Http://ok.ru/druzmivszv/topic/63812680518419

Http://ok.ru/druzmivszv/topic/63812826532627

Открытое письмо к быдлу

? Здравствуй, быдло...

Что, неожиданное обращение? Ну, да. Ты больше привыкло, чтобы тебя называли не в среднем роде, а в мужском — «народ». В этом слове тебе чудится нечто возвышенное и патетическое, хотя по сути это одно и то же. Но как только особь начинает соотносить себя с какой-то группой, она сразу теряет индивидуальность и оскотинивается, даже не усредняясь, а равняясь на худшего в группе, ибо караван всегда идет со скоростью самого медленного верблюда. Об этом еще Лебон в свое время писал, рассуждая о толпе. А народ — это самая большая толпа, предельная группа. И ниже упасть уже некуда. Так что, глупое, вынь изо рта пивную соску с надписью «Балтика» на колечке, оторви взгляд от лысины писателя Старикова, собери глаза в кучку и попытайся сосредоточиться на том, что я тебе скажу. Ты наверняка заметило, что в последнее время цены несколько выросли. Я наблюдал за твоей реакцией. Ты бегало по обменным пунктам и магазинам бытовой техники и лихорадочно пыталось спасти то немногое, что оказалось способно заработать. Мне не было тебя жалко. Потому что в одном из комментариев в интернете ты написало: «Ничего, прокормимся со своих огородов, мы привычные. Главное, что мы не уступили, и Крым все-таки наш.» Прочтя это утробное, как чесночная отрыжка, признание, я понял, что задача моя будет нелегкой, но я постараюсь. Для начала я покажу тебе зеркало. Сунь туда свою волосатую морду. Что ты там видишь? Правильно, этот зверь — ты. Тебя таким сделало телевидение. Пропаганда. Потому что ты с готовностью ее глотало, не жуя. Этот год, признаюсь честно, заставил меня пересмотреть многие мои взгляды. Еще в начале года я с высоты своей личности думал, что гитлеровско-сталинские методы воздействия в наше время уже не сработают. Увы! Сработало. Зверь, сидящий в тебе, почти ничуть не изменился. У тебя нет иммунитета к патриотической дудочке, влекущий в пучину, глупое. Один мой пожилой знакомый рассказывал такую историю. Его, 9-летнего мальчишку, отец взял тогда на демонстрацию. Толпа шла по Красной площади мимо мавзолея, на котором стоял Солнцеликий, хотя и немного рябой на рожу, Вождь и Учитель. И в какой-то момент, зайдя на Красную площадь, мальчишка вдруг увидел, что толпа при подходе к мавзолею начинает меняться. До этого шли нормальные граждане, о чем-то друг с другом разговаривали. А у подножия мавзолея это были уже не люди. Истерически-восторженные вопли, слезы, лихорадочно блестящие глаза, повернутые к Вождю лица, окрашенные нездоровым румянцем. Они себя не контролировали. Это было состояние бесноватости, состояние транса. — Видел? — Спокойно спросил потом отец сына. Тот потрясенно кивнул. Он запомнил это превращение на всю жизнь. Писатель Корней Чуковский, побывавший в 1936 году на съезде партии, вспоминал явление Сталина народу: Вчера на съезде сидел в 6-м или 7-м ряду... Вдруг появляются Каганович, Ворошилов, Андреев, Жданов и Сталин. Что сделалось с залом! А ОН стоял, немного утомленный, задумчивый и величавый. Чувствовалась огромная привычка к власти, сила и в то же время что-то женственное, мягкое. Я оглянулся: у всех были влюбленные, нежные, одухотворенные и смеющиеся лица. Видеть его — просто видеть — для всех нас было счастьем. К нему все время обращалась с какими-то разговорами Демченко. И мы все ревновали, завидовали — счастливая! Каждый его жест воспринимали с благоговением. Никогда я даже не считал себя способным на такие чувства. Когда ему аплодировали, он вынул часы (серебряные) и показал аудитории с прелестной улыбкой — все мы так и зашептали: „Часы, часы, он показал часы“ — и потом, расходясь, уже возле вешалок вновь вспоминали об этих часах. Пастернак шептал мне все время о нем восторженные слова... Домой мы шли вместе