Глава XI. Проблемы и перспективы современной цивилизации

Концепции исторического прогресса. Глобальные проблемы современности.

Прогрессом называется такой тип развития, при котором увеличиваются функциональные и адаптивные возможности самоорганизующейся системы.

По отношению к обществу впервые теорию прогресса изложил Кондорсе (1743-1794). Он критиковал религию, суеверия, невежество и считал, что развитие человеческого знания, познавательных способностей человека, прослеживаемое из поколения в поколение и обуславливает прогресс человечества. Остановить и обратить его вспять невозможно, он ограничен только длительностью существования нашей планеты.

Жан-Жак Руссо (1712-1778) считал, что прогресс наук и искусств принес людям вред. Руссо исходил из мифической идеи «золотого века»: якобы когда-то в далеком прошлом люди – дети природы – были свободными, счастливыми, естественными в поведении и понятия не имели о собственности, они находили кров и пищу под любым деревом. Руссо говорил о том, что понял, что мир, окружающий его, не ладен. И бросился в те двери, в которые входят борясь с потоком.

Г. Гегель считал ход истории проявлением диалектического развития Абсолютного Духа, который в конце концов находит свое высшее достижение в его, гегелевской философии и в прусской конституционной монархии. Конечным пунктом его «исторического прогресса» было достижение абсолютного знания. Движущей силой такого развития у Гегеля был национальный дух и историческая миссия Германии.

К. Маркс считал, что разум еще не царит во всех сферах общественной жизни и подлинная история совершенствования человечества начинается лишь тогда, когда установлены «прозрачные» отношения между людьми. Движущей силой такого развития у Маркса выступает классовая борьба и историческая миссия пролетариата.

В марксистской философии прогресс связывался с неуклонным, от одной общественно-экономической формации к другой, развитием производительных сил и ростом производительности труда, что в конечном итоге должно, якобы, привести к обществу «положительного гуманизма», в котором свободное развитие каждого человека будет являться условием свободного развития всех людей. Но уже в конце ХIХ, начале ХХ века высказывались сомнения относительно логичности самой идеи общественного прогресса. Так, Ф. Ницше (1844-1900) считал, что в западной культуре, под влиянием христианства, господствует неудачное различение между «добром» и «злом»: делается акцент на равенстве, самоотвержении, смирении и других «качествах слабости». А наказываются как раз аристократические качества – самоутверждение, творческая самобытность, жажда победы. Преобладание таких представлений ухудшает людей, оно ответственно за посредственность тех, кто занимает господствующее положение и за деградацию общества.

Совершенно с других позиций, но не менее убедительно возражал против веры в прогресс русский философ С.Л. Франк (1877-1950). Он отмечал: «Нам казалось, что в мире царит «прогресс», постепенное и непрерывное нравственное и умственное совершенствование человечества, неразрывно связанное с таким же совершенствованием его материальной и правовой жизни»[25]. Франк писал, что мы потеряем веру в прогресс, так как человечество блуждает без предуказанного пути и каждая эпоха живет какой-то верой, ложность или односторонность которой потом изобличается. Разочарования в исторических событиях России: в революциях, войнах, политиках обусловливают призыв Франка «искать на свой страх и ответственность путеводной звезды в каких-то духовных небесах и идти к ней независимо от всяких течений и, может быть вопреки им»[26].

И Франк, и Бердяев, и многие русские и зарубежные мыслители считают, что теоретически прогресс несостоятелен, нет ему и морального оправдания: прошлые поколения оказываются всего лишь удобрением для урожая будущего. Н. Бердяев в книге «Смысл истории» утверждает, что идея прогресса как поступательного движения к определенному заранее историческому состоянию – это особая форма утопического сознания, которое ищет обоснование человеческой жизни в чем-то отличном от самого человека, лишает самоценности отдельную человеческую жизнь.

Религия прогресса – это религия смерти, считает Бердяев: прогресс превращает каждого «в средство и орудие для окончательной цели – совершенства…грядущего человечества, в котором никто из нас не будет иметь удела».

