Глава двадцать первая 5 страница

Он и дети веселились, валяли дурака за столом, хотя Маркус, наверное, не должен был позволять Майлзу наложить себе целую кучу бекона. Ему так нравилось, когда дети, как сейчас, были с ним, и он мог бы развлекать их часами. Возможно, он предоставил бы Райан свободное время по утрам несколько раз в неделю, и это стало бы новым распорядком. Тем не менее, он все еще до конца не проснулся, и ему потребовалась пара чашек крепкого кофе, чтобы остаться в строю.

До того, как ему исполнилось тридцать лет, Маркус вполне мог обходиться без полноценного ночного сна. На самом деле, он часто предпочитал легкое возбуждение и необыкновенные всплески энергии, которые появлялись у него, когда он не отдыхал, как следует стабильному чувству комфорта, что он испытывал, когда получал целых восемь часов сна. Но сейчас он действительно хотел измениться. И не желал идти на компромисс в вопросах, касающихся времени, которое он проводил с детьми.

— Папа, а где Райан? — спросила Шарлотта.

— Не знаю, — ответил Маркус. — В чем дело? Ты соскучилась по ней?

— Да, немного, — улыбнулась Шарлотта, в то время как Майлз стыдливо отвел глаза. Маркус знал, что им обоим она нравилась больше, чем любая другая няня, что была у них раньше.

— Может, это ты скучаешь по ней, папа, — сказал Майлз.

— Не говори с набитым ртом, сын, — это было единственной его реакцией. Майлз все принял за чистую монету, мило прикрывая рот, пока не прожевал до конца.

Маркус должен быть более осторожным – он не мог позволить детям увидеть свою влюбленность или что бы там он ни чувствовал. И еще был тот факт, который нельзя отрицать: он хотел, чтобы няня была здесь с ними. Разве с ней не было бы веселее? Он представил себе, как бы они все смеялись над привычками в питании Майлза и над снисходительностью Маркуса. Он отказался от последней идеи предоставить Райан свободное утро. Вместо этого, он поклялся, что постарается каждую ночь ложиться в постель не позднее одиннадцати, чтобы все четверо смогли бы наслаждаться утром.

Мысленно он признался себе: «Я скучаю по ней». Может ли это быть правдой? Он только недавно познакомился с Райан. Мог ли он скучать по ней после такого короткого времени, когда ее не было на расстоянии вытянутой руки всего лишь несколько минут?

Он чувствовал себя глупо, но, смотря с гордостью на своих детей – на дочь, до сих пор немного сонную, на сына, полного необычной решимости сложить бекон в высокую кучу – он хотел бы узнать, что бы он почувствовал, если бы Райан была с ними каждый день, не только на период гастролей, но и потом тоже. И тогда он понял – шансы, что это произойдет, что Райан все еще будет присутствовать в их жизни после того, как лето сменится осенью, были ничтожно малы. Они начинали чувствовать себя как семья, но только он, дети и их няня пойдут каждый своей дорогой. «Не слишком привязывайся», – подумал он.

 

***

 

Согласно цифровым часам в универсале Субару очень милой старушки, которая в конечном итоге согласилась ее подвести, было 7:48. Наконец, Райан вернулась в отель. Она появилась почти на час позже того времени, когда она, как предполагалось, должна была забрать детей. Ей потребовалось меньше четырех дней, чтобы полностью облажаться на этой работе.

Она уже прошла половину холла, когда услышала голос Майлза. Райан двинулась на звук и нашла мальчика вместе с сестрой, поедающих завтрак «шведский стол» в обеденном зале. Сначала ей показалось, что они одни, но потом она заметила третий стул и перед ним недоеденный омлет.

— Ты в порядке? — спросила Шарлотта, казавшаяся искренне озабоченной, когда Райан захромала к ним. Все еще сидя, девочка потянулась к Райан. Это был милый, неловкий жест, тем более что Райан была еще в двух - трех метрах от нее.

— Ну, я бегала и упала, — сказала Райан, улыбаясь от очевидности этого заявления. — Где ваш папа?

Они проигнорировали вопрос, а Майлз в это время бросил ложку и побежал к ней.

— Ты вся в крови! — сказал он с благоговейным страхом. Парочка обедающих встревоженно посмотрела в ее сторону, и Райан захотелось, чтобы Майлз не имел привычки громко сообщать о ее состоянии каждый раз, когда видел ее.

