Раздел I. Предыстория журналистики

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМ. Н.А.ДОБРОЛЮБОВА

М.К.Бронич

ОЧЕРКИ ИСТОРИИ ЗАРУБЕЖНОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ

Часть I

Учебное пособие

Нижний Новгород 2006

Печатается по решению редакционно-издательского совета ГОУ ВПО НГЛУ

УДК [070(4-011+73)]:93(075.8)

ББК 76.124(3)

Б 885

Бронич М.К.Очерки истории зарубежной журналистики. Часть I: учебное пособие.- Н.Новгород: НГЛУ им. Н.А.Добролюбова, 2006. – 136 с.

В учебном пособии рассматриваются основные этапы исторического развития способов распространения информации и пропаганды от пражурналистских явлений – античного красноречия и эпистолографии, средневековых проповедей и публицистических трактатов - до формирования периодической печати в XVII-XVIII вв. в Западной Европе и Северной Америке.

Пособие предназначено для студентов вечернего отделения журналистики.

Ответственный редактор: О.А.Наумова, к.ф.н. доцент

Рецензенты: Н.Н.Борышнева, к.ф.н. доцент

С.М.Фомин, к.ф.н., доцент

© Издательство ГОУ ВПО НГЛУ, 2006

© Бронич М.К., 2006

Раздел I. Предыстория журналистики.

Тема I. Истоки СМК. Становление публицистики в античной культуре: ораторское искусство

Журналистика как общественная деятельность по сбору, обработке и периодическому распространению информации является одним из средств массовой коммуникации. История СМК столь же длительна, как и история самого человечества. Предыстория журналистики - обмен социальной информацией - уходит вглубь веков. На самой ранней стадии развития общества человек применял различные средства коммуникации, связи и сбора массовой информации. В первобытнообщинную эпоху - период дописьменной истории человечества - массовая коммуникация носила устный характер. Однако и в эту эпоху создание, хранение и передача информации осуществлялась не только устным путем, но и с помощью изображений, "рисованной информации". На протяжении длительного периода от возникновения языка до появления письменности члены родовой общины для обмена мыслями, для выражения своих чувств, фиксации событий прошлого создали свою знаковую коммуникативную систему - магический ритуал, на основе которого впоследствии развивается художественно-образное отражение мира. Первобытный коллектив скреплялся прежде всего силой общественного мнения, которое формировалось в недрах данного коллектива. Распространение и закрепление среди членов общины традиций, обычаев и обрядов имело исключительное значение для выживания общины, для формирования определенного "образа мира". Важнейшая особенность СМК родового строя - синкретичность, т.е. нерасчлененность понятия и образа в традиционных обрядах. Синкретизм проявляется в первобытной культуре не только в формах деятельности (ритуалах и обрядах), но и в формах мышления, идеологии. Специфической для родового общества формой выражения идеологического синкретизма является мифология. Древние мифы содержат в неразвернутом еще единстве зародыши религии, философии, морали, искусства, донаучных представлений о природе и обществе. Во всех мифологиях, а впоследствии религиозных верованиях неотъемлемой чертой божественного всемогущества считались полная информированность, всеведение, всезнание. В греко-римской мифологии покровителем "службы новостей" был Гермес-Меркурий - один из древнейших и многозначных богов. Каменные глыбы (гермы) использовались как дорожные вехи, поэтому Гермес покровитель странников. Как бог торговли и рынков, он защищал купцов. Гермес был быстрым юным вестником богов и выполнял посольские поручения. Он бог красноречия и мышления, бог воров и обманщиков. В многозначности Гермеса в "свернутом" виде (в синкретичной форме) представлены многообразные функции более поздних средств массовой информации.

Синкретизм свойствен СМК не только первобытной эпохи, он еще на протяжении многих веков вплоть до Нового времени определяет характер традиционной системы массовой коммуникации. При этом появление и развитие письменных СМК сопровождается параллельным функционированием устных форм массовой коммуникации.

Главное содержательное наполнение современных средств массовой информации составляют публицистические тексты. Публицистика - вид литературы, посвященной обсуждению насущных социальных вопросов с целью прямого воздействия на общественное мнение. До появления стабильных способов письменной фиксации информации публицистика носила устный характер. Прообразом публицистической деятельности было ораторское искусство, которое зародилось в V в. до н.э. в Древней Греции. В процессе формирования классической афинской полисной демократии в конце VI – начале V вв. до н.э. большое значение приобретает звучащее слово, обращенное к народному собранию, игравшему решающую роль в государственных делах. Искусство красноречия становится неотъемлемой частью успешной публичной деятельности. Создается наука об ораторском искусстве - риторика. Создателями риторики считают софистов (от греч. sojistai - учитель мудрости), которые учили "ловко говорить", "делать слабое мнение сильным" и имели одну цель - убеждать. Основой такого обучения было представление об отсутствии любой всеобщей и объективной истины. Софисты утверждали, что природа следует неизменным законам, а общественные установления (право, обычаи, законы) подвержены изменениям, так как являются творениями человека и отражают интересы различных общественных групп. Релятивизм софистов нашел классическое выражение в положении Протагора "Человек - мера всех вещей". Нельзя говорить, что одно мнение истиннее другого: можно лишь говорить, что одно мнение убедительнее другого. Поэтому главная задача научить искусству убеждать, что в свою очередь включает умение рассуждать и умение говорить. Софисты впервые систематизировали основные понятия грамматики, логики, риторики.

Специфика общественной жизни античности предопределила типы публичного слова. Аристотель в "Риторике" делит речи на три вида: эпидектические или торжественные, судебные и симбулевтические или совещательные.

В эпидектическом, торжественном красноречии особенно искусен был Горгий (485-380 гг. до н.э.), сицилийский софист, крупнейший теоретик и учитель риторики своей эпохи. В 427 г. до н.э. он прибыл в Афины и покорил всех своим ораторским искусством. Горгий считает, что задачей словесного искусства является "обман", то есть создание иллюзии. "Речь,- говорит он,- убеждая, обманывает душу". Речь - "волшебство", "заклинание", которое "зачаровывает слушателя". Яростным противником Горгия и софистики в целом выступает Платон, который в диалоге "Горгий" противопоставляет риторическим ухищрениям, потакающим заблуждениям народа, истинное красноречие, основанное на мудрости, философии. "Знать существо дела красноречию нет никакой нужды, надо только отыскать какое-то средство убеждения, чтобы казаться невеждам большим знатоком, чем истинные знатоки"1.

Словесное искусство Горгия производило большое впечатление на современников. Важнейшими средствами, которыми оратор "зачаровывает" своих слушателей служат изобретенные Горгием риторические приемы, которые получили название "горгиев"(или горгианских) фигур: антитезы, равночленность и созвучие окончаний - предложение членилось на части равного объема, соотнесенные между собой смысловыми противопоставлениями и звуковыми повторами. До нас дошли только две речи Горгия "Похвала Елене" и "Оправдание Паламеда". Они написаны на сюжеты мифов троянского цикла и являются блестящими образцами торжественного парадного красноречия.

