Необходимость изучения социального мира как повседневного (обыденного) жизненного мира индивида, причем не просто индивида, а чувствующего, переживающего, стремящегося к чему-либо человека, вызвало к жизни феноменологическое направление в социологии. В феноменологической социологии социальный мир как объект социологического изучения превращался в мир феноменальный, мир субъективного опыта. Он становился тем жизненным миром, в котором действия людей имеют субъективный смысл и зависят от объектов, на них воздействующих. Сторонники феноменологической социологии исходят из того, что внешний, окружающий людей мир есть результат их деятельности, творение их сознания. Не отрицая объективности этого мира (поскольку он существует как таковой и вне людей, вне их сознания), социологи полагают, что он становится значимым для людей только тогда, когда они его воспринимают и, когда он из внешнего, объективного становится для индивидов внутренним, субъективным. При этом воспринимают люди, как правило, не сам мир, а его явления (феномены).
|
|
Задача феноменологической социологии в таком случае состоит в том, чтобы выяснить, обнаружить, понять, познать, как, каким образом люди структурируют (упорядочивают) воспринимаемый мир (его феномены, явления) в своем сознании и как воплощают свое знание мира в повседневных действиях, т.е. в обыденной жизни.
Теоретические истоки феноменологической социологии связаны в первую очередь с именем немецкого философа Эдмунда Гуссерля (1859 - 1938). Гуссерль стремился создать философски обоснованную феноменологическую теорию научного знания. Главная ее задача — изучать «чистое сознание», исходить из «первоначального опыта» и «первоначального знания». Понять «чистое сознание» можно лишь путем интуитивного описания, которое и выступает основой феноменологического анализа. Центральное, ключевое понятие феноменологии - интенциональность, что означает направленность сознания на определенный, значимый для него объект. Следовательно, интенциональность конституирует сознание и наделяет его содержанием.
В рамках своей феноменологической философии Гуссерль сформулировал учение о «жизненном мире», оказавшее наибольшее влияние на возникновение феноменологической социологии. Жизненный мир - это целостная структура человеческой практики, это то, чем люди живут, имея об этом часто смутное, непроясненное, нерефлектированное знание. Учёные изучают этот мир с целью выяснить глубинные реальности повседневной жизни. Учение немецкого философа о жизненном мире направлено против «чистого» познания, оторванного от непосредственной реальности человеческого бытия. Обратившись к изучению жизненного мира, наука, по мнению Гуссерля, совершит определенную редукцию по отношению к самой себе. Потому что она, таким образом, уйдет от изучения только лишь научной картины мира и обратится к его донаучным значениям, т.е. к миру повседневной жизни, или, в терминологии философа, к жизненному миру. Это нужно сделать еще и потому, считает философ, что жизненный мир выступает как некая целостность, самоочевидность, самодостоверность. Он представляет собой основу для любых научных идеализации, хотя и субъективен. Дело в том, что жизненный мир - это культурно-исторический мир, точнее, его образ, который дан сознанию индивида, социальной группы, социальной общности.
|
|
Следовательно, жизненный мир — это сфера непосредственно переживаемого опыта, которая может быть описана феноменологически. Знание, полученное таким образом, — это научное знание о повседневной жизни, которое превратится впоследствии в социологии знания в повседневное, или в обыденное, знание, имеющее определенную социальную природу.
На основе учения Гуссерля о жизненном мире австрийский учёный Альбер Щюц (1899 - 1959) разработал феноменологическую социологию. Рассмотрим основные положения его концепции.
1. Шюц считал, что природные явления не имеют внутреннего смысла, тогда как социальные явления его имеют. А смысл этот придает социальным явлениям интерпретирующая деятельность человека. Отсюда — центральные понятия его феноменологической социологии: жизненный мир, повседневный мир (повседневность), социальный мир. Все названные понятия тождественны. В целом это мир, наполненный смыслом, который придают ему люди в повседневной жизни. Задача социологии — изучать не реальность мира, а те смыслы и значения, которые люди придают его объектам. Шюц пытался установить связь между абстрактными научными понятиями и жизненным миром, миром повседневной деятельности и знания. Здесь главное заключалось в том, чтобы понять процесс становления объективности социальных феноменов на основе субъективного опыта индивидов.
