2015-10-22
7469
В учениях отцов часто встречается такое понятие как теплота. Рассмотрим подробнее. Теплота бывает естественная, страстная и чистая.
Григорий Синаит (О безмолвии и молитве): «И еще есть троякая теплота действия, возгреваемая в людях то благодатью, то прелестью и грехом, то переполнением кровью…».
Феофан Затворник: (Письма о духовной жизни, п.20): «У опытных отцов строго различаются - теплота телесная, простая, бывающая вследствие сосредоточения сил к сердцу вниманием и напряжением; (т.е. это нервное напряжение и ощущения от него, - от сост.); теплота телесная, похотная, тут же иногда прививающаяся и поддерживаемая врагом; (т.е. это разжжение, которое характеризуется приливом крови во внутренних и внешних органах, - от сост.); и теплота духовная, трезвенная, чистая. Она двух родов: естественная, вследствие соединения ума с сердцем, и благодатная. Различать каждую из них научает опыт».
Что касается телесной теплоты во время делания молитвы, следует знать, что происходят различные движения, обусловленные совместимостью действий души и тела, и отцы говорят:
Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.20): «(есть) обыкновенные признаки, сопровождающие внедрение умной молитвы ко Господу в сердце, самоделательной, трудовой. Приятную теплоту в сердце всякий испытывает, кому прилучится усердно помолиться. Навыкшие же умной молитве и восприявшие ее чувством сердца, испытывают ее постоянно. У всех святых теплота эта ставится первым плодом привития к сердцу умной молитвы ко Господу. Надобно, впрочем, знать, что проявления этой теплоты не все одинакового достоинства. Старец Василий, спостник Паисия, пишет об этом со словом патриарха Каллиста, следующее: «первее приходит теплота от почек, яко опоясующи тыя, и та мнится быти прелесть: но это не есть прелесть, а дело естества, как прямое следствие подвига того. Но если кто станет считать это делом благодати, а не естества, то это будет прелесть. Этого, каково бы оно ни было, подвизающийся не должен любить, но отражать».
Но следует четко понимать, что при молитве, дающейся Господом как дар и которая происходит не от усилий человека, а сходит на него, нет никаких физических ощущений, которые бывают, когда человек своим усилием молится.
О теплоте духовной отцы говорят:
Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.20): «…если же тело все от сердца растеплевается, ум же пребывает чистым и бесстрастным, и как бы прилепленным к внутреннейшей глубине сердца, сие есть воистину действием благодати, а не прелести».
Феофан Затворник (Письма, п.244): «Благодатная теплота особая есть, и она собственно есть духовная… Она отрешена от плоти, и в теле не производит заметных изменений, и свидетельствуется тонким сладким чувством. По сим чувствам всякий легко может определить и различить теплоту… Это каждому следует сделать; стороннему тут нет дела и места… Все же внимание обратите на духовные действия и чувства. Они будут проходить по душе и телу, как утренняя приятная прохлада».
Как видим, истинная молитва приносит сердечную духовную теплоту, которая не фиксируется в этот момент молящимся, т.к. это теплота дает такую силу слова, обращенного к Богу и такое непередаваемое чувство к Богу, что человек не ощущает ничего телесными ощущениями, т.к. он весь устремлен к Богу. Истинная, духовная молитва дается Богом, и такое воздействие на душу и тело идет, конечно же, от Бога, но и молитва, исходящая от человека, дает естественные телу ощущения покоя, т.к. молитва дарит гармонию и равновесие внутренним силам.
Феофан Затворник (Письма, п.240): «Умная же молитва есть, когда ты, стоя в сердце вниманием, взывать будешь ко Господу и прося, или каясь, или благодаря, или славословя Его. В этом действии тоже не имеется никакой опасности, такая молитва сама по себе служит охраною. Ибо тут и Господь, если с верою обращаешься к Нему».
Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты 2, Слово о молитве умной, сердечной…): «Умною, сердечною и душевною молитвою... молящийся отделяется от всей твари, весь, всем существом своим устремляется к Богу. Находясь в этом устремлении к Богу, молящийся внезапно соединяется сам с собою... Ум, сердце, душа, тело, до сих пор рассеченные грехом, внезапно соединяются воедино с Господом, а это есть и соединение человека с самим собою, и соединение его с Господом».
При истинной молитве всегда первыми являются проявления души и сердца, а затем уже тела.
Платон, Митр. Московский (Сборник «Дух, или избранные мысли»): «однако при всем том сердце прежде, нежели тело, да преклоняет колена свои; сердце прежде, нежели руки, да возносится к Богу; сердце прежде, нежели очи, да проливает слезы; сердце прежде, нежели одежды, да раздирается; сердце прежде, нежели язык, да беседует».
Итак, духовная теплота у св. отцов имеет значение как мирное, спокойное, умиленное состояние, а не как физическое ощущение повышения температуры, например, в области сердца. Хотя, следует сказать, что и такое ощущение может быть, но на него не нужно обращать внимания.
Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.20): «Потому-то тем, которые идут верным путем умного делания (т.е. учатся молиться, - от сост.), нечего опасаться каких-либо внезапных возбуждений и движений в теле. Благодать, осеняющая и руководящая их, не допустит до того. Им можно сказать: «в собрании ли вы церковном, или дома молитесь, углубляйтесь в молитву, сколько это зависит от вас.»».
Если же человек более склонен к чувственному восприятию, то, слыша о том, что:
Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.20): «Углубленная молитва ко Господу возбуждает теплоту…, пытается самовластно ее приобрести через различные молитвенные упражнения или принимают телесную теплоту за благодать».
