Хаксли Мапозер и Стив Оверлэнд 5 страница

Прислонившись к моему шкафчику, стоит Вал и плачет.

– Мы можем поговорить? – спрашивает она. Ее глаза умоляют меня не отказываться.

– Что случилось?

Она отходит от шкафчика. Я бросаю на пол сумку с учебниками, могу поклясться, напольная плитка треснула под их тяжестью.

– Мне действительно нравится, как ты теперь выглядишь. Помнишь, я советовала тебе оттенки потемнее?

– Спасибо, – я приседаю на корточки и убираю ненужные учебники. Даже не могу вспомнить, когда мы общались с Вал без Эзра. Такое ощущение, что лет десять назад.

– Итак, как твои дела? – спрашивает она.

У меня такое чувство, что эта девушка мне незнакома. Как такое могло произойти? Кидаю книги обратно в сумку. Забегу сюда перед седьмым уроком. Это просто пытка.

– Мне нужно идти в класс.

– Подожди, – Вал хватает меня за ремешок сумки. Ее голос дрожит. – Я скучаю по тебе, – она вытирает нос рукавом блузки.

– Я никуда не исчезала.

– Но мы не общаемся.

– Не по моей вине! – Я никого не кидала ради парня.

И вот я тоже начинаю плакать. Я так скучала по Вал.

– Знаю, – говорит она, – мне так жаль. Я не хочу, чтобы перестали дружить из-за парня.

Я приятно удивлена ее словами.

– Я тоже.

– Давай прекратим эти неловкие обмены ничего незначащими фразами при встрече друг с другом. Это же так на нас не похоже!

– Согласна.

Мы обнимаемся и утираем слезы.

– Обещаю прекратить говорить только об Эзра, – говорит она.

– Так ты, наконец, это заметила?

– Бекка, скажу тебе честно. Меня просто затянуло в водоворот, я даже не успела понять, как это произошло. Иметь парня – это такой постоянный неугасаемый порыв, зато даже самые скучные моменты жизни становятся интересными, когда он рядом. Поэтому, думаю, что у меня все хорошо. Я думала, что и у нас все в порядке. Но потом я увидела, как ты общаешься с Хаксли и сидишь за ее столиком. Именно тогда я и поняла, что что-то не так.

Я бросаю рюкзак на пол, и он падает с глухим стуком. Она улыбается так, словно скучала по этому звуку.

– Как у тебя дела с Эзра?

– Прекрасно. Но... я знала, что он фанат кино, но не до такой же степени. Восемьдесят процентов того, о чем он говорит – это кино. Только между нами: это надоедает.

– Может, ваши отношения себя исчерпали? – говорю я, надеясь, что они расстались.

– Нет! Что ты, – отвечает она, даже не задумываясь. Мне хочется ее спросить действительно ли она любит Эзра, но сейчас лучше промолчать. Наша дружба слишком хрупка, чтобы сейчас задавать подобные вопросы. Я снова начинаю раздражаться, даже больше, чем во время наших недавних бесед. Теперь, когда я узнала Эзра поближе, то считаю, что он заслуживает того, кто может оценить его вместе с его увлечением. Он ищет кого-то особенного, в то время как Вал хочет быть с кем-то исключительно ради того, чтобы не остаться в одиночестве.

Я открываю шкафчик и меняю учебники.

– Скажи мне честно, – говорит Вал. – Хаксли как подруга лучше меня?

– Нет, – автоматически отвечаю я. Не могу сомневаться ни секунды, иначе Вал никогда мне этого не простит. – Если только тебя не привлекают лживые комплименты.

Вал смеется, счастливая из-за того, что ее место никто не занял.

– Как по-настоящему зовут Хаксли? Спорю, что-нибудь типа Хэзер, но это имя оказалось слишком простым для нее.

Звонок оповещает о начале занятия, но почему-то из-за этого мы начинаем смеяться еще громче.

***

Вернувшись домой, я обнаруживаю электронное письмо от мистера Тауне.