с Пастернаком и оба упивались нашей радостью. Так работают средства массовой информации. Они могут разжечь любовь к палачу, а могут — ненависть к самому близкому человеку. Вот разошедшаяся по интернету история из 2014 года: «Приезжаю ночевать к родителям. Сгорбленный отец сидит на диване и уныло смотрит в телевизор. На экране черно-белые кадры с погибшими в Одессе. И это — под траурную душераздирающую музыку. „Целый день про Украину смотрит“, — шепчет мама. Отец, между тем, переключает канал. А там некто дает интервью, что на украинских улицах опасно говорить по-русски, потому что „Правый сектор“ сразу открывает огонь на поражение. Отец мрачнеет пуще прежнего. Я пытаюсь его успокоить: „Пап, это только половина правды, не принимай близко к сердцу“. Папа вздрагивает: „как это „половина“? Что фашисты заживо 40 человек сожгли, половина правды?“. Пытаюсь объяснять: „после матча на футбольных фанатов напали сторонники России, убили 17-летнего парня. В ответ фанаты пошли к Дому...“ Отец не дает договорить, злобно замечая: „это бандеровская пропаганда“. Я парирую, что это написала корреспондент нашей „Новой газеты“ с места событий. Ей по-любому оттуда виднее. Еще замечаю, что коктейлей Молотова у фанатов сначала не было. Они взяли бензин и масло в лагере пророссийских активистов, разлили по бутылкам, которые и стали швырять в окна Дома профсоюзов. И тут отец совершенно неожиданно кидается драться. Мой любимый папа, с которым мы душа в душу, вступает со мной в драку! Таких глаз я у него никогда не видел: красные от крови, нечеловеческие, жаждущие расправы. И это — у сердечника и гипертоника, что для него смертельно опасно. Недавно выпустили новую серию Масяни, где она сошла с ума от телепропаганды. Так вот, это не преувеличение, это действительно происходит с людьми. Никогда бы не подумал... Прямо в носках успеваю выскочить на улицу под крики отца: „Бандеровец!!! Пятая колонна!!!“... Пока еду домой, звонит отец. Потерянным голосом просит прощения, умоляет вернуться. Конечно, я вернулся. Смотрю, а телевизор уже выключен...» Закон пропаганды прост: чем тупее особь, тем сильнее на неё воздействует пропаганда. Причем убийственная сила пропаганды уже исчислена математически. Американский экономист Дэвид Янагизава-Дротт, исследовавший знаменитый африканский геноцид тутси против хуту, показал, что в тех местностях, где лучше принималась радиопрограмма, призывавшая убивать тутси, уровень убийств выше до 70%, чем в радиотени. Под воздействием радио-башен мужья хуту убивали своих жен тутси, матери резали детей, рожденных от «врагов народа». И не нужно для этого никакого загадочного излучения от братьев Стругацких. Достаточно какого-нибудь кости эрнста. Понимаю, что ты не виновато. Гены пальцем не исправишь, и если уж родился дураком, так и будешь всю жизнь хлебать телебаланду. Однако, наука говорит, что лишь 80% наших способностей определяются генами. А на 20% можно попытаться улучшить себя тренировками. Попытайся уцепиться за эту мысль. Для начала попробуй оторваться от телевизора хотя бы на полчаса за вечер. Потом минут на сорок, затем на пятьдесят... Глядишь, уже через месяц ты сможешь какое-то время существовать самостоятельно — без толстой рожи Толстого и его иссохшего от ненависти к «бандеровцам» Гордона. Без Соловьева. Без распятых мальчиков... И тогда при особом старании ты вдруг увидишь всю шизофреническую глупость в высказываниях Путина, который уверяет тебя, что захватывая чужие территории Россия «всего лишь защищает свои интересы»... Что русский медведь, оказывается, взял чужое всего лишь из опасения утраты своего — Сибири, ведь если бы мы не взяли Крым, у нас бы Сибирь отняли непременно, так нам сказал Путин... И что Москва аннексировала Крым, потому как тысячу лет назад там греки крестили киевского князя, а Москвы тогда еще и в помине не