Практическая значимость исследования

Реалии современности требуют от человека инициативы, активности, независимости, самостоятельной постановки и решения задач, ответственности, эффективной результативности деятельности – т.е. характеристик, относящихся
к традиционно маскулинным чертам. И в то же время они не отменяют задач адаптации, а, следовательно, предопределяют развитие таких личностных качеств, как гибкость, коммуникативность, эмоциональная включенность. Если путь современного мужчины – это осознание своей фемининности и включение соответствующих качеств в Я-концепцию с целью более продуктивного исполнения своих жизненных задач, то путь современной женщины – гармонизация осознанных ею и зачастую доминирующих маскулинных качеств с чертами личности, традиционно присущими женщине. Результаты данного исследования можно использовать для точной дифференциации половых и гендерных ролей в процессе онтогенетического развития женщины, а также в целях индивидуального и семейного консультирования, направленного на решение коммуникативных проблем, связанных с типичными гендерными ролями и стратегиями.

Проявление внутренней независимости, автономности личности может быть критерием психического здоровья и свидетельством общего психологического благополучия, и, наоборот, – отсутствие данного качества можно считать индикатором потребности в психологической помощи. Зависимость и созависимость – одна из распространенных жизненных проблем, мешающих полноценной жизни людей. Такие люди не осознают своих истинных потребностей и мотивов, испытывают постоянную потребность в одобрении окружающих, поддерживают отношения, унижающие достоинство, и чувствуют, что не в силах что-либо изменить в своей жизни. Несомненную значимость данные, полученные в ходе исследования, представляют для практических психологов, занимающихся коррекцией зависимого
и созависимого поведения женщин.

Положения, выносимые на защиту:

1. Внутренняя независимость женщины сопряжена со зрелостью ее личностной идентичности, с интегрированностью полоролевой идентичности, с реализацией потребности в автономии и с активностью жизненной позиции.

2. Внутренне независимые женщины зрелого возраста отличаются от внутренне независимых молодых женщин более зрелой личностной и более интегрированной полоролевой идентичностью, гармонично включающей в себя модели независимого поведения как мужчин, так и женщин разного возраста.

3. У внутренне независимых женщин выражено стремление к реализации потребности в автономии. Характер реализации потребности в автономии в молодом и зрелом возрасте имеет свою специфику: у молодых внутренне независимых женщин актуализация потребности в автономии связана с внутриличностным конфликтом, женщины зрелого возраста свободно реализуют эту потребность.

4. По сравнению с молодыми внутренне независимыми женщинами, жизненная позиция внутренне независимых женщин зрелого возраста характеризуется выраженной активностью и осознанностью, что дает им возможность эффективно управлять событиями своей жизни.

Апробация диссертационной работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседании лаборатории психологии личности Института психологии РАН. Результаты исследования докладывались и обсуждались на международной научно-практической конференции «Гуманитарные проблемы современности», посвященной 45-летию кафедры философии и 35-летию кафедры политологии
и социологии МГСУ (Москва, 2006); на третьей международной межвузовской конференции молодых ученых «Психология – наука будущего» (Москва, 2009).

Структура и объем работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и приложений. Основной текст занимает
200 страниц, список использованных источников включает 210 наименований, из них 38 работ на иностранном языке. В диссертации содержится 11 таблиц, 6 рисунков.

Содержание диссертации. Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, отражено состояние проблемы, обозначено общее направление работы, определены объект и предмет, сформулированы цель, задачи, гипотезы исследования, раскрыты научная новизна, теоретическое и прикладное значение работы, определены теоретическая и методологическая основа исследования
и методологические средства, приведены сведения о достоверности результатов
и апробации работы, представлены положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Теоретико-методологические предпосылки исследования психологических особенностей внутренней независимости личности» посвящена рассмотрению различных аспектов изучаемой проблемы в теоретических
и эмпирических исследованиях и состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Понятие внутренней независимости и его связь с другими психологическими категориями» представлен обзор исследований отечественных
и зарубежных авторов по проблеме внутренней независимости личности. Проведен теоретический анализ категорий «свобода», «независимость», «автономия», «суверенность», установлена их связь с внутренней независимостью человека. Идея внутренней независимости, без конкретного выделения этого понятия прослеживается в работах представителей различных философских течений и школ, что определяет исторические корни появления проблемы в психологии.