«Мне нужен ПОЛНЫЙ отчет о прогрессе. Давай поговорим».

Я закатываю глаза. Он что, отец, спрашивающий, как мои успехи в выполнении домашней работы? Ни один из клиентов не требовал подобного. Все верили в меня и в то, что я выполню ожидаемое. Но с другой стороны им и не приходилось так долго ждать каких-либо результатов.

– Все немного затягивается, – говорю я ему по видеочату. – Но я делаю успехи.

Его глаза холодно смотрят на меня через экран. Он сидит, откинувшись на стул и сложив руки на животе.

– Прошло уже шесть недель с нашего последнего разговора. Ты не можешь постоянно молчать. Твой единственный язвительный отчет ни о чем.

И какие данные я должна ему предоставить? Я же не статистическое бюро. Хочется сказать ему, чтобы он мне доверял. Пары не разбиваются за один день. Но я киваю, соглашаясь с ним.

– Извините. Буду держать вас в курсе.

– Таким образом, через шесть недель ты только и можешь сказать, что у тебя есть кое-какой прогресс?

– Для таких вещей нужно время. Или вы думаете, что Хаксли так легко откажется от Стива?

– Такими темпами они расстанутся к серебряной годовщине, – ерзает он в кресле, как ребенок в комнате ожидания. Вероятно, он не привык работать с подростками, особенно в таких костюмах. – Послушай, решение по поводу колледжа вступает в силу с пятнадцатого мая. Если Стив не передумает, то вся его жизнь будет загублена. Он навечно застрянет под боком у Хаксли.

Я, конечно, не единственный человек, который тоже так думает, но услышать это из уст взрослого человека кажется оскорбительным.

– У тебя один месяц, – напоминает он мне, перед тем как отсоединиться.

***

Я пересказываю наш разговор Диане. Мне хочется выйти из дела.

Оно начинает меня беспокоить.

Сестра лежит на кровати и красит ногти на ногах в неоново-зеленый цвет. В своем свитере университета Ратгерс она выглядит как рождественское украшение.

– Тебе нужно продолжать, – говорит она.

Но все это уже не кажется мне таким уж и простым. Вспоминаю Хаксли, стоящую возле питьевого фонтанчика с вымученной улыбкой на лице. В то время как так называемые подружки сплетничают буквально в шаге от нее. Им всем наплевать, что она делает все, чтобы шоу СТА получилось захватывающим. Что будет, если отношениям Хаксли и Стива придет конец? Об этом будут говорить до самого выпуска. Это ведь не просто пара, о которой вскоре все забудут. В этом случае натянутая улыбка Хаксли станет частью ее гардероба.

Диана ощущает мою неуверенность.

– Не говори мне, что тебе жаль эту девчонку.

Я падаю на кровать. Именно поэтому я терпеть не могу работать под прикрытием. Чтобы хорошо исполнять работу нужно быть на расстоянии от объекта. Вы ведь никогда не видели наемного убийцу, листающего семейные альбомы со своими жертвами.

– Все дело в том, что мы типа, возможно, на стадии того, чтобы в ближайшем будущем снова стать подругами, – говорю, хотя прекрасно знаю, что мы на порядок ближе к дружбе, чем я озвучила.

– Ну конечно. К кому еще ей идти?

– Да, верно.

– Это все часть плана, это не по-настоящему. Ни для одного из вас, – Диана дует на лак. – Ты просто запасной друг. – Я складываю руки на животе. – Нет, даже не так. Ты – временная замена. Если ты откажешься от плана, и Хаксли со Стивом уладят все разногласия, думаешь, она продолжит с тобой дружить? Все эти ее курицы прибегут обратно к ней, и тебя снова бросят. Ведь больше она не будет в тебе нуждаться, – Диана пожимает плечами. Все верно, ведь я пришла к ней не за сладкими речами. – Она уже однажды сделала это. Би, не дай истории вновь повториться.