Она услышала голос позади нее.

— Боже, — произнес Маркус, который, видимо, вернулся из буфета. — Что случилось? С тобой все в порядке?

Он положил руку на плечо Райан и развернул к себе, рассматривая ее незначительные раны с внимательностью хирурга. Несмотря на ее дискомфорт от такого пристального внимания, она не могла не вспомнить о Джордже Клуни до того, как он поседел, из сериала «Скорая помощь», который она смотрела еще ребенком.

— Со мной все хорошо. Мне просто нужно привести себя в порядок и наложить повязку на лодыжку. Мне так, так жаль, что я опоздала.

— Что? Ни в коем случае, — Маркус вытащил для нее стул и поддерживал ее, хотя в этом и не было необходимости, пока она не села. — Вот, садись. Не нагружай ногу.

— Послушай, все в порядке, правда. Это просто растяжение.

Итак, что это было? Она опоздала на час, не проработав и неделю, а ее работодатель даже не заметил этого?

Маркус опустился на колени, нежно придерживая ее ногу рукой, и с большой осторожностью снял с нее кроссовок и носок. Она почувствовала запах его только что вымытых волос и восхитительную свежесть его кожи, на которую обратила внимание еще в автобусе, и только надеялась, что ее ноги не слишком плохо пахли после тренировки. Она порадовалась, что ее кроссовки были не такие изношенные, чем две недели назад.

— Пожалуйста, не надо, — запротестовала Райан. — Ничего страшного не случилось.

Она почувствовала, что сгорает от стыда, когда заметила, что другие гости наблюдают за ними, даже не притворяясь, что заняты своими делами.

— Давай только убедимся, что все в порядке,— сказал Маркус. Его руки были большими и сильными, но он держал ее ногу с такой заботой, его прикосновения были такими мягкими и нежными, что ей очень быстро стало щекотно. Райан изо всех сил сдерживалась, чтобы не засмеяться.

— Все в порядке, мистер Трой? — Послышался чей - то голос из - за стойки регистрации, возможно, консьержа. — Вызвать врача?

— Да, — согласился Маркус.

— Нет, нет, я в порядке, — возразила Райан, почти смеясь. Маркус, возможно, неосознанно, поглаживал ее ногу, и это стало последней каплей.

— Что смешного? — спросил Майлз.

— Да, что смешного? — переспросил Маркус.

— Я вызову кого - нибудь, — сказал консьерж. — Просто на всякий случай.

— Я в порядке, правда, — смех становился неудержимым, щекотка в сочетании с абсурдностью ситуации, вся эта суета из - за вывихнутой лодыжки – и Райан потеряла контроль.

Шарлотта и Майлз тоже начали смеяться, и вскоре все трое захохотали.

— Может быть, вы просто принесете аптечку в мою комнату, — попросил Маркус консьержа, и тот рванул прочь.

— Пойдем, — сказал Маркус. — Давай приведем тебя в порядок и забинтуем. И тебе в два счета станет лучше.

Он не позволил, чтобы ее травмированная нога даже коснулась пола, так что у нее не оставалось никакого выбора, кроме как опереться на него рукой, пока все четверо не добрались до лифта.

— Вот здорово! — воскликнул Майлз.

«Не то слово» – подумала Райан. С травмами или без, но она не была так близко к мужчине, не говоря уже о таком смертельно - сексуальном мужчине, уже довольно долгое время, и ее сердце колотилось так сильно, что просто могло взорваться.

— Майлз, не говори так, — сказал Маркус. — Райан больно.

— Я в порядке, — успокоила его Райан. — Правда.

Она чувствовала, как мускулы на его плечах напрягались и расслаблялись, когда он поддерживал ее за талию, упорно не позволяя ей нагружать травмированную лодыжку. Спина Маркуса была сильной и мускулистой. Наверняка ему приходилось проводить немало часов в спортзале для поддержания такой физической формы. Она позволила себе с ним расслабиться. Если босс хотел позаботиться о ее незначительной травме, она ничего не могла поделать. Ей придется с этим согласиться.

 

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Массаж ног

 

— Так что же все - таки случилось? — спросил Маркус. Он снова был на коленях у ее ног, изучая содержимое аптечки, переданной консьержем, как тот и обещал. — Что ты имеешь в виду, говоря, что немножко упала?