Судебные речи играли особую роль в большинстве греческих городов. Судопроизводство основывалось на решении судей- присяжных, насчитывавших от 200 до 6000 (в особых случаях) человек, перед которыми истец сам обвинял соперника, а обвиняемый сам себя защищал. В такой ситуации роль убедительности обвинительной или защитительной речи была чрезвычайно высока. Судебными речами особенно прославился Лисий (435-380 гг. до н.э.). Он был профессиональным логографом, т.е. "писателем речей", так назывались в Афинах люди, составлявшие речи для других. Из 425 написанных им речей до нас дошло только 34. Из сохранившихся судебных речей Лисия только одна произнесена им лично: это обвинительная речь против Эратосфена, убийцы его брата. В составленных выступлениях Лисий умел отразить особенности характера своих клиентов таким образом, чтобы расположить к ним судей. Стиль Лисия - простой, прозрачный и четкий. В "Защитительной речи по делу об убийстве Эратосфена" Лисий для своего клиента Евфилета, убившего на месте преступления любовника своей жены, выбирает простодушно наивный тон повествователя с обилием бытовых деталей, создавая образ "маленького человека", который может рассчитывать только на справедливость судей.

Новая ступень в развитии аттического красноречия связана с именем Исократа (436-338 гг. до н.э.). Не обладая данными публичного оратора, Исократ прославился как составитель эпидектических речей и как учитель риторики, открывший в Афинах первую школу красноречия, из которой вышли многие выдающиеся ораторы, полководцы, историки. Программу своей педагогической деятельности он изложил в речи "Против софистов", доказывая, что истинный оратор должен быть образованным человеком, не только владеющим стилем, но и понимающим существо вопросов, о которых говорит. Исократа не случайно называют первым публицистом. Речи его не произносятся, а издаются как политические памфлеты, в которых он выступает сторонником единоличной власти, способной, по его мнению, объединить греческие общины для борьбы с Персией. Исократ стал создателем таких публицистических жанровых форм как открытое письмо, памфлет, эссе.

Наивысшим и наисложнейшим родом красноречия большинство авторов риторик признает симбулевтическое или политическое слово. Один из самых выдающихся политических ораторов древности - Демосфен (384 -322 гг.до н.э.). Он сторонник и защитник полисной демократии. Сын богатого оружейного мастера, Демосфен, рано потеряв отца, был обманом лишен наследства опекунами. Он целеустремленно работал над собой и устранил физические недостатки, которые мешали ему сделаться оратором. Он привлек своих опекунов к суду, вкусил славы, принялся сочинять судебные речи для других, а затем перешел к политике. Демосфен стал идейным вождем в борьбе против Филиппа Македонского, в котором видел опаснейшего врага греческой свободы. Его речи против Филиппа (351-340 гг. до н. э.) получили название "филиппики", которое стало обозначением ораторского жанра обличительной речи. Выступая как вождь антимакедонской партии, Демосфен указывает на надвигающуюся опасность, предлагает меры для ее устранения, упрекает афинян в бездеятельности и призывает их к энергичной политике, к созданию коалиции греческих общин против македонского царя. Слово у него неразрывно связано с делом. По свидетельству Плутарха, Демосфен, разъезжая послом по Греции и произнося зажигательные речи против Филиппа, сплотил для борьбы с Македонией почти все государства. После поражения союзных войск афинян и фиванцев в битве при Херонее (338 г. до н.э.), в которой Демосфен принимал личное участие, он произнес речь - эпитафию над воинами, павшими в этой битве. Некто Ктесифонт внес в народное собрание предложение увенчать Демосфена золотым венком за его деятельность по укреплению афинских стен после битвы при Херонее. Однако его оппонент Эсхин, один из лидеров македонской партии, против которого Демосфен в свое время выступил в блистательной речи "О преступном посольстве", опротестовал это предложение и настаивал на привлечении Ктесифонта к суду. В " Речи за Ктесифонта о венке" Демосфен отстаивает правильность своей политики, продиктованной патриотическими чувствами. После этой победы оратора Эсхин был вынужден покинуть Афины. Однако в 324 г. Демосфен отправился в изгнание, запутавшись в деле о растрате государственных денег. После смерти Александра Македонского Демосфен был призван обратно в Афины, чтобы возглавить антимакедонское движение. Но после захвата Афин македонцами он был осужден на смерть и принял яд. Как образец высокого политического красноречия Демосфен сохранил свое влияние вплоть до новейшего времени. Античные риторики называли его стиль "мощным". Оратор использует все выразительные средства речи, выработанные греческим красноречием: состязательность, остроту полемичности, жесткое противопоставление доводов "за" и "против". Анафоры, перечисления, вопросы, восклицания, вставные диалоги приближают стиль Демосфена к разговорной речи. Страстная убежденность его речей связана с силой аргументации, благодаря которой каждый даже незначительный эпизод служит убедительным доказательством.

После падения демократии в Афинах и образования эллинистических государств была ликвидирована общественная и личная самодеятельность в области политической жизни. В результате происходит спад политического красноречия. В эпоху эллинизма определенное развитие получает только торжественное, парадное красноречие. Публичные церемонии украшаются соответствующей речью: прославлениями отдельных лиц, императоров, наместников, панегириками, надгробными, свадебными и др. В торжественном красноречии в отличие от политического, важна не сила, которой славился Демосфен, а красота. Новый непомерно пышный стиль получает наименование "азианство" и воспринимается как падение искусства красноречия.

Новый подъем античного ораторского искусства связан с республиканским Римом. "Вторичный" характер развития римского общества1 оставил свой отпечаток на всей культурной жизни Рима, в том числе и на развитии красноречия, которое носило утилитарный характер. Во второй половине II в. до н. э. в римском обществе разворачивается острейшая социально-политическая борьба между сенатской олигархией и поднимающейся римской демократией (оптиматов и популяров). Актуально-политическая тематика нашла свое наиболее яркое выражение в римском красноречии, развитию которого во многом способствовали блестящие образцы греческого ораторского искусства.

Высшую ступень ораторского искусства наравне с Демосфеном олицетворяет Марк Тулий Цицерон (106-43 гг. до н.э.). Цицерон совмещал деятельность оратора и ритора, т.е. общественного деятеля, государственного мужа, владеющего красноречием как средством политической деятельности и знатока теории красноречия, правил речевого мастерства, который охотно обучал ораторскому искусству и размышлял о его законах в диалогах и трактатах. Цицерон происходил из сословия всадников (второе после сенаторов сословие, представлявшее денежную аристократию и пользовавшееся значительно меньшим политическим влиянием, чем сенаторы) города Арпина. Он довольно рано прибыл в Рим, где получил превосходное образование, особенно в риторике, философии, праве, а затем занялся адвокатской практикой, бывшей необходимой ступенью к политической карьере. Крупным успехом Цицерона стала речь " В защиту Росция Америнского" (80 г. до н.э.). Адвокат столкнулся с фаворитом кровавого диктатора Суллы Луцием Хрисогоном, который покровительствовал родственникам Секста Росция, обвинившим его в отцеубийстве, чтобы завладеть имуществом последнего. Разоблачая темные махинации Хризогона, Цицерон выступал против насилия режима диктатора Суллы.