Вероятно, я просто была ослеплена популярностью Хаксли и возможностью сидеть с ней за одним столиком в кафетерии. Но Диана права, абсолютно права. Мы не настоящие друзья. Настоящие друзья не относятся к тебе, как к изгою, чтобы скрыть факт давней дружбы. Я для нее, как запасное колесо. Именно это произошло и с друзьями Дианы. Когда Санкреш ее бросил, они вскоре прекратили ей звонить. Конечно, они приложили немного усилий, чтобы не казаться совсем уж бессердечными. Но вскоре просто предпочли более значимых, чем Диана, людей.

А Вал. Даже не хочу думать о том, что произойдет, если в их отношениях с Эзра наступит черная полоса.

– Ты в порядке? – спрашивает Диана.

– Да, – мой голос звучит тверже. Теперь я знаю, что должна сделать.

***

Преподаватели в Ашлэнде слишком доверчивы. Не могут же они действительно думать, что отпрашиваясь в уборную, студенты непременно туда и направляются. Я выхожу из школы и иду на парковку. Никто меня не останавливает. Никто не поднимает брови, когда видит, что я вытаскиваю металлическую проволоку, согнутую на конце в виде крюка. Никто не походит, когда я приседаю на корточки возле машины Стива. Такое ощущение, что руководство школы уже считает нас взрослыми и ответственными людьми.

Просовываю проволоку в щель между окном и дверью со стороны пассажирского сиденья подержанной «Джетты» и кручу ее, пока мне не удается подцепить крючком дверной замок. Медленно поднимаю проволоку и... щелк. Не могу поверить, что это сработало. Спасибо за помощь, интернет.

Открываю скрипучую дверь. Дует холодный апрельский ветер. «Не тормози, – говорю я себе. – Просто сделай то, что задумала и уходи».

Вдыхаю морозный воздух и достаю из кармана упаковку от презерватива и наполовину использованную помаду оттенка «Ледибаг». Кладу их под сиденье, где они и будут терпеливо дожидаться Хаксли.

Не могу сдержать улыбку. Может это нервы или адреналин, или полная смехотворность ситуации, но, черт возьми, прямо сейчас я обожаю свою работу. Я нашла в себе силы, чтобы довести ее до конца.

– Бекка, ты дрожишь, – говорит мисс Хардвик, когда я захожу в класс.

– Обогреватель в женском туалете не работает. В следующий раз, нужно брать с собой пальто.

По пути к своему месту, я улыбаюсь Хаксли во весь рот.

– Не три ей, как щеткой.

– Но это и есть щетка!

Хаксли показывает Стиву, как управлять щеткой для керлинга. Она перемещается по площадке и свипует[8]. Со стороны трибуны Эзра снимает происходящее на камеру.

– Мы можем на секунду прерваться? – спрашивает его Хаксли.

Я сижу позади Эзра и смотрю в видеомонитор. Я согласилась помочь ему со съемками СТА. К тому же Хаксли хотела, чтобы представительница команды проследила за образом СТА (включая ее), который хорошо бы смотрелся в видеосюжете. Вероятно, потому что однажды режиссер снял ролик, в котором СТА выглядела, как какой-то культ лесбиянок. Эзра попросил меня побыть его ассистентом, что хорошо звучало. Но на деле оказалось, что мне нужно все время стоять и держать над головами Хаксли и Стива огромный микрофон.

В то время как Стив ужасно обращается со щеткой, Эзра ловко управляется с камерой, пробуя интересные ракурсы. Даже установил ее на баскетбольном кольце, чтобы снять пару кадров сверху. Для того чтобы сделать кадр со свипованием, он медленно по диагонали спускался с трибуны, приближая изображение Хаксли и Стива. То, что начиналось так обыденно, превратилось в произведение искусства. Даже диалог Хаксли стал смешным. Наблюдать за человеком в своей стихии – ни с чем несравнимое зрелище. Даже сейчас он сидит на корточках и выбирает лучший кадр, совсем не обращая внимания на пот, струящийся по лицу. Жаль, что у меня нет любимого дела, которому я могла бы так страстно отдаваться. Ну, не считая разбивания пар.