было, поэтому Крым — московский по праву. И хотя ты об этом факте крымского крещения знать не знало, все равно данный факт для тебя охрененно сакрален. Ты уже в курсе, что означает это слово? Не ройся в словарях! Теперь оно уже ничего не означает. Оно разлетелось и стало мемом. Теперь сакральным называют все хорошее. Например, сакральный кефир или автосервис. Это значит — хороший автосервис. А несакральный, фашистский — это плохой автосервис, не стоит ему доверять свой автомобиль. Так вот, Крым для нас оказался настолько сакрален, настолько леп и пригож, что ну никак мы себя не контролировали, руки сами тянулись туда, и при случае мы Крым умыкнули, словно ребенок конфетку со стола. Само так вышло. Никто не виноват. Мы себе тут даже отчета в своих действиях не отдавали, ибо сие дюже сакрально и зело духовно было. Так Путин сказал. А ты поверило. Потому что от телевизора отрываешься только в экстренных случаях — например, для того, чтобы занять очередь за новым телевизором или холодильником, ибо как еще спасти часть своей жизни, овеществленную в заработанных, но тающих на глазах деньгах? Я знаю, несмотря на все мои увещевания, телевизор ты продолжишь смотреть, не зря же говорят, что бывших наркоманов не бывает. А вот холодильник тебе может уже и не понадобится. Что ты класть в него будешь? Крым?..

http://ok.ru/druzmivszv/topic/63812680518419

История расчеловечивания Как русских превратили в свиней История, смысл которой периодически оспаривается, важна не только как один из немногих инструментов понимания жизни до нас, но и как механизм создания условных национальных рефлексов. Смысл которых также доступен осознанию только посредством исторической перспективы. Скажем, задаемся мы навязшими в зубах вопросами об истоках 86 процентов, поддерживающих захват чужой территории в нарушение международных законов. Об удивляющей нас толерантности ко лжи. О ксенофобии, болезненной нетерпимости к символическим (а чаще – выдуманным) обидам со стороны иностранцев и удивительной терпимости по отношению к реальным эксплуататорам и обманщикам, единственное оправдание которых – свои, наши. Или о традиционной роли православной церкви, которая всегда на стороне силы, начальства, и из века в век проповедует покорность ему, как главную добродетель и исконно русскую духовность. Да много ли общественных и казалось бы невиданных язв обнаружило путинское правление; и как еще понять, откуда они взялись, кабы не возможность обратиться к истории. Понятно, что русская история многообразна и многовекторна, и на перечисленные национальные стереотипы (если это именно стереотипы) могли оказать влияние самые разнообразные исторические процессы и обстоятельства нашего славного прошлого. Но я рекомендую обратиться к наиболее хрестоматийной рифме, давно заезженной, но, кажется, не потерявшей актуальности. К влиянию на национальный характер двух с половиной веков татаро-монгольского ига. И остановиться на некоторых красноречивых (пусть и отрывочных) свидетельствах его долговременного воздействия на русскую культуру. Я приведу несколько фактов, а читатель сам решит: случайные ли это совпадения или исторические закономерности. Причем цитаты буду приводить из работы, написанной на границе перехода от ельцинской эпохи к путинской, то есть когда все те проблемы, которые нас сегодня мучительно волнуют, в очередной раз дали о себе знать. Начнем с того, что вассальные отношения между очень быстро (за 5 лет) покоренными русскими княжествами и Золотой Ордой имели уникально устный характер. То есть практически никаких документов (кроме ярлыков, которые просто знак), регламентирующих отношения Орды с русскими князьями не было. И это не дань времени (с западными странами Золотая Орда подписывала договоры), а просто уровень пренебрежения. Орда справедливо полагала, что Русь, как государство, не