Опасаясь репрессий со стороны всесильного диктатора, Цицерон покинул Рим и отправился в длительное путешествие по Греции и Малой Азии, где он пополнял свое философское и риторическое образование. Адвокатская деятельность после возвращения Цицерона в Рим (79 г. до н.э.) сделала его имя широко известным и открыла дорогу к политической деятельности. Поэтому, несмотря на сопротивление нобилитета "новому человеку", он избирался на должности в возрасте, минимально разрешенном для их занятия. В 75 г. до н.э. он был избран квестором и получил в управление Западную Сицилию. По просьбе сицилианцев, высоко оценившим его личное бескорыстие, он выступил на процессе против наместника Верреса, грабившего провинцию. И хотя Верреса поддерживали влиятельные государственные мужи, и судьи принадлежали к сенатскому сословию, собранный Цицероном обвинительный материал оказался настолько внушительным, что обвиняемый не стал доводить дело до публичных слушаний и добровольно ушел в изгнание. В речах против Верреса проявляется собственный стиль Цицерона: отсутствие иноязычных слов и вульгаризмов, обильное, но не чрезмерное употребление риторических украшений, ритмически оформленные периоды. Все речи против Верреса (и произнесенные и подготовленные к несостоявшейся второй сессии суда) Цицерон опубликовал. Они были ярким свидетельством произвола всесильных наместников и круговой поруки римской знати.

Против оптиматов направлена и первая политическая речь Цицерона в поддержку Гнея Помпея, произнесенная в 66 г. до н.э., когда оратор занимал должность претора. Но Цицерон не был демократом, сторонником популяров. Его идеалом было общественное равновесие, "согласие сословий", которое он, не считаясь с политическими реалиями, упрямо проповедовал и в годы жестокой гражданской войны. Между тем партия популяров усиливала свои требования радикальных реформ (кассация долгов, новые земельные наделы). Избранный в 63 г. до н.э. консулом Цицерон проводит политику сплочения всех сословий под эгидой законности и раскрывает "заговор Катилины", своего политического оппонента.

Четыре речи против Луция Сергия Катилины - шедевр красноречия. У автора нет никаких доказательств против обвиняемого, но сила воздействия оратора такова, что Катилина на следующий день после произнесения первой речи в сенате 8 ноября 63 г. до н.э. покидает Рим. Цицерон приписывает своему противнику всевозможные пороки и самые гнусные цели, взывает к бдительности сената, приводит исторические примеры расправы со злоумышленниками против государства, выдвигает доводы в пользу изгнания Катилины из Города. Он блестяще пользуется всем арсеналом античной ораторской патетики: риторическими вопросами (" До каких пор, скажи мне Катилина, будешь злоупотреблять ты нашим терпением? Сколько может продолжаться эта опасная игра с человеком, потерявшем рассудок? Будет ли когда-нибудь предел разнузданной твоей заносчивости?..."), антитезами (" Все понимает сенат, все видит консул, а этот человек еще живет и здравствует!"), амплификацией ("Теперь ты уже открыто посягаешь на целую республику, на святилища бессмертных богов, на городские кровли и на жизнь каждого из граждан, наконец, призываешь сокрушить и разорить всю Италию"), нарастанием синонимов и анафорой (" Я этого не позволю, не потерплю, не допущу"), обращения к богам ("Боги бессмертные! есть ли где народ, есть ли город такой, как наш?"). Когда были получены прямые улики против заговорщиков, Цицерон потребовал в четвертой катилинарии казни без суда по решению консула арестованных сторонников Катилины. Сам Катилина с небольшим отрядом был окружен правительственными войсками и погиб в бою в 62 г. до н.э. За подавление заговора Катилины Цицерон получает от сената титул "отца отечества". Это пик его политической карьеры и ораторской деятельности.

В 58 г.до н.э. при Первом триумвирате (Помпей, Красс, Цезарь) по требованию трибуна Клодия Цицерон, обвиненный в незаконной казни сторонников Катилины, вынужден был отправиться в изгнание. И хотя уже через год он получил возможность вернуться с почетом, его политическое влияние пострадало. В начале гражданской войны Цицерон примкнул к Помпею, но придерживался умеренных позиций и в 47 г. до н. э. и был прощен победившим Цезарем. После убийства Цезаря он еще раз выступил на политической арене, возглавив сенатскую партию в борьбе против Антония, который считал себя преемником погибшего диктатора. Против Антония Цицерон написал и произнес четырнадцать "филиппик", отличавшихся чрезвычайной резкостью и страстностью. После образования Второго триумвирата (союза Октавиана и Антония) Цицерон по требованию Антония был внесен в прескрипционный список и убит.

Начиная с процесса против Верреса, Цицерон считался непревзойденным мастером римского красноречия. Он перерабатывал свои речи для изданий, поэтому то, что произносил оратор, отличается от дошедших до нас текстов. Современники Цицерона тоже были свидетелями этих отличий. Причины тому прежде всего в нетождественности устных и письменных речевых средств отображения действительности. Тем не менее, суждения и размышления Цицерона об искусстве оратора оказываются чрезвычайно актуальными в применении к деятельности публициста. Из его риторических сочинений большое значение имеют прежде всего три книги "Об ораторе" (55 г. до н.э.). Они написаны в форме философского диалога, который ведут знаменитые римские ораторы Красс и Антоний. Здесь Цицерон рисует идеальный образ всесторонне образованного оратора. Ораторское искусство для Цицерона тесным образом связано с политической деятельность, причем "для него красноречие имеет цену только в сочетании с политической благонадежностью, а само по себе оно есть опасное оружие, одинаково готовое служить добру и злу"1. Поэтому в программу подготовки оратора входит вся та сумма знаний, которая необходима для политической деятельности. В трактате "Брут"(46 г. до н.э.) Цицерон дает историю римского красноречия, в "Ораторе"(46 г. до н.э.) разрабатывает вопрос о лучшем стиле и теоретически обосновывает свой идеал: оратор должен владеть философским и научным образованием.

В рассуждениях о риторической технике Цицерон также не выпускает из виду идеального оратора. Автор следует традиционным правилам построения совещательной речи классического периода. В риторической разработке речи выделялись такие части, как нахождение материала, расположение, словесное выражение, запоминание, произнесение. Размышляя о композиции речи (расположение), Цицерон пишет: "Только разработка предмета делает речь восхитительной: ведь познать самые предметы не трудно. Что же следовательно, является достоянием искусства? Создать вступление к речи, чтобы привлечь слушателя, возбудить его внимание и подготовить его к своим поучениям; изложить дело кратко и ясно, чтобы все в нем было понятно; обосновать свою точку зрения и опровергнуть противную и сделать это не беспорядочно, а при помощи такого построения отдельных доводов, чтобы общие следствия вытекали из частных доказательств. Наконец замкнуть все это воспламеняющим или успокаивающим заключением" (" Оратор", 35,122).

Совершенное красноречие, согласно Цицерону, состоит в искусстве одинаково владеть всеми типами речи. Цель красноречия - убедить, усладить и взволновать слушателя. Этим целям соответствуют и три стиля - простой, средний и высокий. Уместность каждого из них определяется предметом речи. Для Цицерона теория стилей стала основой для нормализации латинского языка. Она позволила ему систематизировать запас слов, форм и синтаксических связей применительно к различным функциям речи. Язык латинской прозы получает у Цицерона необыкновенную гибкость, способность выражать разнообразные оттенки мысли. Благодаря своим речам, а также риторическим и философским сочинениям Цицерон стал создателем классической латинской художественной прозы, которая в последующие века считалась образцовой.

