Большой шум в России вызвала другая инициатива императрицы. Екатерина II заявила, что для улучшения коренным образом российских порядков необходимо составить новое Уложение справедливых и разумных законов. Выработку новых законов она решила поручить Уложенной комиссии из выбранных представителей почти всех сословий. И вот, в 1767 г. в Грановитой палате московского Кремля собрались 564 депутата — представители дворян, купцов, государственных крестьян и даже депутаты от различных народов, входивших в Российскую империю. Не допущены к работе в Уложенной комиссии были только крепостные. Депутаты привезли с мест наказы (пожелания к новым законам).
Открылась работа Уложенной комиссии слушанием наказа Екатерины П. Императорский наказ содержал пересказ и заимствования из работ просветителей Монтескье, Беккария, Юста и статей знаменитой французской «Энциклопедии»1. Екатерина заявила, что намерена продолжать дело преобразования России на европейский лад, начатое Петром Великим. Императрица высказалась против крепостного права, против обычая применять в суде и следствии пытки, говорила о веротерпимости и предложила обсудить вопрос о равенстве всех людей перед законом. В заключение Екатерина выразила надежду, что новое Уложение сделает российский народ самым счастливым.
|
|
Речь императрицы произвела впечатление в России и за ее пределами. Екатериной II восхищались Вольтер, Дидро, Гримм и другие европейские просветители, с которыми российская императрица вела оживленную переписку. Позже Вольтер написал одному из своих русских корреспондентов по переписке: «Я боготворю три предмета: свободу, терпимость и вашу императрицу».
Начались заседания Уложенной комиссии, которые тянулись полтора года. «Общее благо» никак не вырисовывалось... Каждое сословие отстаивало свои интересы.
Государственные крестьяне жаловались на тяжесть налогов, на захват земель помещиками. Купцы возмущались тем, что дворяне открывают заводы и занимаются торговлей. Большинство дворянских депутатов наотрез отказывались сократить свою власть над крепостными. Об освобождении крепостных людей и слышать не хотели.
Лишь отдельные депутаты предлагали меры, которые, не слишком ущемляя материальные интересы помещиков, защищали крестьян от их всемогущества: так, дворянин Козельский предлагал закрепить законом оброки и повинности крепостных, чтобы помещики не могли самовольно увеличивать их; депутат Маслов говорил, что следует создать особую государственную коллегию для управления владельческими крестьянами, которая бы собирала с крепостных подати и оброки в пользу помещиков; несколько депутатов стояло за наделение крепостных крестьян правом собственности на землю.
|
|
Между тем грянула война с Турцией. Многие дворяне-офицеры заспешили в полки. Под предлогом войны деятельность комиссии временно приостановили, но по окончании военных действий она так и не возобновила свою работу.
Некоторые аристократы, например воспитатель наследника Павла Ни
кита Панин, надеялись, что при Екатерине II будет ограничено самодер
жавие в пользу дворянства, и прежде всего — аристократии. Панин разра
батывал проект реформ, который был сродни идеям Д.М.Голицына.
Мечты о конституции. Через несколько недель после возведения Екатери ны II на трон воспитатель ее сына Н.И.Панин поднес императрице проект, где живо изобразил «временщиков, куртизанов и ласкателей», которые сделали из государства «гнездо своим прихотям» и потворствуют «лихоимству, роскоши, мотовству и распутству». Исправить положение Панин предлагал, ограничив самодержавие особым Императорским советом из 6—8 человек и созданием Верховного Сената, где заседали бы пожизненно депутаты, назначенные монархом, и депутаты, избранные от дворянства. В XIX в. декабрист М.А.Фонвизин рассказывал, что Панин желал, чтобы «Сенат был бы облечен полною законодательною властью, а императорам оставались бы исполнительная, с правом утверждать обсужденные и принятые Сенатом законы и обнародовать их».
Идеи Панина, как мы видим, перекликались с идеями Д.М.Голицына, пытавшегося ограничить самодержавие в 1730 г. Но Екатерина II не допускала никакого вмешательства в свои самодержавные права. Она вообще была убеждена, что абсолютная монархия — идеальная форма правления для России. «Российская империя есть столь обширна, — писала императрица, — что, кроме самодержавного государя, всякая другая форма правления вредна ей, ибо все прочие медлительнее в исполнениях». Н.И.Панин, в конце концов, сжег проект своей «Конституции». Правда, рассказывали, что даже за два дня до своей смерти этот высокопоставленный екатерининский вельможа убеждал наследника престола Павла даровать России конституцию. Кстати сказать, Павла, по мере его взросления, Екатерина II стала ненавидеть: она полностью отстранила сына от участия в государственной деятельности, а в конце своей жизни подумывала оставить престол внуку — Александру Павловичу. Итак, неограниченное русское самодержавие не пострадало при «просвещенной императрице», новое Уложение справедливых законов тоже не было создано.
Усиление крепостного прав. Но законы в стране принимались. Так, по указу от 17 января 1765 г. помещик мог отправить неугодного своего крепостного уже не только в ссылку в Сибирь, но и на каторгу, причем срок каторжных работ устанавливал сам помещик. Он же мог в любой момент вернуть каторжного домой.
