Общественное versus частное

Право на частную жизнь глубоко укоренено в либеральной демократической традиции и является столь важным для понятия прав человека и гуманистической этики, что заслуживает отдельного обстоятельного рассмотрения. Это право основано на разделении общественной и частной сфер жизни. Главная идея здесь заключается в том, что демократическое общество должно признавать свободу человека в отношении его собственной жизни.

Против этого принципа рьяно выступают тоталитаристы. Кроме того, он постоянно подвергается нападкам со стороны верующих консерваторов, убежденных в том, что Бог внушил нам добродетели, которыми грешно пренебрегать, и что государство или общество имеет право навязывать людям систему моральных стандартов и наказывать тех, кто нарушает их. Однако не все верующие отвергают право на частную жизнь. Например, либеральные протестанты, католики и иудеи признают право личной свободы. А многие консерваторы вместе со сторонниками доктрины свободы воли искренне разделяют убеждение в необходимости индивидуальной свободы. Некоторые консерваторы занимают противоречивую позицию, одновременно выступая против государственного контроля личной жизни и признавая за другими социальными институтами, такими как церковь, право навязывать обществу свое представление о «моральном порядке».

Вопрос о сфере личной свободы сильно запутан, что постоянно порождает споры о ее границах между либералами и консерваторами. В сущности, каждый убежден, что человек не имеет права оскорблять других или причинять им вред и что он несет ответственность перед обществом за совершенные им преступления. Нельзя убивать, причинять увечья, насиловать или безнаказанно грабить. Общество имеет право — и даже обязанность — установить систему законов для защиты проживающих на его территории граждан от нанесения увечья или оскорбления. Однако во многих обществах законы, охраняющие общественный порядок, могут использоваться для подавления свободы личности.

В конечном счете, законы общества имеют этическую цель: предохранить его членов от ущерба, установить систему законов, способную достичь спокойствия, предоставить благоприятные условия многообразной деятельности людей, обеспечить общее благосостояние и создать благоприятные условия достижения счастья. Регулирование охватывает широкий диапазон мер и форм реализации этих законов: от охраны порядка полицейскими и институтов защиты национальной безопасности до принципов регулирования человеческих отношений в экономике, социальной сфере, культуре и образовании. Безусловно, оно должно быть ограничено и контролироваться соответствующим законодательством. Тоталитарное общество оставляет гражданам мало простора для свободного выбора. Напротив, демократическое общество стремится к развитию индивидуальности, инициативы, процветанию многообразия и уникальности.

Часто задается вопрос: может ли общество регулировать моральное поведение с помощью законодательства? Не только может, но и делало это во все времена. Запрещение убийства или грабежа является выражением нашего морального отвращения к определенным видам неэтического поведения. Наказание тех, кто совершает преступления, а также установление гражданских механизмов принуждения призваны обеспечить поддержку и защиту общественных стандартов морального поведения. Общество обязано принимать законы, защищающие человека и содействующие общественному благу. В идеале общество будет принимать свои законы демократическим способом после их тщательного обсуждения и будет отменять те из них, которые оно посчитает пагубными и неразумными. В условиях демократии законы, в конечном счете, устанавливаются на основе свободно данного согласия большинства граждан и в соответствии с надлежащими демократическими процедурами.

Существуют ли этические ограничения общественного законодательства? Существуют ли при демократии сферы, в которые общество не имеет права вторгаться? Те, кто утверждает, что правительство не должно регулировать мораль посредством законодательства, говорят о морали частной жизни. Они также противостоят общественному мнению, которое не признает индивидуальные стили жизни и стремится регулировать или запретить их. Мы уже перечислили основные права человека, которые должны реализовываться и защищаться цивилизованным гражданским обществом. Среди этих прав есть те, которые относятся к частной жизни человека. Таким образом, мы признаем существование области частной жизни, в которую нельзя вторгаться.

Что это за область? Можно ли a priori провести демаркационную линию между общественной и частной сферами жизни? Существует ли достаточно простой критерий определения границ полномочий государства и его вмешательства в жизнь своих граждан? Некоторую помощь здесь может оказать выдвинутый Джоном Стюартом Миллем [1] принцип, согласно которому людям дозволено делать все, что они хотят, если при этом они не причиняют ущерба другим. Но принцип является слишком общим и не может быть использован в качестве абсолютного критерия. Более того, термин ущерб (harm) неопределенен, поскольку любое частное действие может считаться «вредным» в отношении общества и стать поводом для судебного преследования. Многие люди настаивают на том, что адюльтер, порнография, содомия и некоторые другие действия подобного рода причиняют ущерб общественному порядку и должны быть запрещены законом. Временами кажется, что, в сущности, любой поступок приводит к столкновению с интересами других людей. Если кто-то злоупотребляет спиртными напитками, то он причиняет ущерб своей семье и тем, кто работает вместе с ним, а если он водит машину, то и участникам движения. Если он курит, то он увеличивает вероятность заболеть раком легких, а это ведет к увеличению нагрузки на службы общественного здоровья.

Милль думал, что личность имеет право причинять ущерб самой себе, если она этого желает, и что общество не имеет право помешать ей в этом, поскольку ее поведение следует из ее же собственного свободного выбора. Однако есть люди, которые полагают, что суждение Милля слишком широко, и потому следует ввести некоторые исключения. Даже сам Милль ограничивал свой принцип тем, что человек не имеет право продавать себя в рабство. Должен ли принцип Милля применяться к людям, страдающим психическими расстройствами, или к тем, кто хочет совершить самоубийство? Существуют ли какие-либо другие исключения? Если да, то не существует ли опасности того, что, в конечном счете, область частной жизни будет сужена до таких пределов, что от нее фактически ничего не останется?

Анархист выступает против любых законов, поскольку считает их средством угнетения человека; он хочет, чтобы всем людям был дан carte blanche, свобода делать все, что они пожелают. По мнению либертарианца, могущественные правительства являются главным источником насилия над людьми, поэтому важнейшая задача — защита людей от патерналистской и деспотической государственной власти. Либертарианец утверждает, что мы должны признать неограниченной свободу человека, встав на защиту частной жизни, а не разделять политику деспотического правительства. Он верит, что если люди освободятся от накладываемых государством ограничений, то станут добрыми, справедливыми, искренними и честными. Это убеждение представляется слишком утопичным. Если мы откажемся от системы законов и правоохранительных органов, то поставим под угрозу общественный порядок. Введение частных армий и полиции вместо централизованных государственных сил охраны и безопасности (как предложил Роберт Нозик [2]) может выродиться в войну между различными бандитскими группировками, подобную той, которая в недавнем прошлом возникла в Ливане, где центральная государственная власть оказалась слишком слабой, чтобы заставить всех подчиняться законам. В результате в этой стране возникла кровавая война между различными группировками и партиями.