2. Люди, считал социолог, живут в целом ряде миров (мир опыта, мир науки, мир религиозной веры, мир душевной болезни, мир художественной фантазии и т.д.). Каждый из них есть совокупность данных опыта (конечная область значений), которая характеризуется определенным «когнитивным стилем». Когнитивный стиль — это сложное образование, показывающее специфическую форму вовлеченности личности в активную деятельность.
3. Щюц стремится к открытию общих принципов организации социальной жизни. С этой целью Шюц формулирует «правила» социальной жизни, предназначенные для оптимизации взаимопонимания людей (например, правило «взаимозаменяемости точек зрения»: «если я поменяюсь местами с другим человеком, то буду воспринимать ту же самую часть мира в той же перспективе, что и он»). В соответствии с научной позицией люди воспринимают различные объекты как феномены (явления) на основании пяти чувств, присущих человеку. Однако для того чтобы объект стал для людей значимым, они должны перейти от чувственного опыта по отношению к нему к его логическому упорядочению и определению. Этот переход осуществляется сначала в сознании отдельного индивида, а затем, что еще более важно, во взаимодействии между индивидами (происходит переход от субъективности к интерсубъективности).
4. Шюц исходит из того, что мир, в котором живут люди, — это мир объектов с более или менее определенными качествами. Каждый из этих объектов связан с предшествующим опытом обыденного сознания людей, живущих в своем повседневном бытии среди себе подобных. Человеческий мир - это и мир природы, и мир культурных объектов и социальных институтов. Люди стремятся наладить с ним взаимоотношения и воспринимают его как не субъективный, а интерсубъективный мир. Последний и есть социальная реальность. Итак, интерсубъективный мир, по Шюцу, — это общий для всех людей мир, актуально данный или потенциально доступный каждому на основе интеркоммуникации и языка. Социолог называет этот мир «высшей реальностью», потому что, с какой бы иной реальностью ни имел дело человек, как бы далеко он ни удалялся от повседневной действительности, в конечном счёте, он всегда в неё возвращается. В этом смысле она является первичной и высшей по отношению к другим реальностям (конечным областям значений).
|
|
В своей повседневной жизни, утверждает Шюц, люди имеют обыденное знание о самых различных сферах социального мира, в котором живут. Конечно, это знание может быть фрагментарным, но его достаточно, чтобы наладить взаимоотношения с людьми, культурными объектами, социальными институтами. Происходит это потому, что с самого начала мир является не просто интерсубъективным, а выступает как мир значений, многие из которых люди в состоянии распознавать. Любой человек воспринимается нами как такой же, что и мы. Мы, как правило, знаем, что делает другой человек, ради чего он это делает, почему делает именно так, а не иначе в данное время и в данных обстоятельствах. Это означает, что мы воспринимаем действия другого человека с точки зрения его мотивов и целей. Каждый член общества создает запас того, что Шюц называет знанием здравого смысла. Это знание разделяют и другие члены общества, что позволяет им нормально жить и общаться. Знание здравого смысла постоянно изменяется в процессе взаимодействия. Так происходит потому, что каждый человек по-своему интерпретирует мир. В данной интерпретации есть значения, которые понятны другим, и это помогает каждому иметь необходимый запас знания здравого смысла, чтобы понимать действия других и видеть в них нечто новое, изменяющееся. На характер знания здравого смысла накладывает отпечаток биографическая ситуация индивида, которая постоянно изменяется.
|
|
Интерсубъективный характер повседневного знания ставит, как считает австрийский социолог, проблему его социализации. Шюц называет три аспекта этой проблемы:
а) взаимность перспектив, или структурная социализация знания;
б) социальное происхождение знания, или его генетическая социализация;
в) социальное распределение знания.
А. Щюц приходит к выводу, что человек ориентируется в социальном мире, взаимодействует с другими людьми, прежде всего, благодаря тому, что обладает запасом знания о многочисленных типах личности. Именно такое знание и лежит в основе научных абстракций. Научная типология знания, в соответствии с позицией австрийского социолога, не появляется на голом месте, сразу и из ничего. Она строится, прежде всего, на элементарных типах повседневного знания. Следовательно, его типизация, отражение её в сознании людей являются основным инструментом получения научного знания, которое базируется на обыденном, повседневном знании.
