Однако причина, по которой эти биологические факторы являются тенденциями, а не причинами, состоит в том, что какие бы биологические факторы ни присутствовали, они подхватываются и дополняются мощными культурными факторами, которые во многих случаях могут усиливать, нейтрализовывать или обращать вспять биологические тенденции.
Большинство исследователей называют эти биологические различия полом, а культурные различия — родом. Сходным образом, исследователи обычно называют биологические полы мужским и женским, а культурные различия — относящимися к мужскому или женскому роду.
На мой взгляд, есть две вопиющих ошибки, которые постоянно совершаются при изучении пола и рода. Первая (типичная для консерваторов) состоит в допущении, что все проблемы рода полностью определяются половыми различиями (так что биология — это судьба). Вторая (типичная для либералов) — это мнение, что все половые различия представляют собой просто культурные конструкции (так что биологией можно пренебречь). И то, и другое — крайне извращенные позиции, в основе которых почти всегда лежит идеология.
|
|
Мне кажется, что вместо этого нам следует признавать и уважать моменты истины, содержащиеся в обеих этих позициях: биологически постоянные половые различия (например, тот факт, что женщины рожают и кормят грудью, а у мужчин более высокий уровень тестостерона) подхватываются и дополняются, нередко очень существенно, культурными факторами и влияниями.
В этой связи я особо сосредоточиваюсь на роли мировоззрений в формировании рода. Эти мировоззрения (архаическое, магическое, мифическое, ментальное, экзистенциальное и т.д.) являются, как вы помните, частью интерсубъективных культурных паттернов, в рамках которых появляются индивидуальные субъекты и объекты. Как таковые они играют решающую роль, помогая выбирать, какие составляющие мужской и женской систем Ценностей реально будут почитаться в любом данном обществе. 8 Дело в том, что женщины и мужчины совместно создают (порой Преднамеренно, порой — нет) интерсубъективные паттерны, в рамках которых будут проявлены и признаны их собственные субъекты и объекты, и эти культурные паттерны иногда играют решающую роль в вопросах пола и рода.
Конструктивистский феминизм и культурный феминизм в огромной степени продвинули наше понимание важной роли этого Нижнего Левого сектора, и общий хор отчаянно нуждается в их голосах. К несчастью, они порой выходят за рамки того, что подтверждается их собственными данными, и заявляют, что этот сектор — единственно важный из всех существующих, что не только заставляет их противоречить самим себе, но и искажает в равной степени важные голоса других секторов (и других направлений феминизма). Тогда происходит так, что влияние этих других секторов, поскольку они не в полной мере признаются в качестве равноправных, приходится приписывать притеснению, поскольку конструктивисты не могут придумать никакого другого объяснения, как они туда попали. Так, например, биологические различия в функции должны приписываться навязыванию идеологии со стороны мужчин. Роды и кормление грудью неким образом оказываются результатом мужского заговора патриархата, поскольку все различия культурно конструируются.
|
|
Разумеется, этот подход определяет женщину как изначально отлитую по шаблону Другим (причем такие феминистки говорят, что хотят освободиться именно от этого определения). И этот подход определяет мужчин как, в основном, притеснителей того или иного сорта. «Все мужчины — насильники» — вот наиболее типичный и просто возмутительный пример. Не все мужчины — насильники; каждый знает, что все мужчины — конокрады.
Но пока мы можем не принимать во внимание эти различия в акцентах и просто отметить, что все эти важные подходы Нижнего Левого сектора объединяет утверждение мощной и решающей роли, которую играют интерсубъективные культурные факторы в развертывании пола и рода.