О строительстве империй

Которые наследуют мир…

Когда дети Французской революции сбросили своего отца‑тирана по имени Людовик XVI и злую мачеху Марию Антуанетту (которые, на поверку, оказались чем‑то вроде марионеток в кукольном театре, им можно было просто‑напросто пооткручивать головы, и все дела), им показалось, что они свободны. Но прошло совсем немного времени, и до них дошло, что они осиротели, и мир вокруг, который, как поначалу казалось, отныне принадлежит им, на самом деле холоден и гол. И они тут же ринулись в объятия приемного отца, Наполеона Бонапарта, который ждал их возле старого кукольного театра; и пригрезил им новую драму, контаминацию из старых тем, и обещал Империю, Предначертание – Будущее.

Дети, есть такая вещь, называется цивилизация. В ее основе – надежды и грезы. Она – всего лишь идея. Не реальность. Ее придумали. Никто никогда и не говорил, что она настоящая. Она неестественна. Никто никогда и не говорил, что она от природы. В ее основе процесс научения; метод проб и ошибок. Она легко ломается. А никто никогда и не говорил, что она не может вдруг рассыпаться на кусочки. Никто не говорил, что она вечна.

Давным‑давно люди верили в конец света. Загляните в старые книги: видите, сколько раз и под каким количеством самых разных предлогов предрекали и предвидели, вычисляли и выдумывали этот самый конец света. Но это, конечно же, было суеверие. Мир рос и взрослел. Ом не хотел умирать. Люди отбросили суеверия, как старое тряпье, как родителей. Они сказали: не верьте в эту древнюю ворожбу. Вы можете изменить этот мир, вы можете его сделать лучше. Небеса не рухнут. И они были правы. На какое‑то время – это началось не так давно, всего‑то несколько поколений тому назад – мир вступил в эпоху революций, в эпоху прогресса; и мир уверовал, что прогрессу не будет конца, что будет все лучше и лучше. Но тут вернулся конец света, и не в качестве идеи или суеверия – мир сам его себе соорудил, тихой сапой, пока взрослел.

Отсюда умозаключаем: если бы не существовало конца света, его бы следовало выдумать.

Есть такая вещь, и называется она прогресс. Но прогресс не прогрессирует, он никуда не движется. Потому что, пока прогресс прогрессирует, мир может ускользнуть, уйти не попрощавшись. Если вы сможете остановить мир в дверях – это уже прогресс. Моя скромная модель прогресса – рекламация земель. Когда понемногу, раз за разом, бесконечно восстанавливаешь то, что ускользает из‑под ног. Работа, которая требует упорства и бдительности. Работа скучная, но полезная. Трудная и не стяжающая славы. И не стоит по привычке путать рекламацию земель со строительством империй.