Феофан Затворник (Письма, п.911): «Из молитвы Иисусовой не знать что сделали. Думают, что как только стал кто творить сию молитву, тот этим одним уже все сделал. Молитва сия стала у них как заговор какой: твори ее, приложив к сему и те телесные положения, о коих инде говорится, и все получишь. Вот и мурлычут, а сердце остается пусто, и мысли бродят, даже и срамные движения приходят, а им ничего, будто все такое в порядке вещей. У иных приходит при этом малая теплота, и они кричат: вот благодать, вот благодать! И не вспомнят, что говорят опытные: смотри, придет легкая теплота, не дивись, это от естества, а не от благодати».
Феофан Затворник (Письма, п.921): «Мокрое полотенце класть на грудь... кто-то делает из ныне подвизающихся. И писал ко мне. Это не относится к делу молитвы, а к тем случаям, когда разгорячается кровь сердца при искусственном делании молитвы, чтоб умалить жар крови. Этот жар не духовное явление, а кровяное, и происходит от неумеренного употребления искусственных приемов при молитве Иисусовой. Кроется при сем и то, что они искусственное делание молитвы Иисусовой почитают главным делом и кровяную теплоту сердца при сем настоящею духовною молитвою Иисусовою. Кто так думает, тот в прелести».
Григорий Синаит (О безмолвии): «Правда, иногда враг внутри природных чресл мечтательно видоизменяет духовное как хочет, предлагая одно вместо другого. Он вместо теплоты наводит неравномерное жжение, так что душа отягощается этого рода хитростью, вместо веселья возбуждает бессловесную радость и мокротное наслаждение, отчего явно происходят самомнение и тщеславие. [Хотя враг], укрываясь от неопытных, пытается свое обольщение выставить [под образом] действия благодати, но время, опытность и чувство обыкновенно обнаруживают сатану перед теми, которым не безызвестно совершенно его коварство. Гортань, по слову Писания (см.: Иов 34, 3), различает яства, то есть вкус духовный показывает ясно и безошибочно все, каково оно есть».
Макарий Оптинский (Собрание писем, т.1): «О молитве повторяю вам, что самое то, что думать иметь действие благодати от теплоты уже есть и прелесть: Царствие Божие не приходит с соблюдением (Лк. 17, 20). Исполнением заповедей Божиих уготовляйте сердце ваше, очищая оное от страстей, и нисходите в глубочайшее смирение, познавая и видя свою немощь; и когда будете иметь залог смирения в сердце вашем, то оное будет уже безопасно от обольщения вражия и сама благодать Божия напишет в нем свои законы. Святые, имевшие благодать в себе, считали не у достигших себя оной, и самое это смирение сохраняло их в безопасности; а кто думал иметь благодать, тот был водим гордостью и обольщался...».
Итак, с увлечением гармонией, покоем, радостью, которые происходят от молитвы, страстный человек увлекается сладострастием (т.е. он желает себе приятных ощущений, а не молитвенного соединения с Господом) и тем привлекает к себе злобных духов, и они попускаются Богом воздействовать на такую душу и тело.
Феофан Затворник (Письма, п.291): «Боитесь впасть в духовное сластолюбие? Как оно сюда попадет?! Ведь не для сласти творится молитва, а для того, что долг есть служить таким образом Богу; сласть же необходимая принадлежность истинного служения. К тому же в молитве главное - предстояние Богу умом в сердце с благоговением и страхом, отрезвляющим и прогоняющим всякую блажь и насаждающим в сердце болезнование пред Богом. Эти чувства: страх Божий и болезнование, или сердце сокрушенное и смиренное, - главные черты настоящей внутренней молитвы и проба всякой молитвы, по которым надо судить, должным ли порядком идет наша молитва или не должным. Когда они есть - молитва в порядке. Когда их нет - не в порядке, и надо вставлять ее в свой чин. С отсутствием их сласть и теплота могут породить самомнение, а это гордыня духовная... и это будет прелесть пагубная. Тогда сласть и теплота отойдут, останется одна память о них... а душа все же будет думать, что имеет их. Этого бойтесь и больше возгревайте страх Божий, смирение и болезненное к Богу припадание, ходя всегда в присутствии Божием. Это - главное!».
Феофан Затворник (Письма, п.244): «Как скоро теплота, сопровождающая молитву Иисусову, не сопровождается духовными чувствами, то ее не следует называть духовною, а просто теплотою кровеною; и она, будучи такою, не худа, если не состоит в связи со сластию похотною, хотя легкою; а если состоит, то худа и должна подлежать изгнанию. Эта неправость бывает, когда теплота ходит ниже сердца. Вторая неправость – та, когда, полюбив сию теплоту, ею одною все ограничивать, не заботясь о чувствах духовных и даже о памяти Божией, а лишь о том, чтоб была сия теплота; эта неправость возможна, хотя не у всех и не всегда, но по временам. Нужно заметить сие и исправить, ибо в таком случае останется одна кровеная теплота, животная».
Да не подумает никто, что это молитва виновата в прельщении, а значит и не надо ей учиться.
Феофан Затворник (Письма, п.1102): «Творить молитву Иисусову, как все мы навыкаем делать, есть доброе дело. В монастырях возлагается это как долг. Стали бы разве возлагать, если бы это было опасно?! Опасно то художество, какое придумали и приладили к этой молитве. Оно иного ввергает в прелесть мечтательную, а иного, странно сказать,- в постоянное похотное состояние. Его потому надо и отсоветовать и запрещать. А сладчайшее имя Господа призывать в простоте сердца всем надо внушать и всех к тому располагать».