Основатель философии критического рационализма карл Поппер (1902-1994) считал поиски высшего смысла истории верой униженного человека, желающего перекладывать на историю ответственность за свою судьбу. Он подверг критике марксистскую концепцию общественного развития, считая ее вообще не отвечающей критериям научного знания, ошибочной идеологической, а, по сути, религиозной конструкцией для нагнетания ненависти к мифическому строю под названием «капитализм», который никогда и не существовал в том виде, в котором он был обрисован марксизмом. Не существовал, поскольку основной марксистский закон обнищания рабочего класса объективно оказался несостоятельным так же, как и изобретенная позже для его спасения вспомогательная теория – теория империализма. А этот закон как раз играл ведущую роль в обосновании неизбежности краха капитализма.

Х. Ортега-и-Гассет в работе «Восстание масс» пишет, что идея прогресса подобна хлороформу: усыпляет сознание, жизнь становится похожей на турпоездку, организованную всемирно известным турагентством. История становится «протезом свободы», сферой, где человеческие задачи решаются за него.

В ХХI веке с нарастанием нестабильности в мире возникает мнение о том, что прогресс науки и техники, рост производства сам по себе не ведет к прогрессу человека и личности.

Все более становится общепризнанным, что критериями социального прогресса могут быть только реальные возможности, которые общество может предоставить для проявления человеческих качеств и способностей, для саморегуляции личности и ее нравственного совершенствования. А это связано с развитием телесных и духовных характеристик самого человека. С его возможностью быть счастливым, делая счастливыми других людей.

Сегодня в качестве интегральных критериев прогресса можно предложить количественно измеримые критерии. Важнейший из них – средняя продолжительность жизни. Показательны также: уровень материнской и детской смертности, уровень смертности мужчин в трудоспособном возрасте, качество жизни, т. е. показатели физического и душевного здоровья, психологический комфорт и т. п., уровень жизни (материальные условия), экологические условия и ряд других.

Поэтому ни один вид прогресса (например, в экономике, социально-политической жизни, технике, науке, других сферах жизни) сам по себе не может рассматриваться как ведущий.

Понятие прогресса связано с понятием нравственности и понятием смысла жизни. Смысл жизни – в самом человеке. Человек, его настоящее и будущее – вот подлинная и единственная в конечном счете цель общества. И насколько общество приближается к осуществлению этого идеала – настолько оно прогрессивно. Пока что весь «бесконечный прогресс оказался напряженным и не рассчитанным рывком человечества в тупик». По словам А. Солженицына, «жадная цивилизация «вечного прогресса» захлебнулась. И ждут нас крупнейшие со времен неолита преобразования и полное обновление и Запада, и Востока, потому что оба в тупике».

Этот тупик обозначился мрачными глобальными проблемами современности.

Глобальными называются общечеловеческие проблемы, проявляющиеся в масштабах всей планеты и являющиеся угрозой выживанию человечества. Эти проблемы:

- во-первых, затрагивают жизненные интересы всего человечества и каждого человека в отдельности;

- во-вторых, они выступают объективным фактором дальнейшего существования цивилизации;

- в третьих, их нерешаемость и игнорирование может привести к непоправимым последствиям для всего человечества.

Все глобальные проблемы находятся в сложной взаимозависимости: решение одной проблемы предполагает учет влияния на нее других.

Можно назвать следующие важнейшие процессы, обусловливающие глобальную угрозу выживанию человечества: перенаселенность, загрязнение и разрушение среды обитания и истощение природных ресурсов, деградация человека, угроза ядерной катастрофы. Рассмотрим их по порядку.

1. Перенаселенность Земли обусловлена так называемым «демографическим взрывом». Перенаселенность Земли приводит к обостряющейся борьбе за ресурсы, волны переселенцев дестабилизируют положение в пока благоприятных регионах и странах и являются, по сути, необъявленной войной за новый передел мира. Скученность людей повышает их агрессивность.