– А затем ты говоришь: «Вау! Теперь пол невероятно чистый» и показываешь большой палец, – произносит Хаксли. – Ну как, Эзра?

Тот молчит. Видимо, этот «изумительный» сценарий писал не он.

– Не знаю, звучит как-то по-дурацки, – говорит Стив.

Хаксли поворачивает голову, разминая шею, и с силой сжимает щетку.

– А мне кажется, что очень мило и весело.

– Но не смешно.

Я замираю на своем месте, на случай если Хаксли начнет изрыгать пламя.

– А что ты думаешь, Эзра?

– Хм... – Эзра пытается подобрать правильное слово. Ну, правильное слово, конечно, «не смешно», но нужно подобрать что-то другое. – Если позволишь, мы могли бы немного изменить сценарий.

– То есть, тебе он тоже не нравится? – Хаксли скрещивает руки, готовая выплеснуть на него весь свой гнев.

– Нет, – заикается Эзра. Но Хаксли не отступает.

– Думаю, что все не так плохо, – говорю я. Все поворачиваются в мою сторону. – Если ты произнесешь эту фразу с абсолютно серьезным выражением лица, а потом поднимешь большой палец вверх, то публика будет безудержно хохотать.

– Мне нравится, – соглашается Хаксли.

– Так и сделаем, – кивает Стив, затем машет рукой Эзра, чтобы тот приготовился.

Эзра кладет руку мне на поясницу.

– Ты моя спасительница, – шепчет он. Его губы всего на секунду касаются моего уха, и моя кожа сразу же покрывается мурашками.

Я поднимаю микрофон, и Эзра говорит:

– Начали!

Вместо того чтобы произнести заготовленную фразу, Стив с озорной улыбкой хватает Хаксли сзади и начинает ее кружить. Сначала она вскрикивает от неожиданности, а потом ей становится весело. Волосы Хаксли разлетаются во все стороны, она хихикает. Я просто не узнаю ее. Хаксли сейчас – не Хаксли, а обычная девчонка, которая отлично проводит время со своим парнем.

***

Мы продолжаем снимать еще в течение часа, а затем Хаксли говорит закругляться. Они со Стивом уходят домой, а я остаюсь помочь Эзра собрать оборудование. Я стою, массажируя плечи. Держать над головой гигантский микрофон три часа оказывается неимоверно тяжело. Но благодаря постоянным тренировкам СТА, я выдержала это с большей легкостью, чем ожидала.

– Думаю, все прошло хорошо.

– Определенно «хорошо», – говорит Эзра. – Вот для чего изобрели редактирование.

Может, Стив с Хаксли и разыгрывают отличные шоу в коридорах школы, но в ближайшем будущем Оскар им явно не светит. Он монотонно говорил и заметно нервничал, а она переигрывала и каждую строчку произносила так, словно заводила всех на митинге. Тем не менее, они очень мило смотрелись вместе, особенно, когда обменивались улыбками. В этом уж они были профессионалами.

– Хотя такие режиссеры как Кевин Смит и Гас Ван Сент работали с непрофессиональными актерами и у них все получилось, – говорит он.

– Верно!

– Ты ведь не имеешь понятия, кто они, – Эзра наматывает шнур на кулак и скрепляет его резинкой.

Я отрицательно качаю головой.

У него ум, как киноэнциклопедия. Это просто невероятно. Редко выпадает возможность поговорить с экспертом о том, что он любит. И почему Вал считает это скучным.

– А как ты начал увлекаться кино?

– Не знаю. Просто так получилось.

– Это не ответ. Ты поразительно много знаешь о киноиндустрии, а с камерой ведешь себя, как ребенок в магазине со сладостями. К этому просто так не приходят.

– Но это так, – уверенно заявляет он, явно ненастроенный на обсуждение.

– Я не хотела совать нос в твои дела, мне просто любопытно.

