Харьковские элегии 2015
Зимние акварельки
***
Когда на стенке не висит ружья,
Ружьё не выстрелит,
Ни при какой охоте.
Нам остаются старые друзья –
Особенно, когда они уходят.
___
Что у нас есть, воробей, ротозей?
Ветхие ветки.
Что у нас есть, кроме старых друзей –
Есть они, нет их!
Нету у нас за душой ни гроша.
Нету людей и.
Маски, лица нет – одна лишь душа
У лицедея.
Что этот мир? Золочёный пустяк,
Так, фокус-покус,
Чей-то стишок на усталых устах,
Бабочка, крокус.
Как мы живём? – мотылёк, улетай! –
Всяко и разно.
Дел у нас нет, а неназванных тайн! –
Это прекрасно.
___
Идти-то некуда – замри –
И путь любой, и жизнь – всё ложно.
Удрать бы в параллельный мир,
Но это тоже невозможно.
И мы вздыхаем: селяви –
И говорим себе: живи.
___
Всё искали дна в стакане
Неприветливой зимой.
Снилось: мёртвые цыгане
Возвращаются домой.
Снится, я – цыган, я рома,
И пою я об одном:
Мы, кричу, ромале, дома –
Только где, ромале, дом?
___
А душа-то живая…
Я однажды уйду,
Мотыльком улетая,
|
|
Превращаясь в звезду.
Я иду – но куда я?
Я уйду никуда.
Я одно есть: живая
Под пальтишком звезда.
___
Превращаясь в птицу-книгу,
Растворяясь в переплеске…
Ходит голубь по карнизу –
Белый голубь мой библейский.
___
Каков падеж, пойми, таков падёж.
И не спасёт нас «демон из машины».
И ты под руку погулять пойдёшь
С душой сорокалетнего мужчины.
___
Где-то слышится пианино,
Не видать впереди ни зги.
У обычного гражданина –
Государственные мозги.
Государственные-то мысли…
Невеликая жизнь проста.
Наши частные, Боже, жизни –
Облетающая листва.
На дворе у нас перемены.
Листьев – золота – полон двор:
Для кого-то они бесценны,
Для кого-то – неценный сор.
Не унять мне, мой друг, тревогу.
Ничего бы я не менял.
Мне б вернуться, прийти бы к Богу.
Неужели и нет меня?
Жестяная игрушка – лира.
Под пальтишком дрожит душа.
И в пивной Президенты Мира
Судьбы маленькие вершат.
___
Хорошо нам балагурится!
Сердце вздрогнет за изнанкой.
Уходящей в небо улицей
Повезу тебя на санках.
Не сказать, чем одарили Вы.
Что за Новый год без снега?
Леденцовый, мандариновый…
Улица уходит в небо.
___
Тяжела златая грива.
За спиной – наивный город.
Тяжелы страницы-крылья.
Патриарх мой – Лев и Голубь.
На картинке простоватой,
Видя бездны и глубины,
Он ступает львиной лапой,
Смотрит глазом голубиным.
У него ключи от судеб.
И плывут, взмахнув платками,
Нарисованные люди
Улицами-облаками.
___
Расставим фигуры для новой игры
Над сутолокой столичной.
С проспекта в проулок – иные миры.
И всё, как всегда. Как обычно.
Гуляешь, прохожий, в цветном пальтеце.
|
|
И сыплет небесная манка.
Однажды поймёшь, изменившись в лице,
Что нету тебя за изнанкой.
То город в пальтишке бредёт, одинок,
С пружинкой саднящею слева.
Пальто отворишь – и вспорхнёт мотылёк
В объятия зимнего неба.
___
Человек, Боже, гол – ничего у него вообще.
Только пташка в груди, а присмотришься –
Клетка пустая…
Изымая себя самого из порядка вещей,
Будто пташку из клетки, на волю
Сердечко пуская…
***
Зима пришла на Новый год:
Год, столько тайн в себе таящий.
Мороз и ветер. Снег идёт –
Такой серьёзный, настоящий.
