Модель t-o-t-e

В книге "Планы и структура поведения" (1960) Дж.Миллер, Е.Галантер, К.Прибрам писали, что человек, прежде чем преобразовать свою мысль в речь, составляет программу своего высказывания, создает "общую схему с пустыми ячейками". "У нас есть очень отчетливое предвосхищение того, — отмечали они, — что мы собираемся сказать, и наш выбор нужных слов зависит от чего-то гораздо большего, чем предшествующие элементы нашего высказывания. У нас есть план предложения, и, когда мы формулируем его, мы имеем относительно ясное представление о том, что мы собираемся сказать".

При этом в процессе реализации плана человек действует методом проб и ошибок. Иногда возникают несоответствия результата плану. Но тут включается механизм обратной связи и человек движется к реализации плана от проб к операциям, от проб к результату. Модель носит название Т-О-Т-Е (test-operate-test-exit — проба-операция-проба-результат)

МОДЕЛЬ Л.С.ВЫГОТСКОГО

В отечественной психолингвистике постулируется, что суть процесса порождения речевого высказывания заключается в переходе от мысли к слову.

Внутренняя речь по Выготскому — это "особый внутренний план речевого мышления, посредующий динамическое отношение между мыслью и словом". Он писал, что внутренняя речь обладает следующими свойствами: она лишена фонации, т.е. произнесения звуков; она предикативна; это сокращенная речь, речь без слов. Выготский отмечал следующие особенности семантики внутренней речи: преобладание смысла над словом; слитность значений слов (своего рода агглютинация); семантика внутренней речи не совпадает со словесной семантикой.

"Всякая мысль, — писал Выготский, — стремится соединить что-то с чем-то и имеет движение. Это течение и движение мысли не совпадает прямо и непосредственно с развёртыванием речи. Единицы мысли и единицы речи не совпадают".

Л.С.Выготский выделяет три плана речевого мышления: мысль, внутренняя речь, слово. "В живой драме речевого мышления движение идет от мотива, порождающего какую-либо мысль, к оформлению самой мысли, к опосредованию ее во внутреннем слове, затем — в значениях внешних слов и, наконец, в словах". Он полагал, что "переход от внутренней к внешней речи есть сложная динамическая трансформация — превращение предикативной и идиоматической речи в синтаксически расчлененную и понятную для других речь".