Философские работы (И. Кант, Г. Гегель, И. Фихте и др.), посвященные
в основном исследованию категории «свобода» и рассматривающие «независимость» как “свободу от чего-то”, отмечают, что преодоление любых, внутренних или внешних границ часто соотносится с независимостью от внешнего либо внутреннего давления, диктата, контроля. Таким образом, в независимости свобода обнаруживается отрицательно. Экзистенциальное понимание свободы (С. Кьеркегор, М. Хайдеггер, Ж. П. Сартр, Вл. Соловьев, Н.А. Бердяев и др.) акцентирует этический смысл проблемы независимости, усиливая ответственность субъекта, что превращает отрицательную свободу, или независимость через обуздание своеволия, рефлексию, самоопределение и ответственность по отношению к себе и другим людям,
в «автономию», в «свободу для чего-то». В параграфе указывается, что именно такое понимание свободы, делающее человека автономным, наиболее близко к нашему пониманию внутренней независимости.

Исследователи психологических направлений фокусируют внимание на личности человека, выделяя детерминанты того, что делает человека внутренне независимым, свободно выбирающим свой путь и активно преобразующим действительность. В работах зарубежных психологов можно выделить два основных подхода к изучению эмпирически свободного, внутренне независимого человека. Первый подход – подход авторов теорий личности, которые представляли жизнь человека свободной, направляемой изнутри (А. Адлер, К. Роджерс, А. Маслоу и др.), либо детерминируемой внешними причинами умеренно (Э. Эриксон), слабо (Г. Олпорт), средне (Дж. Келли) или жестко (Б. Скиннер). Второй подход принадлежит исследователям самого феномена свободы личности, наиболее близкого к понятию внутренней независимости человека (В. Франкл, Р. Мэй, Дж. Рейчлэк, У. Тейджсон, Р. Харре, Э. Деси, Р. Райан и др.). Позиция авторов этого подхода едина в том, что внутренняя независимость человека представляется ими как исключительно внутренний самодетерминированный выбор.

Ведущей для отечественных исследований стала концепция субъекта
С.Л. Рубинштейна, несущая идею об индивидуально активном, деятельностном человеке, самостоятельно исполняющем созидательную функцию обеспечения целостности жизненного пути, строящем условия жизни и свое отношение к ней. Аспекты проблемы внутренней свободы личности затрагиваются в работах многих отечественных авторов (Л.С. Выготский, К.А. Абульханова-Славская, Е.И. Кузьмина, А.В. Брушлинский и др.). В последние годы ряд исследований посвящены личностной автономии (Д.А. Леонтьев, Е.Р. Калитеевская, О.Е. Дергачева) и близкой к автономии категории «суверенность» (С.К. Нартова-Бочавер), под которой автор понимает особую форму субъектности, «способность человека контролировать, защищать и развивать свое психологическое пространство, основанную на обобщенном опыте успешного автономного поведения. Она позволяет в разных формах спонтанной активности реализовать его потребности» (Нартова-Бочавер, 2008). Категория «суверенность», таким образом, частично совпадает с внутренней независимостью человека посредством рефлексии внешних и внутренних границ личности в ходе реализации автономии.

Указывается, что, в целом, философские и психологические исследования подчеркивают важность для внутренне независимого человека познания, рефлексии, нравственности, самообладания, преодоления внешних и внутренних границ «Я», автономности, самодетерминации.

Завершается параграф авторским определением внутренней независимости.

Второй параграф посвящен психологическим аспектам становления внутренней независимости личности.

Основываясь на базовом положении о необходимости становления и развития ребенка как самостоятельного существа, большинство подходов к периодизации психического развития (З. Фрейд, Э. Эриксон, Л.С. Выготский, Д.Б. Эльконин,
В.С. Мухина, В.И. Слободчиков и др.) акцентируют внимание на психологических детерминантах перехода от стадии к стадии, подчеркивают их внутренний, личностный характер. Механизмом становления автономии является «обособление» (В.С. Мухина, В.И. Слободчиков) или «отчуждение» (М. Малер, Р. Столлер) от значимых объектов.

