Апостол Павел - одна из самых выдающихся фигур раннего христианства. Некогда яростный гонитель христиан, он впоследствии стал неутомимым миссионером Евангелия.
Влияние этого «апостола язычников» на церковь было широким и постоянным. Отметим хотя бы следующие два факта:
1) Павел основал целый ряд новых общин в Малой Азии, Македонии, Греции и других странах.
2) Павел написал серию посланий, которые теперь составляют примерно четверть Нового Завета. Из всех новозаветных авторов он уступает только Луке по количеству написанного[1].
Богословие в эпистолярном наследии апостола показывает, что Павел был хорошо знаком с Ветхим Заветом. Ветхий Завет сформировал у него ряд базовых религиозных понятий:
1. монотеизм;
2. вера, что спасение состоит в обладании праведностью перед Богом;
3. идея жертвы за грехи;
4. учение о грядущем Суде, телесном воскресении и мессианские пророчества;
Вполне естественно, что свою новообретенную веру Павел осмыслял именно в этих категориях. Но какой же была сама эта новая вера? Что владело умом и сердцем бывшего гонителя?
1. Павел уверовал, что Иисус из Назарета жив. Распятый Мессия более не мертв: он есть живой Господь и Владыка. Во время обращения на дороге в Дамаск Павел осознал это с такой силой, что вера не покидала его и впоследствии. Все его послания пронизаны уверенностью в живом присутствии воскресшего Христа Владыки.
2. Ключевое значение в своем призвании апостол придавал милости Божьей. Соблюдением Закона Моисеева Павел не только не заработал статус перед Богом, но и впал в тяжкий грех - гнал учеников Иисуса. Никаких заслуг: Павел не выбирал Бога, - Бог сам его избрал; и Бог не наказал его за вражду делу Христову, но помиловал его.
Вокруг этого вращалось все Павлово богословие. Перемена, происшедшая с Павлом, имела важные последствия: он осознал, что место человека пред Богом не определяется тем, сколь успешно он соблюдал ветхозаветный Закон. А значит, от язычников, которые не следовали иудейским заповедям, касающимся субботы, кошерной пищи и разного рода юридических мелочей, не закрыта милость Божья[2].
Основывая церкви в ходе миссионерских путешествий, Павел впоследствии старался следить за духовным ростом новых общин. Для этого он навещал их и/или писал им письма. По своей форме эти письма аналогичны обычным светским письмам того времени.
Последние обычно строились по такому плану: сначала вступление (с указанием имени автора и адресатов), затем основная часть и заключение (с прощанием и часто приветами от друзей). У Павла, однако, мы находим и специфически христианские особенности. Например, вместо нерелигиозного пожелания «здравия» он начинает послания словами: «Благодать и мир» [от Бога и Христа - адресатам]. В заключении же он превращает светскую формулировку в какую-либо форму благословения, например: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа да будет с вами». В большинстве Павловых посланий главная часть включает два раздела: о вероучении и о практических проблемах адресатов[3].
Свои письма Павел обычно диктовал секретарю. В Рим. 16:22 секретарь добавляет приветствие от себя, и мы узнаем, что его зовут Тертий. Без сомнения, Павел жестикулировал, говорил то быстрее, то медленнее, по мере того как формулировал свою мысль. Читая его письма, интересно строить догадки, где апостол делал паузы, где - большой перерыв (скажем, чтобы возобновить диктовку на следующий день). Этим можно объяснить, например, неожиданный разрыв в рассуждениях после Флп. 3:1.
В античности профессиональные секретари пользовались одной из систем греческой скорописи. Естественно, что впоследствии такую скоропись требовалось транскрибировать в обычный греческий шрифт. Поразительно, сколь тщательно Павел редактировал окончательный текст. В конце каждого послания он любил добавлять одно-два предложения, написав их собственноручно - в знак искренности и особой симпатии (1 Кор. 16:21; Кол. 4:18; 2 Фес. 3:17).
Не исключено, что Павел, по тогдашнему обыкновению, переписывал копию готового письма, чтобы иметь возможность справляться с текстом, сочиняя последующие послания.
Это помогает объяснить, например, определенное сходство идей и фразеологии в Посланиях к Ефесянам и Колоссянам. Интересно, заглядывал ли Павел в книгу, когда цитировал Ветхий Завет, или же полагался на свою память? Судя по свободе, с которой он цитирует, адаптирует и сочетает тексты, можно предположить, что обычно он именно полагался на память. Цитаты из еврейского текста крайне редки; большей частью Павел следовал Септуагинте (греческому переводу Ветхого Завета)[4].
В античности не существовало почты в нашем понимании. Когда-то император Август учредил в Римской империи такого рода службу (cursus publicus), но она занималась официальной корреспонденцией, и частным лицам позволяли ею пользоваться лишь в исключительных случаях. Поэтому авторам личных писем приходилось полагаться на путешествующих друзей или специальных посланцев. Такое письмо берегли в архивах маленькой общины и регулярно перечитывали перед собранием. Очевидно, Павел хотел, чтобы адресаты делали копии с посланий и передавали копии другим общинам[5].
Одна из характерных черт Павловой корреспонденции состоит в том, что он пишет как человек, наделенный властью, которой адресаты должны повиноваться (1 Фес. 4:2; 2 Фес. 2:15; 3:6-14). Он предполагает, что его словам будет придаваться такой же авторитет, как и откровению Духа (1 Кор. 2:13) или заповеди Господней (1 Кор. 14:37). Авторитет этот связан не с тем, что Павел стоит выше других, - напротив, он называет себя наименьшим из апостолов (1 Кор. 15:9) - но с поручением, которое он получил от самого Иисуса Христа (Гал. 1:12)»[6].