Глава 11. Эротика

Фрейд считал, что половое влечение и его следствия формируют какотдельные личности, так и цивилизации. Его идеи стали частью растущегосопротивления ханжеству и невежеству в западных странах. Европу ждалопробуждение. Знание о половых проблемах не означало для Фрейда сексуальнойвседозволенности, хотя многие люди, в том числе некоторые ученики, не смоглиувидеть этой разницы. Сам Фрейд жил строгим пуританином и одобрительноотзывался (в 1908 году) о немногих героях, которые могут справиться сосвоими животными инстинктами. Он знал, что принадлежит к этой элите. Фрейд старался всеми силами доказать, что область половой жизни быланавязана его профессиональному вниманию. О своих собственных чувствах он неупоминает. Из его идеи о том, что важна не сила страсти, а сила характера,необходимая для того, чтобы с ней справиться, вытекает, что чем человекчувственнее, тем больше его заслуга, если он ведет себя противоположно своимжеланиям. Однако Фрейд редко выражал эту идею подобным образом. Мысль о том, что неврозы имеют "сексуальную этиологию", как рассказалФрейд в 1914 году, принадлежит совсем не ему. На него повлияли троеучителей: Брейер, который однажды сказал ему, что "тайны супружескогоалькова" могут играть важнейшую роль; Рудольф Хробак, ведущий гинеколог,который сказал, что единственный полезный рецепт для женщины с больныминервами и мужем-импотентом - это "взять нормальный пенис и повторить дозу";и Шарко со своим восклицанием: "Но в таких случаях это всегда зависит отгениталий - всегда, всегда, всегда!" Без сомнения, со стороны Фрейда было благоразумно молчать о своихсобственных наклонностях. Его последователи старались не распространяться обэтом, но даже при самом поверхностном рассмотрении жизни Фрейда становитсяочевидно, что этот человек глубоко и лично интересовался сексом. Юнг, друг,который превратился во врага, сказал, что Фрейд потерял Бога и заменил егодругим привлекательным образом - сексом, но это едва ли больше чем попыткауязвить его. Его мысли по поводу актуальных неврозов - неврастении и тревожности,возникающих при "ненормальной" половой жизни, - были разработаны уже послеженитьбы. Он не просто принимает моралистскую точку зрения, распространеннуюв то время и десятилетия спустя, что "контроль рождаемости" и мастурбациявредны, но приводит и факты, подтверждающие это. Он считал, что неврастенияи неврозы тревожности возникают при подавлении половой функции. Фрейд был напути к этой идее еще в 1887 году, когда рассказал Флису о своей пациентке,госпоже А. Уже к 1892 году он подробно обсуждал с другом ее случай и втайнепопросил его найти для нее контрацептив, который бы ей не повредил.Многочисленные случаи из его практики свидетельствовали, что презервативы,прерванное половое сношение и сношение без оргазма мужчины являются главнымивиновниками. Эти случаи никогда не были им подробно описаны или хотя быподсчитаны. Фрейд считал, что симптомы - несварение желудка, боль в спине,усталость, тревога и т. п. - вызываются отравляющими веществами, которыеорганизм вырабатывает в случае подавления половой функции. Перспективы уобразованных классов были мрачные, и, по мнению Фрейда, низшие слоинаселения вскоре должны были оказаться в плачевном состоянии. Опубликованныеработы на эту тему появились у него ближе к концу века, но уже в феврале1893 года он пишет об этом Флису в апокалиптическом настроении. Актуальныеневрозы "легко предотвратить и совершенно невозможно вылечить". Одно изрешений, призванных исключить мастурбацию, вело за собой риск заболетьсифилисом, потому что пришлось бы прибегать к услугам проституток.Альтернатива - "свободные половые отношения между молодыми мужчинами инесвязанными молодыми женщинами" - представлялась возможной лишь при наличии"безвредных способов контрацепции". Фрейд был против презервативов, считая,что они опасны и неприменимы для тех, кто уже страдает неврастенией. В отсутствие такого выхода общество, похоже, осуждено на то, чтобыстать жертвой неизлечимых неврозов, сводящих на нет радость жизни,разрушающих семьи и передающих эти беды всему новому поколению. Низшие слоиобщества пока ничего не знают о мальтузианстве [контрацепции], но вскоре онипридут к нему естественным путем и окажутся жертвой той же злой судьбы. Навязчивая озабоченность Фрейда презервативами и мастурбацией (а такжене менее вредным воздержанием) была куда менее серьезна, чем та работа,которую он проводил с