Указывается, что психоаналитики З. Фрейд, А. Фрейд, Э. Эриксон и др. выделяли в онтогенезе отдельную стадию, которую связывали со становлением автономности личности (от года до трех лет). Важным качеством, которое приобретает ребенок при завершении данной стадии развития, является умение полагаться на свою внутреннюю силу, способность контролировать внешний мир
и владеть собой в противовес сомнениям, неуверенности и слабоволию. З. Фрейд,
а также его последователи утверждают, что «фиксация» на данной стадии развития приводит к чрезмерной выраженности потребностей данной стадии, в частности, потребности в автономии в более позднем возрасте.

Дж. Боулби, М. Эйнсворт, М. Малер, Р. Шпиц, а также Н.Н. Авдеева,
И. Лангмейер, 3. Матейчек, Е.А. Сергиенко доказали важность привязанностей
и интерперсональных отношений между ребенком и родителями, важность формирования союза ребенка и взрослого, обеспечения стабильности отношений и качества коммуникации между ребенком и взрослым, т. е. надежной привязанности, что позволяет выделить себя, сепарироваться, сформировать идентичность.
В последующем, по данным М. Мэйн (Main et al., 1985), люди с надежным стилем привязанности устанавливают равновесие между независимостью и близостью
в отношениях с другим человеком, доверяют другим людям, не нуждаются
в подтверждении извне собственной ценности, способны поделиться своими чувствами и обратиться за помощью. В кризисных ситуациях им доступны более конструктивные стратегии решения проблем.

Отечественные психологи, авторы известных теорий развития, связывают становление таких качеств, как самостоятельность, независимость, саморуководство, с развитием личности ребенка, в частности с развитием самосознания и форм общения в онтогенезе (Л.С. Выготский, Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев, Л.И. Божович, В.С. Мухина, М.И. Лисина и др.).

Подчеркивается, что современные исследователи Э. Дэси и Р. Райан (авторы теории самодетерминации), Б. Уайнхолд и Д. Уайнхолд (авторы теории эволюционного подхода формирования психологической независимости) едины
в подходе к психологической позиции родителей, которая должна обеспечить установку ребенка на свободный выбор, что актуализирует его потребности
в компетентности и автономии, дает ребенку дифференцированное представление
о своем «Я» и его границах.

Вторая глава «Внутренняя независимость женщины как качество личности
и его возрастная динамика» состоитиз двух параграфов.

В первом параграфе обсуждается специфика психологических особенностей развития личности женщины в молодости и зрелости. Единого подхода
к периодизации данной части онтогенеза среди ученых не существует. Хронологические рамки зрелого возраста достаточно условны и определяются моментом завершения юности и началом периода старения. В настоящей работе принята следующая классификация: молодость, как начальный период зрелости, – 18–30 лет, зрелость – 30–50 лет и поздняя зрелость – 50–70 лет.

Отмечается, что молодость – это, прежде всего, время создания семьи и устройства семейной жизни, выбора профессии, определения отношения к общественной жизни
и своей роли в ней (Дж. Биррен, Ю.Б. Бромлей, И.Ю. Кулагина и др.), т. е. женщине необходимо одновременно освоить роли супруги, профессионала и материнскую роль. Для успешного разрешения данной экзистенциальной ситуации молодой женщине необходимо проявить известную долю независимости, самостоятельно и осознанно принять решение и осуществить свой выбор, что возможно в случае, если девушка обладает внутренней независимостью, ответственностью, осознает свою уникальность и уникальность другого человека, психологически автономна от родителей, особенно от матери. Утверждается, что эти задачи требуют изменения типично женской ролевой модели поведения, привнесения
в нее инструментальных элементов: активности, решительности, рациональности и эффективности.