Античное политическое красноречие можно рассматривать как прообраз публицистики. Политические речи великих ораторов дают право говорить о значительном сходстве данной деятельности с публицистическим творчеством. "Сходен их предмет - наиболее актуальные факторы общественно-политической жизни; сходны функции: оперативное воздействие на общественное мнение, сознание и поведение, во многом сходны творческие методы "изображения" текстов"1.

После падения Римской республики устное красноречие лишается своей былой славы и влияния и уступает место другим средствам политического воздействия на общественное сознание. Существенное значение приобретают письменные публицистические жанры.

Контрольные вопросы для самостоятельной работы.

1.Характер СМК в первобытнообщинном обществе. 2. Развитие красноречия в Древней Греции. Типы публичного слова. 3. Ораторское искусство Горгия. 4.Судебное красноречие Лисия. 5. Ораторская деятельность Исократа. 6. Демосфен - политический оратор. Филиппики. 7. Особенности развития красноречия в Древнем Риме. Цицерон - оратор и политик. 8. Ораторское мастерство Цицерона. Речи против Катилины. 9.Цицерон об ораторском искусстве.

Тема 2. Письменные формы пропаганды и публицистики в античной культуре

Появление и развитие письменности тесно связано с потребностямиформирующихся обществ и государственных образований, нуждавшихся в точной фиксации хозяйственной, управленческой, правовой информации. Еще в IV тысячелетии до н.э. шумеры нашли способ хранения информации при помощи пиктографического письма, а затем и клинописи, т.е. путем выжимания на влажных глиняных табличках комбинаций клиновидных черточек. Пиктографическое письмо, т.е. рисунки животных, обиходных предметов, человеческих фигур было распространено в Средиземноморском регионе, Китае, Индии, на территории современной Мексики и в Египте, где пиктографию постепенно сменили иероглифы. В середине II тысячелетия до н.э. финикийцы ввели символы, обозначающие звуки и создали алфавит.

Особое значение для развития письменности, книги, а в дальнейшем и прессы имело применение в качестве материала папируса, который изготавливали из тростника, росшего на берегах Нила. Ранние египетские книги, написанные на папирусе, имели форму свитков. Во II в. до н.э. широкое распространение получил пергамент (специальным образом выделанная кожа). С применением пергамента вместо папируса изменилась форма книги: она приобретает вид, близкий к современному. Для дальнейшего развития книги и прессы огромную роль сыграло изобретение в Китае во II в. н.э. бумаги, которая появилась в Европе лишь в XI-XII вв.

Однако в древности наряду с папирусом письменности активно служили и громоздкие материалы: деревянные доски и таблички, камень и металл. Постановления, законы, прокламации высекались на камне или металле, писались на деревянных табличках и выставлялись в людных местах для оповещения граждан. Так, отец-основатель афинской демократии Солон (640-550 г.до н.э.) сообщал афинским гражданам о новых законах при помощи деревянных табличек, на которых эти законы писались черной краской. Такая форма публичной информации рождала "обратную связь", необходимую при функционировании СМК. Плутарх в жизнеописании Солона отмечает этот любопытный факт: "После введения законов к Солону каждый день приходили люди: то хвалили, то бранили, то советовали вставить что-либо в текст или выбросить. Но больше всего было таких, которые обращались с вопросами, осведомлялись о чем-нибудь, просили дополнительных объяснений о смысле каждой статьи и о ее назначении"1.

Древний Рим также почти до конца существования республики пользовался традиционным способом сообщений в виде надписей и афиш. Выдающийся немецкий историк античности Теодор Моммзен в очерке культуры времен республики и гражданских войн отмечал, что распространен был обычай "писать в общественных местах кистью и грифелем все сведения, предназначавшиеся для публики"1. Но еще от начала Рима перед резиденцией верховного жреца (великого понтифика) ежегодно выставлялись деревянные доски (скрижали), на которых записывались имена высших чиновников, отмечались важнейшие события, например, солнечные и лунные затмения, различные знамения, а позже сведения о повышении цен, войнах и пр. Ежегодные записи событий (анналы) на досках представляли собой своего рода историческую хронику. Так в Риме, как ранее в Греции, накапливался документальный фонд историографии. Американский историк журналистики профессор Роберт В. Десмонд, справедливо указывал на то, что писатели и историографы древнейшего времени выполняли функции, которые в новое время взяли на себя журналисты, "собирая и записывая информацию" о своем времени и людях. Особую роль для развития обмена текущей информацией сыграла историография, складывавшаяся из народных легенд, генеалогически-мифологических рассказов, из рассказов о путешествиях и погодных хроник.

Основоположником античной историографии считается Геродот (ок. 484-425 гг. до н.э.), труд которого дошел до нас полностью. Свое сочинение он назвал "Изложение событий" (Histories Apodeixis), и посвящено оно истории греко-персидских войн. Тема подсказана ему живыми воспоминаниями старших современников, и цель своего труда он определяет так: "...чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния как эллинов, так и варваров не остались в безвестности..."1. Геродот обращается к центральным политически-значительным событиям современной ему истории, пережитым им самим. Он стремился к достоверному изложению событий, исследовал их в совокупности. Многое Геродот описывает как очевидец, например, нравы и обычаи скифов в IV книге. Вместе с тем, в его "Истории" наряду с научными наблюдениями и географическими описаниями много места занимает и легендарно-мифологический материал. Геродот принадлежит к дософистическому периоду развития греческой мысли, он верит в сны и оракулов, в действие религиозно-этических сил в истории, его мировоззрение полно наивных представлений о силе и зависти богов, о всемогуществе рока. Цицерон удостоил Геродота почетным именем "отца истории".

Расцвет греческой историографии связывают с Фукидидом (ок.460-396 гг. до н.э.). Он принадлежал к знатному и богатому роду, принимал деятельное участие в политической жизни Афин. Ему свойственны критическая направленность мысли и скептическое отношение к религиозно-мифологическому мировоззрению, идущие от ранних софистов. Фукидид стал свидетелем обострения политических противоречий между Афинами и Спартой. Как стратег он принимал самое активное участие в Пелопоннесской войне(431-404 гг. до н.э.). Неудачное ведение военных операций заставила Фукидида удалиться в изгнание на 20 лет. Но и в изгнании он внимательно следит за политическим развитием Афин. Эти наблюдения были положены в основу его "Истории". Историю Пелопонесской войны Фукидид успел довести только до 411 г. до н.э. В отличие от предшественников его интересы лежат в современности, и большое место отводится собранным лично Фукидидом фактическим материалам. Как историограф, он ставил перед собой цель как можно более объективно излагать события исторического и политического развития общества; во главу угла должна быть поставлена достоверность. В его сочинении можно усмотреть элементы репортажа. "Что касается событий этой войны, я поставил себе задачу, - пишет Фукидид, - описывать их, получая сведения не путем расспросов первого встречного и не по личному усмотрению, но изображать, с одной стороны, лишь те события, при которых мне самому довелось присутствовать, а с другой - разбирать сообщения других со всей возможной точностью"1. Наряду с подробным описанием военных событий и их оценкой Фукидид не забывает охарактеризовать и политические события, раскрывая при этом их причинную связь. Глубина политического анализа - одно из важнейших достоинств его труда. Политический анализ опирается у Фукидида на документальные данные: он приводит постановления высших государственных органов, распоряжения властей, договоры между государствами и т.д. К ценным качествам Фукидида принадлежит беспристрастность. Он признается, что изгнание помогло ему в этом отношении, так как поставило его вне партий и дало возможность воспользоваться сведениями обеих воюющих сторон. Фукидид выводит историю из-под действия божественных сил, объясняя все происшедшие исторические и политические события с позиций психолога и антрополога. Для характеристики политических деятелей и полководцев он использует стилизованные речи и выступления, которые давали довольно точную картину социально-политической борьбы внутри греческого мира. Фукидид признавался, что в его распоряжении не было точной и полной записи речей, которые были действительно произнесены, но, воссоздавая их, он держался возможно ближе к общему смыслу действительно сказанного. Все речи искусно обработаны по правилам ораторской техники. Таким образом, влияние риторики ощутимо и в труде Фукидида, которого считают основоположником прагматической историографии, противопоставлявшей себя описательной или риторической. "История" Фукидида имела многих продолжателей и подражателей, среди которых греческие историографы Ксенофонт, Полибий, римские писатели и историки Саллюстий, Тацит и другие. В их трудах, несмотря на установку на объективность, неизбежно обнаруживаются политические и социальные пристрастия автора, находившие выражения в преувеличенно эмоциональной окраске некоторых эпизодов, драматической группировке событий, пересказе речей.

