2015-09-06
339
И я лишь этим быть твоим готов…
- услыхала она его горячий шёпот, пламенеющий от мудрой заповеди учителя и дорогой водки.
Совсем рядом.
- Вот ты и попался!-обхватила она его, невидимого.- Прости меня, любимый, я…
- Ааааааааааааааааааааа!-жутко заорал он, стал видимым, и рванул бы из обьятий-да окаменел от ужаса.
- Ты что, совсем сдурел?-опешила она.- Или со мною что-то не так? По сравнению со статуями, что изображают меня, я не так уж и красива?
- Да нет, ты забыла, выйдя из гнева, вновь стать девушкой! Ради всех звёзд вселенной, смени свою львиную голову …
* * *
-Ты звал меня, Повелитель и Раб всего сущего и несущего?-предстала перед Амоном Нефтида.- В чём я опять подозреваюсь? Уже наказана, только ещё не заметила?
Улыбнулся иногда дарующий смерть богам, а божественность - смертным:
- Отчего же сразу такой негатив! Девочка, хоть дела твои злы, ты проявила такое остроумие, что мне все три последних тысячи лет не было так интересно, как эту неполную неделю! А ты знаешь, как редко мне бывает хоть что-то интересно…
|
|
|
- Интересно? Тебе?
- Ага! Иначе бы вся эта история и не началась бы! Ты не удивилась, что когда ты похитила статую, я не остановил тебя?-ответил Господин всех вопросов.
- Я была поражена…Ведь я осмелилась нарушить твой запрет…
- Вот то-то и оно: ты осмелилась, надеясь на свои знания и таланты, пышащая злобой, исполненная ненависти, вдохновлённая местью, осмелилась! А что остальные? Распускали золотые сопли и хлопали рыжими ушами! То, что они устроили Озирису-может, было и оригинально, но к делу о статуе не имело никакого отношения!
Я же ценю сильную волю.
Ты похитила изваяние, великолепно спрятала его…В такой уютной развалюхе…
Ты обманом выпытала у Аторов знание о том, кто именно может расколдовать Анхесуту, проявив необычайное усердие: ведь слушать их стихи - глухому тошно! Не только выслушала пророчество-но и верно поняла его! Вычислила предсказанного ими великого чародея и строила ему такие изумительные козни…
Я, клянусь мною, потрясён, ошарашен - сколько мастерства! Какое беспрецендентное озорство, какая богатая фантазия, какая мудрая стратегия, какая эффектная тактика: в молитвенном покое храма-оглушительный взрыв кадила, среди льдов и снегов антаритской ночи - жаркая драка со свиньями, в сверхъестественной тьме краткого триумфа Апофиса-смертельная коррида атонитов со сфинксом! Какие страсти!
- Спасибо…-поражённая потоком комплементов, склонилась прекрасная злодейка.
- Это тебе спасибо!- поклонился он.- Хохотал я до потери контроля над вселенными! Однако, эти твои подвиги, увы, уже в прошлом…Но ты снова меня радуешь, Палач любой улыбки! Ибо сотворённое тобою ныне- шедевр: да, со змеями и чудищами ничего у тебя не вышло, он всего лишь потерял силу голоса, а не голос… Однако, испугавшись львиной головы Секхмет, что ему лишь померещилась, по воле твоих чар, он напрочь безмолвен! И не может произнести ни единого заклинания, в том числе и то, что требуется, чтобы…вернуть себе голос!
|
|
|
- А без голоса, опять же, нельзя произнести заклинание, и теперь статую не то, что оживить- осколки её собрать нельзя…-скромно вставила богиня.
- Вот-вот! Это- шедевр зломыслия!
- Но всё равно всё идёт по твоей воле…-с досадой проскрипела она.
Вновь улыбнулся истинно Любящий каждого и истинный Возлюбленный каждого сердца:
- Да, я знаю мелодию наизусть, но от этого её очарование не теряется, когда я слушаю её вновь и вновь.. Правила игры устанавливаю я, и всегда, в любой игре, победа остаётся за мною. Но…
- Что?
- Знаешь, как интересно слушать разных исполнителей одной и той же музыки? Знаешь, как сценаристу интересно наблюдать за лицедейством актёров?Знаешь, как приятно играть с достойным соперником? Эмоции захлёстывают: а какой далее сделать ход? Может, взять противника-и растворить в Изначальном Океане…
- Меня…Растворить?-ужаснулась она.
- Не бойся, эта мысль была чисто условной…Я не буду тебя дезинтегрировать. Куда ж мы без тебя-то, кто ж ещё согласится на такую работу? Более того, поскольку история эта подходит к концу, и ты проявила себя такой искусной интриганкой, то у меня есть предложение…
- Какое же?
- Сделай ещё несколько красивых ходов в этой замечательной игре…Я щедро отблагодарю тебя.
- Разве ты не знаешь наперёд всё, что происходит? Любой ход?
- Знаю. Но разве абсолюту отказано в праве быть иногда относительным? Случается, что и всевидящий прищуривает глаза, а всезнающий - внемлет детскому лепету и находит в нём неизвестное для себя.. Я очарован твоей музыкой, и, покуда она звучит, внимаю волшебству гармонии и мелодии, а не сверяю её с нотами… Закончи свою партию, добавь в пресный суп этой истории толику пряностей! А? Хатор и Сет явно недосолили! А я люблю блюда жаркие и поострее!
- Ты издеваешься?
- Конечно же, нет!-улыбнулся он.- И, конечно же, да!
* * *
Само солнце, спасённое Гормахисом от Апофиса, стыдилось вставать этим утром, прикрыло заплаканные лучи чадрой из грозовых туч.
Феникс, им возрождённый, печально оглашал болота дельты Небесной Реки.
Идолы богов в храмах сами себя одели в траурные одежды.
И ни в какую не принимали жертвы: то служители святилищ никак не могла развести огонь, то яремные вены животных становились непробиваемы, то трескались ритуальные каменные ножи. Священные музыкальные инструменты издавали какой-то отвратительный вой.
Скорбно вздыхали фимиамом, необузданно чадя, кадильницы.
Одним словом, всё святое, единодушно, искренне сострадало нашему герою.
Ибо, после прорезавшегося крика, Гормахиса одолела новая напасть -теперь он и шептать не мог. Голос исчез полностью.
Представляете, что произошло?
Оратор, лишённый голоса -это хуже, чем альфонс-импотент! Смешнее, чем альфа-самец в резерве! Нелепее, чем очередная демонстрация демонов, требующих легализации однополых браков для сиамских близнецов!
В конце концов, это даже попахивает ересью: Верховный Жрец, не могущий ни гимн спеть, ни на подчинённых наорать.
С окружающими он мог теперь общаться лишь при помощи Пера Тота -оно, двигаясь по всем возможным близлежащим поверхностям, строчило письмена, едва поспевая за мыслями безгласного бедолаги:
- Как больно!
-Где, любимый? -с тревогой спрашивала Искрина.
- МОЛЧАТЬ больно!!!
* * *
Бертрери обворожительно храпела.
А вот её любовник, отработав дипломатические сношения, так и не сомкнул глаз всю ночь.
|
|
|
Черная, голодная и неопрятная птица зависти свила гнездо в сердце Имхотепа, и клевала ему мозг, питая своих гадких птенцов- Обиду и Злобу.
Чем он хуже вечно укуренного Шанкара или развратницы Бертрери?
Отчего они, совершенно случайно, стали правителями, а он-нет? Почему-то министр не обратил внимания на то, что столь высокие титулы брахман и Неотразимая получили как раз именно потому, что один был брахманом, а вторая-Неотразимой.
Не обычным верующим был Шанкар, и не только природная красота делала Бертрери достойной трона царства амазонок: Шанкар годами верил в конопляные деревья, а Бертрери годами училась быть соблазнительной даже для мумий.
Имхотепу бы всерьёз поискать в себе либо совесть, либо, на карте, какое-ни-будь королевство, где любят много жрать, болтать и сутяжничать. Ведь в этом он-непревзойдённый мастер! Да и где-то совсем рядом с Нутжертом, чуть севернее, таковое имелось. Только вот Имхотеп, уверенно блуждая в потёмках зависти, в упор не видел на карте континента вышеупомянутое государство.
А его самого, в отместку, в упор видеть не хотела госпожа удача.
Попранное тщеславие вельможи упрямо твердило ему, что он является не глупой жертвой собственной лени, а ужасающей несправедливости. Слепого рока. Злой судьбы.
