2015-10-13
1716
Исторический процесс формирования Российского государства и превращение в империю, на наш взгляд, начинается с постепенным выходом из-под влияния Золотой Орды, решением военной угрозы на западных границах и преодолением т.н. «феодальной раздробленности», централизации Московского княжества. В дальнейшем реализация экспансионистского проекта была продолжена в XVI в., когда в состав России впервые были включены иноэтнические территории – Астраханское, Казанское, Сибирское ханства. Происходит очередной виток централизации государственной власти.
Последовавший со смертью Ивана IV в последней четверти XVI в. период политической неопределённости, завершился сохранением национального суверенитета России в ходе польской интервенции, приходом к власти царской династии Романовых. Следующий, во многом отличный от предшествующего качественный рывок был предпринят Петром I. Главным образом, он связан как с внешнеполитическими приобретениями, так и с трансформацией системы государственной власти, политического режима. В политическом развитии России начинает преобладать западное направление, в первую очередь по причине фиаско южной кампании, наличия мощного регионального игрока в лице Османской империи, переориентации внешней политики с юга на запад и последующими военными успехами в Северной войне. Ключевым внешнеполитическим приобретением в период правления Петра I является присоединение северной части Прибалтики, Карелии, Ингрии (современный Санкт-Петербург и районы Ленинградской области) и выход в Балтийское море. Продолжилась экспансия на восток, к России была присоединена Камчатка.
По результатам Северной войны Пётр I провозгласил себя императором, а Россию – империей. На смену прежней сословно-представительной монархии приходит абсолютизм, политическая система замыкается на фигуру царя-самодержца, который фактически находится вне правовых рамок, имеет абсолютную власть.
Таким образом, в 1725 г. на момент кончины Пётра I Россия напоминает современную Россию во многом: по территориальной протяжённости, организацией системы государственной власти, административно-территориальным делением. К сожалению, данное сравнение не в пользу нынешней России в большей степени, чем России имперской. Да, Пётр I вошёл в историю как Пётр Великий, но, фактически его преобразования проходили в ускоренном, форсированном режиме. Очевидно, царь просто не понимал отдалённых последствий реформ, слепо копируя европейскую модель политической системы. В этом плане действия Петра I сходны с волюнтаризмом Н. Хрущёва.
Огромная территория с этнически разнородным населением на деле требовала особого подхода. Но само время, личность самого Петра I диктовали иной вариант устройства страны. Так, Россия была разделена на восемь обширных административных округов – губерний (с 1727 г. 23 губернии), впоследствии была принята трёхзвенная система управления «губерния-провинция-уезд». По справедливому мнению историка В. Ключевского, округа были словно «сатрапии», не имевшие контролирующего органа в столице, которая не была географической, а была самим Петром. Территориальное деление проходило только по административным принципам, национально-территориальный принцип игнорировался, его попросту не было. Цена непрерывных войн, преобразования требовали усиленной эксплуатации Центром периферии, носившей по этой причине чрезмерный и произвольный характер. Этим объясняются бунты в колониях (именно так, не иначе) – Северном Кавказе, Запорожье, Поволжье. Модернизация при Петре I была чрезвычайно скоротечным, быстрым в историческом масштабе процессом, имевшем только одну цель – обретение Россией статуса империи.
Следующие модернизационные «рывки» происходили каждое последующее столетие за исключением периода правления Екатерины II, т.е. в XVIII в. было два таких «рывка». В XIX в. очередной виток усиления Российской империи связан с Александром II, а в XX столетии с фигурой И. Сталина.
При Екатерине II, то, что не смог Пётр, было сделано, экспансия России в южном и западном направлениях продолжилась. Во внутренней политике императрица также придерживалась курса на централизацию государственной власти, унитаризацию государственного устройства страны, системы центро-региональных отношений. Из прежней модели управления «губерния-провинция-уезд» были упразднены провинции. Произошло разукрупнение губерний с увеличением их численности с 23 до 50 под руководством генерал-губернатора, сочетавшего административные и военные функции. Национальная политика Российского государства не учитывала интересы национальных меньшинства, презрительно именовавшихся «инородцами», впрочем, как и русского крестьянства, окончательно оформленного в систему крепостного права. Показательным примером является присоединение Калмыцкого ханства, в результате чего ханство было ликвидировано, учреждена колониальная администрация. Притеснение калмыцкой элиты шло параллельно с притеснением территориальным. Активная колонизация земель русскими помещиками сокращала естественную зону для кочевого выпаса. Всё это вылилось в попытку переселиться на историческую родину калмыков в северном Синьцзяне, которая имела трагические последствия. Этнос потерял до 100 тысяч человек.