В римской историографии утверждается риторическое направление. Т.Моммзен писал: "Исследование отворачивается от историографии, и сама она от научного исследования; историческая литература колеблется между учебником и романом"1. Риторическое направление в историографии начинает выполнять публицистические задачи, утверждая злободневные притязания на власть2. Так, труды т.н. младших анналистов, таких как Луций Корнелий Сизенна, Гай Лициний Макр, Валерий Анциат и других, живших во времена Суллы, отличались весьма недобросовестным искажением фактов, риторическими отступлениями в интересах тех или иных политических сил. Историография вбирает черты торжественного красноречия и возникает жанр риторической биографии и автобиографии, авторы которых не скупились на прикрасы, похвалы себе или своему герою и порицания своим противникам. Эти тексты, создающие привлекательные образы соискателей почетных должностей, активно используются в политической борьбе. Согласно Светонию, Октавиан Август был автором сочинения "О своей жизни" в 30 книгах, а Клавдий - своей "Биографии". Апологетические цели преследуют и исторические сочинения Гая Юлия Цезаря.

Гай Юлий Цезарь (100-44 до н.э.) - выдающийся римский полководец и политический деятель, один из основателей империи и цезаризма, умело использовал свой дар оратора и писателя в политической борьбе. Из литературного наследия Цезаря до нас дошли "Записки о галльской войне" и "Записки о гражданской войне". Цезарь не случайно выбирает форму "записок", "commentarii". Само название указывало на форму отчета, заметок по ходу происходящих событий и должно было убедить адресата в абсолютной объективности изложения. Даже о себе автор говорит в третьем лице. В "Записках о галльской войне" речь идет о военных действиях Цезаря в Галлии, которую он в 58-51 гг. до н.э. полностью завоевал, о его двух экспедициях в Германию и рейдах в Британию. С формальной точки зрения, действия проконсула, предпринявшего без санкции сената завоевание огромной страны и ради этой цели увеличившего численность своего войска, были незаконными. Сенатская партия, обеспокоенная усилившимся авторитетом и военной мощью своего политического противника Цезаря, выдвинула против него ряд серьезных обвинений в нарушениях общепринятых в древности норм международного права. Поэтому труд Цезаря задуман как оправдание действий римского полководца перед народом, от которого он получил свои полномочия. "Записки" должны были внушить читателю, что война в Галлии велась исключительно в интересах Рима. В 7 книгах "Записок" последовательно, в хронологическом порядке излагаются драматические события битв, временных отступлений, осад, вынужденной жестокости по отношению к хитрому и коварному врагу, подробно рассказывается о доблести и мужестве римских воинов, о смелости, находчивости и мудрости их полководца, о его человеколюбии и снисходительности к пленным. Изложение отличается демонстративной простотой и вполне сознательной безыскусностью, которые умело скрывают тенденциозность.

Цезарь, оправдывая свои жестокие действия по отношению к галлам, апеллирует к стереотипам сознания среднего римлянина, для которого мир, лежащий за пределами Рима, мир свирепого варварства. Поэтому он настойчиво акцентирует изуверский характер обычаев кельтских и германских племен, в частности, подробно описывая ритуал человеческих жертвоприношений. "У них (галлов) заведены даже общественные жертвоприношения этого рода. Некоторые племена употребляют для этой цели огромные чучела, сделанные из прутьев, члены которых они наполняют живыми людьми; они поджигают их снизу, и люди сгорают в пламени. Но, по их мнению, еще угоднее бессмертным богам принесение в жертву попавшихся в воровстве, грабеже или другом тяжком преступлении; а когда таких людей не хватает, тогда они прибегают к принесению в жертву даже невиновных"1. Автор приноравливается к уровню религиозных представлений римского читателя и, рассказывая о религиозных верованиях галлов, называет кельтских богов латинскими именами по сходству функций: "Из богов они больше всего почитают Меркурия. Он имеет больше, чем все другие боги, изображений; его считают изобретателем всех искусств; он признается указывателем дорог и проводником в путешествиях. Вслед за ним они почитают Аполлона, Марса, Юпитера и Минерву."2 Что касается фактической стороны повествования, Юлий Цезарь избегает прямой лжи, весьма откровенно говорит о своих промахах, как например, об обманном перемирии, предложенном германцами (Кн.4, 7-12). Но порой пользуется фигурой умолчания, скороговоркой или глухими намеками, когда, скажем, повествует о своих неудачных походах в Британию.

В "Записках о гражданской войне" (изданных посмертно), тенденциозность автора проступает явственнее; здесь он односторонен и не всегда фактически точен. Цезарь стремится возложить ответственность за войну на своих противников, показать их военную бездарность, а себя выставить в лучшем свете как защитника государственных интересов и поборника справедливости, восстанавливающего попранную законность. Свое вторжение в Италию, положившее начало гражданской войне, Цезарь объясняет исключительно благородными побуждениями, стремлением "восстановить народных трибунов, безбожно изгнанных из среды гражданства, в их сане, чтобы освободить и себя и народ римский от гнета шайки олигархов"[1]. Демагогические уверения Цезаря в миролюбии, которому противостоит коварная, безнравственная сенатская олигархия и бесславный Помпей, от строки к строке становятся все очевиднее, несмотря на подчеркнутую сдержанность изложения". В обеих книгах "Записок" Цезарь создает особый стиль политической публицистики, избегающий просторечий, оскорбительного тона и не всем понятных, красочных выражений (архаизмов, неологизмов, сложных поэтических тропов и риторических приемов, бросающихся в глаза своей искусственностью)"[2]. Всепроникающая, хотя и не всегда открытая политическая тенденциозность, ориентация на политическую злобу дня делают труды Цезаря образцом пропагандистской литературы, Его не случайно называют предтечей журналистики Нового времени наряду с Плутархом, создателем жанра исторического портрета, который нередко использовался в полемических целях.