Вместо анализа политической географии, он глядел в потолок и тупо хотел трона:
- Право я имею, или тварь дрожащая? Тварь ли я дрожащая, или право имею?
Кто может ответить на подобные вопросы? Только боги. Имхотеп решил обратиться к оракулу. Благо, в Храме Всех Богов этих оракулов - больше, чем богов.
Спозаранку, стараясь не разбудить спящую Бертрери, он выпорхнул из спальни, быстро принял омовение, облачился- и мухой полетел в Храм.
Точнее, рискуя сдохнуть от такой скорости, надрывались слуги его паланкином.
На пороге храма его встретил начальник над корпусом храмовых жриц, Нехси:
- Господин Имхотеп! Рад вас видеть!-услужливо кланялся жрец.
- Кто бы сомневался…-промямлил Имхотеп: в плохом настроении он не утруждал себя нормальным выговариванием слов, и речь его подчас была настолько непонятной, что разобрать её не смог бы самый искусный телепат. - Каждый мой визит делает тебя богаче на порядок… Мне ж тебе приходится платить и за твои услуги, и за услуги твоих подчинённых, и за предоставление помещения, и за музыкальное сопровождение, и за связку папирусных презервативов, и за конфедециальность, и что б Бертрери не знала…
|
|
|
Жрец, надо отметить, ни слова не разобрал в бормотании вельможи.
- С утра не терпится?-ехидно ухмыльнулся Нехси. Наивный! Он подумал, что Имхотепа можно понять и без слов. Что ещё нужно чемпиону мира по разврату в таком месте, как Храм Всех Богов? Не молитва же…
- Я по важному делу.- лаконично пробурчал Имхотеп.
- То есть, вам не танцовщицу, а сразу проститутку?-подмигнул жрец.
- Прорицательницу!- медленно процедил вельможа.
- Ну вы и фантазер, смею заметить…Я много чего видал, да слыхал, но… Чего такого особенного в прорицательницах?
- Какие фантазии?- Дикция наростала. Злоба тоже. - У меня не фантазии нынче, а мечты! Мне оракул нужен!
- Ах, оракул…Есть одна девушка…
- Да мне хоть старая карга, лишь бы будущее предвидела!-заорал вельможа.
Жрец, испугавшись, забегал вокруг Имхотепа, низко согнувшись, осторожно и вкрадчиво обьясняя:
- Девушка, господин, юная девушка…У неё дар от богов: пока она девственна, безошибочно видит не только будущее, но и происходящее в соседнем квартале.
- Так веди!-на манер Гормахиса прогремел Жираф, и топнул ногою.- И перестань вокруг меня наяривать!!! Мне, с похмелья, и своей дури хватает! Черт-те-что мерещится…Летающие поющие оранжевые крысы…
- Как пожелаете, сиятельный…Следуйте за мною.
Они преодолели бесконечные коридоры. Жрец ввёл Имхотепа в полутёмную комнату, устланную сверху донизу златотканными гобиленами. Богато обставленную не дорогой, а драгоценной мебелью.
Видимо, за местные предсказания хорошо платили.
Стало быть, предсказания были верны. Или всех устраивали. Пока что…
В центре стоял на чуть живом огне огромный золотой чан, из которого аромат куфи, голубоватым туманом, тиранизировал помещение.
- Мерисанх!-позвал жрец.-К тебе посетитель!
- Я же сказала, Нехси, чтобы ты не смел и думать, что я буду работать на тебя! Вали отсюда!-услыхали пришедшие приятный голос, делавший эти не очень-то вежливые слова не бранью, а песней.
- Да не нужна нам твоя неприкосновенная девственность! К тебе за предсказанием…
- Ах, за предсказанием…Это другое дело.
Мерисанх вышла из внутренних комнат своих покоев.
Имхотеп чуть не забыл, зачем пришёл.
- Прелесть, правда?- шепнул ему на ухо жрец.
- Ага!-тихо согласился тот. И громко приказал ему:- Оставь нас!
- Как вам будет угодно!-и жрец исчез за дверью.
- Возлюбленная дщерь богов!-поклонился Имхотеп.
- Что именно ты хочешь узнать, достопочтенный господин?-спросила она, не очень умело скрывая, как с первого же взгляда приглянулся ей наш бесподобный Жираф.
Что он немедленно и заметил. Вожделение едва не отшибло ему память. Но он устоял: порою похоть тщеславия сводит на нет похоть очей.
- Я хочу знать, исполнятся ли мои мечты о собственном государстве?
Девушка подошла к золотому чану, низко нагнулась, чуть не вывалив в чан пару пышных грудей, вдохнула куфи. Глаза её округлились, руки мелко задрожали, и, одурманенная, прерывая слова удушливым кашлем, она выдала следующее:
Как Млечный Путь- небес Река-
Мечтанья душ недостижимы,
Они почти недостижимы
Во все эпохи и века.
И не сливаясь меж собою,
И единение познав,
Они не ведают покоя,
Себя собою же связав.
Их сумасшедшему веселью,
И их премудрой красоте,
Их вездесущему безделью -
Дано свершиться в суете!
- Что за чушь?-пробормотал Имхотеп.- Такое меню лишь аппетит убивает, а голод-то остаётся!
* * *
- Самое интересное, мой маленький сфинкс, что я никак не могла быть в тот момент с львиной головою!-отдыхая после очередного получасового поцелуя, делилась богиня своими размышлениями.
-«Уверена?»-высветилось на стене.
-Более чем! Во мне не было и капли гнева! А только океан печали…
-«Действительно, странно!»-ответствовала стена…
Точнее, Перо…То есть, визирь.
О, без его неумолкаемого голоса весь мир поблек.
Богиня и её жрец шумно поплескались в бассейне. Отслушали тишину в дворцовой капелле.
После чего вяло позавтракали и вернулись во внутренние покои.
Там они обнаружили, что некоторые действия, без словесного сопровождения, намного интереснее. Интеллигентнее. Интеллектуальнее, я бы сказал.
Но и эти тихие радости не могли длиться вечно. Вдоволь накувыркавшись, любовники занялись каждый своим делом: богиня погрузилась в изучение конституции Нутжерта, а визирь-в самого себя. Видимо, возжелав от досады утопить себя в себе же.
Узнав о несчастье, навестить страдающего пришли Шанкар, Бертрери и Нарциссина.
- Что с ним?-хором, с порога, спросили правители.
- От испуга онемел.-обьяснила богиня.-Утратил и дар речи, и проклятие…И не может спать.
Все кинулись к ложу, на котором неподвижно, абсолютно бесшумно, не моргая и не дыша, сидел Гормахис.
Он обессилел. Он потерян. Он жаждал сна.
А вот сон его вовсе не жаждал…
- Он потерял вокал?-ужаснулась королева, и от огорчения, сам собою, звякнул висевший на её груди камертон, задав скорбную тональность причитаниям: -Какое горе для поклонников! Какая язва для него! Осиротел весь мир музыки! Нищ стал, и убог!
- Язык богов молчит!- пафосно возгласил Шанкар. В полумраке опочивальни он был похож на гигантскую жирную крысу, и лишь мерцание золотых зубов и платинового кальяна, а также тяжёлой короны выдавало то, что он, ежели и крыса, то весьма и весьма ясновельможная, зело богатая и невозбранно владетельная.-Это явный признак приближения седьмого конца света!!! Ом махапралайя намаха! Танец Махадевы грядёт!
- Как он страдает!-всплеснула руками Бертрери. - Посмотрите на его взгляд! О, горе, горе, горе!!!
И, превратившись в профессиональную плакальщицу, пав на колени, принялась усердно рвать на себе одежды и драть волосы, источая полноводные потоки слёз.
- Что же такого он увидел?- набивал постной каноплёй свой траурный кальян махараджа.
- Меня…-растерянно призналась Хатор.
- Тебя? Без макияжа, что ли?-заливалась слезами Бертрери, смывая собственный.
- В каком-то смысле….-Искрина задумчиво завела глаза куда-то в сторону.- Да…Ему показалось, что у меня- голова львицы. С соответствующим красным голодным взором и оскалом….
- Львиная голова у богини, что вожделенна всею Вселенной? Оригинально! Какая тонкая грань между силой красоты и красоты силы открылась ему! Вот это воображение! Сколько же, всё-таки, у него талантов!-восхитилась королева. -Полиинструменталист!!! Играет даже на том, чего нету! Одним словом-жрец!