Александр II продолжал расширение границ Российской империи в восточном и южном направлениях. Однако впервые были очерчены пределы экспансии. Так, решение о продаже Аляски Соединённым Штатам Америки в 1866 г. было продиктовано осознанием невозможности обороны территории, так как на тот момент в состав России уже входил Дальний Восток. Обостряется проблема межнациональных отношений в Польском царстве, на Кавказе, в Белоруссии (Северо-Западном крае), носивших характер сохранения национальной идентичности. Например, для подавления восстаний в Северо-Западном крае, царской администрацией применялся описанный в первой части статьи способ «разделяй и властвуй». Для борьбы с поляками использовались белорусские крестьяне, настроенные против восставших.
Нарастание негативных тенденций в политическом развитии Российской империи во многом происходило из-за отсутствия каналов взаимодействия между обществом и властью, неэффективностью внутренней политики государства в целом. Реформы 1860-1870-х гг. лишь отчасти решали проблемы модернизации страны, носив во многом незавершённый и формальный характер. Необходимость политических преобразований, (учреждение конституционной монархии) была отложена, наоборот, подкреплена Манифестом о незыблемости самодержавия. У Александра II была возможность снизить общественное недовольство, возможно предотвратить свою гибель, но время было упущено.
Одной из ключевых исторических точек дальнейшего развития России стала Октябрьская Революция 1917 г., положившая конец самодержавному строю. Новая Россия в лице Советского Союза Социалистических Республик на начальном периоде своего существования проводила политику децентрализации, усиления федеративных институтов и отношений с национальными регионами через реализацию права народов на самоопределение, что было принципиальным отличием от России времён царизма.
Между тем, несмотря на первоначальные успехи, СССР явился реинкарнацией царской России. Во-первых, упрочение позиций И. Сталина, последующее его единоличное правление, установление тоталитарной системы власти, культ личности напоминает самодержавие, где есть только один правитель, наделённый неограниченной властью. Во-вторых, фактический унитаризм, несмотря на провозглашённые принципы федерализма. Демократия в СССР, если рассматривать чисто формальную сторону, опираясь только на правовые основы, т.е. на Конституцию 1936 г., несомненно, была.
Советская Россия унаследовала черты царской России: огромная географическая протяжённость, приобретение «вассалов» в послевоенной Восточной Европе, полиэтнический состав населения, суперцентрализованная структура управления, отсутствие реальных демократических институтов. Всё это говорило в пользу «имперскости» СССР, «империи зла» по словам Р. Рейгана, что также подчёркивало статус страны.
Как говорят, любая империя рано или поздно, но неизбежно распадается. История ещё не знает примеров «вечных империй». В этом плане участь СССР с её многочисленными деформациями в общественно-политической жизни, ментальных и цивилизационных различиях в межэтнических отношениях была во многом предрешена.
Распад СССР в 1991 г. и стал результатом ослабления тех скреп, которые держали советское общество несколько десятков лет, причём первое десятилетие существования страны действительно было сплочённым. На наш взгляд, ослабление и потеря Советским Союзом идеологических ценностей стало одним из факторов развала социалистической системы. Другим фактором выступает отсутствие целенаправленного формирования гражданской идентичности, но не идентичности безликого «советского человека-интернационалиста», а консолидации общества на основе гражданской солидарности при сохранении этнического компонента. Этого не было учтено. Ведь опыт империй свидетельствует о том, что наиболее перспективным способом укрепления стабильности большого государства можно признать гражданскую мобилизацию. В данном случае гражданство является скрепляющим элементом страны, вызывая чувство солидарности, принадлежности к единой нации не по национальному признаку, а по общим ценностям, принятым всем обществом. Опыт современных национальных государств – Соединённых Штатов Америки (с некоторыми оговорками), Франции (в полной мере), стран с развитым гражданским обществом, сформированным чувством принадлежности к нации не по этническому, а по гражданскому принципу.
Всё вышесказанное крайне актуально для современной России, утратившей «дух мессианства», национальную идею. Простое «собирание земель» без общих универсальных ценностей не может по-настоящему объединить народы и земли. Тем более, с нынешним «имперским рудиментом» в виде регионов как сырьевых колоний Центра, унитарным государственным устройством де-факто, хотя де-юре Россия – федерация. Утрата «имперского могущества», тоска по «сильной руке» ни в коей мере не должны быть идеей-фикс, но, к сожалению, подобные настроения присутствуют сегодня в российском обществе. Между тем, ни в царский, ни в советский периоды не было найдено решения вопроса вне рамок имперских критериев. Беда постсоветской России в том, что она на распутье: уже не империя, но ещё не национальное государство. Комплексы имперского величия всё ещё довлеют в сознании населения, мешают понять и объективно принять новые условия существования, признания достоинств России как полиэтнического государства с разнообразным национальным составом.
Историческая альтернатива между этническим национализмом, рассматривающим нацию как форму развития этноса, а именно это сегодня незримо присутствует в политической повестке дня или гражданским национализмом, для которого человек, прежде всего, гражданин, осознающий себя частью общества и желающий проживать с другими людьми на одной территории. Выбор между русским и российским национализмом должен быть сделан как нам кажется в пользу российского. И желательно как можно скорее, но сам процесс не обещает быть быстрым.