истериками, пытаясь пролить свет на психическиепроцессы и природу человеческого сознания. Это видно в каждом письме Флису:Фрейд изобилует обобщениями. "Каждый" случай неврастении связан с половымипроблемами, пишет он; "любое количество" связано с прерванными половымисношениями. Данные, как считал Фрейд, позволяют ему сделать такие выводы, которыеон затем высказывал своим пациентам. "Они восклицают, словно громомпораженные: 'Никто раньше меня об этом не спрашивал!' - и уходятприверженцами новой веры". Нам приходится верить Фрейду на слово, что такдействительно и было. Он ставил диагноз невроза, задавал пациенту вопросы оего половой жизни, обнаруживал в его прошлом мастурбацию или попыткиконтролировать рождаемость, и - оп-ля! - решение было готово. Фрейд обладал более широкими взглядами, чем врачи-догматы, считавшиеконтрацепцию и мастурбацию извращениями, которые разлагают моральный обликчеловечества и становятся причиной болезней. И все же многие годы его идеи ополовой жизни человека были столь же ошибочны, а может, и более опасны,потому что являлись частью сложных теоретических выкладок. Его осуждение(сначала в письмах Флису, а затем и в статьях) презервативов, прерванногополового сношения и тому подобного наводит на мысль, что он личноинтересовался этой проблемой. Мрачное пророчество о "разрушении семьи",высказанное Флису в начале зимы 1893 года, шло из глубины души. Фрейд считал себя неврастеником, о чем даже упоминал в своих письмах.Во время военных маневров он писал об этом Брейеру; сообщал он об этом исвоей невесте, когда был в Париже в феврале 1886 года: "Моя усталость - этонечто вроде небольшой болезни. Ее называют неврастенией". Эрнест Джонс,который читал неопубликованные письма Фрейда, утверждает, что в те дни уФрейда были такие симптомы, как перемены настроения и "необычное ощущениеусталости". Фрейду наверняка приходило в голову, что вынужденное воздержаниево время долгого периода помолвки было одной из причин - а возможно, иглавной причиной. Он говорил Марте, что, когда он с ней, его усталостьисчезает "как по мановению волшебной палочки". Женитьба поправила бы положение, если бы не новая проблема - дети. Егомать, Амалия, беременела восемь раз за десять лет. К тому времени как Фрейдженился, образованные люди все чаще стали прибегать к контрацепции, но этатенденция обошла Зигмунда и Марту стороной. Всего за восемь с лишним лет онародила шестерых детей - почти как Амалия. Ее беременности были проблемой нетолько для нее, но и для самого Фрейда. Во время помолвки он упоминает вписьме о "троих детях, о которых ты преждевременно начала мечтать". Троедетей - это контрацепция или сокращение половой жизни. К 1880 году уровень рождаемости в Германии стал падать. У женгосударственных служащих и интеллигентов рождалось гораздо меньше детей, чему более бедных слоев населения. Особенно быстро начали сокращаться семьиврачей. В Австрии или любой другой стране, где государственной религией былкатолицизм, рождаемость снижалась не так быстро, но Фрейд не придерживалсяни этой религии, ни какой-то другой. Эрнст Саймон считает, что его принадлежность к еврейскойнациональности, "наследие ортодоксального иудаизма предков" повлияли на еготочку зрения и он считал секс чем-то вроде обязанности перед своим народом.Трудно представить себе, что Фрейд-атеист думал об этом в таком ключе. Тотже автор отмечает, что к 1890-м годам в "среде либеральных евреев-буржуа"шестеро детей за несколько лет уже были редкостью. Фрейд не раз высказывал надежду, что Флис откроет приемлемый способконтрацепции, и добавлял, что это принесет пользу человечеству. Впрочем, егожена продолжала беременеть, и помощь нужна была по более конкретному адресу.В июле 1893 года, три месяца спустя после рождения пятого ребенка, Фрейдписал, что считает Флиса "мессией", который найдет ответ. В мае 1895 года,когда Марта уже два месяца носила их шестого ребенка, Фрейд выражал радостьпо поводу того, что его друг, возможно, решил проблему контрацепции,добавляя: "Для меня спасение на пару месяцев опоздало, но, быть может, этопригодится в следующем году". Вопрос в том, почему существующие методы предотвращения беременности неподходили Фрейдам. Все барьерные контрацептивы в то время уже существовали.