Психологическая функция мускула

Историческая Перспектива:
Вильгельм Райх — панцирь мышц и характер.

Вильгельм Райх, отец телесно ориентированной психотерапии, чьи труды оказали основное влияние на Bodywork (работа тела), был первый, кто постулировал прямую связь между мускульной и психологической функциями. «Мышечная жесткость… представляет самую существенную часть процесса вытеснения… и — основание ее длительного сохранения». (FO, 39) Функцией ригидности мускулатуры, известной как «мышечный панцирь», согласно Рейху, является связывание, или блокировка «основных биологических возбуждений», таких, как беспокойство, ненависть или сексуальные чувства. Это — функциональный эквивалент эго, связывающий недопустимые импульсы. Он происходит от обычных запретов младенцу или ребёнку на импульсы и выражения чувства в ситуациях неудовольствия, обычно в виде неодобрения его родителей и других значимых лиц. Ребенок учится напрягать мускулы, чтобы сдержать движение или чувство — является ли это выражением лица, или нежелательным поведением — и когда это проделывается неоднократно, паттерн мышечной реакции на ситуацию становится хроническим и бессознательным. Райх делал акцент на вытесненном материале, но, конечно, мышечные реакции на пренебрежение, так же, как и на ситуацию краха, отражены в мускульной системе в виде гипотонуса соответствующих мышц или групп мышц.

Запрет на импульс в виде мышечной реакции — конкретное и видимое проявление родительского или экологического запрещения. Это — физическое проявление процесса интроекции. (Джонсон, p.68)

Райх характеризовал мускульную броню, как разделяемую на семь горизонтальных участков, от глазных сегментов до ног, в зависимости от эмоциональной функции каждой области. Он также различал, как мышечный панцирь индивидуума отражают смысл и оттенки его чувства идентичности. Он описал пациента, чьё «сдержанное выражение лица … благородная поступь, и … манеры аристократа» были очень впечатляющими. Райх сказал тому, что он играл роль английского лорда, и это привело непосредственно к раскрытию пациентом давнишней фантазии о его якобы аристократическом происхождении, (в отличие от реального статуса сына мелкого еврейского торговца)». (FO, 194-5) В этом примере идентификация выполняет защитную функцию, коррелирующую с попыткой пациента остаться «за пределами всего этого», то есть выше собственных чувств. Сегодня мы могли бы также обратить внимание, что такая фантазия — также эффект интернализованного антисемитизма. «Каждое проявление мышечной жесткости содержит историю и значение ее происхождения». (FO)

Прямое манипулирование мышцами, включая давление на участки мускулов, стала неотъемлемой частью характерологической работы Райха. Поддержанная и переплетенная с вербальным анализом, она обеспечила изменения в вегетативной системе, катартический прорыв — типа рыдания или крика — и смягчения и оживления мускулатуры. Райхианское описание терапевтической «атаки» и «прорванной защиты» сегодня воспринимается как неуместно агрессивное, но основной принцип воздействия на «мышечный панцирь», как часть более широкого терапевтического воздействия имела далеко идущее влияние.

Биодинамическая модель:
Рефлекс испуга и соматический компромисс

Бойсен полагала активацию и незавершенность рефлекса испуга важными паттернами, лежащими в основе обычного мускульного сокращения (см. главу «Кости»). Запрещение рефлекса приводит к паттерну сжатия, сохраняющемуся в виде микрожестов. Это — остаток реакции испуга, существующий параллельно с выражением тенденции сохранять придыхании диафрагму в напряжении и другими вегетативными состояниями, создаёт то, что Бойсен назвала соматическим компромиссом. В чрезвычайных случаях жесты, типа уворачивания головы, и плечевых движений, защищающих сердце, явно выражены в работе мускулатуры.

Бойсен подчеркивает, что нехватка родительского окружения — ключевой фактор в развитии телесного компромисса. И Райх, и Бойсен концентрировали свои исследования на результатах репрессивного воспитания на детях, но уделяли меньше внимания на потребности младенца в понимании — до того, как он сможет овладеть значительным умением произвольной деятельности мышц. Приступ тревоги — который может быть вызван отсутствием достаточно хорошей психологической, так же как и физической, заботы — может привести к самым глубоким случаям основной мышечной жёсткости. Дэвид Боаделла пишет: «То, как мы обращаемся с младенцем в его самые ранние часы и дни, устанавливает основные правила того, как он держит своё тело, его мускульной организации, того, как он сопротивляется и противостоит или же сдаётся внешнему влиянию».(Жизнь, 59)