Никогда не видела, чтобы Эзра так замыкался. Я в тишине разбираю микрофон и складываю его в кейс.

– Прости, – говорит он, присаживаясь на трибуну. Его ореховые глаза темнеют, как небо перед грозой. Он упаковывает камеру в сумку, а потом смотрит на меня, будто готов рассказать нечто важное, но не уверен, что мы настолько близкие друзья.

– Развод моих родителей был очень тяжелым, а по напряженности походил на игру «Война Роз», – произносит он. Я никак не комментирую. – Я мог услышать их крики от дороги. Мог проснуться ночью от звона битой посуды. И этот шум никогда не прекращался, – его пальцы нервно теребят подвеску. – Чтобы его заглушить, я надевал наушники, включал фильм на компьютере и на какое-то время отключался от всего этого. Я каждый день ходил в библиотеку за дисками: классика, куча романтических комедий. И все это для того, чтобы не превратиться в полного циника. Ну, вот так я и стал киноманом.

– Я так сожалею. Я не знала.

Ни разу за все время, что я видела его в школьном холле и разговаривала с ним, он не дал ни единого намека, что у него дома такая ситуация. Интересно, какие трудности скрывают другие одноклассники. Никогда больше не буду жаловаться на своих родителей.

– Я выжил.

Он облегченно вздыхает, как человек, который избавился от реальных проблем.

– Даже не могу себе этого представить, – я присаживаюсь рядом с ним.

– Можешь, – говорит он.

– Что?

Он проводит рукой по волосам и чешет затылок. Вблизи его волосы вовсе не выглядят растрепанными, а скорее похожи на блестящие пряди, спутанные замысловатым образом.

– Вспомни, что было с твоей сестрой, когда...

Моя грудь сжимается. Я и забыла, что рассказала ему о Диане. Я готовлюсь к атаке воспоминаний, летящих ко мне.

– Было не очень, – я пытаюсь обратить все в шутку, однако нынче и моя актерская игра не получит никаких наград.

– Ты можешь мне все рассказать, – кладет он руку на мое колено. Его глаза, словно умоляют меня об этом. – Пожалуйста.

Я сопротивляюсь. Зачем вспоминать прошлое? А потом я смотрю ему в глаза и... в них нет и намека на какие-то скрытые мотивы или желания узнать сплетни. Он искренне сопереживает. В голове раздается крик Дианы.

– Было так ужасно, – мой голос едва слышен. – Мы с мамой помогали Диане надеть платье, когда он позвонил. Она была такая красивая. А я была так взволнована, наверное, даже больше нее. Ее подруги коллективно вздохнули с умилением, пока Диана разговаривала по сотовому. Вдруг телефон выскользнул из ее рук и с громким стуком приземлился на пол, лицо сестры стало мертвенно-бледным, и она сказала, что свадьбы не будет, – мои руки начинают дрожать, и я встряхиваю их, чтобы это прекратить. Эзра сильнее сжимает мое колено. – Потом она зашла в мамино ателье и минут десять рассматривала себя в зеркале. Она ничего не говорила, просто пристально смотрела. А затем Диана заперлась в комнате и начала плакать. Это было скорее похоже на крики раненого животного, чем на плач, – я затыкаю уши, голова пульсирует. – Мама стучала в дверь, умоляя Диану открыть, а потом сползла на пол и тоже начала рыдать. Это было похоже на эпидемию. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так ревел, – мой голос дрожит, но я стараюсь сдержать слезы. – Он даже не знает, какую боль ей причинил. И, скорее всего, ему все равно.

Эзра меня обнимает. Его шерстяной свитер такой мягкий под моей щекой.

– Мне жаль.

Это такая общая фраза, но что еще он может сказать? По крайней мере, это срабатывает. Мне тепло и удобно в его объятиях. Я могла бы просидеть так довольно долго, но отодвигаюсь от него.

– Вау. И что это было? – говорю я относительно наших откровений.

– С тобой невероятно легко говорить, – отвечает он.