- Он утверждает, что это от политеизма…-всхлипнула Неотразимая.
- Господы Боги!-глубоко курил Шанкар. -Фантазия у него, моя светлейшая королева-безграничная! Больная, конечно, я бы даже сказал, извращённая, но-грандиозных масштабов! Ибо сознание его расширено более, нежели постоянно расширяющаяся вселенная! И, видимо, стала неуправляемой…Это ж надо до такого докатиться - разрешить себе столь нелепую галлюцинацию! Зачем?-патетически спросил он визиря.
На стену, перед Крысаком-махараджей, вылезла ярко-красная надпись:
-«Слышь ты, умник! У меня лишь фантазии извращенные, а у тебя-действительность!»
- Это он мне?-уставился толстяк на стену.-Как он это делает?
- У него в руках-Перо Тота. –поведала богиня.-Что хочет, кому хочет и где хочет-так и пишет.
- А говорить не мооооожет!-заливалась слезьми Неотразимая.
Надписи обратились и к ней:
-«Перестань плакать! Я плавать не умею!!!!
- Полезная штука, это перо!-оценила королева.-Так он хоть как-то может общаться, творить словом…
Вспыхнула новая надпись:
-«Да прекратите вы все болтать, наконец! Я тут от безмолвия жестоко страдаю, а они…Мысли свои выражают, чувства… Может быть, ещё и стихи начните цитировать? Или вокальный этюд изволите? Вы хотите, чтобы я от зависти умер, что ли?»
- Это справедливо.-согласилась с иероглифами Нарциссина.-Как-то раз, аккурат перед концертом, я потеряла голос, и вместо меня пришлось выступать хору. Блистательно выступили, аплодисменты пришлось прекращать, введя в зал кавалерийские части. Я их всех потом в каменоломни сослала: и апплодировавших, и выступающих…
-«Каменоломни? А что, это мысль…» -появилось на стене.-
«Хотите, Баалтуп проводит? Тут недалеко…»
- Я не хочу в каменоломни!-прекратила плач, испугавшись, Неотразимая. И вода её слёз, что была всем присутствующим уже по колена, тут же испарилась.-У меня маникюр стоит дороже, чем твоя праздничная митра! И у меня нет платья для работы с камнем!
Она встала с пола и гордо приняла вполне приличествующий для амазонки вид: в глазах-слёзы, в руке - массивный церемониальный боевой топор.
- Да, да…-поддержала её Нарциссина.-В каменоломнях, знаете ли, совершенно не творческая атмосфера…Эстрады там в любом случае нет. Мы лучше с её величеством Бертрери пойдём, посмотрим сад… Шанкар, ты с нами?
- Да! Там, у беседки «Доблестного искусства абсолютного контроля над собственным опьянением» было небольшое маковое поле. Эти цветы…
«Хоть трансцендентно, хоть имманентно, а ты всё о своём»-перебила его очередная надпись.
- Сначала-дослушай, потом-подумай, потом-пиши!!!-оскорбился махараджа.-Ты никак не можешь уснуть, а отвар этих цветов очень хорошо способствует вхождению в чертоги сна…Впрочем, что с тобою разговаривать, разве только злить?
Они вышли, оставив богиню и её жреца наедине.
Какое-то время Гормахис то шлялся по комнате туда-сюда, то, пыхтя и сопя, забивался в укромные места Искрины и рад был хоть что-то делать языком.
В конце концов, от молчания у него зверски заболела голова, и он, в ожидании, когда явится Шри Шанкар и приготовит целебный отвар из лемурийского мака, как труп, бездвижно лежал на постели, смутно мечтая о мумификации заживо.
Мертвая голова ведь не болит, не так ли???
Махараджа и его царственные подруги вернулись с букетом алых, ещё блестящих от росы цветов, аккуратно нарезанных топориком царицы амазонок.
Затаив дыхание, правительницы смотрели, как Шри Шанкар, умело, опрятно и быстро, готовит отвар.Тарелка для благовоний и треножник, поддерживавший её над огнём, послужили толстяку кухонной утварью. Несколько таинственных мантр. Пять хитроумных мудр…
Вскоре зелье было готово.
Шанкар вручил великомученику хрустальный фиал:
- Пей, Высочество…тебе покрепче. И мы с тобою за компанию…но чуть разбавим.
«Спасибо, Шанкар…Твоё здоровье!»
- ТВОЁ здоровье, придурок!-улыбнулся толстяк.- Дамы, ваши фиалы…
- Какая дрянь!-пригубив, заметила Неотразимая.- Неужели это непон…
И, не закончив возмущаться, расплылась в улыбке:
- Вот это кайф…
Распробовала и королева, понравилось и богине.
Гормахис мелкими глотками испил несусветную гадость.
Мало-по-малу он ощутил в теле расслабленность, в голове-дурман. Потянуло прилечь, уютно свернуться, увидеть сны про то, как он, своим глаголом, обращает в язычество самого Эхнатона…А вот он выучил и произносит заклинание, что бы сыграть в шашки с Амоном Неизреченным…А вот вопиет в пустыне…И пустыня ему рукоплещет….
Укутывая его одеялом, Хатор, чуть слышно, прошептала:
-Я безнадежно влюблена
Я безвозвратно потерялась
О, что со мною ныне сталось?
Взахлёб я пью твою любовь,
Мечтаю тела я лишиться
С тобой что б в дух единый слиться!
Он немного поворочался и, наконец-то, уснул.
- Радость моя!- нежно глядя на спящего любовника, улыбнулась богиня.- Сладостный смысл жизни моей! Немеркнущее солнце горизонта моего!
Тихо встала, и, подойдя к Шанкару, Нарциссине и Неотразимой, прошептала:
- Поручаю его вам!
- Золотая, а ты куда?-спросила Нарциссина.
- Он без голоса не может восстановить себе…голос. Ведь ему нужно произнести заклинания-правильно, соблюдая мелодию и громкость…А у меня есть кое-кто из друзей, способный ему помочь. Будьте рядом с ним. Он, как никогда, нуждается в вас.
- Я так его люблю…-прослезился Шанкар. - Пока ты не вернёшься, я буду для него тобою!
- Странновато слышать это не от Бертрери, а от тебя. -заметила богиня.
* * *
Долго томился у дверей жрец, прежде чем появился Имхотеп.
- Вы довольны, достопочтенный господин?
- Да, спасибо, Нехси! Это было незабываемо, истинное чудо! Потрясающая девушка! У нее, действительно, дар!- ответил Имхотеп.
И кинул жрецу увесистый мешочек.
Мешочек не долетел до жадной руки жреца, и рассыпался звонким золотым чудом по мраморному полу.
А жрец, собирая награду, рассыпался в благодарностях.
- Только вот вряд ли теперь она продолжит свою работу оракулом…-заметил Имхотеп, заново, потуже, повязывая вокруг чресл набедренную повязку.
Жрец стал на цыпочки, весь вытянулся, как гусь, и увидел за его спиною комнату. А в комнате-туман куфи и Мерисанх, распростёртую на полу.
- Что с ней?-похолодел он.- Она мертва? Что-то не то вам сказала?
- Да нет же, я всем доволен!-успокоил его Жираф.- А уж она-и подавно! Даже обещала за меня молиться всю оставшуюся жизнь…
- Но что она, бездыханная и голая, делает на полу?
- Что, что…Балдеет! Как-ни-как, первый оргазм в её жизни…
* * *
То ли сон, то ли бред…
- Кем я был всего три дня назад? И во что превратился сейчас?- размышлял Гормахис.-Что за странное время настало для меня? Чья рука стремится похитить мою жизнь?
Ведь лишить меня голоса - значит, убить. Я не из тех, кто любит беззвучные приказы. Для такой роскоши я слишком невелик ростом. Вся моя логика, все мои знания, и все мои заклинания-без голоса они ничто! Этот голос осаживал наглость зарвавшихся правителей, этот голос противостаял дури богов, этот голос усмирял самых непокорных демонов! От него трепетали тысячи врагов, им воодушевлялись тысячи сторонников!
Что мне осталось ныне - жезл и божественная любовница?
Палка и баба?
Нет, нет, я так не могу! Кто бы ты ни был, вор моего голоса, я доберусь до тебя! Если ты-смертный, я сделаю так, что ты будешь умирать каждый миг, воскресать-и снова умирать, от самых изощрённых, мучительных, бесчеловечных пыток!