Находясь под влиянием идей А. Шюца, американские учёные Питер Бергер (р. 1929) и Томас Лукман (р. 1927) выделяли среди множества реальностей одну как наиболее значимую - реальность повседневной жизни. Она представляется как интерсубъективный мир, т.е. мир, который человек разделяет с другими людьми. В этом мире господствует повседневное знание, т.е. знание, которое человек разделяет с другими людьми в привычной самоочевидной обыденности повседневной жизни. Её реальность, считают социологи, конструируется интерсубъективным человеческим сознанием. Поэтому вопрос о качественном различии между объективной и субъективной реальностью повседневной жизни, по существу, снимается.
В реальности обыденного бытия и ее знании одной из центральных является проблема пространственной и временной структуры мира повседневной жизни. Человек воспринимает время как непрерывное и конечное. Но на время жизни человека и его восприятие накладывает печать временная структура жизни общества. Это в совокупности первый фактор, который в большой степени определяет характер социального взаимодействия людей в повседневной жизни. Другой фактор, обусловливающий в значительной степени этот процесс, - язык, как средство самопознания и знаковая система (в отличие от речи). Как знаковая система язык, выполняет функции соединения различных реальностей повседневной жизни, поскольку он имеет корни в повседневной жизни, а также актуализирует для человека мир в любое время.
Что же представляет собой, по Бергеру и Лукману, мое знание повседневной жизни? Во-первых, как считают социологи, оно напоминает инструмент, прорубающий дорогу в лесу и проливающий узкую полосу света на то, что находится впереди и непосредственно рядом, между тем как со всех сторон дорогу обступает темнота. «Мое знание повседневной жизни, — пишут социологи, - организовано в понятиях релевантностей. Некоторые из них определяются моими непосредственными практическими интересами, другие - всей моей ситуацией в обществе». (5, С. 501). Вместе с тем мои релевантные структуры во многом пересекаются с релевантными структурами других. Знание этих структур есть важный элемент моего знания повседневной жизни. Во-вторых, знание повседневной жизни связано и с проблемой социального распределения знания. Оно начинается с того простого факта (и его признания), что я не знаю всего того, что знают мои партнеры, и наоборот. В повседневной жизни знание социально распределено в том смысле, что разные индивиды и типы индивидов обладают им в различной степени. Кроме того, у каждого может быть такое знание, которое он с кем-то разделяет и которое он не разделяет ни с кем. Здесь имеет еще значение социально доступный запас знания, который тоже как бы «участвует» в социальном распределении знания. В-третьих, по мнению ученых, знание в обществе — это совокупность того, что каждый знает о социальном мире: правила поведения, моральные принципы, предписания, ценности, верования, пословицы, поговорки и т.д. Такое знание составляет мотивационную динамику институционализированного поведения и является «реализацией в двойном смысле слова - в смысле понимания объективированной социальной реальности и в смысле непрерывного созидания этой реальности» (5, С. 502). В-четвёртых, повседневное знание тесно сопряжено с повседневной деятельностью, которая, как полагают социологи, постоянно подвергается габитуализации (т.е. опривычиванию). На самом деле привычная деятельность всегда способствует появлению повседневного знания. Отсюда появляются стандартные значения вариантов поведения. В-пятых, Бергер и Лукман рассматривают не только повседневное, обыденное знание, но и теоретическое, значение которого они, по всей видимости, принижают. Теоретическое знание, говорят социологи, «лишь небольшая и отнюдь не самая важная часть того, что считается знанием в обществе» (5. С. 502).
В феноменологических концепциях повседневность определяется как аутентичная форма бытия человека, собственно социальный мир. Здесь делается акцент на активном, сознательном, творческом элементе «конструирования» мира повседневности который может рассматриваться только в связи с позициями, целями и интересами взаимодействующих субъектов. Поэтому, подчас, в феноменологии абсолютизируется роль отношения человека к повседневному бытию.