Христианское и норманнское искажение русского корня ВАР

До «рождения» христианства волхвы (Мф. II, 1) являлись учёные мужами, обладавшими обширными знаниями тайных сил природы, занимавшиеся наблюдением небесных светил и ВОРОЖБОЙ (Быт. XLI, 8, Исх. VII, 11). огласно библейскому тексту, волхвы (Дан. II, 4) пришли в Вифлеем на поклонение Богомладенцу Спасителю (Мф. II, 1, 2), так как древние пророчества внушили волхвам ожидать на Востоке рождения Спасителя мира. Однако, узурпируя власть над христианским «учением», еврейские волхвы Моисей и Аарон (Быт. XLI, 8, Исх. VII, 11) выступили против волшебства, как египетского, так и любого другого, инородного по отношению к еврейскому. С тех пор термины «волхв» и «ворожея» в местах расселения христиан стали накачиваться отрицательной семантикой (Лев. XIX, 26, 31, XX, 6, 27, I Цар. XXVIII, 3, 4-14, Деян. VIII, 9-11, XIII, 6-12, XIX, 13-16) [6, ст. Волхвы].

Исследователь варяжского вопроса В.В. Фомин говорит следующее: «в смысл термина «варяг» в разные времена русские люди вкладывали разное понимание» [8, стр. 5].

До прихода христиан на Русь корень ВАР имел те значения, которые мы рассмотрели выше – оберегать, защищать. Главным противником христианству на Руси выступили волхвы, ворожеи и другие защитники Руси – вороги, враги. В связи с чем, они стали первыми, имена которых приняли в христианстве негативные значения. Вот, что, например, пишет В. Даль в статье «Ворог» (положительную часть семантики этого слова мы рассмотрели выше): «Ворогуш(х)а – стар. ворожея; ныне; злоумышленница, злодейка» [1, ст. Ворог]. М. Фасмер напрямую указывает церковное происхождение негативного смысла слова ВРАГ – «ввиду наличия заимствования из церковнославянского» [4, ст. Враг].

Со вступлением христианского войска на Русь, русские враги, защитник для Руси, для Христин стали в современном смысле врагами – «в значении военном, неприятельской земли, войска» [1, ст. Враг]. Защитник Руси – ворог, враг. Для христиан это: «недруг, неприятель, супротивник, противник, противоборец, недоброжелатель, супостат, злоумышленник, злодей; нечистая сила, леший, дьявол, сатана, чёрт, чертёнок, бесёнок» [1, ст. Враг].

Поскольку христиане были против любых предсказателей, то они изменили значение глагола ВРАТЬ. Исконно русское «предсказывать» с целью защиты и предупреждения (прогноза – как сейчас) и родственное греческому «оратор» в христианской интерпретации стало нести значение «вру», то есть говорю неправду [4, ст. Врать].

Из-за христианского извращения русского языка изменили и смысл некоторые русские пословицы. Если русский смысл пословицы «язык мой враг мой» означал, что «язык – спаситель мой», как, например, в пословице «язык до Киева доведёт», то есть «не заблужусь». То в христианской интерпретации язык, то есть главная часть тела человека, главное его оружие, – восстал против своего хозяина, против человека. Или другая: «завтрак и обед съем сам, а ужин – врагу отдам», то есть защитнику (голодный, но живой). Сейчас эту пословицу исковеркали так, что врагом в ней является противник. То есть, получается: подкормлю противника – завтра сразимся: он сытый, я голодный.

Как одно из воплощений христианского невежества стали христианские инквизиции в Европе и, наиболее страшная и свирепая, на Руси. Ворожей, волхвов, врачей и прочих ворогов – защитников Руси, но супостатов по отношению к христианству, – жгли, варили заживо, сдирали заживо кожу, выкалывали глаза, четвертовали и производили другие угодные христианскому богу зверства.

* * *

В 18-м веке с пришествием на русскую землю нового инородного врага – норманнов – картина повторилась. Всё русское вновь было перевёрнуто вверх дном. Перевернули и язык. В угоду норманнам зародилась так называемая «норманнская» теория, в которой термину «варяг» было придано западноевропейское происхождение и наполнение. Появление этой теории в России в 30-х годах 18-го века «М.Н. Тихомиров объяснял тем, что она «в сущности выполняла заказ правительства Бирона, поскольку… стремилась исторически объяснить и оправдать засилие иноземных фаворитов при дворе Анны Ивановны», «служила сугубо политическим целям»» [8, стр. 13].

Антинорманисты упрекали Байера в ошибках и бездоказательности. Причину его ошибок, помимо вышеназванной, В.Н. Татищев видел ещё в том, что «ему руского языка, следственно руской истории, недоставало», так как он не читал летописи, «а что ему переводили, то неполно и неправо», поэтому, «хотя в древностях иностранных весьма был сведом, но в русских много погрешил» [8, стр. 13]. Правоту слов Татищева подтвердил А.Л. Щлёцер, сказав, что Байер трактовал древнюю русскую историю «только по классическим, северным и византийским», но не русским источникам, ибо «по-русски он никогда не хотел учиться» [8, стр. 13].

Резюме: каждое инородное вторжение – христианское и позже норманнское – ввели свои толкования русских слов, по смыслу, как правило, отличающиеся от исконно русских с точностью до наоборот.