Если ты-демон, то твоё бытие превратится в инобытие, всю твою власть и силу я подчиню какой ни - будь ржавой масляной лампе, и ты будешь всемогущим рабом любого полудурка, который случайно каснётся её!
А если ты бог или богиня…
Ты останешься без последователей, жрецов и храмов, как Эхнатон, что ныне жив лишь оттого, что я не хочу лишних жертв с нашей стороны во время штурма атонитского лагеря! Я узнаю, обязательно узнаю, кто ты, мой неведомый враг! Я умею решать головоломки –я ученик Нечерамона!
Посмотри же внимательно: с кем ты борешься, трусливый злодей?
Мне не так уж и важна моя жизнь, ибо для смертных есть загробный мир! Мне важна жизнь этой статуи, ведь для чудес искусства никто не создавал музея на том свете!
Да, я боюсь змей! Да, боюсь снежного человека! Но не смерти!
Упиваешься моей тленностью? Насмехаешься над моим хилым телом, что суше мумии?
Да, я-помешанный на себе самом выскочка-задвохлик, сирота, выкормыш Храма всех богов!
Но, без меня, как оказалось, солнце беззащитно!!! Без меня Хатор трезва!
И если я чего-то боюсь, оставь мои страхи мне. Ныне я тебе подарю страх!
Берегись, бойся меня! Я противостоял самому Апофису, я, один, тощий коротышка, спас всю вселенную! Я, тщедушный, а не всесильные боги, разгромил атонитов! Я унижаю и возвышаю царей! И я, смиренный жрец, ныне приказываю богатым и могучим властителям обнажить мечи или убрать мечи! Думаешь, я испуган, подавлен? Уверен, что мне даже совета спросить не у кого - гордость не позволит?
Трепещи! Мне не нужны советники, коли я до сих пор жив! Советников не будет, а совет-состоится! Грядёт мой самый лучший советник, ему нет равных ни на небе, ни на земле!!!
И советник сей мудрее всех мудрецов, вместе взятых! Я всегда слушаю его!
Я всегда готов себя выслушать…
То ли сон, то ли бред…
* * *
Произнеся заклинание, Золотая богиня направилась на Остров Чудес.
Путь до него был не близкий: разве чудо останется чудом, если оно всегда доступно?
Когда-то, при сотворении мира, остров был первым клочком тверди, восставшей из неукратимых в своей бездвижности вод первобытного Океана Нуна.
Теперь же, на этом волшебном острове, утопая в изумрудном море пышных садов, искрящаяся россыпными бриллиантами фонтанов, радуя оба горизонта красою беседок и павильонов, подставляя светилам ночного и дневного неба чистейшие зеркала искусственных озёр, стояла уютная усадьба.
Жил в ней Луноликий Хонсу- вечно юный Врачеватель богов и его многочисленные слуги-павианы.
Давно, давно не была здесь Повелительница Опьянения.
Она помнила цветущий остров: свежую влажную листву раскидистых деревьев, их сладкие плоды, причудливое пение экзотических птиц, мягкий белый песок у побережья. Покой, свет, простор, жизнь. Жизнь-во всей её полноте. Жизнь, бьющая через край. Жизнь, ради которой и умереть не страшно.
Всё было на месте и в этот раз. Но…
Там и сям, куда бы не пал взор-торчали изваяния Хонсу.
Некоторые красивы, нет слов. Удивительно разнообразны, спору нет. Всех размеров и всех возможных материалов-от глины до платины. Но уж больно много.
И в основном такие, что глаза глядеть оскорбляются, язык обмирает, а руки- молотка требуют.
Еле-еле среди этого каменного кошмара нашлась тропинка ко Дворцу.
Павиан-привратник открыл дверь:
- Благослови, Золотая!
- Каждым вздохом пей воздух счастья!-улыбнулась она, и зверёк тут же ощутил в голове донельзя приятную муть.- Где наш целитель?
- Болеет!-стараясь не улыбаться (блаженство растекалось по его телу, и, начни павиана жечь живьём, он бы лишь хохотал от того, как огонь щекочет пятки), ответил тот.
- Что? Он? Болеет????
- Да мы все в шоке…который век…
- Надо же, какая досада…Посетителей принимает?
- Да. Он наверху. Вас отвести?-глаза обезьяны выдали Хатор, что, как всегда, к её благословениям никто и никогда не готов. Что боги, что люди, что животные- совершенно не умеют быть счастливыми. Боятся, что ли?....
- Нет, спасибо, я сама…- хихикнула богиня, и, цокая золотыми сандалиями по каменным ступеням лестницы, поднялась на крышу особняка.
Хонсу, завёрнутый в серебротканный плед, полулежал на кровати и пил что-то голубое и огненно-горячее. Два павиана рядышком кадили ему фимиам: неважно, болен бог, здоров, умер, или вообще не существует-павианы необыкновенно религиозны.
- Повелитель!-поклонилась Хатор малышу.-Да пребудет всё благочестие мира в храмах твоих!
Он радостно, но тяжело поднялся:
- Золотая! Вечность прошла не зря, коли была ожиданием очередной встречи с тобою!
- Благодарю, братишка…Но, позволь вопрос: что с тобой?
- Наказан Господом Ра. –вздохнул Хонсу, поправляя подушку, набитую перьями Феникса.
- За что? За тщеславие? За эти статуи? За благоговейных павианов?
- Нет! За исцеления страждущих…-безуспешно пытаясь согреть больное горло настойкою из голубых звёзд, хрипло ответил бог.-За всем скорбящим радость: немощным-поддержание, больным-исцеление…
- Узнаю безупречную логику Вседержителя…А что конкретно произошло?
Хонсу знаком отослал павианов, и печально поведал:
- Ой, история отвратительнейшая…Началась, как детская сказка, а продолжается, как пятитомный некролог. В благодарность за какое-то исцеление, кто-то из богинь, анонимно, почтил меня, заказав и прислав сюда мою статую.
Мне она очень понравилась: сходство - безупречное, но при этом так ловко и местко показан характер! Корона на мне золотая, увенчанная диском Луны, лазурный локон юности заплетён в толстую тугую косу и скреплён изысканным кольцом, полуулыбка, глаза-как живые, строгая мантия, в руках-мой царский жезл… Красотища! Ну, я и воздвиг сей кумир перед дворцом. Красоты и рекламы ради.
Олух!
Откуда мне было знать, каковы будут последствия? Другие исцелённые- что б им всем снова заболеть!!!- собезьянничали. И вот, взяли привычку дарить мне изображающие меня монументы. Каждый, мною спасённый от страданий и преждевременной смерти, считал своим долгом пожертвовать острову скульптуру, причём каждый пытался размером своего подарка превзойти другого...
Я попытался прекратить это сумасшествие, ведь с каждым днём портился исторический вид этих мест, неизменный с сотворения мира! Но-всё безуспешно. Благодарность дурака страшнее предательства друга. Мне дарили, дарили, дарили изваяния… А совсем плохо стало, когда какой-то полоумный жрец возвёл эту истерию иконотворчества в ранг священной традиции! Ты же знаешь, что происходит в таком случае?
- Конечно, знаю…Вместо искусства всё скатывается в ремесло, таинство деградирует в обряд, а религия-в колдовство…
- Вот-вот! И стали появляться эти каменные чудища, кое - как напоминающие, что они - не камень… Местные птицы от страха подались в иные края, у павианов начались психические расстройства…волны стали биться не к берегам острова, а от них.
- Кошмар!!!-ахнула богиня.
- Неописуемый! Но Ра…-и глаза Целителя наполнились слезами.-Ему ж, благодетелю, без разницы, как и кого хвалят только до тех пор, покуда хвалят меньше, чем его самого! Да и не важно ему качество славословий, а лишь количество! Вот и пришла ко мне беда незванная, негаданная.
Как-то раз притащили совсем уж безобразную статую - зато такую, что от её веса чуть остров кверх тормашками не перевернулся. Я разозлился. Но…Не успел я приказать ближайшему цунами смыть в преисподнюю всю эту галерею, как, приревновав моих почитателей, Ра припёрся сюда, на херувимех, и стал орать: что, мол, он царь богов, он, видете ли, в гневе, я покушаюсь на его сияние, что негоже, мол, серебру Луны спорить с золотом Солнца… И проклял меня: теперь эти булыжники - чудотворны, сила их немерена, само Небытие не раз было ими исцелено…
- От чего?