В Лондоне их рекламировали в иллюстрированных брошюрках, продавали на улицахпобеднее и даже высылали по почте. Можно было приобрести самые разныеколпачки, губки и диафрагмы. Резиновые презервативы были довольно грубыми,но те, что делались из кишок животных, использовались уже веками. Все этобыло доступно и в немецкоязычных странах, где производилась большая частьэтой продукции. Еще до женитьбы Фрейд исследовал проблему контрацепции. В его личнойбиблиотеке в Музее Фрейда в Лондоне есть три брошюрки, посвященные женскимметодам. В первой (написанной Карлом Хассе в 1882 году) контроль рождаемостиобъявляется "долгом гуманности" и выражением доброго отношения к женам. Вприложении содержатся практические советы по применению маточного кольца, атакже цены и адрес производителя во Фленсбурге. Во второй брошюрке (1883)Карл Капельманн возражает Хассе и утверждает, что маточное кольцонеэстетично и аморально и превращает женщину в "инструмент для поллюции" ипроститутку. В третьей, написанной неким доктором Отто (1884), выраженаболее либеральная точка зрения. Совершая нападки на контрацепцию, Фрейд не упоминал женскиеприспособления, разве что косвенно. В 1898 году он пишет о необходимостинайти что-то, что бы "не ранило чувства женщины". Возможно, Марта тоженаходила маточные кольца и диафрагмы неэстетичными. В то же время в письмахк Флису Фрейд постоянно осуждает презервативы. Некий господин К. лишилсяиз-за них силы, а фон Ф. пребывает в депрессии. Что касается методов, нетребующих применения посторонних приспособлений, coitus reservatus* иinterruptus**, к ним Фрейд был еще более строг, чем к презервативам. Этопозволяет предположить, что он предпочитает пользоваться одним из них,скорее всего, interruptus. * половой акт без копулятивных фрикций (лат.). ** прерванный половой акт (лат.) Возможно, после свадьбы он убедил Марту начать пользоваться маточнымкольцом, но ей это не понравилось, и она решила, что контрацепцией должензаниматься он. Зигмунд, вероятно, пробовал разные методы и стал связывать ихиспользование со своей постоянной неврастенией и фобией путешественника.Таким образом, две проблемы - стремление предотвратить беременность жены иневрозы, в которых он винил контрацепцию, - как бы дополняли друг друга. В рождении детей у Марты можно заметить некоторые закономерности.Матильда, первый ребенок, была зачата в январе 1887 года, четыре месяцаспустя после свадьбы, и родилась 16 октября. Мать кормила ее всего два-тридня, после чего наняла кормилицу, которая приехала 19 октября. Та им непонравилась, и 24 октября ее место заняла новая. Поскольку Марта не кормила ребенка, она могла забеременеть скореераньше, чем позже - лактация имеет контрацептивное действие*. В таком случаеженщина может зачать уже через два месяца после родов. У Марты это моглопроизойти в январе или феврале 1888 года. Ее второй ребенок (сын Мартин) былзачат в марте 1889 года, то есть семнадцать месяцев спустя после рожденияМатильды. * Ошибочное заключение. В действительности лактация не всегда оказываетконтрацептивное действие. - Прим. ред. Перерывы между следующими тремя родами и зачатиями составляютсоответственно пять, пять и три месяца. Это означает, что у детей быликормилицы, а супруги жили регулярной половой жизнью без предохранения.Только зачатие последнего, шестого ребенка, Анны, произошло двадцать тримесяца спустя после предыдущих родов. Все это время, как Фрейд говорил Флисупосле события на горе Ракс в августе 1893 года, они с Мартой спалираздельно. В начале 1888 года, когда Марта снова могла забеременеть после рожденияпервого ребенка, Матильды, Фрейд, скорее всего, решил прибегнуть кконтрацепции. Если его неврастения усугубилась как раз в это время, этовполне объясняет его эмоциональное отношение к контрацептивам. Возможно, ончувствовал себя еще более подавленным, чем обычно, и объяснял это неврозом.Нужно было найти причину, и Фрейд решил, что во всем повинна контрацепция.Он использовал ее в 1888 году, чтобы отложить появление второго ребенка, новпоследствии отказался, и третий, четвертый и пятый ребенок появились насвет один за другим. Если это верно и Фрейд ошибочно считал контрацепцию причиной своейдепрессии в 1888 году, нам все еще нужно объяснение, почему на самом делеего здоровье в этот период ухудшилось. Быть может, ответ кроется в егоработе с истеричками, в частности, с фон Либен? Известно, что Фрейд былочень чувствительным человеком. В 1890-х годах его беспокойство по поводусвоих теорий и карьеры привели к сердечному неврозу и постоянному страхусмерти. Нерешительный в половых вопросах, женившийся только в тридцать,возможно, он начал