Он слышал, как Шарлотта отчитывала Майлза в соседней комнате, и был рад, что дети были заняты и не глазели на Райан. В данный момент он хотел ее только для себя.

— Так глупо все получилось, — сказала Райан. — Я на секунду отвлеклась, посмотрела вверх и пропустила гигантский корень, растущий прямо на моем пути. В общем, я полная растяпа.

Она откинула волосы с лица. Он мог видеть, что она была немного смущена – может быть даже сильно смущена – от его заботы, но он не мог поступить по - другому. Она работала у него няней, была самым важным человеком из его сотрудников, так что ему нужно было убедиться, что она как можно скорее начнет снова работать. И у него было более чем достаточно профессиональной подготовки, чтобы позаботиться о ее вывихе. В основном, правда, ему нравилось, что у него появился хороший повод, чтобы лишний раз прикоснуться к ней, чтобы быть так близко к ней... достаточно близко, чтобы поцеловать.

— Почему ты не позвонила? Мы бы приехали за тобой.

— Мой телефон сдох.

В конце концов, Маркус выудил из нее всю историю, и к концу рассказа голос Райана слегка дрожал, несмотря на то, что она явно пыталась это скрыть. Маркус понял, хотя она и делала вид, что все хорошо, ей, должно быть, было страшно подвернуть ногу на незнакомом маршруте, в городе, в котором она раньше никогда не бывала. И, скорее всего, ее до чертиков обеспокоило то, что она была далеко от отеля, даже не имея возможности позвонить. Он хотел успокоить ее без всяких крамольных мыслей, но затем понял, что стоит ему только к ней прикоснуться, и будет невозможно удержаться и не продолжить начатое. А дальше все может закончиться катастрофой. Поэтому пока он должен оставаться джентльменом и профессионалом. Неужели это будет так трудно?

Маркус осторожно ощупывал ее голые лодыжки, спрашивая не больно ли ей, пока Райан не почувствовала боль, тогда он остановился и кивнул.

— На самом деле это не растяжение. Похоже, просто вывих. Сейчас мы тебя полечим и в два счета поставим на ноги.

— Кто вы сейчас, Маркус Трой, доктор? — спросила Райан. — Как в старом телешоу.

— На самом деле, это и есть старое телешоу. В любом случае, очень близко.

Ему понравилось, что она могла шутить, несмотря на то, что была, несомненно, немного напугана. Бьянка никогда бы так не справилась с травмой, хотя она никогда и не была заинтересована в занятиях спортом, поэтому, для начала, она просто не стала бы бегать.

После этого Маркус опрыскал ногу Райан каким - то антисептиком и стал вытирать чистым полотенцем.

— Что ты делаешь? — спросила Райан. — Я же не поранилась.

— Вообще - то поранилась.

Он нежно повернул ее лодыжку так, чтобы она смогла увидеть.

— Видишь этот небольшой порез прямо там? — она кивнула. — Ну так вот, туда могла попасть грязь. Еще не хватало, чтобы ты занесла инфекцию.

— Там не было никакой грязи. Я была в носках.

— Да, но там может оказаться немного грязи. Я просто говорю о соринке или о двух.

— Грязь - невидимка, наверное.

Маркус улыбнулся. Он не предполагал, что Райан может еще и пошутить.

— Ну, у нас, у медиков, эта невидимая грязь называется «бактериями», и это на самом деле довольно мощная штука.

— Очень смешно, — сказала Райан. — Что ты имеешь в виду, «у нас, у медиков»?

Маркус не стал сразу отвечать. Он тщательно вытер ее ногу, потом начал на нее дуть.

— Эй, остановись, — вскрикнула Райан. — Щекотно.

Довольно скоро он перестал ее щекотать. Он снова занялся процедурами, вытащил из набора медицинские ножницы и специальный мягкий бинт. Затем приложил бинт к ее лодыжке, ловко перевязал и очень профессионально закрепил его.

— Серьезно, где ты научился этому? — спросила она.

— На работе, — он испустил нарочито показной вздох. — Прежде чем я стал известной рок - звездой…

— Ты знаменит? Не знала этого. Я подумала, что тебе просто нравится путешествовать в автобусе и спать в гостиницах.

Маркус хмыкнул.

— Прежде чем я стал проводить каждую ночь просто ради удовольствия в другом отеле, я был фельдшером.

— Кем?

— Там я и встретился со Смитти. Мы вместе ездили на скорой.

