Опять (пустить к себе в дом эту гадину?)
Лиза
Мама, я прошу вас, не говорите так про моего мужа.
Анна Павловна.
Он был муж.
Лиза.
Нет, он теперь мой муж.
Анна Павловна.
Мот, пьяница, развратник, и ты не можешь с ним расстаться?
Лиза.
За что вы меня мучаете? Мне и так тяжело, а вы точно нарочно хотите...
Анна Павловна.
Я мучаю, так я уеду. Не могу я видеть этого.
Лиза молчит.
Анна Павловна.
Я вижу, что вы этого хотите, что я вам мешаю. Не могу я жить. Ничего я в вас не понимаю. Всё это по-новому. То развелась, решила, потом вдруг выписываешь человека, который в тебя влюблен.
Лиза.
Ничего этого нет.
Анна Павловна.
Каренин делал предложение... и посылаешь его за мужем. Что это? Чтобы возбудить ревность?
Лиза.
Мама! Это ужасно, что вы говорите. Оставьте меня.
Анна Павловна.
Так мать выгони из дома, а развратного мужа пусти. Да я не стану ждать. И прощайте, и бог с вами, как хотите, так и делайте. (Уходит, хлопая дверью.)
ЯВЛЕНИЕ XV
Лиза и Саша.
|
|
Лиза (падает на стул).
Этого недоставало.
Саша.
Ничего. Всё будет хорошо. Мама мы успокоим.
ЯВЛЕНИЕ XVI
Те же и Анна Павловна.
Анна Павловна (молча проходит).
Дуняша, мой чемодан!
Саша.
Мама! Вы послушайте! (Уходит за ней и подмигивает сестре.)
Занавес.
КАРТИНА 2-я
ЯВЛЕНИЕ I
Комната у цыган. Хор поет "Канавелу". Федя лежит на диване ничком, без сюртука. Афремов на стуле верхом против запевалы. Офицер у стола, на котором стоит шампанское и стаканы. Тут же музыкант записывает.
Афремов.
Федя. Спишь?
Федя (поднимается).
Не разговаривайте. Это степь, это десятый век, это не свобода, а доля. Теперь "Не вечерняя".
Цыган.
Нельзя, Федор Васильевич. Теперь пусть Маша одна споет.
Федя.
Ну, ладно. А потом "Не вечерняя". (Опять ложится.)
Офицер.
"Час роковой". Согласны?
Афремов.
Пускай.
Офицер (к музыканту).
Что ж, записали?
Музыкант.
Невозможно. Всякий раз по-новому. И какая-то скала иная. Вот тут. (Подзывает. К цыган[ке], к[оторая} смотрит.) Это как? (Напевает.)
Цыга[н к а].
Да так и есть. Так чудесно.
Федя (поднимаясь).
Не запишет. А запишет, да в оперу всунет, -- всё изгадит. Ну, Маша, валяй, хоть "Час". Бери гитару. (Встает, садится перед ней и смотрит ей в глаза.)
Маша поет.
Федя.
И это хорошо. Ай да Маша. Ну, теперь "Не вечерняя".
Афремов.
Нет, постой. Прежде мою, похоронную.
Офицер.
Отчего похоронную?
Афремов.
А это оттого, что когда я умру... понимаешь, умру, в гробу буду лежать, придут цыгане... понимаешь? Так жене завещаю. И запоют: "Шэл мэ верста", -- так я из гроба вскочу -- понимаешь? (Музыканту.) Вот что запиши. Ну, катай.
|
|
Цыгане поют.