семейную жизнь с яркими фантазиями. Секс стал для негоновым удовольствием, но он принес с собой и новые проблемы. Его пациенткибыли нервными, пылкими, привлекательными женщинами, которые если и нерассказывали ему прямо о сексе в своей жизни "а в этом тоже нельзя бытьуверенными), то намекали на это. Было бы естественно, если бы это наводилоего на мысли о сексе в своей собственной жизни. В течение следующих десяти лет в мозгу внешне аскетичного итрудолюбивого Фрейда формируется теоретическая основа концепции эротическихпотребностей и расстройств человека. Когда Брейер передал ему фон Либен,потому что никто не знал, что с ней делать, этот процесс только начался.Длительная работа с такой требовательной и яркой личностью, несомненно,должна была иметь последствия. Жизнь Фрейда - дом, дети, придирчивая иаккуратная Марта с белоснежными простынями, ночное сидение за статьями присвете керосиновой лампы - была взбудоражена присутствием своенравнойженщины, которую он называл (не один раз в письмах Флису) "своейпримадонной" и "учительницей". Шандор Ференци, коллега и доверенное лицо Фрейда в двадцатом веке,писал о том, как его учитель работал в ранние годы. Предположительно, этизаписки были основаны на рассказах Фрейда. В мае 1932 года Ференци отмечал,что Фрейд работал со своими первыми невротиками "страстно" и "увлеченно","если необходимо, часами лежа на полу рядом с человеком, бьющимся вневротическом припадке". Имелась ли в виду конкретная пациентка, требовавшаястолько внимания, и не была ли это Анна фон Либен? Фрейд подчеркивал, что онне мог позволить ей освободиться от эмоционального гнета с другими врачами.Только с Фрейдом у нее получались "все слезы, все выражения отчаяния",необходимые для катарсиса. Как и в случае Йозефа Брейера и Берты Паппенгейм,для "лечения разговорами" было необходимо его присутствие. Не обнаружил лион, как Йозеф с Бертой, что за такие близкие отношения приходится платить? Психоаналитики впоследствии признают наличие элемента эротики вотношениях пациента и аналитика и будут считать его довольнораспространенным. Психоаналитик, как писал Фрейд в 1914 году, знает, чтоработает с мощными силами и должен "продвигаться так же осторожно идобросовестно, как химик". В 1888 году он и не подозревал о существованииэтих "мощных сил". Было бы неудивительно, если бы его посещения Анны фонЛибен создали бы между ними некие эмоционально-интимные отношения с оттенкомэротики, с которой он не мог справиться. Возможно, именно потому в "Этюдахпо истерии" об Анне написано так мало. В девятнадцатом веке люди говорили овраче - любом враче - и его пациентках-истеричках с понимающей улыбкой.Аксель Мунте, наблюдая за Шарко в "Сальпетриере", сказал, что он разделяет"судьбу всех невропатологов - его окружает толпа невротических дам". В описании ранних случаев истерии появляется тема секса, хотя и неочень явно, потому что Фрейд, по его собственному признанию, еще сам неосознавал в полной мере ее значимости. В некоторых случаях проблема сексавыходит на первый план, как, например, в истории Катарины. Еще одна - этоистория "Девушки с зонтом", случай которой был описан в примечании к книге.Это была дочь врача, у которой были проблемы с ногой, и для ходьбы онаопиралась на зонт как на трость. Под гипнозом в присутствии отца она сказала"всего одну значительную фразу", которая намекала на сексуальнуюпсихологическую травму, связанную с ним. Отец больше не приводил дочь кФрейду. Позже Фрейд создал теорию о сексуальном совращении (соблазнении)детей, от которой впоследствии отказался. Он не мог разобраться всексуальности своих родителей и в своей собственной. В этот же ранний период одна пациентка проснулась от гипнотического снаи "обняла меня за шею", причем в этот момент в комнату вошел кто-то изприслуги. Фрейд описывал этот эпизод не раз. Была ли это Анна фон Либен илиже Фанни Мозер, которая за свою жизнь перевидала немало врачей и, какговорили, спала не с одним из них? После смерти Фрейда Волчий Человек объяснил одной журналистке, почемуФрейд, которого он знал не только как психоаналитика, но и как друга,предпочитал сидеть на кушетке в голове пациента. "У него была пациентка,которая хотела его соблазнить, - насмешливо заявил Панкеев, - и онапостоянно задирала юбку". Возможно, это правда, и Фрейда преследовали соблазнительницы. Если итак, они были разочарованы. Впрочем, мы можем предположить, что некоторые изних причинили ему немало страданий.