- От бытия. А я…-и мальчик заревел.-Я заболел в тот же миг, как Ра покинул мою обитель, и теперь собственную простуду вылечить не могу! Ничего не помогает, второй век подряд…Аапч-хи!!! Ни мази, ни бальзамы, ни заговоры…Подружка бросила-я, случайно чихнув во время поцелуя, чуть ей язык не откусил…
Богиня почувствовала себя несколько неуютно.
- Хонсу, мне стыдно….
- Тебе? Такое бывает? При твоей-то профессии? Аапч-хи!!!
- Видишь ли, ту самую первую статую прислала тебе… я.
- Ты?
- Да! Ты мой очередной запой вылечил…
- Ах вот почему она анонимная была….-дошло до него.- Аапч-хи!!! Эта программа…
- Совершенно верно, я и ещё несколько богинь проходили реабилитацию в обществе анонимных божеств-алкоголиков. Именно твоя программа помогла мне осознать, что моя вечная неудовлетворённость своей работой не повод к опьянению до потери божественности, а естественное состояние творческой натуры…
- Всегда рад помочь тебе, Золотая!
- Вот-вот: ты-то рад помочь!-вздохнула она.- А я тебе эту дурацкую статую отправила… Если бы ты знал, как мне сейчас неудобно перед тобою за эту идею…Что, всё-таки, значит, трезвость-явное зло…Была бы пьяной, была бы умнее…
Хонсу перестал плакать.
- Полно тебе!За такую красоту? Стыдно и неудобно?-изумился он.- Аапч-хи!!! Да самая первая статуя мне и сейчас душу греет, моё единственное утешение в болезни! Ты ж не виновата, что остальные-бездарности! А Ра-самая главная бездарность, имеющая лишь один талант: иногда не портить остальным жизнь…
- Дерзко ты о нём, однако…
- А думаешь, кто Сету татуировку делал «Ра-казёл!»? Это моя работа! Да и идея моя…и орфография…
Хатор знала, что у неё мало времени, но из-за вины перед Хонсу сразу говорить о цели визита она поскромничала. Надо было как-то дипломатичнее это сделать.
Может, так ничего бы ей в хмельную голову и не пришло, но тут она заметила, что Хонсу, застенчиво, робко, потаённо-но упорно, настойчиво и безмерно любопытно пялится на её грудь. Идея родилась.
- Тату сногсшибательное!-воскликнула она.- Тоже хочу такое! Это долго?
- Да нет…час, или два…Будь я здоров, сделал бы прямо сейчас! Но эта проклятая хворь…
- Вот не везёт мне!-огорчённо заметила богиня.-У меня-то сегодня свободного времени сколько угодно…Но вот ты болен…Жаль, очень жаль!
Взгляд его всё крепче тонул в её прелестях, как камень в застывающем цементе:
- Увы!-развёл он руками.
- Я не смею злоупотреблять твоим вниманием…-богиня встала. - Может, как-ни-будь в другой раз?
- Как только мне станет лучше-я тут же назначу тебе сеанс!-кивнул он, продолжая при этом неизменно медетировать на сокровища в её декольте.- Аапч-хи!!!А ты где хотела?
- На левой груди…-и вздохнула. Томненько так, печально…
И сделала вид, что собирается уходить.
У Хонсу чуть глаза не вырвало.
Юноша тут же оживился:
- Хотя, я, вроде бы как, вполне в состоянии…
Она помотала головою:
- Хонсу, ты же сам сказал, что это долго! У тебя и без этого вид, почти несовместимый с твоим громким титулом целителя…Давно Анубиса не видел? Ляг, отдыхай, лечись!
- Да не так уж это и долго…Если хочешь, немедленно и начнём…
- Перестань, сейчас тебе не до этого…-заботливо возразила богиня, и, украдкой насквозь проникла в его внутренний мир своим взглядом. И усмехнулась, про себя: попался…
- Не так уж мне и плохо…Правда, давай, сделаю?-он резво вскочил с кровати.
- Хонсу, это необычайно мило с твоей стороны…но я не хочу утруждать тебя…
- Нет, нет, разве можно отказать богине любви?-упирался он.
- Мне тебе даже заплатить нечем…-продолжала она.-Ни единого куфи за поясом!
- О какой плате ты говоришь? Я с удовольствием позырюсь на твои груди… Большего мне и не надо! Отвлекусь от страданий, что-то запомню, ночькой пофантазирую… Аапч-хи!!!
Поймав её изумлённый взгляд, он покраснел:
- Я не позволил себе чего-то лишнего? Голова не очень соображает…Последние триста лет…
- Что ты, Месяц благословенный! В поклонении мне созерцание моей наготы-это верх мистического опыта! К тому же, хоть это и не снимет проклятие, но напомнит тебе о том, что не всё во вселенной так уж и плохо…Пока в ней есть я.
Хонсу и в самом деле мгновенно почувствовал себя лучше, (а кто бы не почувствовал????) и, достав инструменты, пригласил её присесть рядом. Богиня, по привычке, ничтоже сумняшеся, обнажилась полностью.
Прыткая божья похоть стала почти неконтролируемой -и у юноши на какое-то время всё тело покрылось широко открытыми глазами.
- Я бы здесь каждый атом расписал…-откровенно признался он. -Такой простор для художеств…
- Ты начни с малого…-сладко потянулась она. - И не смущайся…Кстати, про блаженство залпом…Выпьем?
- А разве мне уже можно? -грустно спросил малыш. - Я же вечный тинэйджер…
- Глазеть на голую богиню, запоминая для тайных подвигов её красоту, можешь? Уже познал тиранию Ра? Адепты раздражают больше, чем единобожники? -перечисляла она, а он, в знак согласия, чихал.- Значит, пора научиться и иным видам наслаждений! Воспитывающим ответственность, чувство меры и вкус к жизни!
И, как обычно, из ничего нарисовались два кубка вина и кувшин. Откуда-то зазвучала приятная музыка…кувшин сам разлил вино по кубкам, а кубки сами прыгнули в руки богов.
- Пей!
Хонсу несколько неуверенно принял в ручонку кубок. С опаской взглянул на красное пенное озерцо.
Богиня улыбнулась, приблизила к нему своё лицо, глаза в глаза, и, сыграв бровью, искушающе прошептала коралловыми губками:
- Пей! Так я буду ещё красивее…А уж творить будешь качественнее, чем Создатель.
Не обманула. После третьего кубка Хонсу, зачарованный властью напитка, одуревая от соблазнительной красоты сидящей рядом богини, ощутил небывалый прилив сил. Правда, ощутил он его не только в руках, и, дабы скрыть это, решил немедленно приняться за дело.
- Как приятно!-закатила она глаза.
- И не говори!
Один за другим, по нижнему краю упругой высокой груди, ажурной лентой, начали появляться аккуратные, изысканные иероглифы.
Перо татуировщика аж задыхалось от счастья.
А богиня, неторопливо напиваясь, болтала, не умолкая, и, одновременно, размышляла: как исцелить целителя? Дабы он излечил Гормахиса…
Кубок за кубком, слово за слово-пара анекдотов, несколько сплетен…
Среди разговора о том, о сём, не о том и не о чём, её вдруг осенило:
- Похоже, я знаю, как тебе помочь!
- Ты серьёзно?
- Более чем! Если вся твоя сила поделена между этими шедеврами безвкусия, то нужно найти твою же статую, которая лечит простуду! Она тебя и исцелит!
Юноша изумлённо, первый раз за всё время, взглянул не на её тело, а в глаза:
- Я бы в жизни не догадался! Гениально! Как у тебя так получается: ты вечно пьяна и вечно умна?
- Работа у меня такая, Хонсу: ставить вещи на их истинное место, любовью это называется…Ты пей, пей, не путай здоровье и счастье…
* * *
В бункере было волшебно: темнота, мягкое ложе, обнажённая богиня…
- Как продвигается твоё расследование, милый?-ворковала Нефтида, нежась в призрачных обьятиях Менкауры.
- Плохо, о Луна моего затмения, плохо…-вздохнул он.-Документов катастрофически не хватает…
- Какие ещё тебе нужны документы, если тебе в полное распоряжение отдан Божественный Архив?-удивилась она.-Это ж коллективная память всего пантеона!
- Божественный Архив?-презрительно сморщился он.- Я, признаюсь, весьма им разочарован. Скудная у вас память, и примитивно то, что вы в ней храните! Как и в государственной Библиотеке Нутжерта, 95% содержащегося там материала-это долговые расписки и порнография! Такое ощущение, что богам кроме повального дефицита куфи и переизбытка сексуального опыта, совсем ничего не нужно увековечивать, или, хотя бы, запоминать…
- И что же делать?
