Служба празднику Покрова

В Службе Покрову Божией Матери, относящейся к этому периоду песнотворчества Русской Церкви, можно проследить те же тенденции богословских размышлений в литургических текстах, что отмечались в трудах вышеперечисленных русских гимнографов. Не умножая количества ссылок на подобные тексты этого произведения, необходимо сказать, что все оно написано в духе того высокого служения слову, что отмечалось и у цитированных выше песнописцев Киевской Руси. Укажем на отдельные выражения в тропарях и стихирах, имеющие отношение к проявлениям богословской мысли при воспевании Покрова Божией Матери.

Песнотворец, создавший эту Службу, восхваляет Богоматерь как лествицу небесную, по нейже Господь сниде на землю [887]. Так он изображает свое восприятие таинства Боговоплощения и Приснодевства Богоматери: Яко богонасажденный рай и место животнаго древа, напаяемо Духом Святым, Тебе, Богородице, сведуще, Творца всех рождшую [888]. В каноне это изображение еще более изысканно и тонко: Радуйся, Престоле Божий, на немже Иезекииль виде Господа, в подобии человека, носима Херувимы [889]. Или: Скинию Тя Моисей, и жезл Ааронов именова: Ты бо животное древо Христа процвела ecи [890].

Заканчивая краткий разбор богословского достояния, сохранившегося в немногочисленных произведениях гимнографов Киевской Руси, необходимо еще раз подчеркнуть его высокие поэтические достоинства, указать, что богословие отдельных положений православия достигает в них большой духовной высоты, соответствующей пафосу всей эпохи Киевской Руси. Помимо высоты и тщательности выражения основ и таинств православной веры, в этих произведениях замечательны и высота языка, сам словарный состав, всегда свой собственный у каждого отдельного творца богослужебного произведения. Несомненно, что указанный период в русской гимнографии, как и работы отдельных авторов, еще должны быть подробно изучены в дальнейшем.

В связи с изложенным нельзя не высказать сожаления, что у ряда исследователей литургического богословия не дается должной оценки церковно-богослужебных произведений гимнографов Киевского периода.

Так, Ф.Г. Спасский в труде по русскому литургическому творчеству обходит молчанием работы разобранных нами первых русских песнописцев[891]. Профессор В.О. Ключевский, давая критическую оценку более поздних церковно-богослужебных текстов, оставляет в стороне замечательные труды первых русских гимнографов[892]. Собирает с любовью и знанием первые русские песнотворческие произведения, но не трактует их преосвященный Филарет, архиепископ Черниговский[893]. В своем труде по литургике 1964 года профессор архимандрит Киприан дает только критические замечания применительно к русскому гимнографическому творчеству[894]. Только у очень строгого ценителя просвещения Киевской Руси профессора Е.Е. Голубинского в его труде по истории Русской Церкви нам удалось найти высокую оценку молитв святителя Кирилла Туровского. Е.Е. Голубинский ставит их выше проповеднических слов Святителя, называя молитвы его «весьма и замечательно хорошими ораторскими произведениями»[895]. И, естественно, высокая оценка дается нашими литературоведами «Слову о Законе и Благодати» митрополита Илариона, разумеется, без соответствующего разбора литургических трудов Святителя[896].

Из изложенного необходимо сделать вывод, что произведения русских гимнографов первого, Киевского периода истории Русской Церкви должны были быть проанализированы отдельно, так как они стоят в начале пути – трудного и тернистого, по которому пошло русское песнотворчество в позднейшие периоды истории Русского государства и Церкви.

Песнотворцы XV века

Последующий период в бытии Русской Православной Церкви сохраняет очень малое число церковно-богослужебных произведений, что объясняется монгольским нашествием на Русскую землю. Это время, однако, не было периодом упадка культуры; русское просвещение смещается к северу, сохраняется письменность, имеются переводы мистической и аскетической литературы[897]. У преосвященного Филарета (Гумилевского) находим перечень книг, созданных в монгольский период. Сюда относятся летописи, поучения, жития, слова, правила, послания, описания хождения в Царьград и другие[898].

Имеются указания на появление отдельных гимнографических произведений в следующий период в истории Церкви, который обозначен у преосвященного Филарета как третий период до введения патриаршества (1410–1588). Преосвященный Филарет Черниговский указывает на канон святителю Арсению, епископу Тверскому, написанный иеромонахом Желтого Николаевского монастыря Феодосием, на канон преподобному Нилу Сорскому, приписываемый Иннокентию Охлебину, и на канон на обретение мощей святителя Алексия Московского, созданный Питиримом, епископом Пермским[899]. Ф.Г. Спасский склонен приписать последнему автору и канон 1-й святителю Алексию на 12 февраля[900].

К указанному историческому периоду относится и появление в русской гимнографии трудов иеромонаха Пахомия Логофета, что, по существу, представляет собой новую эпоху русского песнотворчества.