Неразличения лингвистических сфер языка и речи

Так что одним из недостатков при исследовании синтагмы является то, что её часто смешивают или вообще отождествляют со словосочетанием (Ш. Балли, С.И. Карцевский, В.В. Виноградов, Н.Н. Прокопович, А.Н. Гвоздев, Н.Д. Арутюнова, Г.И. Скепская и др.). По-видимому, это происходит потому, что учёными не всегда последовательно разграничиваются сфера языка как системы обобщённых номинативных единиц и сфера речи с её конкретными структурно-смысловыми компонентами. Нередко наблюдается разграничение их в теории и смешение на практике. В рассуждениях – да, лингвисты говорят о разграничении и его необходимости, а их практические действия показывают, что в реальности они этого почему-то не делают. Поэтому трудно определить сущность синтагмы, например, при сопоставлении её со словосочетанием, непросто выяснить её назначение и конкретные функции. Необходим такой подход, при котором словосочетание и синтагма определялись бы как единицы соответствующих сфер, с разным назначением и разными функциями.

Безусловно, при изучении лингвистики можно соотносить и сопоставлять предложения и синтагмы по тем или иным параметрам с языковыми синтаксическими единицами – с абстрактными схемами, словосочетаниями, но их нельзя отождествлять ни с одной из них ни по статусу (ибо у одних он речевой, а у других языковой), ни по сфере функционирования (речь – язык), ни по функциям (речепорождающая – у речевых единиц; трансформационная и метаязыковая – у языковых). Нельзя ставить их в один ряд, мотивируя это тем, что все они синтаксические единицы, а потому, дескать, все относятся к одной науке – синтаксису. Прежде всего, они относятся к разным сферам: одни – к языку, другие – к речи, у них разное качество значения и разные функции.

Языковые единицы – это системные, заданные лингвистические компоненты, являющиеся общими для всех носителей языка (звуки, морфемы, слова, словоформы…), тогда как речевые – это индивидуальные структуры, порождаемые каждым субъектом речи (начиная с минимальной – синтагмы и заканчивая максимальной: полным сообщением – в устной речи и текстом – в письменной). Объединять их в общую группу в такой же степени уместно, как объединять, например, чертёж и изготовленную по нему деталь, план дома и сам дом как реальное строение.

Часто, сопоставляя предложение как речевую единицу со словом как языковой единицей или словосочетанием, отмечают, что последним характерны формальная и смысловая сторона (номинативность), а для предложения не просто смысловая, а коммуникативная. Такие действия, на наш взгляд, не совсем корректны, ибо сопоставляются единицы разных сфер с разными функциями.

Однако если станем сопоставлять однотипные единицы одной и той же сферы, то не найдём между ними никаких типовых различий. Например, слова, выполняющие речевую функцию, Ночь, улица, фонарь, аптека… в известном стихотворении А. Блока по статусу принципиально ничем не отличаются от многокомпонентных предложений. У них одна и та же квалификация: предикативная единица. У них одна и та же сфера функционирования: речь. Одно и то же грамматическое значение: предикативное. Различаются они только количеством компонентов и конкретным содержанием. Предложения могут быть однокомпонентными. В них вовсе необязательно использование глагола. Общеизвестно, что предикативность многих однокомпонентных предложений можно передать и без него – контекстуально. Если словосочетание и синтагму сближают, смешивают и даже отождествляют, значит, между ними существует определённое сходство и они в какой-то степени соотносительны. Но вместе с тем это разные лингвистические единицы. Поэтому требуется особая осторожность при их квалификации и описании.

Л.В. Щерба в последних своих записях и выступлениях определил синтагму как минимальную речевую единицу, выполняющую основную функцию при порождении речи, выступающую в качестве основного структурно-смыслового строительного компонента. Если структура речи формируется из синтагм, а её содержание составляется из последовательно наращиваемых их значений, то на их же основе речь должна и восприниматься, в результате последовательного осмысления значений всех синтагм. Речь может адекватно восприниматься только на основе тех структурно-смысловых единиц, из которых она непосредственно составляется. Так что, если речь воспринимается на уровне синтагм, то именно из них она и была составлена. Интонационное выделение синтагм в речи, разграничение их с помощью пауз, позволяет легко понять значение каждой из них и содержание речи в целом.

Вопрос о синтагме и синтагматическом членении речи имеет важное прагматическое значение, так как не отдельные слова, не словосочетания и не предложения, а именно синтагмы являются исходными конструктивными компонентами при построении речи и её восприятии. Синтагматическое членение текста читателем на те синтагмы, которые определил автор, становится гарантией точного восприятия его содержания при чтении.

На сегодняшний день теория синтагмы как цельная система лингвистических знаний о реальной исходной единице порождения и восприятия речи, по сути, отсутствует. Практика организации и восприятия речи развивается стихийно, на уровне интуиции, смутных догадок и предположений.