В период зрелости социальная ситуация развития связана с активным включением человека в сферу общественного производства, с созиданием семьи, проявлением своей личностной индивидуальности в воспитании детей, творчестве, взаимоотношениях
с людьми в процессе трудовой деятельности. Этот период характеризуется проявлением генеративности (Эриксон, 2000), которая зависит от развития на предыдущих стадиях и от выборов женщинами моделей поведения (Шихи, 1999).

Указывается, что у женщин стадии жизненного цикла структурированы как хронологическим возрастом, так и стадиями семейного цикла: браком, появлением детей, уходом выросших детей из родительской семьи, появлением внуков. С нашей точки зрения, завершение каждой прежней стадии семейного цикла и начало новой являются критическими точками для внутренней независимости женщины. Утверждается, что переход на новую стадию связан как с изменением ролевого статуса женщины, так и с разрешением проблем отделения/индивидуации, и, следовательно, с глубинной личностной перестройкой: изменением самосознания, самоотношения, личностной идентичности, реконструкцией личностного пространства, реформированием внешних и внутренних границ.

Во втором параграфе проводится анализпсихологических особенностей становления внутренней независимости женщины. Указывается, что специфика становления внутренней независимости женщины заключается в ее связи с процессом полоролевой идентификации. Глубинная психология подчеркивает важность разрешения конфликтов на стадии автономии и стадии идентификации с родителем своего пола. На стадии автономии девочка должна преодолеть дилемму между стремлением к независимости и амбивалентными чувствами
к матери, что позволит ей отделиться от матери и избирательно идентифицироваться с нею. Таким способом девочка может сформировать у себя чувство индивидуальности (Mahler, 1981). В процессе эдиповой стадии девочка не только идентифицируется с материнской ролью, но и, добиваясь расположения отца, избирательно отождествляется с ним, расширяя свою половую идентичность (Ф. Тайсон, Р. Тайсон, 2006). Подчеркивается, что сочетание
в женщине мужских (самодостаточность, независимость, сдержанность) и женских черт (мягкость, сострадательность, отзывчивость), ее половая роль, консолидируется
в результате разрешения подростковых конфликтов развития.

Отмечается, что согласно положениям теории социального научения, для того чтобы девочка выросла самостоятельной, самодостаточной, независимой, ей достаточно иметь перед глазами как можно больше моделей такого автономного женского поведения и родителей, поощряющих это поведение у ребенка (Masters at al., 1979). Теория когнитивного развития подчеркивает познавательную сторону процесса идентификации (Kolberg, 1966), важность представлений о разнообразии репертуара автономного женского поведения и согласованного объяснения родителями возможности такого поведения. Согласно теории гендерной схемы
С. Бем, у ребенка существует готовность усваивать информацию о себе в контексте понятий «мужское – женское», так как в обществе приняты полодифференцирующие практики. Чтобы гендерная схема не стала предписанием, диктующим стандарт поведения, девочке необходимо дать альтернативную схему, акцентирующую ее внимание на индивидуальных, а не на половых различиях.

В теории социокультурной детерминации половых различий отмечается, что социальная ситуация развития девочек, подготавливающая их к необходимости совмещать женскую роль с профессиональной, имеет серьезные последствия для их полоролевой социализации: стимулирует развитие у женщин маскулинных качеств, таких как конкурентность, стремление к доминированию, сверхактивность
(Алешина, 1991).

В третьей главе «Эмпирическое исследование психологических особенностей внутренне независимых женщин молодого и зрелого возраста» описываются методы, организация эмпирического исследования, излагаются и обсуждаются его результаты.

В первом параграфе осуществлена постановка проблемы и дано обоснование выбора методик эмпирического исследования, описываются выборка и процедура проведения исследования.

В исследовании использовались следующие методики:

1. 16-факторный личностный опросник Р. Кеттелла (16 PF). Опросник использовался дляопределенияхарактерообразующих черт личности исследуемых женщин, а также для выделения среди женщин молодого и зрелого возраста испытуемых, обладающих разной выраженностью внутренней независимости. Выбор данного опросника был обоснован также и тем, что он предназначен в первую очередь для оценивания нормальной личности (Русалов, Гусева, 1990; Рукавишников, Соколова, 2003). Опросник позволяет не только подробно описать личностную структуру, вскрыть взаимосвязь отдельных характеристик личности, выявить скрытые личностные проблемы, но и оценить отношение испытуемых
к тестированию посредством использования шкал лжи, что повышает валидность исследования. Для изучения личностных черт испытуемых были использованы все
16 факторов опросника (Рукавишников, Соколова, 2003). Для контроля валидности результатов исследования, полученных с помощью опросника опросника Р. Кеттелла,использовались экспертные оценки.

