Изнасилованный суд

На Хасана Яндиева, судью Верховного суда Ингуше­тии, трудно смотреть — у него лицо добитого человека. Истерзанное, бледное, как из-под пыток. В глазах — пу­стота тупика, будто похоронил семью. За плечами у Ха­сана Ирагиевича — всеми уважаемая жизнь: десять лет судейского стажа, два года работы министром юстиции республики. И действительно, похороны: принципов и иллюзий относительно места судебной власти в стране. Без сомнения, Хасан Яндиев войдет в новейшую исто­рию России как судья, на которого в апреле 2002 года

навалилась вся вертикальная теперь махина исполни­тельной власти и потребовала превращения судопроиз­водства в орган политического регулирования.

— Я не поверил, когда это услышал. Невероятно. Неправдоподобно... — скажет позже, стоя в коридорах Верховного суда Ингушетии, Генрих Падва, знамени­тейший наш адвокат, которому есть с чем сравнивать: почти полвека практики, начиная, между прочим, с 1953 года.

В конце марта Хасану Яндиеву досталось дело о сня­тии с предвыборной гонки одного из главных претен­дентов на пост президента Ингушетии — Хамзата Гуце­риева. И хотя все заседания по этому делу проходили под ожесточенным прессингом со стороны чиновников ЮФО, которые бесцеремонно проталкивали решение в пользу другого кандидата — генерала ФСБ Зязикова, и по ко­ридорам суда шныряли господа с характерно непримет­ными лицами, и они же «провожали» судью домой, и встречали его на пороге по утрам, — Хасан Ирагиевич относился к этому философски, поскольку всякое видел в жизни.

1 апреля, к концу дня, судья с двумя заседателями ушли в совещательную комнату — святая святых, куда нет доступа никому, — выносить решение.

3-го утром они были готовы его огласить. Около один­надцати утра господа «зязиковцы» — из числа сотрудни­ков полпредства ЮФО, вошли к судье в совещательную комнату, нарушив ее тайну, а вместе с тем Конститу­цию страны и целую вереницу законов (ответственность, между прочим, уголовная), вручили Яндиеву телеграм­му из Верховного суда РФ, подписанную заместителем его председателя Ниной Сергеевой, в которой судье пред­писывалось отдать дело фельдъегерю, для перевозки в Москву, после чего председатель Верховного суда Ин­гушетии Даутхасан Албаков, сопровождаемый своим за­местителем Азамат-Гиреем Чиниевым, собрал разло­женные на столе листки дела и унес. Все. Вскоре инфор­мационная лента ИТАР-ТАСС отстучала сообщение: Верховный суд РФ рассмотрел дело и аннулировал регистрацию Хамзата Гуцериева в качестве кандидата в пре­зиденты.

Мне Хамзат Гуцериев — никто. Не брат, не сват, а просто человек-функция — министр внутренних дел Ингушетии самых лихих времен «антитеррористической операции на Северном Кавказе», действия которого, именно в качестве министра-силовика на ближайших подступах к Чечне, лично меня неоднократно крайне раздражали на протяжении двух с лишним лет. Однако мало ли кто кому не нравится? Закон есть закон. Зато для Путина Гуцериев — очень даже кто: брат олигарха, с которым идет битва. И это в современной России уже повод как для насилия над судом, творимого, между прочим, госслужащими, живущими на наши с вами день­ги, так и для морального уничтожения судей, не желаю­щих принимать условия антиконституционной игры.