Августа

"...тительное название "боец" -- это что-то вроде "скакуна" или

"волкодава" или "ломовика" -- порода животного". Подходим к передовой.

Дивизия растянулась по траншеям. Как всегда путаница. То бежим, то ждем

чего-то. Сравнительно тихо. Раз только хлопнул по дороге снаряд. Укрылись в

воронке. Узбеку рассадило приклад автомата. Дыра больше пятачка. "Жаль, не в

ногу, к жене бы поехал!" -- бормочет он. На дне воронки -- каска. Пнул ее

ногой -- тяжело: в ней полчерепа, вероятно, с прошлого года. Идем дальше.

Траншеи сходятся под железнодорожным мостиком. Оттуда один путь -- в пекло.

В траншее тесно. Навстречу ползут

_________________

* Недавно я узнал, что в расчете на победу наше командование назвало

эти бои "Операцией Брусилов". Операция не удалась и об этом названии забыли.

раненые, окровавленные и грязные, с изжелта-серыми лицами, запекшимися

губами и лихорадочно блестящими глазами. Кряхтение, стоны, матерная брань.

Траншея узка, и, чтобы разойтись, приходится протаскивать встречные носилки

между ногами идущих вперед... Долго ли осталось еще нам жить? Говорят, в бой

пойдем сразу, предыдущей дивизии хватило на два часа... "Бьет! Бьет,

стерва!" -- отвечают раненые на расспросы... От мостика пушку нельзя тащить

лошадьми: опасно, их может убить. Вылезаем из траншеи и впрягаемся сами.

Земля ухабистая -- воронка на воронке. Тяжело... Слух напряжен и болезненно

ловит каждый шорох. Вот... Летит! Кубарем катимся в траншею, глубже, ниже, в

яму, руками во что-то липкое... Грохот разрыва, падает земля. Пронесло.

Встаем. Яма -- сортир.