2. Тематический апперцептивный тест (ТАТ) Г. Мюррея. Использование ТАТ было нацелено на установление соответствия между самооценкой испытуемыми женщинами своей внутренней независимости (согласно данным опросника
Р. Кеттелла) и выраженностью бессознательной потребности в автономии, а также на выявление особенностей сферы идентификации и жизненной позиции женщин молодого и зрелого возраста. В качестве основных показателей анализа были определены: потребности, герой (идентификация по полу, возрасту, единичная
(с одним персонажем рассказа) или множественная (с несколькими персонажами)), цели, исход рассказа, конфликты, временная перспектива, позиция персонажа (отражающие жизненную позицию испытуемого). Показатели ухода, эмоции, мысли, основная тема были установлены в качестве дополнительных показателей, связанных с основными единицами анализа и представляющих ценность для интерпретации бессознательного испытуемых.

3. Тест-опросник измерения уровня самоактуализации (САМОАЛ)
Э. Шострома (адаптация Н.Ф. Калиной) использовался с целью выявления различий в степени самоактуализации (как проявления активности жизненной позиции субъекта и личностной зрелости) между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста.

4. Тест-опросник «Смысловые базовые установки» (СБУ) (адаптация
Н.Г. Милорадовой и А.Д. Ишковым опросника «Шкала дисфункциональности»
Д. Бернса) (Милорадова, 2005, с. 174) был выбран в качестве метода оценки степени зависимости/независимости испытуемых женщин от семи базовых смысловых установок, характеризующих готовность женщин поступать в соответствии с этими убеждениями.

5. Опросник личностной самоидентичности Э. Эриксона использовался для определения уровня личностной зрелости испытуемых. Психосоциальный параметр личностной самоидентичности на положительном полюсе соответствует самоопределению, целостности, тождественности самому себе, на отрицательном – ролевому смешению.

6. Метод анкетирования использовался для сбора первичной информации об испытуемых: возрасте, образовании, семейном положении, удовлетворенности семейным и профессиональным статусом. Респондентам также предлагалось ответить на вопросы о степени эмоциональной привязанности к значимым людям.

Второй параграф содержит описание результатов эмпирического исследования и их анализ.

Данные по всем испытуемым, полученные на основе 16-факторного личностного опросника Р. Кеттелла, рассказам ТАТ, опросникам САМОАЛ и личностной самоидентичности Э. Эриксона, а также опросника СБУ, были подвергнуты статистическому анализу при помощи программного пакета STATISTICA 6.1.

В эмпирической части работы первоначально прослеживалась связь между интегральным показателем внутренней независимости F4 опросника Кеттелла и психологическими особенностями женщин, входящих в выборку. Коэффициент корреляции Спирмена r_s позволил определить тесноту (силу) и направление этой корреляционной связи. Для определения различий между группами независимых женщин молодого и зрелого возраста был использован критерий Манна-Уитни (U).

Результаты эмпирического исследования представлены в соответствии
с концептуальной моделью внутренней независимости женщины (рис. 1).

 

 

Рис. 1. Концептуальная модель внутренней независимости женщины

 

* Примечание. Выделив эмпирические переменные, мы при этом предполагаем, что, несмотря на значимость этих показателей, при учете возрастных особенностей их степень может быть разной.