существует, а те удельные княжества, которые исправно платили ему многовековую дань, закона, письменного договора не заслуживают. Единственное исключение – кратковременный 30-летний период (1330—1360 годы), то есть период временного прекращения ордынских набегов на Русь, когда появились элементы договорных отношений между Ордой и Русью в плане сохранения стабильности государственных границ. А так князья, приезжавшие в Орду, как мы говорили, получали ярлык – знак власти, разрешающий собирать и привозить дань с определенной территории. Не больше. Нам же интересен не уровень унижения, а сама привычка жить без письменного закона, регламентации, упорядоченности. И одновременно эстафета насилия, которую осуществляли ханы и темники Золотой Орды посредством русских князей, выступавших для них в качестве сборщиков налогов. Более того, недоверие к регламентации усиливалось еще тем обстоятельством, что именно татары ввели в русских княжествах инструмент переписи населения, необходимой им для более полного и точного обложения данью. Что опять же содействовало недоверию не только к самому механизму переписи, сохранившемуся по сегодня, но и вообще к инструментам регламентации как таковым. Не менее интересны и другие обстоятельства переписи и собирания дани, которые поначалу осуществляли сами ордынцы, и это вызывало нарастающее раздражение вплоть до локальных бунтов. Не сам факт, подчеркнем, собирания дани, а то, что это делают иностранцы. Но как только Орда, поняв это, перепоручила сбор дани и предварительную перепись своим данникам – русским князьям, как недовольство моментально потухло. То есть раздражала не суть, а видимость, не что, а кто, хотя на сумму дани это оказывало только возрастающее влияние. Князь собирал на два кармана: хану и себе. Но пусть свой обманывает и обирает до нитки, лишь бы чужой этого не видел. Перед чужим стыдно, свой – какой есть, лишь бы создавал видимость независимости. Не менее показательно и отношение такого авторитетного института как православная церковь к рабской зависимости русского населения от захватчиков. Церковь не только не поддерживала дух свободолюбия, а напротив, настраивала паству на покорность, интерпретируя сам факт иноземного ига вполне комплиментарно для захватчиков, как наказание за грехи. А захватчики – инструмент в руках Бога. В ордынцах "видели "наказание божие", ниспосланное на русскую землю за грехи. Если бы не грешили, не прогневили Бога, не было бы таких бедствий, – вот отправная точка всех разъяснений со стороны властей и церкви тогдашнего "международного положения". Не трудно видеть, что эта позиция не только весьма и весьма пассивна, но что она, кроме того, фактически снимает вину за порабощение Руси и с монголо-татар, и с русских князей, допустивших такое иго, и перекладывает его целиком на народ, оказавшийся порабощенным и страдавший от этого более всех. Не могу не привести еще одну цитату, где есть отчетливая перекличка с нашим временем: "Исходя из тезиса греховности, церковники призывали русский народ не к сопротивлению захватчикам, а, наоборот, к собственному покаянию и к покорности "татарам", не только не осуждали ордынскую власть, но и... ставили ее в пример своей пастве. Это было прямой оплатой со стороны православной церкви дарованных ей ханами огромных привилегий – освобождения от налогов и поборов, торжественных приемов митрополитов в Орде, учреждения в 1261 г. особой Сарайской епархии и разрешения воздвигнуть православный храм прямо напротив ханской Ставки. То есть церковь была самым лояльным институтом, традиционно поддерживающим и воспевающим власть сильного, за что Орда расплачивалась жирными преференциями: отказом от налогообложения, дани. Что же касается упрека русским князьям в том, что они допустили поражение своего государства, а затем споспешествовали укреплению рабской зависимости