– И с тобой.

Эзра смотрит мне в глаза, как тогда, на катке. Его взгляд проникает в душу, и складывается такое ощущение, будто ты смотришь прямо на солнце.

Неожиданно звонит мой телефон, и я вынуждена ответить на вызов.

– Ребекка, у меня потрясающие новости! Я только что получила смску от друга Стива, Колина. Он просто великолепен, и он хочет сходить с тобой на свидание. Вчера я показала ему твою фотографию, и он сказал, что ты красивая. Я сказала ему, что ты сходишь с ним поужинать в пятницу. У тебя же вроде нет никаких планов на выходные.

– Звучит здорово.

– Тебе нужно будет продемонстрировать больше воодушевления на свидании, чем ты это сделала сейчас. Колин – отличный улов, и, думаю, что у вас все может сложиться.

– Спасибо, Хаксли.

Эзра надевает куртку, повернувшись ко мне спиной. Хаксли говорит достаточно громко, чтобы он все услышал. Все время, пока Хаксли рассказывает мне детали, я пристально смотрю на свои колени.

– Ребекка Вильямсон, наслаждайся последними днями своего одиночества, ну, если там есть чем наслаждаться, – наконец, Хаксли вешает трубку.

Я пытаюсь придумать, что сказать Эзра, но когда поднимаю голову, то вижу, что дверь в спортзал закрывается.

***

Вернувшись домой, я сразу же бегу в свою комнату. Диана спрашивает, как прошел мой день, но я просто киваю ей и продолжаю подниматься по лестнице.

Сконцентрируйся, Бекка! Оставь свои переживания о том, какая ты мерзкая подруга на потом.

Я включаю компьютер и создаю новый электронный адрес. Бросаю взгляд на свой костюм, выглядывающий из-под кровати. Я – не лучшая подруга Хаксли. Я – специалист по разрывам отношений. Если бы я не вступила в СТА, Хаксли так и продолжала бы относиться ко мне, как к мусору.

А Вал. Мы с Эзра серьезно поговорили. Именно так и делают друзья. Они разговаривают. А во время разговора кладут руки на поясницу друг друга. Это просто швейцарский стиль, это на сто десять процентов платонический разговор.

Я перечитываю и исправляю письмо около пятидесяти раз, пока оно не кажется мне идеальным.

Кому: AddisonG48

От: StevesDirtyLittleSecret

Тема: Я знаю, что делал Стив в прошлые выходные.

Интересный факт: Хаксли обнаружила в машине Стива упаковку от презерватива и губную помаду Анджелы Бентли (если тебе интересно, то оттенок ее помады «Ледибаг»). Полагаю, трудно забыть первую любовь. Сомневаюсь, что Хаксли кому-нибудь об этом рассказала. Как ее самая близкая и дорогая подруга, я уверена, что ты найдешь, как правильно распорядиться этой информацией. Знаю, ты желаешь ей только самого лучшего.

Как хорошо, что у нее есть такая подруга, как ты.

По данным сайта HuxleyandSteveCountdown.com на сегодняшний день ставки таковы: 3:1 – что они расстанутся в следующем месяце, 7:1 – на следующей неделе и 12:1 – что они уже разбежались, но пока хранят это в секрете. Сайт стал просто какой-то одержимостью в Ашлэнде. Все кому не лень анонимно пишут посты с размышлениями о разрыве Хаксли и Стива.

– Неужели людям больше нечем заняться? – спрашивает меня Хаксли.

Я пытаюсь делать два дела одновременно: разговаривать по телефону и готовиться к свиданию. Я стою перед зеркалом в коротком, чуть ниже колен, платье цвета лазурита через одно плечо. Кто знал, что я могу так хорошо выглядеть?

– Просто не обращай внимания. Они завидуют, что их собственная жизнь не так интересна, как твоя.

– Но почему они рады разрыву моих отношений?

– Потому что ты популярна, а они уродливы, – я застегиваю сережки, которые свисают почти до плеч. – Почему ты позволяешь им себя задеть?