 

Для нахождения различий выборка была поделена на шесть групп в соответствии с показателями нижнего (33,33 %) и верхнего (66,66 %) тертилей. Первая группа – конформные женщины зрелого возраста с низкими показателями по фактору F4 (F4 < 4,1; n = 15), вторая группа – женщины зрелого возраста со средними показателями по фактору «независимость» (4,1 ≤ F4 < 5,8; n = 19), третья группа – внутренне независимые женщины зрелого возраста с высокими показателями по фактору F4 (F4 ≥ 5,8; n = 16). Четвертая группа – конформные молодые женщины
с низким показателем фактора F4 (F4 < 4,1; n = 14), пятая группа – молодые женщины со средними показателями по фактору «независимость» (4,1 ≤ F4 < 6,0; n = 20), шестая группа – молодые внутренне независимые женщины с высокими показателями по фактору F4 (F4 ≥ 6,0; n = 16).

Для проверки предположения о том, что внутренняя независимость женщины сопряжена со степенью зрелости личностной идентичности (гипотеза 1) использовались данные тестов: 16-факторного личностного опросника Р. Кеттелла (16PF) и Тематического апперцептивного теста (ТАТ) Г. Мюррея, опросника личностной самоидентичности Э. Эриксона. В качестве критерия зрелости личностной идентичности рассматривались: показатель идентификации
с одним/несколькими персонажами (ТАТ), психосоциальный параметр личностной самоидентичности (опросник Э. Эриксона) и согласованность осознаваемых проявлений собственного «Я» с бессознательными тенденциями.

Исследование показало, что нет достоверных различий по психосоциальному параметру личностной самоидентичности между внутреннее независимыми женщинами, конформными женщинами, а также женщинами со средними показателями по фактору «независимость» зрелого возраста. В то же время анализ показателей ТАТ позволяет утверждать, что чем более внутренне независима женщина зрелого возраста, тем чаще она идентифицируется с одним персонажем (r_s = 0,34; a = 0,015) и тем реже осуществляет множественную идентификацию, т. е. идентификацию одновременно с несколькими персонажами в одном рассказе
(r_s = -0,47; a = 0,00). Определены также различия, согласно которым независимые женщины зрелого возраста достоверно чаще осуществляют идентификацию с одним персонажем (Me1 = 6; Me3 = 7; U = 70; a = 0,00) и достоверно реже идентифицируются одновременно с несколькими персонажами (Me1 = 4; Me3 = 3; U = 66; a = 0,03) по сравнению конформными женщинами своей возрастной группы. Таким образом, для внутренне независимой женщины зрелого возраста характерна наибольшая согласованность сознательных оценок себя как человека целостного, тождественного самому себе, подтвержденных опытом межличностного общения
и бессознательных тенденций, указывающих на отсутствие диффузности ее идентичности. Все это свидетельствует о связи внутренней независимости женщины со зрелостью ее личностной идентичности.

Молодые внутренне независимые женщины достоверно реже осуществляют множественную идентификацию (идентификацию с несколькими персонажами) по сравнению с конформными молодыми женщинами (Me4 = 3,5; Me6 = 2; U = 31,5; a = 0,00). В то же время, согласно выявленным различиям по тесту личностной идентичности Эриксона, молодые женщины со средними показателями по фактору «независимость» обладают более высокими баллами по индексу по сравнению
с конформными молодыми женщинами (Me4 = 52; Me5 = 57; U = 58; a = 0,004) и внутренне независимыми молодыми женщинами (Me5 = 57; Me6 = 48; U = 63; a = 0,002). На основе полученных данных гипотеза о том, что внутренняя независимость женщины сопряжена со степенью зрелости личностной идентичности, подтвердилась частично (на группе женщин зрелого возраста).

Для проверки предположения о том, что существует связь между внутренней независимостью женщины и ее полоролевой идентичностью (гипотеза 2), использовались данные 16-факторного личностного опросника Р. Кеттелла (16 PF) и Тематического апперцептивного теста (ТАТ) Г. Мюррея (показатели идентификации с персонажами, различающимися по полу и возрасту: с женщиной; с мужчиной;
с юношей; с девушкой; с пожилой женщиной; с пожилым мужчиной; с мальчиком;
c девочкой; с общим количеством персонажей мужского пола; с общим количеством персонажей женского пола).