— Я могу представить вас, парни, в скорой на носилках после каких - нибудь ночных проделок, — удивилась Райан. — Но в качестве медиков? В скорой? Еще и оказывали помощь людям? Не может быть.

— Может. К тому же это был отличный год. Смитти и я написали все песни из первого альбома, когда разъезжали на этой чертовой скорой помощи.

— Смитти, по - моему, отличный парень. Он так хорошо ладит с детьми.

— Точно. Мне он тоже помогает, спускает с небес на землю. Даже если бы в результате несчастного случая он потерял обе руки, я бы все - равно взял с собой его в тур.

— Он может играть на гитаре ногами.

Маркус рассмеялся над шуткой, и Райан засмеялась вместе с ним, он воспользовался этим отвлекающим фактором, чтобы взять другую ее ногу, снять кроссовок и носок, и начать нежно ее массировать.

— Что ты делаешь? — спросила Райан.

— Тебе нелегко пришлось, у тебя травма, и я помогаю тебе немного снять стресс.

Он посмотрел прямо на нее впервые за весь день, просто чтобы понять, почувствует ли он, глядя ей в глаза, то же сильное нервное возбуждение. Определенно, да. Это превращается для него в наркотик.

— Когда ты спокоен и расслаблен, то все действительно заживает быстрее. Это научно доказано.

— Правда?

— Как я уже сказал, я опытный медик.

Райан ничего не ответила на это. Она, казалось, уступила Маркусу, закрыв глаза и позволяя ему ласкать свод ее стопы. Она глубоко вздохнула, и ему показалось, что он услышал легкий стон, сорвавшийся с ее губ.

— Хорошая работа, — вздохнула Райан. — И выгода феноменальная.

При этом они оба рассмеялись, на этот раз настоящим, безудержным смехом. Он давно не получал такого удовольствия рядом с женщиной.

Маркус ничего не смог с собой поделать. Он отпустил ее ногу. Медленно, глядя ей в глаза, он взял ее за талию и привлек к себе, пока она не оказалась на краю кровати.

— Эй, — прошептала Райан. — Что ты делаешь?

Но она не протестовала и не отталкивала его – она, казалось, хотела его так же сильно, как и он хотел ее. Он наклонился к ней так близко, что ее волосы щекотали его щеку. И почти почувствовал ее губы.

Но вдруг Райан отшатнулась, глядя мимо Маркуса в сторону детской спальни.

Маркус услышал шаги позади него.

— Папа! — Майлз бросился к нему, практически атаковав его. Быстро, и, как он надеялся, незаметно Маркус отошел от Райан. Майлз, сияющий и наполненный энергией, казалось, ни о чем не догадался.

— Осторожнее, приятель,— сказал Маркус. — Следующие несколько дней мы должны поберечь Райан. Пока ее нога не заживет.

— Извини, — немного застенчиво произнес Майлз.

Вошла Шарлотта – слава Богу, она отстала от брата – и внимательно осмотрела лодыжку Райан.

— Прекрасная работа, папочка.

Маркус попытался найти в лице дочери малейшие следы того, что она все поняла, но ничего не обнаружил. Все - таки он должен быть более осторожным. Его влечение к Райан может поставить крест на усилиях убедить суд вынести решение в его пользу.

Райан поднялась и попробовала встать на больную ногу. Перевязано было достаточно туго. И она проделала большую работу, чтобы со всем этим справиться. Если бы он сам этого не видел, то никогда бы не поверил.

— Все хорошо, — сказала она. — Спасибо, Маркус.

Момент между ними был упущен. Не будет больше ни стонов, слетающих с губ Райан, ни этих почти - поцелуев между ними. Девушка, стоящая перед ним, снова была няней его детей, профессионалом во всех отношениях.

— Кроме шуток, ребята, — сказал Маркус, вставая, — мы не должны сильно напрягать Райан в течение ближайших нескольких дней. Она будет двигаться немного медленнее, а значит, не сможет бегать за вами. Когда она позовет, вы должны сразу же подойти.

— Хорошо, папа, — согласились они оба, и он удивился, насколько они стали послушны, насколько лучше стали себя вести с тех пор, как появилась Райан.

— Папа помог Райан! — сказал Майлз.

Маркус подумал, что, возможно, это Райан помогает папе.

