Вопрос. Кража. Грабеж

В источниках кражу определяют как «незаконное изъятие вещи с целью извлечения прибыли либо из самой вещи, либо из пользо­вания или из владения ею».

С появлением понятия противоправного ущерба, введенного lex Aquilia 286 г. до н.э., значение furtum сужалось, но по-прежнему было значительно шире современ­ного, включая, наряду с насильственным присвоением чужих вещей — грабежом (до I в. до н.э.), такие деяния, как:

- furtum usus (кража пользования), когда ссудо- или поклажеприниматель выходил за пределы своих полномочий в отношении пользования или держания чужой вещи,

- furtum possessions (кража владения), когда залогодатель про­извольно овладевал данной в залог вещью,

- furtum proprietatis (кража собственности), когда узуфруктуарий меняет хозяйственное назначение вещи.

Объективная сторона кражи состоит в лю­бом акте, направленном на то, чтобы извлечь из вещи незаконную прибыль против воли собственника или носителя иного вещного права на эту вещь.

Нет необходимости ни в каком loco movere, «страгивании с места», или в изъятии вещи, поскольку кражу совер­шает и тот, кто пользуется вещью, хотя не имеет на это права, притом что имеет вещь у себя (например, депозитарий). Необязательно для кражи и то, чтобы при этом нарушалась чужая «собственность», поскольку наряду с furtum rei имеются еще и furtum usus (недолжное пользование) и furtum possessions, которые происходят, когда простой держатель начинает рассматривать себя в качестве владельца.

Также и собственник может совершить кражу своей вещи, если он отберет ее у того, кто обладает ею в силу права на чужую вещь (ius in re aliena) (напри­мер, у кредитора-залогодержателя).

В соответствии с учением, господствовавшим среди римских юри­стов, кража могла иметь место лишь в отношении движимых вещей.

Субъективная сторона кражи образует «умысел» вора, который сознает, что пользуется вещью против воли того, кто имеет на это право. «Намерение извлечь выгоду»), хотя о нем и упоминается в определении, как кажется, необходимым не был, во всяком случае для классического права.

В период, последовавший за уложением децемвиров, по инициа­тиве претора за все типы кражи была предусмотрена ответственность исключительно имущественного характера.

Иск, вчинявшийся для того, чтобы добиться штрафа, actio furti, приносил бесчестье; право на иск давалось не только собствен­нику, но любому лицу, заинтересованному в том, чтобы кража не была совершена (например, узуфруктуарию). Наряду с этим иском допускался еще иск, имевший целью вер­нуть оценочную стоимость вещи, что причиталось исклю­чительно собственнику как таковому, в том числе тогда, когда невоз­можно было прибегнуть к rei vindicatio из-за происшедшей гибели ук­раденной вещи. Actio и condictio имеют свойство накопительности, поскольку имеют разные цели: первый — штраф, второй — возмеще­ние.

Уже законы XIIтаблиц различали явное воровство, когда вор был пойман с поличным — furtum manifestum, и тайное воровство — furtum пес manifestum. В первом случае вор подвергался бичева­нию и переходил во власть пострадавшего (первоначально непосредственнно, позже — на основе addictio судебного магистрата), у которого и оставался на положении раба (или даже становился рабом, по мнению некоторых республиканских юристов).

При furtum nес manifestum предусматривался штраф в размере двойной стоимости украденного. XII таблиц приравнивали к явному воровству ситуацию, когда украденная вещь была обнаружена при ритуальном обыске — furtum conceptum, что могло быть и результатом укрывательства краденого. В этих случаях XIIтаблиц предусматривали штраф в тройном размере.

Штрафная ответственность за кражу преследовалась посредством иска о краже (открытой или тайной), которая предоставлялась обворованному, причем не только собственнику или владельцу, но и любо­му лицу, заинтересованному в сохранности вещи.

Ответственность по actio furti пес manifesti (in ius) была в объе­ме двойной стоимости украденного, по иску об открытой краже — в четырехкратном объеме.

За fur­tum manifestum устанавливались различные наказания: если де­ликт совершался рабом, он сбрасывался с Тарпейской скалы; если его совершали свободные и совершеннолетние лица, их побивали и обращали в рабов, а если это совершали малолетние, то их также били, при этом pater familias должен был решить, платить ли за них штраф или отдать их "in noxam", чтобы они отработали причи­ненный ущерб. Так же наказывался и furtum lance et licio.

Квалифицированное воровство уже по законам XIIтаб­лиц преследовалось более жестко. Ночная кража (furtum nocturnum), а также ситуация, когда вор защищался с оружием в руках (qui se telo defendit), управомочивали пострадавшего на убийство: достаточно было засвидетельствовать сопротивление, созвав соседей.

В рамках cognitio extra ordinem такие случаи преследовались как crimina extraordinaria и влекли за собой суровые наказания, вплоть до смертной казни. К гипотезам, предусмотренным с древности, добавились кража со взломом, кража в бане и т. д., а также crimen expilatae hereditatis (кража наследства) — состав, предусмотренный в oratio Марка Аврелия, поскольку до принятия наследства имущество было лишено собствен­ника (sine domino) и furtum считался невозможным.