Голод и кнут

Известно, что один из самых популярных художников своего времени иной раз голодал. Это не фигура речи. Питался он в дешёвой кухмистерской (столовой то есть) за 15 коп. в день. И та же кулебяка, которую купеческое семейство готовит майору, была куплена художником на последние деньги.

Куплена, вписана в картину и съедена. Вернее, растянута по крохам чуть ли не на неделю. А ведь Федотов к тому моменту уже академик и известнейший художник. В чём же дело?

«Живопись - это не облака, не закаты и рассветы, не драпировка. Картина должна говорить. Это понимают люди, которые раскрашивают лубки. Это понимают раёшники» -

такая позиция Федотова была для того времени не просто новаторской, она была неприлично дерзкой. Добрую насмешку раёшника, этакого клоуна Петрушки, мрачные и серьёзные люди приняли за призыв к общественному перевороту.

Профессор Леонтьев в своей статье «Эстетическое кое-что» писал о Федотове: «Кому нужна эта злоба, это сатирическое направление? В христианском обществе нет для него места».

Павел Федотов «Завтрак аристократа». 1850 г.

Это дорого стоило художнику. В те времена основной доход живописцам приносили не картины как таковые, а продажа их литографических копий. Но на копирование нужно было получить разрешение Цензурного комитета.

Когда же Федотов захотел издать литографию «Свежего кавалера», ему было отказано с идиотской формулировкой: «Чиновник российский не может быть пьяницей и жить так бедно. Пусть художник уберёт бутылки со стола и приберёт комнату».

Немудрено, что при таких обстоятельствах из общительного, весёлого и разговорчивого человека Павел Андреевич превратился в молчаливого меланхолика. Безденежье и безнадёжность преследовали одного из лучших русских живописцев.

Именно они, как считали современники, стали темой навязчивого бреда Федотова, когда он уже доживал свой век в частной клинике психиатра Лейдесдорфа:

«Иногда он воображал себя богачом, говорил о том, что превратит Васильевский остров в столицу художества и веселия… Но кругом на стенах, обтянутых клеёнкой, был виден след на высоте его виска - Федотов бился головой о стену».

Павел Федотов. Неоконченная картина «Анкор, ещё анкор!», 1852 г.

Лечение больше всего напоминало наказание бунтовщика:

«Его обливали ледяной водой, а потом пять человек жестоко били его в пять кнутов».

Он умер в полном сознании. Перед смертью пожелал причаститься Святых Тайн и долго плакал. На похоронах же по нему плакал только один человек - денщик Коршунов.

Константин Кудряшов