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Я хочу держать тебя за руку

 

Маркус не отказался бы дать эти интервью во сне, что было бы здорово, поскольку он был таким уставшим, это было именно то, что ему нужно было сделать. Но отвечая на такие стандартные вопросы, как: «откуда вы черпаете свое вдохновение?» и «как это на самом деле быть МаркусомТроем?», он находился в некоем сонном состоянии и истратил основную часть своей ментальной энергии на Райан, проигрывая в памяти снова и снова неожиданное утро, которое он с ней провел.

Смитти обычно дразнил Маркуса – и непременно сделал бы это снова, как только услышал об утренних событиях – по поводу игр, которые он называл «карта парамедика». (И наоборот, сам Смитти использовал любую возможность, чтобы его медицинские познания помогли улучшить его романтический и/или сексуальный потенциал.) Да, Маркус раньше имел склонность к женщинам в беде, но при этом никогда не зарабатывал очки на своих врачебных навыках, так как всегда понимал, что это банально. Сегодня утром его так переполняло желание, – потребовалась колоссальная концентрация и контроль, чтобы его руки не тряслись от волнения, когда он накладывал повязку – что он совершенно не чувствовал себя неловко из - за этой пресловутой карты парамедика.

Маркус любил массировать ноги, трогать и ласкать тело женщины почти так же, как и само занятие сексом. В молодости, конечно, предварительные ласки были не более чем обязанностью, прелюдией самым интересным. Но когда он стал старше, то заметил, что самыми эротическими воспоминаниями в его жизни были вещи, которые он даже не замечал тогда, но позже ставшие более важными: то, как он смотрел в глаза своей партнерше, то, что она шептала ему, или, как нежно она касалась его лица кончиками пальцев.

Он думал о том, что Смитти – и как реальный мужчина, и как вымышленный образ – будет продолжать предостерегать его от любой заинтересованности в няне. Но Маркус понимал всем сердцем, – и да, он признает, что прошло всего несколько дней из почти трехмесячного летнего тура, – что не все отношения были такими, какими они казались, и теперь он не стал бы прислушиваться к спору между ангелом на одном плече и дьяволом на другом. Он рассудил, что Райан вполне возможно была ангелом в его сценарии, и надеялся, что Смитти вскоре вернется к более земному статусу его скандального лучшего друга.

— Есть в твоей жизни кто - то особенный? — поинтересовался последний интервьюер, приветливый молодой человек, репортер из TheOregonian[26] которого Маркус едва замечал, отвечая на его вопросы на автопилоте.

— Что - что? — очнулся Маркус. Он уже почти два часа был погружен в мечты.

— Прошу прощения, не хочу лезть не в свое дело, — извинился репортер. — Я полагал, это был стандартный вопрос.

— Все нормально, — сказал Маркус, желая приободрить парня. — Если ты имеешь в виду, в отношениях ли я, то ответ – нет.

— Понял, — репортер, похоже, был уже готов двигаться дальше и начал перебирать свои записи.

— Но да, в моей жизни есть кое - то особенный.

Репортер выпрямился в кресле, поднял брови и проверил свой цифровой диктофон, чтобы убедиться, что тот по - прежнему включен.

— Кто это? — спросил он.

На мгновение Маркус запаниковал. Кто-то особенный в моей жизни? Он не хотел говорить этого, но был таким измотанным, что это идиотское заявление само вылилось из него. И этот репортер, почувствовав сенсацию, просто не смог не отреагировать. Он попытался придумать ответ, который удовлетворил бы юношу, ничего не объясняя.

— Я не скажу имя. Но думаю, можно сказать, что я восхищаюсь кое - кем издалека.

— Правда? Это должно быть сложно, если ты знаменит. Я имею в виду, у вас довольно большое окружение. Девушки замечают твое приближение за милю.

Маркус хмыкнул.

— Возможно, это правда.

— Так как же Маркус Трой восхищается кем - то издалека?

— Как и любой другой, — сказал Маркус. — Скрестив пальцы.

 

***

 

Райан никак не общалась с Маркусом на протяжении почти двадцати восьми часов после того, как получила травму, и ожидание убивало ее. Дети начали уставать посещать каждый концерт, поэтому Маркус (без всякого чувства вины, заметила она) предложил им прошлой ночью остаться, пропустить шоу и посмотреть фильм в комнате с няней. На следующее утро Маркус присоединился к ним за завтраком, но подошел Алекс, тур - менеджер, и монополизировал Маркуса со всевозможными вопросами и инструктажем о предстоящей части тура. Бедный Маркус едва смог закончить свой завтрак и поцеловать обоих детей. И у него не оставалось времени на шутливый флирт с Райан.