от Орды – то он более чем справедлив. Начиная с Александра Невского, который в противовес брату Андрею (хотя бы пытавшемуся как-то сопротивляться иноземному нашествию), не только стал ревнителем стратегии полного подчинения и не сопротивления закрепощению со стороны татаро-монгольских ханов, но и использовал полученную от последних власть для расправы с теми, кто игу пытался сопротивляться. Патриотическая историография очень часто изображает русских князей отважными патриотами, что, конечно, далеко от действительности. Очень часто, при приближении ханского войска, князь первым сбегал из города, бросая его на произвол судьбы. Так поступил герой Куликовской битвы князь Дмитрий Донской, когда через два года после победы 1380 года к стенам Москвы пришли войска хана Тохтамыша. Донской при первых слухах спешно уехал якобы для сбора войска, но так и не возвратился. За ним уехало много знатных людей, оборону города осуществлял литовский князь Остей, внук Ольгерда. Но лишенная авторитетного руководства Москва, имевшая на самом деле много возможностей для сопротивления осаде, была быстро захвачена, разорена, разграблена, десятки тысяч уведены в полон. Точно так же поступил и сын князя Дмитрия Василий, когда через четверть века к городу приблизились войска хана Едигея. Он также сбежал в Кострому, бросив город без защиты, деревянная Москва была сожжена на версту вокруг. Кстати, возвышение Москвы было частью политики ордынских властей по ослаблению сопротивления со стороны более сильных русских княжеств. Идея хана Узбека потом будет неоднократно повторяться в русской истории, когда в собственных интересах на первое место будут выдвигать наиболее слабого и неавторитетного кандидата (Сталин, Хрущев, Брежнев, Путин), дабы оттеснить претендентов более сильных и опасных. Понятно, что ордынский хитрец хотел "достичь полного разобщения русских князей и превращения их в непрерывно враждующие группировки. Отсюда его план – передача великого княжения самому слабому и невоинственному князю – Московскому и ослабление прежних правителей "сильных княжеств" – Ростовского, Владимирского, Тверского. Тем более что граница между русскими княжествами и Ордой проходила очень близко от Москвы – чуть более 100 километров; Тула и тульское княжество частично попадало в ордынскую зону, а Рязанское княжество просто все время воевало на стороне Орды (в том числе и во время Куликовской битвы) и частью Орды считалось. К опосредованному, но несомненному ордынскому влиянию можно отнести и такую привычную для слабых тактику, как ложь в общественных отношениях, лавирование, вероломство. Можно говорить, что эта тактика была вынужденной. Возможно, что она была индуцирована Ордой. И Золотая Орда, действительно, не считала себя связанной хоть чем-либо в отношениях с русскими князьями. Их постоянно визиты в Орду были фактом заложничества: им ничего не обещали, они не знали, как с ними поступит восточный владыка. В Орде, на правах заложников, годами жили сами князья, члены их семей, некоторых убивали, некоторые умирали, некоторые возвращались. Никакой логики. Князей приучили, что власть – самовластна, непредсказуема и прихотлива, хочу – казню, хочу – милую. Такую власть больше уважают и боятся. Боятся и уважают – синонимы. Учителя хороших учеников. Но факт, что ложь и вероломство стали одними из наиболее примечательных и устойчивых характеристик поведения русских общественных фигур. И устное, и письменное слово постоянно нарушалось. А в иерархическом обществе привычки очень быстро распространяются по всей иерархии, сверху вниз. Если хитрят, лукавят, лгут в глаза князья, то и вся "вертикаль" – бояре, дьяки, духовенство, простой люд лгут с тем же постоянством и простотой в обиходе. Уже не видя в этой тактике ничего предосудительного. Михаил Берг http://ok.ru/druzmivszv/topic/63812766632723