- Как что?-развёл он руками.- Займитесь, всеведающие, самообразованием! Поддержите поэтов и художников, читайте книги, устраивайте тематические дискуссии, пригласите учёных к себе на пиры…Глядишь, Архив наполнится не аннотациями к искусственным вагинам, а стихами и научными исследованиями, которые…
- Да я не об этом!-раздражённо остановила его богиня.- Что делать с поисками этого ублюдка? Тебе даны все источники информации-и божественные, и человеческие…может, демоны что-то скрывают?
- Право, не знаю…Не хочу связываться с демонами, мне, черноликая, тебя достаточно. Вот если бы удалось найти Абаку Седми Атор…
- А что это за Абака?
- Особого рода носитель информации для хранения информации, о которой никто не должен быть информирован…В ней, с сотворения мира, сами собою вычисляются и, на особом экране, фиксируются все отношения между богами, демонами и смертными: кто кого любит, кто чем кого трахнул, кто что родил…Все хитросплетения божественных династий, все измены, все бастарды и наследники, кровосмешения и инцесты, изнасилования и измены, разгул и кастрация-там всё указано! Для нашего дела, клянусь бородою Пта, она была бы драгоценнее Истины и полезнее Лжи! Сам великий Ра за этой волшебной Абакой гонялся с большим усердием, чем за благословениями Неизреченного…не доверяет, видимо, старик вам, богам, ни на миг не доверяет! Мне известно, что, как-то раз, царь богов потребовал от Седми Атор сказать ему, кто его родил. Они отказали ему. Тогда он, вернувшись в свой чертог, послал слуг выкрасть у них Абаку. Аторы, знающие всё наперёд, спрятали инструмент в подвале Храма Всех Богов!
- Здесь, в Нутжерте?
- Именно! Там, в этом подвале, можно хоть всю вселенную спрятать: никто не узнает, никто не заметит, никто не найдёт! Вот Ра и не знает о её местоположении до сих пор!!! Никто не знает…
- Как и я, между прочим…вообще про неё не слышала!
- Ра побоялся, что пытливые жрецы, завистливые демоны или недовольные им боги, если найдут Абаку раньше него, используют её в своих целях: там и про него полностью всё рассказано…Дабы никто не опередил его, Царь богов применил страшное заклинание -и все существа забыли о её существовании…напрочь.
- А почему же он сам не нашёл до сих пор?
- Заклинание он применил ко всем демонам,богам, людям- но, по дурости, не исключил самого себя!
- Но откуда же ты, смертный, знаешь о ней?
- Такова моя работа: знать то, что неизвестно никому.-высокомерно задрал он нос.
- Дерзкий ответ.-схватив его за нос двумя пальцами, процедила Нефтида,и вернула надменный клюв любовника в богоугодное, перпендекулярное земле, положение.
- Я прочёл об этом в Божественном Архиве, правда, не в документах, а в мусорной корзине…-испуганно вспомнил он разницу между собою и ею.
- Значит, подвал?-задумалась она.-Это довольно легко…
- Отнюдь! Это же не исторический контекст данного артефакта! Вдобавок, там полно всякого барахла, и никакого порядка!
- Это не проблема!-усмехнулась богиня. И достала из-за пояса уже известное нам зеркало:
- Покажи мне местонахождение Абаки Седми Хатор!
Поверхность зеркала задрожала, помутилась, несколько раз сменила цвет-и явила требуемую картинку.Вот подвал. Вот и абака…на третьей полке пятого шкафа в первом правом ряду.
- Клянусь гримасой Беса, вот это вещь!- подивился Менкаура зеркалу.- А ты не пробовала в нём посмотреть, кто является сыном Сета?
- Ты не думай, что если я покровительствую сумасшедшим, то и сама лихая дура. Пробовала…и не раз.
- И что?
- Зеркало краденое, и я не первый владелец. Не раз оно и в драках побывало. Большинство функций работают полноценно. Но о многом покалеченное зеркало молчит. Так что, в деле о статуе вся надежда у меня на тебя. И, вот теперь, на эту Абаку…
- Но как мы её достанем оттуда? Я-не жрец. Меня опять убьют!
- Да…и Я не смогу сама пройти туда.
- Почему? Ты ж бессмертна?
- Другие боги тут же заподозрят неладное…-обьяснила она.-Демоны не пройдут: храм забит по самое святое святых защитными заклинаниями…Нам нужен жрец!
- И где мы его возьмём?
- Так это же храм ВСЕХ богов! Колыбель и твердыня религии с самого сотворения мира!-зачем-то указала она пальцем в потолок бункера.- Никакого города ещё не было, жрецов не было, богов не было-а храм уже был! Вот что ты сделаешь: отправляйся к жрецу Петубасту, главе моего культа. Скажешь ему пароль: НЕБЕТ-ХЕТ-МЕРИТ-УСИР, и он будет служить тебе, как мне самой. Ступай. Я буду ждать тебя здесь.
* * *
Веками страдали княжества Краята от опустошительных набегов амазонок.
Ибо веками амазонки искали, нашли, учили, усвоили и, в результате, мастерски практиковали лишь один вид экономики, а именно-присваивающее хозяйство. Конкретно -хорошо организованный грабёж. Иногда- с претензией на гениальность.
Они толпами угоняли в сексуальное рабство самых красивых и сильных мужчин, оставляя краятские рудники без надсмоторщиков, рабочих и охранников, чем, в свою очередь, пользовались другие соседи Краята-рамсейские кочевники, выгребая подчистую всё, что нарыли в своих бездонных копях усердные труженики.
Завидуя свободе и удали воинственных красоток, к ним, целыми деревнями, сбегали самые красивые и умные женщины. Здесь, в землях Краята, они или терпели суровую домашнюю тиранию полунищего мужа, или бесправно жили в гаремах, утоляя ненасытные фантазии какого-ни –будь отвратительного мелкого феодала. А в Амазопии сами распоряжались целыми табунами мужиков.
Краят бедствовал. Исходил кровью. В иных городах целые кварталы пустовали.
Дошло до того, что любимое занятие местных князей-феодальная междуусобица-превратилась в убогие турниры между самими же правителями, без зрителей-вассалов, дам сердца, герольдов, пажей и прочей титулованной дворни. А завести высокородную жену и продолжить династию стало маниакальной религиозной идеей, ни в какую не желавшую иметь хоть что-то общего с реальностью…
Баалтуп проснулся под сикоморой.
-Доблестный витязь, клинкам не подвластный!
-услышал он.-
Чудною мощью своей богатырь!
- Смиррррно!!!-недовольно открыл он глаза.-Отставить эпос! Доложить по форме!
- Простите, что беспокоим вас после этого безупречно грандиозного сражения…
- Какого сражения?-испугался он. Приподнял голову, напряг остекленевшие от вчерашней выпивки глаза. И узрел вокруг себя целые горы голых амазонок.-Я,что, опять вместо врагов перебил союзников?!
- О, нет, они вовсе не убиты! Но как оттраханы!
Фокус глаз военачальника, наконец-то, свёлся в картинку: перед ним, восторженно глядя на него, как на бога, стояли семь краятских князей.
- Сохрани меня поход, накорми меня казарма!-выругался военачальник.-Опять с гражданскими мозг напрягать…Чё надо?
- Вы так лихо управились с целой армией!-пропищал самый высокий и тощий.
- Это было невероятно!-льстиво оценил события второй.
- Потрясающе!-аж подпрыгнули третий, четвёртый, пятый и шестой.
- Подвиг!-кивнул самый тучный и серьёзный.
- Опыт…- с достоинством скромничал, приводя вольный хоровод мыслей в боевой порядок, Баалтуп. –Рефренирую: чё надо?
- Мы хотели бы сделать вам одно предложение…-важно начал тот, что пожирнее.
- Так делайте!
- Такой герой, как вы, здесь, под строгим жезлом его высочества Гормахиса, буквально прозябаете простым мясником!-вылезая из толпы вперёд, жалобно покачал головою тощий.
- А мы, о несравненный, смотрим-и видим, как на вас хорошо смотрелась бы великокняжеская корона.-задвинув прыткого коллегу обратно в ряды феодалов, вновь заговорил толстячок.