С того времени, как она повредила ногу, ее мысли о Маркусе скакали из одной крайности в другую. Часть ее до смерти хотела узнать, действительно ли он был намерен воспользоваться моментом этого удивительного, чувственного массажа стоп. Другая часть ее не могла поверить, что она так откровенно флиртовала с ним. Почему она сделала это? Она что, потеряла рассудок?

Она думала о своем падении и о том, что ее тянуло к Маркусу, этому парамедику - превратившемуся - рок - звезду. Оглядываясь назад, возможно, было глупо с ее стороны паниковать – из того, что она сейчас знала о нем, он был настолько невозмутимым, что было бы абсурдным предположить, что он уволит ее за опоздание на пару часов (тем более что у нее было хорошее оправдание). Все же ей было трудно понять, как отреагирует Маркус. С одной стороны, он позаботился о том, чтобы все вокруг него знали, что он был «мистером неформальность». Но она думала, что это могло быть игрой, по крайней мере, частично. Под мягкой внешней оболочкой она видела, что он может быть столь же мрачным и глубоко чувствующим, как в его песне «Я запираю двери». Она также видела, что когда дело доходило до безопасности и благополучия Шарлотты и Майлза, он был предельно серьезен.

Так проявлял ли активно к ней интерес Маркус или нет? Это было таким непозволительным, таким клише – влюбиться в няню. Он был на десять лет старше, и он был ее работодателем. Он был тем парнем, каждый романтический шаг которого обсуждался и препарировался тысячами людей. И он мог бы заполучить кого угодно. «Почему я? – подумала Райан. – Почему не кто - то попроще?»

Она просто не могла предположить, что массаж ног превратится в откровенный флирт, а Райан была сделана не из камня. Если бы это случилось снова, то могло легко привести к чему угодно. Так что же она собиралась со всем этим делать?

 

***

 

Жизнь в автобусе превратилась в своего рода рутину. Шарлотта могла достаточно позаботиться о себе, настолько, что чувство независимости девочки вызывало у Райан чуть ли не тревогу, в то время как Майлз отчаянно нуждался во внимании, и сегодня днем, часто казалось, что он кричал:

1) Накорми меня!

2) Обними меня!

3) Люби меня!

Да, и не забывай:

4) Никогда, никогда не оставляй меня!

И все это одновременно. Поскольку у большей части команды не было возможности хорошо высыпаться в Портленде, Райан старалась как могла угнаться за ним, чтобы успокоить его возню, хотя делать это было непросто из - за ее хромоты. Иногда ей это удавалось, а иногда нет.

— Просто дай ему перебеситься, — посоветовал Маркус, усаживаясь напротив нее.

— Действительно? — спросила Райан. — Ты уверен? Некоторые раздражительные люди становятся еще раздражительнее.

Несмотря на предупреждения, данные самой себе несколько минут назад, она почувствовала, что тронута тем, что Маркус пришел к ней. Более того, он ее возбуждал. Дурной знак – похоже, она была по - настоящему влюблена в Маркуса.

— Не беспокойся об этом. Кто - то сказал мне, что главный тут – отец этих детей.

— Ха - ха, — хоть Маркус и пошутил, но Райан подумала, что он, возможно, пытается таким образом ненавязчиво напомнить ей: «Ты помнишь, что я твой босс, верно?»

Когда они ехали, Райан всегда занимала место у прохода, чтобы в любой момент можно было броситься в погоню, но сегодня она пожалела об этом. Еще до их заигрываний у Маркуса вошло в привычку подойти и поздороваться, и сегодня она хотела, чтобы он сел рядом с ней, а не у всех на виду через проход, разделяющий их. Она просто хотела знать, черт возьми, осмелится ли он снова сделать ей массаж ноги.

«Соберись, девочка! – сказала себе Райан. – Ты ведешь себя, как несостоявшаяся чирлидерша, по уши влюбленная в квотербека в старшей школе! Остановись, хватит, прекрати это, он твой босс. Просто остановись!»

Пока Райан вела внутренний разговор, то поняла, что пропустила значительный кусок монолога Маркуса, потому что, казалось бы, ни с того, ни с сего он вдруг стал говорить о детях и бывшей жене и о всяких супер - личных вещах.