– Нет, я не позволяю, – заявляет она, но в ее голосе чувствуется сомнение. Сплетни и слухи уже просочились ей в голову. – Стив сказал, что у него ничего нет с Анджелой, а все это уму просто подбросили в машину.

– Тебе следует ему доверять. Он не станет тебя обманывать. – Я крашу губы помадой оттенка «Пламфул».

– Ты права, – она пытается скрыть переживания и сделать вид, что это просто глупая шутка. Я не могу ее успокаивать, иначе мой план рискует провалиться. Но даже если бы и стала, то я не уверена, что Стив действительно случайно встретил Анджелу на катке. Там, несомненно, проводится много детских праздников, но слишком уж все совпало по времени.

– А ты знаешь, почему они расстались? – спрашиваю я. – Думаешь из-за того, что Стив переехал сюда?

– Он говорит, что у них просто ничего не получилось. Но это же парни! От них не дождешься никакой конкретики! – Я удивлена, что он так «много» ей рассказал. – Ты считаешь, что Стив мне изменяет? – тихо спрашивает Хаксли. Я могу только представить, как трудно ей было произнести это вслух.

– Не думаю, – даже мне собственный голос кажется неубедительным. Встряхиваю волосы, и они волнами падают мне на лицо. Этому трюку меня научила Хаксли. – А ты как считаешь?

– Нет. Ты волнуешься?

– Думаю, да.

Я заглянула на страничку Колина Бейкера в Фейсбуке, и он мне понравился. Высокий, умный атлет с темными волосами, очками в тонкой оправе и убийственной улыбкой. По статистике таких парней вообще не должно существовать. Точнее они не должны быть одиноки. Никогда. Более того, они не должны интересоваться мной.

Приходит смска от Вал.

«Ты занята сегодня вечером?»

Желудок скручивает.

Я удачно скрывалась от Вал весь день. Когда она подошла ко мне после латинского, я улизнула под предлогом тренировок в СТА, на которых я в свою очередь избегала Эзра. Когда мы отрабатывали наш танец, мне вдруг пришло в голову, что ничего ведь не произошло. Да, у нас был серьезный разговор, немного эмоциональный. Но мы просто устали. У нас был долгий и тяжелый день. Ничего страшного. День закончился. Все, больше тут нечего добавить. Эзра встречается с моей лучшей подругой, и они счастливы.

Счастливы.

Тем не менее, я так и не подошла к нему после тренировки.

– Куда Колин тебя ведет? – спрашивает Хаксли.

– «Окна на Воде». – Этот ресторан стоит на сваях реки Гудзон, и из него открывается шикарный вид на Нью-Йорк. Я просмотрела их меню на сайте и чуть не подавилась, увидев цены.

– О, будет так романтично, – тяжело вздыхает Хаксли. – Начало отношений всегда очень захватывающе. Помню, как это было у нас со Стивом на вечеринке у Трэвиса Вебера. Мы сидели на плетеной лавочке, которая находилась на крыльце, и пили колу. Он дал мне свою куртку, чтобы я не замерзла. В доме играла песня «Bitter Sweet Symphony». Мы болтали о различиях между нашей и его старой школы. Знаешь, этот бессмысленный разговор, который в принципе никому не интересен, потому что в любой момент ты собираешься начать целоваться. А потом... из его кармана выпала бутылочка с жидкостью для полоскания рта.

– Вау, как предусмотрительно.

– Неловкий момент и... озарение. Меня собираются поцеловать. Моя жизнь изменится. Я подняла бутылочку и сказала: «а что это такое?». Тогда он поцеловал меня, и я пропала.

– Ты поняла, что влюбилась в него? – спросила я, закатывая глаза.

– Да. Тогда я не знала, что это любовь, но поняла, что это нечто особенное.