Отмечается, что внутренне независимые женщины молодого и зрелого возраста оценивают сами себя (по данным теста Р. Кеттелла) как доминантные, самодостаточные, самостоятельные, радикальные, обособленные. Такие черты личности можно отнести к традиционно маскулинным (Смелзер, 1994).

Найдена прямая связь между идентификацией с мужчиной зрелого возраста
и степенью внутренней независимости молодой женщины (r_s = 0,40; a = 0,03). Независимые женщины молодого возраста достоверно чаще идентифицируются
с человеком противоположного пола, в отличие от конформных молодых женщин (Me4 = 2,5; Me6 = 4; U = 31; a = 0,00) и молодых женщин со средними показателями по фактору «независимость» (Me5 = 3; Me6 = 4; U = 87,5; a = 0,02). Рост количества идентификаций с мужчинами зрелого возраста сопровождается бессознательным чувством вины (r_s = 0,47; a = 0,01) и свидетельствует о внутриличностном конфликте в сфере полоролевой идентичности молодой внутренне независимой женщины. Выявлена также строгая обратная связь между внутренней независимостью женщины зрелого возраста и идентификацией с человеком мужского пола разного возраста
(r_s = -0,50; a = 0,00). Независимые женщины зрелого возраста, в отличие от конформных, достоверно реже идентифицируются с человеком противоположного пола (Me1 = 8; Me3 = 5; U = 36; a = 0,00). Представленные данные указывают на значимость идентификации с мужским персонажем для внутренне независимой женщины и подтверждают гипотезу о связи внутренней независимости женщины
с ее полоролевой идентичностью.

При проверке следующего предположения о существовании различий
в интегрированности полоролевой идентичности между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста (гипотеза 3) использовались данные
16-факторного личностного опросника Р. Кеттелла (16 PF) и Тематического апперцептивного теста (ТАТ) Г. Мюррея. Для уточнения представлений об образах героев мужского и женского пола, с которыми идентифицируются внутренне независимые женщины молодого и зрелого возраста, и интерпретации различий, использовались данные корреляционного анализа. Для этого система анализируемых показателей была дополнена анкетными данными испытуемых, а также данными тестов СБУ и САМОАЛ.

Внутренне независимые женщины зрелого возраста достоверно чаще идентифицируются с персонажем «женщина» (Me3 = 9; Me6 = 4; U = 30; a = 0,00)
и общим количеством персонажей женского пола (Me3 = 12; Me6 = 9; U = 36; a = 0,00) по сравнению с внутренне независимыми молодыми женщинами. Молодые внутренне независимые женщины в качестве объектов идентификации достоверно чаще выбирают персонажей «девушка» (Me3 = 1,5; Me6 = 3; U = 64; a = 0,02)
и «юноша» (Me3 = 0; Me6 = 1; U = 68; a = 0,02) по сравнению с внутренне независимыми женщинами зрелого возраста. По идентификации с персонажем «мужчина» достоверных различий между группами внутренне независимых женщин молодого и зрелого возраста не найдено (рис. 2).

 

 

Рис. 2. Различия в полоролевой идентификации между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста

 

В то же время данные ТАТ, а также проведенный корреляционный анализ показали, что персонажи «женщина» и «мужчина», «девушка» и «юноша» делают определенный смысловой вклад в целостные образы «Мужчина» и «Женщина» (§ 3.3 диссертации) и обладают у внутренне независимых женщин молодого и зрелого возраста разным содержанием (табл. 1, 2).

 

Таблица 1

Внутренние образы «женщина», «девушка» независимых женщин молодого и зрелого возраста