- «Мясник», «корона»…-передразнил вояка.-Вы знаете, сколько я вчера выпил? Больше, чем два легиона в увольнении! Так что выражайтесь в рамках устава: кратко, ясно и внятно!
- Будьте нашим князем...-обьяснил тощий.
- И настанут для нас светлые времена!-грубо дав ему под дых, опять встрял пузатый.
- Князем?-нахмурился верзила.
- Великим князем!-хором вскричали властители.- Самым главным!
Призадумался богатырь, почесал шлем:
-..Хммм…Заманчиво…Ни разу не был самым главным…но…При чём тут амазонки?
- Они нас так достали!-пожаловался толстый.
- Житья от них нет!-запричитал тощий.
- А вы смогли бы остановить эту нескончаемую кровожадную сисястую напасть!-заключили оставшиеся пять: видимо, они составляли некую коалицию против тех двух, и хором не только говорили, но и думали.
- Вы что, собираетесь с ними воевать?-спросил Баалтуп.
- Да какое там воевать! Нам бы хоть на часок перемирие заключить….
* * *
Секс-это, конечно, хорошо.
Но высокие запросы внутреннего и внешнего духовного мира Имхотепа, а именно-чаяние царствия- насыщены не были.
Разнообразные короны, троны, гербы то и дело вставали у него перед глазами, мерещились коронации и миропамазания, присяга вассалов и торжества в честь приёма соседних государей…
Ах, мечты, мечты…Теряясь между ними и действительностью, вельможа отсутствие короны на голове стал воспринимать, как тяжёлую инвалидность.
- Кому ещё можно верить в этом храме, кроме богов?-спросил он жреца, продолжавшего собирать рассыпанные золотые кольца.
- То есть?-поднял Нехси голову, и неловко рассыпал то, что успел собрать.
- Кто может ещё предсказать будущее? Попроще и поприятнее, и что б правда была…
- А секс тоже нужен?-вновь клевал камни руками жрец.
- Разумеется, что ж я, еретик, что ли-быть в Храме Всех Богов, и не получить благословение знающей и добродетельной жрицы!
- Есть один звездочёт…-задумался жрец.-У неё такая грудь….мммм…
Но тут…
- Господин Менкаура? Какая неожиданная встреча!-воскликнул, кланясь, Имхотеп.
Он совершенно не удивился тому, что среди бела дня по городу прогуливается призрак: в Нутжерте сложно кого-то чем-то удивить.
- Ваша честь! Давно не виделись…-поклонился в ответ Циркуль.
- Да, в последний раз-ешё до твоей смерти…Как там, за гранью?
- Так же, как и здесь…И та же грань…Вот только переходить через неё, словно в мясорубку попасть… А так-ничего, жить можно, везде своя бессмыслица, что там, что тут.
- Ясненько…Что, если не секрет, привело тебя в Храм Всех Богов? Я ранее не замечал за тобою склонность к религии…Разве только служение Гормахису?-съязвил долговязый.
- Я зашёл прославить Анубиса, поелику, недавно был мёртвым, а ныне, милостью его, возвращён в мир живых…-богомольно возведя очи горе, ответил Менкаура.- Призрачно, конечно, но…Грех жаловаться: оба глаза видят, почти не хромаю…Личная жизнь наладилась…Вот и хочу принести жертву хваления…А ты?
- Бегаю по гадалкам и астрологам. Интересуюсь, когда придёт и мой черёд…
- Упокоиться?
- Чур тебя!
- Воскреснуть?
- Воцариться…
- А что, есть какая-то очередь?
- Сидишь в своём неприступном бункере, знаешь, что творится за тысячу вёрст, а про то, что у тебя под носом вершится, понятия не имеешь! Шанкар недавно стал махараджей Лингапура, Бертрери, вчера,-царицей амазонок, принцесса Искрина вообще оказалась богиней Хатор! Короны с неба сыпятся, только успевай голову подставлять… Гормахис чуть ли не у каждого правителя визирем заделался, скоро, видимо, весь континент своми обелисками засеет! Несомненно, что каждый, кто ему верен, благословляется быть властителем, ибо боги любят его…а я ведь с ним с самого начала, неотступно, верно. Значит, также обрящу скипетр в десницу и престол под задницу…Вот и пришёл узнать: когда именно и я, скромный писец его высочества, войду в светлый сонм правителей!
Циркуль, разделивший ложе с Нефтидой, и почти ставший богом, (не чета этим смертным, гоняющимся за золотыми побрякушками, да мечтающих о драгоценных табуретках!!!) усмехнулся сомнительной полноценности умозаключений Имхотепа:
- Что ж, удачи тебе в поиске своей судьбы…Вырвать из лап будущего тайну своей участи-это крайне сложное дело.
- И тебе-в проведение хвалебного богослужения…Хвалить богов-это чрезвычайно опасное занятие.-ответствовал долговязый.-Забудешь лишний раз лизнуть божественный зад- и снова обьясняться будешь с загробным молчанием…
На сём они и расстались.
Едва Циркуль, педантично тыкая землю тростью, исчез за вратами жилого жреческого корпуса, Имхотеп взял за шкирку жреца-сутенёра:
- Иди, и внимательно проследи за ним….
- За ним?-испугался Нехси.-Господин, умоляю, не впутывайте меня в его дела!
- А если я тебя, преподобный, Бертрери сдам, что ты мне баб подгоняешь? Меня-то она простит, наша любовь вечна и несокрушима, а вот что будет с тобою… Ты же знаешь, как легендарно ревнива моя сказочно красивая подруга?
- Знаю….-затрясся от страха сутенёр-затейник.-Наслышан…
- Ей на прошлой неделе кто-то, из касты тюремщиков, дыбу подарил. Списали машину, она более мучительна для мучителей, чем для мучимых.- поведал Имхотеп.- Уже благословили и установили, испробовали…На той певице из храмового хора, с которой она меня застала в прошлый раз…Певица не выдала тебя лишь потому, что оказалась немой. Бертрери её поэтому и пожалела. Но… Если она узнает, кто свёл меня с нею, то…
- Я сделаю всё, что пожелаете!-не дослушав, тут же согласился жрец. –Послушание - выше поста и молитвы…
- Вот и отлично. Я подожду тебя вон там, у озера Мут…
Нехси резво поклонился и, препротивно шепча на всякий случай защитные заклинания, отправился выполнять приказ.
Имхотеп, дожидаясь его, успел купить и съесть три пуда жертвенного мяса, выпил кувшин гранатового вина. Затем, скинув одежды, освежился в бассейне, заставляя вспыхивать взоры и ланиты проходящих мимо жительниц и посетительниц храма.
- Господин Имхотеп!- вернувшись, остановил это пикантное шоу Нехси.-Я здесь!
- А! Хорошо!-громко отозвался вельможа.- Иду, иду…
Он вылез из воды. Опоясал свои железные бёдра.
Лишив очи девушек благодатного зрелища и погрузив их сердца в греховную обыденность мира, где чопорно запираются двери, ханжески захлопнуты ставни и правит ложь одеяний, где разврату предписан стыд…
- Ну? Куда он ходил и что делал?
- Он ходил к Верховному жрецу Нефтиды, преосвященному Петубасту.
- Точно?
- Клянусь всеми скипетрами Ра!
- А он говорил, что к жрецу Анубиса…- напяливал вельможа драгоценное ожерелье.- Хвалу воздать…
- Значит, солгал.
- Да. Интересно, интересно…- задумался Имхотеп.- Что было дальше?
- Петубаст был в это время в дворике капеллы Анубиса, там, где бьёт знаменитый фонтан Хнума, с водою, которая светится в темноте.
- И?
- Они поприветствовали друг друга, и Петубаст спросил, зачем тот пожаловал. Менкаура огляделся, и…
- Они подошли к фонтану, и шум воды не дал тебе услышать их разговор?-перебил вельможа.
- Откуда вы знаете?-удивился жрец.
- Рядом с Гормахисом и сам поневоле становишься гением!-ответил Имхотеп.-Продолжай. Или далее ты мне бесполезен?
Жрец усмехнулся:
- Хоть я и не слышал их разговора, но их общение было довольно-таки эмоционально богатым. Много движений, мимики, жестов. Сначала Менкаура изрёк нечто, что заставило Петубаста попытаться дать дёру. Однако, зацепив жреца крюком трости, хромой сообщил ему ещё что-то, после чего Петубаст, изменившись в лице, ему низко поклонился.
- И?