Этим «особенным» стал огромный скачок в ее социальном статусе. Ценой нашей дружбы. Я не знала этой истории с жидкостью для полоскания рта. Хотя слышала о том, что они начали встречаться после вечеринки у Трэвиса. Не от нее, конечно. Неужели она действительно не помнит, какой была ее жизнь до того, как они начали встречаться? Как она поступила со мной? Но я держу свои мысли при себе. Победа так близко. Как только Хаксли и Стив расстанутся, я заполню все пробелы в ее истории.

Раздается звонок в дверь. Мое сердце бешено бьется. Почему? Это ведь просто часть работы, которая включает в себя еду.

– Я только что слышала дверной звонок? – спрашивает Хаксли.

– Да, – я выглядываю из окна и вижу парня в блейзере и джинсах. Еще раз смотрюсь в зеркало и глубоко вздыхаю.

– Завтра мы пойдем на вечеринку Криса Гомберга. Приготовься к допросу, – говорит она. – Удачи!

– И тебе. Надеюсь, вы со Стивом во всем разберетесь, – я вешаю трубку и бегом спускаюсь по лестнице. Учитывая, что я на каблуках – это смертельно опасно.

– Хорошенько повеселись, – говорит Диана. Она опирается на перила с миской попкорна в руках. – Постарайся не залететь.

– Спасибо.

Снова звонят в дверь. Я уже собираюсь открыть, но Диана хватает меня и пристально смотрит в лицо.

– Не обольщайся, Би. Это просто первое свидание. Я могу сказать тебе, как они обычно заканчиваются.

Я открываю дверь. За ней стоит Колин Бейкер со своей сияющей улыбкой и ямочками на щеках. До сегодняшнего дня я и не знала, что в нашем обыденном мире можно встретить моделей из каталогов.

– Должно быть, ты – Бекка, – говорит Колин. Даже голос у него красивый. – Приятно познакомится.

***

Я смотрю на светящийся Нью-Йорк и ем самый лучший лосось в моей жизни. А в это время невероятно обаятельный и привлекательный парень расспрашивает меня о жизни, и, кажется, ему действительно это интересно. Можно ли лучше провести пятничный вечер? Нет!

Тогда почему мне так скучно?

– Керлинг? – недоверчиво спрашивает он.

– Ну, это как шаффлборд на льду, – я отпиваю диетическую колу. – Очень популярен в Канаде.

Он начинает искренне смеяться.

– Ты когда-нибудь была в Канаде? Я однажды катался на лыжах в Уистлере, Британской Колумбии – самом красивом месте, которое я когда-либо видел.

– Даже лучше, Нью-Джерси? – спрашиваю я.

– Скажем так, Нью-Джерси – занимает второе место, – снова смеется он. Еще одна из привлекательных черт Колина Бейкера.

Я смотрю на горизонт и пытаюсь сосчитать количество зданий. Колин Бейкер – яркий представитель самого лучшего парня, который соответствует всем необходимым критериям девушек. Мне бы следовало расцеловать ноги Хаксли за то, что свела меня с ним, а вместо этого я считаю небоскребы. Но проблема в том, что он знает немного практически обо всем, а потому не может углубиться в обсуждение какой-то определенной темы. Его знаний хватает только для разговора о пустяках.

А может, именно для этого и нужны свидания – типа теста, достаточно ли хорошо два человека подходят друг другу, чтобы перейти к стадии отношений.

Я настораживаюсь, когда Колин упоминает о Стиве. Оказывается, их семьи дружат, поэтому они проводят вместе много времени. Он рассказывает мне о том, как они один на один играют в баскетбол и какие выдающиеся таланты у Стива в приготовлении барбекю. Кажется, если не брать во внимание его популярность, Стив хороший друг.

– Хорошо, что ваши колледжи недалеко друг от друга, – говорю я. Колин осенью собирается в Университет Дрексел в Филадельфии. Уверена, что приемная комиссия попадала в обморок, увидев его. – Ты рад, что Стив поступает в Вермилион?

На лице Колина появляется неловкое выражение, и он делает глоток воды.

– Будет здорово видеть его, но…