные (i) доступны путем наблюдения, т.е. работы с корпусом, проведенной, например, авторами универсальной справочной грамматики, и путем верификации, обычно проводимой полевым лингвистом с информантом, при этом и то и другое должно быть подкреплено интроспекцией, чтобы удостовериться, что полученные таким образом языковые образцы действительно являются грамматически правильными. Компетенция (ii) доступна при помощи интроспекции, верификации, экспериментального тестирования и косвенно – наблюдением за языковыми данными. Процессы использования языка в речевой деятельности (iii) доступны при помощи наблюдения за языковыми данными и экспериментального тестирования, при этом и то и другое, несомненно, при интроспективной проверке компетенцией.