БОЛЬ

Несколько часов спустя врач присел рядом со мной в коридоре больницы, чтобы поговорить. Мне показалось, что его голос шел откуда-то из другого мира. Он сказал, что в мозгу Саманты обна­ружили большую опухоль, и врачи пока еще не могли сказать, возможна ли операция. «Ну что, будем говорить об этом вашей жене?» — спросил он.

Я умолял его подождать, по крайней мере, до тех пор, пока она проснется. Я хотел, чтобы она оставалась в мире, где все до сих пор было хорошо. Очень скоро ей предстояло проснуться и по­грузиться в этот кошмар, который нельзя было отогнать. «Кро­ме того, ей понадобятся все силы для предстоящей битвы», -сказал я, отчаянно надеясь, что битва, по крайней мере, будет.

Люди начали молиться за нас, и никаких слов не хватило бы, чтобы выразить нашу благодарность. Пол Уэстон прислал мне сообщение: «Пит, словами сейчас не поможешь, но мы молимся за тебя». Такие сообщения очень много значили для нас. Вне­запно молитва стала самой практической вещью, которую мог сделать кто угодно и где угодно.

Несколько совершенно незнакомых нам людей из молитвенной комнаты в Рединге, что за шестьдесят миль от нас, однажды ве­чером сели в машину, приехали к нам в больницу и всю ночь молились за Сэми в часовне неподалеку от нашего корпуса, а утром уехали, не сказав ни слова. Это была первая ночь, когда Сэми смогла заснуть без помощи таблеток. Еще важнее то, что это проявление ими безусловной любви помогло нам осознать настоящее отношение Бога к нам даже в долине смертной тени.

Через некоторое время мы услышали хорошие новости — хирур­ги готовились к операции. Однако прежде чем Сэми легла под скальпель хирурга, нам пришлось ждать еще месяц, который показался вечностью. В это время мы как никогда раньше иска­ли поддержку в Писании. Оно стало для нас источником неопи­суемого утешения. Сэми выучила наизусть псалом 90 и по ночам повторяла его сама себе, лежа в полном одиночестве в трубе томографа: