ЧП в Лонгфильде

- На этой неделе состоится очень важный матч, Джек, - сказал однажды Петер, следуя избранной их семьей тактике как можно чаще говорить с Джеком. - Команда нашей деревни по крокету считается лучшей командой нашего графства. На следующей неделе она будет играть со своим самым сильным соперником из Тайдехерста. Это будет главный матч сезона.

Он продолжал что-то говорить, но Джек его уже не слушал. Никто из членов семьи ни разу в его присутствии ни одним словом не обмолвился о сожженном велосипеде. Но с того самого дня Джек прекратил свои попытки вывести Петера из себя. Это занятие почему-то просто перестало его прельщать.

- У нас прекрасная команда, - продолжал между тем Петер. - Майк Тернер, например, играет за Кембридж. А полковник Уайт, он у наших тренер, недавно увидел меня в игре и сказал, что если я буду продолжать в том же духе, то, может быть, в следующем году меня возьмут в команду.

Джек никому в этом не признавался, даже самому себе, но в обществе Петера он чувствовал себя все вольготнее. В этот вечер он даже пошел вместе с ним наблюдать за тренировкой команды Лонгфильда.

Команду составляли в основном сынки богатеев, живших в красивых домах, окружавших центральную площадь деревни. Но среди них была и парочка молодых мускулистых фермеров, а также Джордж, владелец автозаправочной станции.

"И почему они не могут играть в какую-нибудь путевую игру, например, в футбол?" - подумал Джек.

- Никогда еще победа над Тайдехерстом не была так близка как сейчас, - хвастал полковник перед командой, рассевшейся по ступенькам павильона. - На этот матч соберется все графство, чтобы увидеть честную игру.

Петер лежал на животе в мягкой траве и с почтительного расстояния восхищался командой. Джек сидел рядом и наблюдал, как все длиннее становились послеполуденные тени на коротко подстриженной, ярко-зеленой траве игрового поля. Крокетное поле было главной гордостью и радостью деревни. Одолеваемый скукой, Джек стал бесцельно бродить вокруг павильона. Внезапно он заметил, что дверь подсобного помещения была не заперта на замок, а лишь прикрыта. Любопытный, как всегда, Джек осторожно проскользнул внутрь. В полутьме, между косилками и граблями, ему в голову пришла великолепная идея. Его мозг лихорадочно заработал в тот момент, когда его взгляд упал на мешок с надписью "Средство для уничтожения сорняков".

"Так значит, все графство соберется, чтобы увидеть честную игру? - бормотал он себе под нос. - Ну, на этот раз они увидят нечто поистине необычное".

Он быстренько выволок мешок из подсобки и вместе с большой лейкой спрятал за горой пустых ящиков. Разыскав торчащий из стены павильона водопроводный кран, он в сумеречной тишине отправился домой.

Полковник, поздно вечером замыкавший дверь подсобки, не заметил ничего необычного. Самодовольно насвистывая себе под нос, он бодро зашагал домой через примыкающий к крокетному полю луг.

Солнце еще не взошло, когда Джек выбрался из-под одеяла, оделся и выскользнул из дома. Он не ошибся в своих предположениях: в столь ранний час на улицах Лонгфильда действительно не было ни одной живой души. От одного из своих приемных отцов он узнал много всякой всячины об уничтожении сорняков. Этот мужчина питал такую ненависть ко всякого рода сорнякам, что уничтожал их с каким-то неестественным злорадством, не обращая никакого внимания на гибнущие при этом цветы. Джек не раз наблюдал за тем, как он высыпал в лейку с водой белые шарики. Поэтому он прекрасно знал, что и как ему сейчас надо было делать. Он вытащил лейку на самую середину знаменитого игрового поля и не торопясь, размеренно принялся за работу. Ему не раз еще приходилось бегать с лейкой к водопроводному крану, прежде чем он остался доволен результатом. Если бы в этот момент его мог увидеть господин Перси из класса для отстающих, то ему пришлось бы признать, что Джек совсем неплохо умеет писать.

Задолго до того, как молочница начала свой ежедневный обход деревни, Джек снова лежал под одеялом. Когда сторож, пришедший в ужас, вызвал полковника по телефону на крокетное поле, тогда ничего нельзя было исправить.

- Никому об этом ни единого слова! - полковник с трудом дышал. - Нам остается надеяться, что видно это станет после выходных!

В это субботнее утро вся деревня походила на растревоженный улей. Джордж украшал свою автозаправочную станцию разноцветными вымпелами. Элегантные дамы, стараясь перещеголять друг друга, пекли самые невероятные торты и пироги: Лонгфильд славился своими "крокетными чаепитиями". Местная газета прислала своих лучших репортеров. Однако же, когда один за другим начали прибывать дорогие автомобили с членами команды Тайдехерста, в толпе началось хихиканье и перешептывание. Лица игроков из Лонгфильда залила краска смущения, когда они прочитали непристойное слово, выведенное огромными буквами из сожженной, желтой травы поперек их любимого игрового поля. Игроки, мягко говоря, были далеко не в лучшей своей форме. Тайдехерст выиграл с перевесом в 90 очков.

В то время, как местный полицейский начал вести расследование, репортер газеты, очень довольный происшедшим, вернулся в свое бюро и начал обдумывать заголовок своей статьи, что-то вроде "Неизвестный вредитель запятнал честь деревни". Он задавался вопросом, позволит ли главный редактор процитировать в газете это неприличное слово. Когда торжествующая и радостная команда Тайдехерста наконец отбыла домой, в павильоне собрались Майк Тернер и несколько молодых игроков команды Лонгфильда, чтобы дать простор своему гневу.