Плутарх (46-120?)- выдающийся греческий писатель римского периода. Выходец из среды греческой провинциальной знати, он всегда оставался лояльным гражданином империи, человеком умеренных и даже консервативных взглядов. Из огромного писательского наследия Плутарха (250 трудов) сохранилась примерно одна треть. В 46 "Сравнительных жизнеописаниях" содержатся 23 пары биографий выдающихся греков и римлян (как например, Перикл и Фабий Максим, Пирр и Гай Марий, Александр и Цезарь, Демосфен и Цицерон). Биография Плутарха нацелена на создание целостного морально-психологического портрета героя с помощью мозаики мелких штрихов. Он пишет, что ″не всегда в самых славных деяниях бывает видна добродетель или порочность, но часто какой-нибудь ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживает характер человека, чем битвы, в которых гибнут деятки тысяч..." (Александр, I). Подбор героев Плутархом основан на морально-оценочных критериях: он ценит в людях величие души, незаурядность, значительность. Очень важен политический аспект биографий. В них представлены только государственные люди и полностью исключены поэты, философы и т.п. Даже Демосфен и Цицерон берутся Плутархом лишь как политические деятели, их литературные труды сознательно обходятся.

Биографии строятся приблизительно по одной схеме: происхождение героя, краткая история его рода и семьи, повествование о юных годах, особое внимание уделяется воспитанию, которое совершенствует природу человека, "приучает ее к разумной умеренности" (Гай Марий,I), затем следует рассказ о его деятельности и смерти. Почти каждая пара биографий завершается общим послесловием - сравнением. Такая структура "Сравнительных жизнеописаний" служила пропаганде важной для Плутарха идеи эллино-римского содружества в рамках римской империи.

Преследуя моралистико-назидательную цель - показать достойные образцы поведения, Плутарх нередко сознательно идеализирует моральные качества государственных деятелей, приписывая им добродетель, простоту нравов, свободолюбие и беззаветный патриотизм. В тоже время повествовательная манера Плутарха далека от навязчивого дидактизма. Он умеет захватить читателя выразительностью и занимательностью сюжета, вовремя рассказанным анекдотом, красочностью и декоративностью изложения. Плутарх очень часто с доверительной интонацией делится с читателем своими сомнениями, приводит доводы в пользу противоположных суждений и часто так и кончает неуверенностью. Это журналистский метод предъявления информации - рассуждение, когда автор подводит читателя к выводу, и у него создается впечатление, что он сам додумался до идеи автора. Начало главы часто завлекает читателя, с которым автор ведет разговор в тоне дружеской, почти фамильярной доверительности. Он применяет и такой журналистский прием, как эффект неожиданности: "На сокровищнице акантийцев в Дельфах сделана такая надпись: "Брасид и акантийцы принесли в дар добычу, взятую у афинян". Поэтому многие думают, что каменная статуя, стоящая внутри храма у двери, - изображение Брасида. На самом деле это изображен Лисандр - по старинному обычаю с длинными волосами и бородою" (Лисандр,I). "Сравнительные жизнеописания" имели огромное воздействие, особенно начиная с эпохи гуманизма, на умы последующих поколений во всех странах.

Биографии Плутарха отличались от риторических биографий с их эмоционально- оценочным отбором материала и напряженной интонацией. Подобного рода тексты иногда не совсем точно называют памфлетами, имея ввиду их использование в политической полемике. В античности термина "памфлет" не существовало. Слово "памфлет" (англ. pamphlet) появляется в XIV века и первоначально означает непереплетенную брошюру без обложки. Как жанр публицистической литературы памфлет сложился в эпоху Реформации. Однако присущие памфлету как жанру черты – тенденциозность, злободневность, полемическая направленность - складываются еще в древности в обличительных речах, т.н. диатрибах и инвективах.

Диатриба (от гр. растирание, уничтожение, распря, разговор)- жанр античной литературы, созданный философами - киниками в III в. до. н.э.- беседа на философские, главным образом моральные темы, включающая уничтожающую полемику с воображаемым противником, с резкими нападками личного характера. Жанр диатрибы впоследствии лег в основу христианской проповеди. Творчество киников, отрицавших основные устои и привычные ценности античного сообщества, имело резко выраженный сатирический уклон. Своеобразную сатиру создал киник Менипп из Годары (2-я пол. III в. до н.э.). Его философско- сатирические диалоги были обрамлены фантастическим повествованием (полет на небо, нисхождение в преисподнюю), что позволяло остроумно и едко высмеивать различные философские школы и человеческие слабости. Произведения Мениппа не сохранились, но ссылки на них и подражания многочисленны. Мениппову сатиру создавали римские писатели - Марк Теренций Варрон (116-27 до н.э), мотивы сочинений Мениппа ощутимы в творчестве Петрония, Сенеки Младшего и особенно Лукиана (120-190гг). Литературная сатира дала и ответвление памфлетно- публицистическое.

В Риме обличительно-публицистическое начало проявляется в инвективе (от лат. invehere - бросаться, нападать) - поношении лица или группы лиц. Литературные формы инвективы многообразны: эпиграммы, полемические статьи и речи. Политическая полемика в инвективе принимает характер очернительства конкретного лица. Таково сочинение Саллюстия "Инвектива против Марка Туллия Цицерона" (54 г. до н.э.). Инвектива старается уничтожить Цицерона морально как человека и семьянина, как политического деятеля и продажного защитника в суде. "Ничтожнейший человек, проситель, заискивающий перед недругами, а друзей склонный оскорблять, стоящий то на той, то на другой стороне, не сохраняющий верности никому, ничтожнейший сенатор, наемный защитник в суде, человек, у которого нет ни одной неоскверненной части тела: язык лживый, руки загребущие, глотка бездонная, ноги беглеца; то, чего из стыдливости не назовешь, тяжко обесчещено"1. Инвектива обычно выявляет порочность всего рода, нечестивость предков, и Саллюстий издевается над Цицероном как над "новым человеком" и пришельцем в Риме. Цицерон ответил Саллюстию не менее резкой и оскорбительной инвективой.

Памфлет-инвектива - распространенная форма политической борьбы в Риме. В 61 г.до н.э. после оправдания Публия Клодия в суде по обвинению в кощунстве, Цицерон выпустил в свет инвективу против Клодия, в 55 г. - инвективу против бывшего консула Луция Кальпурния Писона. После самоубийства Марка Порция Катона в Утике Цицерон и Марк Брут выпустили в 45 г. памфлеты под названием "Катон" с прославлением его заслуг. Цезарь и его сторонник Авл Гирций ответили на них памфлетами под названием "Антикатон".

Журналистика в современном смысле слова никогда не существовала у римлян. Общественно-политическая и литературная полемика ограничивалась брошюрной литературой, однако для обмена и распространения информации большую роль играл эпистолярный жанр, который во многом заменял газету. Переписка государственных людей и литераторов того времени, насыщенная описанием разнообразных фактов и событий, глубокими размышлениями об общественных и морально-философских проблемах, дает целостную картину происходящего. Такова корреспонденция Цицерона, Цезаря и других выдающихся деятелей. Распространению новостей способствовал и другой тип корреспонденций; состоятельные римляне, отправляясь в отдаленные провинции, оставляли в Риме своих рабов или нанимали свободных образованных, но без определенных занятий людей, которые бегали по городу, собирали информацию о происшествиях, скандальных и несчастных случаях и сообщали о них своим хозяевам в письмах.

