Как ловят обезьян

Как-то в телепередаче о животных показывали один изощренный способ ловли обезьян. Абориген делал в тыкве отверстие с таким расчетом, чтобы в него могла войти обзезьянья лапа, но с трудом. Внутрь тыквы он клал банан, а саму тыкву привязывал к дереву. Обезьянка, обнаружив тыкву и унюхав в ней банан, вне себя от счастья, что не надо лезть на дерево, шустро просовывала в отверстие лапу и мертвой хваткой цеплялась за банан.

Но сладкий фрукт никак не хотел расставаться с тыквой, а обезьяна - с бананом. Борьба с ловушкой продолжалась до тех пор, пока не приходил абориген. Тут обезьянка соображала, что пора сматываться, но банан не выпускала - ведь это ее банан, ведь это она его первой нашла, ведь он такой вкусный...

Лишь вспомнил…

Жил мудрый и почтенный святой. Со всех концов страны просвещенные люди устремились лицезреть его мудрость, но тот хранил молчание. Он молчал пред всяким, приходившим с вопросом; вместо ответа он чертил на земле бамбуковым посохом: «Тот, кто удовлетворен в своем сердце, видит добро повсюду и во все времена».

Иногда он писал: «Где есть неудовлетворенность, там все усилия напрасны», или: «Пребывай в молчании, тишине, и ты познаешь».

Но посетителей не устраивали эти ответы, ибо они были слишком привязаны к словам. Они не могли понять, почему мудрец не отвечает им прямо. Почему? Он наверняка знает ответы. Другие мудрецы дают советы и предписывают разные методы, говорят о суровом подвижничестве, а что же этот?

Его проповеди не услышишь ухом и как же их понимать?

Святой был настоящим мистиком. Он не был аскетом и у него не было никаких специальных рецептов и упражнений, только понимание - молчаливое понимание, благовестие.

Однажды во время одного праздника перед ним появился юноша. При нем не было ни посоха, ни мудрых писаний, на его языке не вертелись вопросы, только в глазах были устремленность и великая страсть. Он подошел к святому, не садясь, не ища места, чтобы возлечь, подобно другим, он взирал на безмятежное лицо старца, не говоря ни слова. Затем, к изумлению прочих, он взял посох из его рук и начертал на песке слова: «Как свет рассеивает тьму?"

Святой, вернув себе посох, написал: «Какая тьма? Разве ты потерялся во тьме?". Юный пилигрим начертал: «Теряет ли путь потерявшийся? В самом ли деле потерявшийся потерян?» Какое-то время мудрец созерцал лицо юноши, а затем написал на земле: «Лишь забыт».

Мудрец стер все написанное и начертал: «Какое желание привело тебя сюда?"

Множество жадных глаз следило за тем, как посох передавался из рук в руки: «Желания...? У меня их нет».

Поглядев на пилигрима, святой взял посох, поднялся, вытянул правую руку, и трижды постучав им по земле, застыл в этой позе.

«Зачем Вы это сделали?» - спросил пилигрим.

Посох мелькал туда-сюда до тех пор, пока пилигрим не написал: «Говорят, есть священная мантра, читая которую, можно слиться воедино со Вселенной». Мудрец начертал: «Был ли ты когда-нибудь отделенным от Нее?» Вдруг преподобный поднял посох и обрушил его на голову юноши, повергнув его в глубокий транс.

Минули дни. Сидя в самоотречении у ног великого мудреца, юный пилигрим вкусил его блаженство. Ни разу не задал он вопроса, безграничная любовь расцвела между ними.

На третий день мудрец нарушил свое многолетнее молчание. ''Вот ты и пришел, наконец!» - раздался его хриплый голос. Юноша не ответил, заглянул в мудрые глаза старца, затем взял посох из его рук и написал: «Лишь вспомнил!"