Вполне реальной оказывается теория «цивилизационных разломов» С. Хантингтона – борьба этноконфессиональных (т. е. национально-религиозных) общностей за ресурсы по сценарию: миграция - демографическая экспансия путем естественного размножения – политическоерешение (преобразование, раздел или отторжение территории).

Т. Мальтус (1766-1834) в работе «Опыт о законе народонаселения» (1798 г.) утверждал следующее: имеется «явление компенсации абсолютного экономического роста быстрым ростом народонаселения, в результате чего среднедушевое потребление стабилизируется на уровне, близком к физиологическомуминимуму». Типичное соотношение численности популяции животных и их кормовой базы! Мальтус считал допустимым регулирование рождаемости и ввел представление о предельной плотности населения как функции урожайности. По сути, он положил начало современной глобалистике (так называют разделы науки, занимающиеся исследованиями глобальных проблем).

2. Рост численности населения и егонеискоренимое потребительское отношение к природе ведет к опустошению жизненного пространства. Хищническое отношение к природе – взять у нее как можно больше, не заботясь о последствиях для живого и растительного мира – привело к ее разорению и вызвало переживаемый ныне всем человечеством экологический кризис. Человеческая деятельность по своим масштабам стала фактором, сравнимым с геологическими процессами, меняющими планету, но несравненно более быстротечными. Если темпы роста населения, потребления и загрязнения сохранятся, то по прогнозам ученых Римского клуба, сделанным в начале 70-х годов, в природе начнутся необратимые изменения.

Возможный путь выхода из сложившейся ситуации: коэволюция, т. е. совместная эволюция человека и природы на основе высокоразвитой науки и техники, высоких технологий, новых технологических процессов, воспитания экологического сознания и нового типа экологического поведения.

К трагическим последствиям может привести как раз необоснованный экологический оптимизм, считающий, что ничего страшного не происходит, что природа самоочищается, Земля якобы может прокормить и обогреть многие десятки миллиардов людей, а человек может приспособиться к изменяющимся условиям жизни, улететь на другие планеты и т. д. Это ведь тоже опасная разрушительная прогностическая тенденция. В «Философии общего дела» Н.Ф.Федоров писал: «Природа нам – враг лишь временный, другом же нашим она будет вечным. Разум человеческий раскрывается вместе с сознанием своей зависимости от силы, без обладания которой человек существовать не может, без овладения которой он должен был признать себя существом смертным и нести постоянные утраты. По мере истощения человеком средств для ограниченного существования и соответственно увеличения населения земли этот враг, тайный и явный, все более обнаруживается, и человеку приходится бороться усиленно и даже непрерывно с этой враждоносною и смертоносной силой. Но борьба с нею не по силу отдельным людям; она должна расшиться и сорганизоваться в борьбу общественною, государственную и международную, то есть всенародную»[27].

Для глобального решения проблем успешной коэволюции общества и природы необходима кардинальная перестройка всей экономической деятельности человечества. Формируется единая планетарная экономика, это объективный процесс. Общность экономической жизни обусловлена общностью планетарных процессов. Развитые страны ассигнуют огромные суммы на мероприятия по охране природы, примерно на порядок больше, чем наша страна.

3. Ускоряющееся развитие техники и загрязнение среды обитания (химическое, радиационное, шумовое, информационное и т. д.) гибельно сказывается на людях, делает их невосприимчивыми к подлинным ценностям жизни.

Неблагоприятен для развития общества и разрыв с традициями, т. е. нормами культуры, поведения, существовавшими в прошлом. Молодежь воспринимает старших как другую нацию, взаимопонимание между поколениями имеет свою главную причину в недостаточном психоэмоциональном контакте между родителями и детьми.

В современном мире растет воздействие средств массовой информации и технических средств на общественное мнение. СМИ, аудио-, видео продукция, реклама, мода, производят своего рода зомбирование общественного мнения. Таких мощных средств унификации взглядов людей история до сих пор не знала.