Два других екатерининских указа запрещали под угрозой ссылки в Нерчинск крепостным жаловаться на помещика и возлагали содержание воинских команд, посланных усмирять волнения крестьян, на самих крестьян.
Вовсю процветала торговля крепостными людьми.
Лишь одного права не имел помещик по отношению к своей крещеной собственности — не имел права убивать. Однако на деле многие крестьяне умирали вследствие наказаний, наложенных хозяевами. Психически ненормальная помещица Дарья Салтыкова замучила до смерти около ста человек, прежде чем ее отправили «за душегубство» под суд, а потом заключили в монастырскую тюрьму.
С 1750-х гг. в состоянии волнений находились приписанные к заводам крестьяне. Их положение было незавидным: многие казенные мануфактуры передали помещикам — те увеличивали повинности крестьян, переводя их с денежного оброка на дополнительные внезаводские работы (заготовку и поставку дров к заводам и т.п.). Приписные крестьяне роптали, их главным чаянием были отмена заводской барщины и возвращение статуса государственных крестьян. Екатерина II отправляла на заводы Урала и в иные места воинские команды, которым поручалось привести заводских людей «в должное рабское послушание». Действия команд отличались жестокостью. Так, в 1762 г. генерал-квартирмейстер А.И.Вяземский на уральских заводах устраивал почти поголовные порки приписанных к заводам людей.
|
|
Но в то же время грубое давление на крестьян чередовалось в «екатерининский век» с мерами, которые облегчили положение отдельных групп крестьян. Екатерина II ограничила произвол остзейских баронов (немецких по происхождению дворян Прибалтики), введя регламентацию повинностей прибалтийских, латышских и эстонских крепостных крестьян. Прибалтийским крестьянам разрешили подавать жалобы на произвол помещиков, были ограничены телесные наказания крестьян.
Секуляризация церковных владений. В 1764 г. вышел екатерининский указ о секуляризации церковных владений. (Такой указ издавал и Петр III, но в ходе дворцового переворота в пользу Екатерины, его отменили.) Около 2 млн. монастырских крестьян обоего пола перешли в управление Коллегии экономии. Поэтому их стали называть экономическими. Положение бывших монастырских крестьян улучшилось. Ненавистную барщину отменили, крестьяне получили дополнительную землю к наделам. Государству они обязаны были теперь выплачивать денежный оброк, что способствовало торговой деятельности крестьян, росту их предприимчивости и инициативы. По мнению историков, до 1764 г. примерно 100 тыс. монастырских крестьян находились в волнении. Екатерина II в своих «Записках» свидетельствовала, что в год ее восшествия на престол до 150 тыс. монастырских и помещичьих крестьян «отложилися от послушания, коих всех усмирить надлежало». После указа о секуляризации волнения бывших монастырских крестьян пошли на убыль.
|
|
Указ о секуляризации имел еще одно важное следствие. Государству была окончательно подчинена православная церковь. Это явилось завершением длительного процесса постепенного лишения церкви самостоятельности, поэтому духовенство спокойно восприняло волю императрицы. Лишь ростовский митрополит Арсений Мацеевич выступил против, за что был лишен сана и отправлен в ссылку.
Придворная жизнь. Балами и празднествами двор Екатерины затмил Елизаветинский. Он блистал роскошью. Чтобы быть в те времена светским человеком, надо было иметь несколько кафтанов с золотым шитьем, бархатную шубу с золотыми кистями, всякие мелочи — типа осыпанных драгоценными камнями табакерок, парадный выезд с шестеркой лошадей и золоченым экипажем. Наряды придворных дам удивляют изысканностью, богатством и числом. Впрочем, придворные кавалеры немногим уступают дамам — костюм графа Орлова был расшит бриллиантами и стоил миллион рублей.
Однако двор Екатерины II отличался от прежних не только роскошью. У придворных и высшего общества теперь стало модным блеснуть знанием трудов знаменитых мыслителей XVII-XVIII вв. Дворяне выписывали из-за границы произведения просветителей десятками и сотнями томов. Каждый столичный вельможа считал необходимым иметь хорошую библиотеку. Книги читали в подлинниках, переводов на русский язык почти не существовало. Дворянство, особенно столичное, и аристократия были уже достаточно хорошо образованны. Многие говорили на нескольких языках. В моду входил французский. При Екатерине выросло первое «не-поротое поколение» российских дворян, которые обладали чувством достоинства, имели представление о чести благородного человека.
Но при всем этом «просвещенная царица» окружила себя невиданно большим числом любимцев. Двор погряз в интригах и разврате.
Правда, лишь некоторые из фаворитов Екатерины II (например, Алексей и Григорий Орловы, Григорий Потемкин) допускались к управлению государством. Другие фавориты продолжительное или краткое время «царствовали» при дворе. Впрочем, как все «вельможи в случае», они могли влиять на государственные дела близостью к императрице, имея возможность «замолвить словечко». Поэтому «дружбой» с фаворитами не пренебрегали даже видные сановники и военные чины. Екатерина щедро награждала фаворитов, полководцев, вельмож: дарила поместья с десятками тысяч крепостных.