И мы пока ещё на «Вы».
Свечу поставь на подоконник.
Не выпал год бы роковым,
Не рухнул карточный бы домик.
Стоял бы в мире старый дом,
И улыбались мы не реже.
Пускай своим всё чередом
Идёт, и будет всё, как прежде.
Горела на столе свеча,
Мёл снег – стихи, а хочешь, проза.
И мы в большую чашку чай
Нальём для дедушки Мороза.
___
Под Новый год мела метель.
Но, выпив чаю, раздобрел
Наш дед Мороз, и вот теперь –
Оттепель…
___
Итак, начнём. Затей немало.
Ты подскажи нам, Муза, стих!
Начнём не с самого начала,
Главу-другую пропустив.
Роман закончен или начат?
Словцо нуждается в ловце.
И автора не обозначить,
И заголовок дать в конце.
Героев крупных взять – и, значит,
Роман эпичным будет наш –
К ним хорошо пойдёт в придачу
И всякий мелкий персонаж.
Вот холостяцкая квартира,
Бессонница (учить-лечить).
Перемешать героев с миром,
Чтоб было их не отличить.
Начнём, как водится, с отъезда.
Когда в расстёгнутом пальто
Ты из себя, как из подъезда,
Выходишь в улицу… потом
Вокзал, прощанье… Повесть наша
Припомнит давние дела.
И чтобы женщина, а как же,
И чтобы музыка была.
Пусть нет читателей, оваций.
Всё начинается с Него.
Пустынно, тихо. Минус двадцать.
Мороз, снежок – и Рождество.
Устрой в себе самом раскопки.
Здесь пригодится смысл любой.
Закрой-открой кавычки-скобки.
И чтоб всё это – про любовь.
А, если слов-то нет ни грамма
(Роман застрял и не спешит) –
Эпистолярный в телеграммах
Роман кому-то напиши.
Открыткой древней позабытой
Откроешь новые пути.
О философии, о быте…
Всё – лирика, как ни крути.
___
Это вовсе не нечто, не что-то –
Пустотою себя наполнять –
Это только заметки в блокнотах,
Зарисовки вчерне на полях.
И не менее, друг, и не боле.
Так, картинки цветные в стихах.
Я вполне своей жизнью доволен –
Ни доказывать, ни достигать.
___
Эти маленькие люди:
Воробьёв и карасей,
Снежных улиц,
Чайных блюдец
Бытовая карусель.
Сочинил нас Достоевский.
Как таблетку, положи
Под язык и не по-детски
Эту книжку – нашу жизнь.
___
Эта женщина в вуали
Чёрной птичкой – вуаля! –
Вдоль перрона Вы метались
(Всё проститься не могла).
И пыхтел железный поезд,
Бил копытами, искрил.
Что за чеховская повесть,
Что за время без перил!
Что бы значило начало?
На душе мела метель.
Что за музыка звучала! –
Безделушка, багатель.
Это нами-временами
Неразгаданный ответ:
С тайно-чёрными глазами
Позапрошлый этот век…
___
Птица – чёрные глаза ли –
Будто буквы на снегу.
Разглядели, разгадали,
Попрощаться не смогу.
Из почтового конверта
Письмецо моё прочти,
Но с тех пор уже два века –
Ты прости – прошло почти.
Птица дикая, лесная
(Кисею твою, тесьму),
Ты живая. Я не знаю!
Никогда я не пойму.
Эти глазки! – взятки гладки.
Мы целуемся (на Вы).
Этих барышень загадки,
Этих книжных, чуть живых…
___
Это прошлого ремейки
Через ижицу и ять.
В парке новые скамейки,
Чтобы с Чеховым гулять.
___
Моя душа, сегодня дождь,
И на январь так не похоже.
А ты твердишь: и всё же, всё же…
Скорей, ноябрь иль март – и всё ж.
Прижавшись лбом к стеклу и щёк
Своих от слёз не отирая,
На то, как зиму размывает,
Глядеть два месяца ещё…