- Менкаура, судя по всему, не просил, а приказывал. И жрец, тем не менее, не только не оскорбился, но, я бы сказал, преобразился! Хромой остался ждать у фонтана, а Петубаст, немало изумив меня и тех, кто попался ему на пути, поспешно, едва ли не бегом, направился в одно очень своеобразное место…
- Куда это?
- Он спустился в Подвал храма.
- Что в этом особенного?
Сытая рожа жреца приняла необыкновенно богоугодный вид:
-Наш Подвал- священнее святилищ и возвышеннее алтарей!- словно начиная проповедь, он взял торжественный тон.- Там мы храним всё, чего не понимаем, либо боимся…Немногие отваживаются туда ходить. За последние несколько десятков лет Подвал и крысы стороною обходят-а они у нас, между прочим, тоже, в своём роде, жрецы. У нас в храме вся живность или священна, или, более того, божественна! И никто из неё туда-ни лапой! Лишь Гормахис любит там прогуливаться, ему нравятся места, где можно найти нечто, ему неизвестное, подчинить нечто, ему неподвластное…
- Вот как? Только он?
- Да. Хотя ключи есть у каждого. Нас же туда ничем не заманишь: никакие заклинания не помогут, если неумело потревожить содержимое.
- Любопытно, что там понадобилось Менкауре. –заметил Имхотеп, щёлкая кедровые орешки.-И как он смог убедил жреца отправиться в ваш погреб …
- Ума не приложу!-помотал головой Нехси. - Поэтому и говорю: странно…
Какое-то время Имхотеп молчал.
Пытливый мозг юриста, тщательно изучая увиденное и услышанное, раскалился, как железная решётка для дознания, залился маслом подозрений, и воспылал множеством огненных язычков-вопросов.
Зачем призраку, цинику и нигилисту, понадобилась религия? Ведь таких, как Менкаура, не только могила не исправит-но и загробный суд не изменит. Что именно ему надо в подвале? В подвале, где гуляет, ничего не опасаясь, только визирь?
Почему именно жрец Нефтиды потребовался ему, а не другой из тысячи, здесь живущих? Например, не жрец того же Анубиса, о котором он врал? Если они все, без исключения, боятся и смотреть в сторону подвала? Что за тайны у хромоногой сволочи?
Ему нужен антиквариат? Культовый предмет? А, может, магический?
Опять же: как он убедил жреца туда пойти?
Тут явно что-то тёмное затевается.
- Ты видел, что принёс ему жрец?
- Да, сиятельный! Какую-то доску…
Тут оба издалека увидели Менкауру.
Спрятались за статуей бога Мина.
Под сенью Вечно Мастурбирующего было легко укрыться от любопытных глаз: немногие находили в себе смелости взирать на древнюю символику, столь лаконично выражающую высокую философию о неиссякаемой мощи Творца.
- Видите? Он её несёт…Мне за ним и дальше проследить?
- Сам разберусь…В качестве награды забирай мой паланкин себе….исчезни…
- Благодарю…-поклонился жрец.
- Эй, слуги!-негромко, дабы не обнаружить перед Менкаурой своё назойливое присутствие, позвал долговязый.
- Да, господин?…
- Паланкин я только что подарил вот этому святому нищему…Возвращайтесь во дворец!
Радостно удалились носильщики, ибо не сгибал их по пути никакой груз, кроме них самих.
Жрец, попрощавшись, сам уволок свою награду.
Имхотеп остался один:
- Что-то тут не чисто: святые подвалы, таинственные доски, хромающие призраки…
* * *
Фальшиво, донельзя фальшиво, прогремел систр. Пытаясь петь, лопнула последняя струна арфы.
- Ликуйте пред лицем моим, славословьте имя моё и танцуйте в радости и веселии! -появилась Хатор в опочивальне Гормахиса. - Все хвалы мне, Правящей миром!
И неуклюже, с грохотом поставила на пол огромное гранитное изваяние Хонсу, нарекаемое, согласно надписи на цоколе:
«Немым-красноречие» - и идиотски хихикнула.
Богиню так немилосердно штормило, что что будь она смертной, давно бы уже умерла.
- Милость Хонсу, серебряного бога, юноши среди звёзд, да пребудет с нами!-продолжала она, едва держась на ногах, захлёбываясь собственными словами.- Сила его да восстановит разрушенное, мудрость сердца его-да исполнит силы обессилевшее! Нет ему подобных в сонме бессмертных, поклоняются ему и те, кто старше него!
Исцеления его воспеты устами наимудрейших, подвиги благодеяний его- увековечены резцами искуснейших из художников! Почёт Локону Юности его, что чистотою лазури спорит с ясным небом, воздают седовласые павианы, хранители знаний, хвалу инструментам возносят и жители Царства Озириса!
Ибо милосердие бога-врачевателя льётся щедро на каждого, призывающего, и скоро приходит он, утишая боль, унимая страдание! О, этот благой бог! Шум шагов его отгоняет злосчастные хвори, прочь отсылает болезни! Отрок, чьё лицо нежно, как лотос, чья улыбка смущает ланиты зари! Исцеление приносит десница его, и да славен будет он, принц среди богов, от востока - до запада!
Шанкар часто и глубоко задышал, покраснел, глаза его озарились и …Упал без чувств.
Жадно вылупив глаза до длины телескопа, вдруг согнулся, что-то унимая в чреслах, вскрикнул и рухнул, потеряв сознание, Баалтуп.
- Что с ними?
- Ты бы, Золотая, оделась, что ли, прежде чем всё это рассказывать…-обьяснила Бертрери.
- И, скажи мне, дорогая моя племянница, сколько ж нужно выпить, чтобы Шри Шанкар за один вдох надышался до бесчувствия?-укоризненно добавила Нарциссина.
* * *
Менкаура неспешно ковылял в своё тёмное логово.
А за ним, на значительном расстоянии, не теряя его из виду, умело прячась то за толстым деревом, то за грандиозной статуей, то за пронзающим небо обелиском, то за немногочисленных в знойный час прохожих, осторожно следовал Имхотеп.
От волнения, он поглощал кедровые орехи сразу шишками.
Путь оказался коротким. Пройдя одну улицу, Циркуль завернул в пальмовую рощу.
Подошёл к постаменту колоссальной базальтовой статуи Гормахиса.
Оглянулся.
Что-то достал из-за пояса, и этим надавил на один из гигантских иероглифов, что, покрывая постамент, безмолвно пели о подвигах визиря. Медленно отъехала в сторону плита.
Менкаура снова оглянулся.
И юркнул в открывшийся проход.
Вновь придя в движение, плита закрыла щель.
И следа от входа не осталось. Всё. Упустил.
Или нет?
Представьте себе-нет, не упустил. Более того- всё ещё только начиналось.
И начиналось под счастливой звездой, хотя солнце сияло в самом зените.
Дело в том, Имхотеп был довольно последовательным министром юстиции: так, он считал, что за таким деятелем, как начальник тайной полиции, нужно время от времени присматривать, дабы знать, какие именно из прав человека он там попирает, в своём подземелье, бесконтрольно, безнаказанно и не платя налог на ущемление блаженства-главную статью дохода государственной казны. Поэтому на поясе у Имхотепа болтались два маленьких ключика, за которые многие правители континента выложили бы половину своих богатств: это были ключики от бункера Менкауры: от любой внешней двери и от любой внутренней.
Остальные свои сокровища правители, бесспорно, отдали бы за небольшой медальон, с одной стороны которого была изображена богиня истины Маат-покровительница правосудия, а с другой-точный план подземной цитадели…
* * *
Установив попрямее и поустойчивее изваяние Хонсу, Хатор поклонилась ему, и простёрла ладони рук:
- О, светлый месяц, не таись от звёзд
Не прячь себя во мраке этой ночи!
Поставь плотину наводненью слёз!
Утешь мои заплаканные очи!
Ты-упованье страждущей души,
И таин тела мудрый управитель!
К терзаемым болезнью, поспеши!
Гряди, гряди, о юноша- целитель!
Статуя загудела, завибрировала, вспыхнула внутренним светом, и, открыв каменные глаза, выстрелила в визиря обильной струёй ароматного мира. После чего, пронзительно пискнув, света лишилась.
И, се-чудо! Отверзлись уста немыя, и наполнился мир гласом, зело велиим, и премудрым, и добродеещим!!!
- ВСЕ ВОН!!!-это было первое, что изрёк комнате и вселенной, Гормахис.
Точнее - прогремел. На зависть грому.