— Найду ли я для них время? — задал Маркус, казалось бы, риторический вопрос, потому что он не дал возможности Райан ответить. — Безусловно. И я знаю, что смогу дать им более стабильную жизнь, чем их мать. С ней, похоже, как по заказу, каждые четыре - пять месяцев случается серьезный кризис, как правило, возникающий из - за какого - нибудь идиота, которого вообще нельзя и близко допускать к Шарлотте и Майлзу. Но Бьянка не знает значение слова «сдержанность».

—Вау, — сказала Райан. — Это ужасно.

Она не знала, что сказать, и это было видно. «Действительно? – подумала она. – Он делится со мной такими глубоко личными вещами, которые происходят в его жизни, и все, что я могу сказать – «Вау»? Кроме того, ей было интересно, почему из всех людей Маркус захотел поделиться всем этим с ней. Это нормально для парня сегодня заигрывать с ней, а на следующий день делиться проблемами воспитания детей? Она была потрясена тем, о чем он говорил ей, и не была подготовлена дать какой - нибудь ответ. Она не могла представить, что у нее были бы дети с Ником, этим предателем, но что если бы они были? Каково это было бы делить детей, свою плоть и кровь с тем, кого ты даже не можешь больше терпеть?

Райан продолжала кивать и говорить «хм», «ага» и «хорошо» в соответствующие моменты, но ей было трудно сосредоточиться. Она фантазировала о том, как он держит ее руки или делает массаж ног, и что было бы, если бы они были подростками, которых ничего не заботило в этом мире. Но Маркус был не в старшей школе. Он был не только знаменитой рок - звездой; он был работодателем десятков работников, отцом, бывшим мужем, взрослым человеком с соответствующими обязанностями, о которых Райан ничего не знала.

Она чувствовала себя идиоткой, мечтающей о нем. Массаж, вероятно, был только тем, что он сделал из прихоти. Его заигрывания были прерваны, и он достаточно легко забыл об этом. Вероятно, было бы лучше для них обоих забыть о том, что случилось.

— Итак, что ты думаешь? — спросил ее Маркус, хотя она понятия не имела, о чем он хотел знать ее мнение. — Эй, ты со мной, Райан?

— Да, я просто... — ее мозг подыскивал подходящую ложь, способ прикрыть свой зад, но не находил. — Мне очень жаль, наверное, я задумалась.

— Нет, послушай, дело во мне. Иногда, когда я волнуюсь, я начинаю обсуждать свои проблемы и просто... не могу остановиться. Понимаешь?

— Конечно.

Это было ложью. Когда у Райан были проблемы, она ни с кем ими не делилась. Ни с мамой, ни с Эм, ни с кем. Она восхищалась такими открытыми людьми, как Маркус.

— Однажды, когда Смитти и я только стали друзьями…

— В эпоху скорой помощи?

Маркус хмыкнул.

— Эй, поздравляю, я так назову мой следующий альбом. Да, в эпоху скорой помощи. Я тогда расстался кое с кем, переживал кризис или что - то в этом роде, и мне просто нужно было с кем - нибудь поговорить, понимаешь? — Райан кивнула. — Я позвонил Смитти и жаловался ему целых полтора часа. В какой - то момент я понял, что не слышал от него ни звука уже долгое время. И угадай, что? Этот придурок заснул, пока я говорил.

— О нет!

— Маркус Трой, — произнес он с невозмутимым видом, — дешевле, чем снотворное. Но в десять раз эффективнее.

— Да ладно, ты не так уж плох.

— Ну, я стал лучше за эти годы, но я, очевидно, все еще способен заболтать тебя до смерти.

— Ты не заболтал меня до смерти. Расскажи мне лучше о проблемах с опекой. Мне интересно. Правда.

—Знаешь, что? Я не буду этого делать. Во - первых, я хочу извиниться за сказанное. У меня всегда был здоровый эгоизм, но за последние десять лет я был окружен людьми, которые относились ко мне как к какому-то богу, и это не способ перевоспитать эгоиста. Но эти дети? — он показал рукой на Майлза, который кувыркался в проходе, и Шарлотту, пристающую к Смитти, находящемуся почти в коматозном состоянии. — Они вернули меня на Землю. Они стали центром моей Вселенной, понимаешь? Вскоре после рождения Шарлотты, я осознал, что если я хочу дать им счастливую жизнь, то мне необходимо измениться и перестать вести себя как ребенок.