В Древнем Риме появляются и зачатки периодической печати. Юлий Цезарь в год своего первого консульства (59 г. до н.э.) приказал обнародовать протоколы сенатских заседаний (Аcta senatus). Текст писался на окрашенной гипсом доске, которая выставлялась публично. Исследователи считают, что односторонность содержания этих отчетов, затрагивавших исключительно проблемы государственного управления, побудила Цезаря основать второй официальный правительственный орган Acta diurna senatus ac populi.1 Это был ежедневный листок, в котором наряду с протоколами заседаний сената и народных прений, описывались публичные празднества, давались прогнозы погоды и предзнаменования, которые, согласно языческим верованиям римлян, позволяли или запрещали принятие важных политических и государственных решений. Немало места отводилось в этих листках общественным и литературным вопросам и даже "пикантным" анекдотам из жизни римского общества. Каждый номер газеты переписывался во множестве экземпляров и распространялся по всей империи. Прообраз массовой ежедневной прессы был создан, но не сама газетная периодика, появлению которой препятствовало отсутствие оперативности в распространении и доставке информации. За пределами Рима листок запаздывал на две-три недели.

При Августе (27 до н.э- 14 н.э.) отчеты о заседании сената в Acta senatus заменяются кратким резюме, а при его преемнике императоре Тиберии (14-37 гг) они были запрещены вовсе. Асta diurna просуществовала несколько столетий, но в императорском Риме политическая информация все больше и больше уступает место светской хронике. Газетные сообщения, носившие сухоофициальный характер, были важным источником информации уже для древних историков - Плиния, Светония, Тацита. Газета прекратила свое существование после вторжения германских племен. Крах античной цивилизации надолго прервал развитие газеты и привел к радикальной перестройке содержания и форм выражения общественно-политической мысли.

Контрольные вопросы для самостоятельной работы.

1.Формы письменных СМК в древнем мире. 2.Античная историография как прообраз публицистики. Фукидид. 3.Черты публицистики в "Записках" Юлия Цезаря. 4. Исторические портреты Плутарха. Жанр биографического эссе. 5. Становление жанра памфлета в античности: диатриба и инвектива. 6. Античная эпистолография как прообраз журналистики. 7. Прообразы современной газеты в Древнем Риме.

Тема 3. Формы СМК Средневековья. Самоопределение публицистики

Средневековье зародилось на развалинах Римской империи. Формально считается, что гибель Западной империи (в 395 г. империя разделилась на Восточную и Западную) произошла после низложения Ромула Августула в 476 г. Но концу Рима предшествовал долгий кризис. Уже со II в. стало разваливаться единство римского мира. Рим, романизировавший свои провинции, сам подвергался варваризации. Сенат все больше заполняли выходцы из Галлии, Иберии, Африки. В начале Ш века права Римского гражданства были предоставлены всем жителям империи. При императоре Диоклетиане (284-305гг.) из выборного принципата монархия становится абсолютной, личность императора обожествляется. Консулы и сенат не имеют никакой власти, развивается новая наследственная чиновничья аристократия, украшенная громкими титулами. Горожане прикрепляются к своим промыслам и ремеслам, с обязательством заниматься тем же делом из рода в род. Уравниваются рабы и свободные колоны, а в начале V в. завершается процесс прикрепления крестьян. При Константине Великом (324-337) христианство приобретает статус официально дозволенной религии, а к концу века единственной государственной веры. В IV-V вв. Рим перестает быть политическим центром империи, и становится средоточием католической церкви. Нашествие варваров ускорило упадок, наметившийся в эпоху поздней империи: сокращается народонаселение, разрушаются дороги, памятники культуры, происходит падение нравов, исчезает сеть риторских школ, готовивших грамотных людей. Средневековое общество в основе своей было бесписьменным. В период раннего средневековья возрастает власть епископов и их влияние на общественные и политические дела. Религиозная идеология становится доминирующей.

Публицистическое творчество не исчезает, но существенно меняется; светская публицистика почти целиком вытесняется религиозной, христианской. Христианская публицистика появляется еще в античную эпоху вместе с зарождением христианской религии и выступает сначала в устной форме - в жанре проповеди, а затем и в письменной - в жанре послания.

Проповеди сыграли очень важную роль в распространении христианства. На раннем этапе поддерживать сознание правоты у малочисленных последователей христианства, изолировавших себя от окружающего греко-римского мира, могла только слепая вера, которую успешно внушали лишь проповедники-фанатики. Каждый проповедник стремился объединить, сплотить христиан, и в этой борьбе за сплочение каждый называл другого, хоть в чем-то с ним расходившегося проповедника, лжепророком. И все эти пророки в борьбе за распространение "единственно правильной" веры вели между собой беспощадную борьбу1. Со временем образцами проповеди становятся речи Христа, записанные в Евангелиях, и сами Евангелии, как "прежде всего проповедь о Христе", " к которому необходимо иметь чисто личное отношение преданности"2. Христианские проповеди, будучи жанром ораторской прозы, продолжают риторическую традицию позднеантичного морализма (Сенека, Эпиктет), содержат религиозно-этические требования и направлены к увещеванию, разъяснению и возвещению истины. Назидательный характер проповеди усиливается притчами, которые наглядно иллюстрируют общие тезисы. Таково заключение Нагорной проповеди: " Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот; и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил свой дом на песке; И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое" (7 Мат. 24-27).

К проповеди близки по структуре и функциям раннехристианские эпистолярные тексты - Послания апостолов и прежде всего послания апостола Павла. "Основные черты их литературного облика сформированы... жанровыми законами греко-римской диатрибы, которая как раз в это время играет роль универсального инструмента стоической проповеди"1. Послания Павла как образец раннехристианской публицистики представляет собой защиту определенных взглядов на христианство перед конкретными (уже принявшими христианство) группами людей. В Первом послании Коринфянам, Павел проповедует единство церкви: "Разве разделился Христос?"(1,13); благовествует только Иисуса Христа распятого(2.1); провозглашает любовь высшим критерием всех ценностей: "Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится"(13, 4-8).

В дальнейшем проповеди и послания, впитавшие в себя новаторские черты евангельской риторики, во многом предугадавшие стиль средневековой экспрессивности, становятся главным орудием церкви как в обращении новых сторонников, так и в наставлениях, разъяснениях и призывах. Складываются два центра христианской публицистики - западный (Рим) и восточный (Византия). Новое христианское учение творчески осваивает и пропагандистские системы уходящего мира, в том числе риторику. Не случайно почти все первые отцы церкви до принятия христианства получили образование в языческих риторских школах1. Виднейшие представители восточной христианской традиции - Григорий Богослов(326-389), Василий Великий (329-379) и Иоанн Златоуст (344-407), в творчестве которого христианская риторическая проза достигает своего расцвета.

