Мы можем испытывать чувство этической ответственности по отношению к людям того же самого этноса, расы, религии или национальности, к которым принадлежим и сами. Это особенно верно для плюралистических обществ, в которых индивиды обычно идентифицируют себя с представителями своего этноса или расы. Однако высшим этическим критерием является наша способность испытывать чувство моральной общности с теми, кто живет вне нашего непосредственного окружения или общины или принадлежит к другим этносам или расам. Поскольку моральные качества берут начало в семье или небольшой группе, мы можем спросить: можем ли мы этически или просто по-человечески выйти за границы нашего рода, национальности или расы? Можем ли мы быть лояльны по отношению к сообществу всех людей? Если мы имеем обязательства перед нашими близкими, то относится ли это к человечеству в целом? Как мы видели, в истории человечества встречаются ужасные примеры, которые демонстрируют, как тяжело развить такого рода чувство идентичности. Фактически ограниченные, местнические интересы являются источником напряженных и ожесточенных межплеменных, межгрупповых и межнациональных столкновений и конфликтов. Является ли природа человека таковой, что хотя личность испытывает моральную преданность семье, клану или небольшой общине, она фактически не может распространить ее на более широкую область человеческих отношений?
|
|
Безусловно, существуют веские эмпирические и прагматические причины, заставляющие индивидов, действующих на основе личных взаимоотношений, придерживаться правил игры: это необходимость выживания. В то же время, существует ли встроенный инстинкт агрессивности, проявляющийся в ненависти и враждебности по отношению к иноплеменным или чужеземным группам? Как кажется, постоянные и кровавые завоевательные и оборонительные войны должны свидетельствовать в поддержку этого мрачного предположения. Человечество оказалось не в состоянии преодолеть страшный бич войны. Я не могу предложить какого-нибудь легкого средства от этой заразы. Мы не можем быть уверены в том, что склонность к войне когда-нибудь будет преодолена.
К сожалению, параллельно развитию глобального сознания продолжают существовать военные блоки, политическое, экономическое и военное соперничество. Религиозные традиции особым образом способствуют разделению между народами. Вместо того чтобы наводить мосты, они часто воздвигают барьеры особенно там, где религия воинственна, и ее приверженцы являются истовыми верующими. Фундаменталисты, христиане или мусульмане верят, что только сторонники их веры войдут в жемчужные врата рая, а иудеи думают, что только они являются «богоизбранным народом». Отсюда стремление обратить, исключить или осудить тех, кто следует иной догматической традиции. В этом процессе гуманистическая добродетель терпимости зачастую утрачивается. Религиозный фанатизм разделяет, а не объединяет человечество.
Возникает решающий вопрос: является ли каждый из нас гражданином мирового сообщества? Несет ли каждый из нас этические обязанности и ответственность перед человечеством в целом?