- Я бы того, кто это сделал, задушил собственными руками! - прорычал Джордж, владелец автозаправки.

- Спорим, что это дело рук краснокожего чудища почтальона?! - предположил племянник полковника.

- Точно, больше некому! - подпрыгнул от возбуждения Джордж. - Как это мы раньше не догадались?

- Да, из нашей деревни никто на такое не способен, - поддержал его Майк Тернер. Чем дальше они развивали эту мысль, тем яростнее вскипало их негодование.

- Этот мерзкий мальчишка. Его обязательно нужно проучить, - решили ребята. Дождавшись сумерек, они отправились на поиски Джека.

Джек никогда еще не видел ни одного крокетного матча, но зато этот доставил ему истинное наслаждение. Он сидел на заборе на своей улице и все еще тихонько посмеивался. Вдруг из сгущавшихся сумерек бесшумно вынырнуло несколько фигур. Медленно и неуклонно, как стая волков, сжимали они кольцо, готовые к смертельному прыжку. Джек почувствовал нависшую над ним опасность. Во рту у него внезапно пересохло.

- Это ты тот негодяй, который превратил нас в посмешище для всего графства? - спросил Майк. Его пальцы легли на горло Джека как стальные клещи. Джек знал, что никаких доказательств у них нет и быть не могло. Но, взглянув на их лица, он понял, что пощады не дождется.

"Сейчас тебя, дорогой, отлупят так, как не лупили еще ни разу в жизни, - подумал Джек. - И ты ничего не сможешь предпринять!"

Следующие несколько минут были ужаснее, чем он себе это мог представить. Их было пятеро высоких, сильных парней и к тому же они были вне себя от ярости. Позже он мог припомнить лишь несколько тяжелых пинков ногами и сокрушительные удары кулаком. В ушах стоял шум, глаза заливала кровь, бежавшая из рассеченного лба. Когда он между двумя пинками под ребра и в желудок глотнул воздуха, то пожелал одну минуту передышки, чтобы спокойно умереть.

В тот момент, когда Джек уже всерьез поверил, что ему пришел конец, раздался знакомый голос Петера:

- И как же вы, такие здоровые, додумались избивать двенадцатилетнего?

В первый раз за весь этот день ребята из крокетной команды чувствовали себя поистине вольготно. И они никак не могли допустить, чтобы 15-летний Петер испортил им все удовольствие. Племянник полковника протянул язвительно:

- А кто знает, уж не помогал ли он своему братишке? Лучше всего будет отвесить и ему пару оплеух на память.

Джек услышал глухой удар и яростный крик Петера. Когда же в следующий момент на дороге появился старенький автомобиль почтальона, Джек погрузился во тьму.

Он не помнил ничего из того, что произошло дальше, вплоть до той самой минуты, когда, открыв глаза, обнаружил, что лежит на диване в гостиной Джарвисов. Петер сидел в кресле и прикладывал себе мокрый платок к огромному синяку на челюсти. Он негромко бубнил себе под нос что-то нелестное о поведении своих бывших кумиров.

Джек знал, что никогда не сможет забыть той заботы, которой окружила его в тот вечер госпожа Джарвис. Он поклялся себе никогда больше не называть ее "мадам Студень". Она не задавала ему никаких неприятных вопросов и не ставила в неловкое положение излишней хлопотливостью. Она промывала, дезинфицировала и перевязывала раны Джека так, как - будто бы во всем мире для нее не существовало человека важнее этого чужого мальчика. Почтальон медленно, с ложечки вливал ему в рот теплый, сладкий чай, всячески оберегая его разбитые, распухшие губы. Держа чашку, господин Джарвис вдруг усмехнулся и сказал:

- Досталось тебе, конечно, по заслугам, но нам все равно очень жаль, что это произошло.

- Слава Богу, что ты, папа, появился как раз вовремя, - сказал Петер, откусывая огромный кусок от маминого шоколадного пирога. - Они успели ударить меня только один раз - но, ой, моя челюсть! Я могу примерно себе представить, что пришлось пережить нашему бедному Джеку.

- Никто из нас не скажет другим об этом ни слова, - повелительно произнес Джарвис, - иначе могут быть неприятности с полицией. При взгляде на тебя, Джек, мне кажется, что ты был уже достаточно наказан.

Позже, когда почтальон и его жена ушли, чтобы дать корм кроликам и запереть на ночь кур, Джек раскрыл рот в первый раз за все свое время пребывания в этом доме.

- А с чего ты, собственно говоря, решил за меня вступиться?

- О, моя голова... я просто не в состоянии думать, - сказал Петер с улыбкой. - Как бы то ни было, отныне путь в команду для меня закрыт навсегда.

- Нет, ты все-таки скажи, почему? - настаивал на своем Джек. Ему непременно нужно было узнать причину.

- Ну, в общем, - бросил Петер с усмешкой, - я считаю, что, как члены одной семьи, мы должны всегда стоять друг за друга.

- В любом случае, спасибо! - отрывисто пробормотал Джек и закрыл глаза.

Лишь через неделю он поправился настолько, что смог снова начать ходить в школу. Он не пробыл в ней и трех часов, как ему удалось поставить всю школу с ног на голову: на большой перемене он умудрился включить сирену пожарной тревоги. Никогда еще в это время дня в школе не проводились занятия по противопожарной безопасности. Возникший из-за этого хаос, немало способствовал укреплению боевого духа Джека.