Иоанн Златоуст считается недостижимым идеалом для проповедника; именно он завершил создание в общей форме стиля проповеднической прозы, для которой характерны простота и ясность мысли, четкость и краткость изложения. Как писатель он необыкновенно плодовит: ему принадлежит более тысячи проповедей, отличающиеся филигранной риторической отделкой2. Красноречие Иоанна носило страстный, бурный, захватывающий, обличительный характер. Он обрушивается на несправедливость властей, роскошь, стяжательство, распущенность сильных мира сего, обличает еретиков и собственные несовершенства, утверждает силу любви к Богу и к ближнему как основу добродетели. "Его цель - максимальное проникновение в душу слушателя, донесение смысла, содержания, идеи говоримого", отсюда "емкость и точность образов, утонченный психологизм моралистических наблюдений, обилие примеров из современной жизни"3. В творчестве виднейших представителей западной христианской публицистики

Амвросия Медиоланского (340-397), Иеронима Стридонского (340-420) и Аврелия Августина (354-430) соединение античной риторической традиции, в первую очередь цицеронианства, с христианским содержанием идет вглубь. Среди сочинений св. Иеронима, переводчика Библии на латинский язык, автора канонической Вульгаты, выделяются его многочисленные письма, которые по живости интонаций, тонкости психологической нюансировки и правдивости отражения противоречивого облика эпохи и человека обычно сранивают с эпистолами Цицерона1. Представляет интерес также полемика Иеронима с представителями "еретических" учений, которую он вел в своем трактате "О славных мужах", возвеличивающем в духе Светония всех христианских писателей, начиная от апостолов. Трактат отличается ярко выраженной тенденциозностью: своих врагов Иероним испепеляет или обходит молчанием.

Публицистический характер присущ и первой христианской утопии "Град земной", автором которой был зачинатель средневековой литературы Аврелий Августин, обратившийся к религиозно-философским исканиям под влиянием прочитанного диалога Цицерона "Гортензий"2 После разгрома Рима готами в 410 г., снова стали раздаваться голоса язычников, обвинявших христиан в постигшей империю катастрофе. Аврелий Августин в трактате "Град божий" защищает церковь от нападок и нареканий. С предельной резкостью противопоставляет он "Град божий" "Граду земному", т.е. духовную общность братьев по вере, основанную на любви к богу, миру гражданской цивилизации, основанной на любви к себе. Из этого сочинения Августина видно, что западная церковь не примирилась до конца с бывшими своими гонителями, что она пользовалась светской властью как орудием для достижения своих целей.

Страстным проповедническим пафосом проникнуты сочинения старшего современника св.Иеронима и св. Августина Амвросия, епископа Миланского. Проповеди Амвросия не отличались оригинальностью мысли, но сильно действовали на слушателей благодаря риторическому мастерству, почерпнутому у Цицерона. Амвросий проповедовал против гордости и насилий великих мира сего, утопавших в роскоши. Римскому праву, защищавшему привилегии богатых, он противопоставлял учение, отрицавшее законность этих привилегий. "Вы, богачи, - говорил он, - не столько беспокоитесь о вашей пользе, сколь о ваших привилегиях... Рубище бедных более вас обогащает, чем все ваши остальные заработки"1. Это была борьба со светской властью, и в этой борьбе он заручался поддержкой у широких масс, к которым и были обращены его слова.

В первой половине VI в. Западная Европа из системы провинций, связанных друг с другом и подчиненных Риму, превращается в совокупность независимых варварских германских государств. Книжная культура, античная и христианская, вытеснена окончательно в пока еще немногочисленные монастыри, а последние питомцы риторских школ находят приложение своим знаниям в роли советников варварских государей, которые очень скоро поняли политические преимущества христианского монотеизма. В VI - VIII вв. идет процесс массовой христианизации Европы, одновременно укрепляются позиции римской церкви в общественной и государственной жизни. Общественное публичное общение в это время осуществляется по преимуществу в жанре проповеди, резко порывавшей с античной языческой мудростью и риторикой. Это были проповеди святых подвижников, наделенных крепкой верой, христианскими добродетелями и удивительными способностями к эмоциональному внушению. Основная цель этих проповедей - религиозно-моральное воспитание народов полуязыческой Европы, ознакомление слушателей с элементарными предписаниями и сущностью христианства. Отсюда ее небрежение риторическими красотами, стремление к простоте изложения, желание сделать мысль проповедника доступной самым невежественным умам.

Проповеди не только миссионерские (произносимые священником миссионером в дальних землях перед язычниками с целью их обращения в христианство), но и приходские (произносимые священником в церкви перед прихожанами-христианами) играли важную социально-политическую роль: они предотвращали панику и укрепляли моральную стойкость людей во время губительных эпидемий, организовывали население для обороны в дни вражеских нашествий и т.д. Таковы проповеди папы Григория I (540-604), в которых он отказывается от ораторских приемов античных риторов. Искусству проповеди, умению "проникаться мыслями волнующейся толпы, чтобы затем сказать то, что могло бы быть принято неопытным народом и заставило бы всех прийти к одной мысли" он учится у авторов библейских книг. Его проповеди носят характер назидательных бесед, в них отсутствует ораторский пафос. В своих проповедях Григорий толкует тексты Ветхого и Нового заветов в аллегорическом ключе, как например таинственные видения библейского пророка Иезекииля, в которых он намеренно подчеркивает апокалипсический характер, поддерживая в своей аудитории - римлянах, страдающих от чумы, наводнения, голода, бесчинств лангобардов, ожидания конца света"1.

Наряду с проповедями общественный резонанс получают письменные послания прелатов церкви своей пастве, в которых истолковывались злободневные общественно-политические явления. Особая роль в христианской эпистолографии принадлежит буллам - папским посланиям, которые до XIV в. назывались " апостольскими грамотами". Буллы информировали всех верующих о важнейших внутрицерковных и общеполитических проблемах и установлениях. "Некоторые послания переписываются, начинают циркулировать в публичной аудитории. Иногда подобные тексты приобретают жанровый статус памфлетов"2, в которых критика противников обязательно сопровождается обвинениями в вероотступничестве и политической ненадежности.

Публицистическое начало, связанное с обсуждением актуальных социально-политических вопросов, проглядывает во многих жанрах раннесредневековой литературы. Таковы морализаторские трактаты, адресованные в первую очередь правителям и наставляющие их на путь добродетели и почитания церкви. Кельт Гильдас в религиозно-нравоучительном сочинении "О разорении и завоевании Британии"(VI в.) обращается к правителям разоренных британских государств с призывом одуматься, прекратить произвол, порочную жизнь, подкрепляя свои обличения и увещевания обширными библейскими примерами. Реймский епископ Гинкмар в трактате "О дворцовом и государственном управлении" (конец IX в.), созданном для молодого монарха Людовика Заики, настойчиво убеждает последнего внимать советам прелатов, ибо светская власть должна подчиняться духовной[3]. Гинкмар, будучи главою феодальной аристократии, все свои сочинения, богословские и политические, использует как орудие собственного прославления и очернения своих политических противников. Политические пристрастия автора отчетливо выражались и в широко распространенных в средневековой культуре видениях, в которых рассказывалось об участи тех или иных правителей на том свете. В "Видении Бернольда"(IX в.), автором которого был неутомимый защитник верховенства духовной власти Гинкмар, монах Бернольд посещает загробный мир и в аду встречает валяющегося в грязи и пожираемого червями Карла Лысого, кающегося в том, "что при жизни не слушал советов архиепископа"2. В более позднем по времени знаменитом "Видении Тнугдала" (ХII в) Тнугдал встречает ирландских королей в местах наказания и отдохновения" не слишком хороших" и "не слишком плохих".

В процессе становления публицистики важную роль сыграла светски ориентированная историография. Целенаправленный политический характер имели исторические сочинения периода т.н. " Каролингского возрождения" VIII-XI вв. Король Карл Вел