4. Угроза мировой войны. Долгие годы «холодной войны» ядерное оружие выполняло роль страшилки, удерживающей человечество на грани «горячей войны» и полного уничтожения. Сейчас важно предотвратить распространение ядерного оружия, ограничить его производство и испытания. Б. Рассел писал: «Перед нами страшная и неизбежная проблема: погибнет человеческий род – или человечество откажется от войны? Сама альтернатива трудна для восприятия. Искоренение войны – нелегкое дело, ведь это будет означать неприятные ограничения национального суверенитета. Люди никак не могут понять, что опасность грозит им самим, их детям и внукам, а не какому-то туманному «человечеству». И они надеются, что, если запретить современное оружие, война, возможно, и позволительна. Боюсь, что такая надежда есть иллюзия»[28].

США выступают за создание противоракетной обороны, защищающей страну от возможных террористических ракетных ударов, приглашают к совместным действиям и Россию. Российские же политики выступают за сохранение действующих договоров по ПРО, и тем самым, за сохранение относительного стратегического равновесия, поскольку ввязываться в соревнование по созданию новой системы ПРО сегодняшней России явно не по карману.

В более широком плане весь комплекс проблем военных конфликтов, политического насилия, международного терроризма относят к так называемым интерсоциальным проблемам, возникающим в мировом человеческом сообществе между регионами, странами, этноконфессиональными общностями. В них отражаются геополитические интересы, имеющие глобальный характер.

Особую актуальность представляют подходы к решению глобальных, проблем, выдвинутые Римским клубом – так называется всемирная организация ученых, предпринимателей, государственных деятелей, возникшая в 1968 году, финансируемая фирмой «Фиат» и возглавляемая ее президентом и экономистом Аурелио Печчеи (1908-1984). Печчеи писал, что на протяжении его жизни «ход человеческой истории решительно и внезапно переменился. Суть этих изменений в том, что за какие-нибудь несколько десятилетий завершился продолжавшийся много тысяч лет период медленного развития человечества и наступила новая динамичная эра. Буквально ошеломленные событиями, которые свидетельствуют об этих переменах, мы все время задаем себе вопрос, что же несет нам новый век, станет ли он звездным часом человечества или ввергнет нас в пучину ужасов и зла. И как мне кажется, все перемены, в сущности, касаются именно изменившегося положения самого человека на Земле. Если раньше он был не более чем одним из многих живых существ, живущих на планете, то теперь человек превратил ее в свою безраздельную империю»[29].

В своейкниге «Человеческие качества» А. Печчеи рассматривает экологическую ситуацию, сложившуюся к началу 70-хгодов, как кризисную. Он подчеркивает, что нет и не может быть экологической независимости разных стран. Ориентация на безудержный рост производства несостоятельна. Нужен новый тип отношения человека и природы: соизмеренное отношение потребностей общества и возможностей природы. Однако проблема пределов экономического роста является проблемой, главным образом, культуры: человек не сознает допустимых пределов его деятельности. Печчеи делает вывод, чтоматериальный рост не может продолжаться до бесконечности, но ограниченный рост возможен. Следует уменьшить разрыв между наиболее высоким доходом богатых стран и самым низким для бедных.

С 80-х годов Римский клуб заменил эту концепцию идеей органического роста, который возможен, если при этом не ухудшается ситуация в других частях экологической системы. Нужно точно знать, что обществу запрещено природой, что может нарушить стабильность природы, разрушить условия существования людей.

Возможно, есть планетарная биопрограмма развития, наряду с видовой. А мы – неотъемлемая часть планетарной жизни, вместе со всеми своими мыслями, технологиями, науками, религиями, мечтами, машинами и городами. И у нас нет основания судить, насколько наша разрушительная деятельность соответствует планетарной биопрограмме.

Вероятно, это путь к обществу, в котором люди смогут пойти на разумную аскезу – ограничение своих потребностей, полный отказ от излишеств и псевдопотребностей, а также, наверное, - к постсовременному и постэкономическому информационному обществу высоких технологий, в котором высшей ценностью станет нравственное и физическое совершенствование человека.