Образ «женщина»	Образ «девушка»
Внутренне независимые женщины зрелого возраста (3 гр.)	Внутренне независимые женщины молодого возраста (6 гр.)	Внутренне независимые женщины зрелого возраста (3 гр.)	Внутренне независимые женщины молодого возраста (6 гр.)
Занимает действенную жизненную позицию; опекает; помогает; защищает беспомощных; выражает симпатию; имеет выраженный интерес к семейной теме: отношениям между детьми и родителями, а также между другими родственниками	Самостоятельна; независима; самодостаточна; зависима от собственных достижений; требовательна к себе; с высоким когнитивным контролем; интересы сосредоточены на личной теме: отношением к себе, переживаниями, связанными с личной позицией в жизни, определением собственных возможностей, перспектив будущего	Хорошо ориентируется в социальных ситуациях; проницательна в отношении поведения других людей; имеет склонность к дипломатии; подходит разумно и неэмоционально к ситуации, аналититично оценивая свои шансы; умеет организовывать, упорядочивать, быть точной и пунктуальной; уверена в достижении цели; склонна к вербальной агрессии	Ответственна; дисциплинированна; совестлива; доверчива; покладиста; оптимистична; практична; стремится к дружеским контактам и принятию; часто занимает созерцательную позицию

 

Таблица 2

Внутренние образы «мужчина», «юноша» независимых женщин молодого
и зрелого возраста

 

Образ «мужчина»	Образ «юноша»
Внутренне независимые женщины зрелого возраста (3 гр.)	Внутренне независимые женщины молодого возраста (6 гр.)	Внутренне независимые женщины зрелого возраста (3 гр.)	Внутренне независимые женщины молодого возраста (6 гр.)
Легкий в общении; щедрый; открытый; гибкий; адаптивный; может работать с людьми; настроен на положительный результат деятельности; доводит дело до конца	Дипломатичен; умеет вести себя холодно и рационально; анализирует нюансы ситуации; корректен, вежлив, обладает хорошими манерами; интересы сосредоточены на проблематике материальной обеспеченности, бедности и богатстве, отношениях к властям и социальным институтам; не удовлетворен отношениями с собственными родителями; мало разделяет ценности самоактуализированной личности; оставляет дело незавершенным; склонен к конформизму	Самодостаточен; самостоятелен; независим; умеет хорошо контролировать свои эмоции и поведение; эффективно управляет своей энергией и планирует свою жизнь; доводит дело до конца; не дает обещаний, которые не сможет выполнить; хорошо осознает социальные требования и заботится о своей социальной репутации	Настойчивый; смелый; жизнерадостный; энергичный; самоуверенный; стремящийся к самоутверждению

 

Учитывая, что в отличие от молодых внутренне независимых женщин, в полоролевой идентичности независимых женщин зрелого возраста отсутствуют разнонаправленные тенденции (внутренние конфликты), а все внутренние образы гармонично включены в их женское «Я» (§ 3.3 диссертации), можно утверждать, что гипотеза о различиях в интегрированности полоролевой идентичности между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста подтверждается.

Для проверки предположения о том, что внутренняя независимость женщины сопряжена с реализацией потребности в автономии (гипотеза 4), и предположения о существовании различий в реализации потребности в автономии между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста (гипотеза 5) были использованы: 16-факторный личностный опросник Р. Кеттелла (16 PF), Тематический апперцептивный тест (ТАТ) Г. Мюррея, анкетные данные.

Результаты эмпирического исследования показали, что выявлены достоверно значимые различия по выраженности потребности в автономии между внутренне независимыми и конформными женщинами зрелого возраста (Me1 = 3; Me3 = 1,5; U = 62,5; a = 0,02). Определена строгая обратная связь между внутренней независимостью женщины зрелого возраста и бессознательной потребностью
в автономии (r_s = -0,4; a = 0,01). У внутренне независимых женщин зрелого возраста хорошо развит когнитивный контроль (r_s = 0,4; a = 0,01). Но корреляции между этим показателем и потребностью в автономии не обнаружено (r_s = 0, 003; a = 0,981), следовательно, потребность в автономии свободно реализуется, что подтверждает гипотезу о связи внутренней независимости женщины с реализацией потребности
в автономии.

Анализ различий в потребностной сфере между молодыми и зрелыми внутренне независимыми женщинами показал, что женщины молодого возраста достоверно чаще испытывают бессознательные потребности в автономии (Me3 = 2; Me6 = 3; U = 72; a = 0,03), в уничижении (Me3 = 0; Me6 = 3; U = 0; a = 0,00), в агрессии
(Me3 = 2,5; Me6 = 4; U = 46; a = 0,00), в доминировании (Me3 = 0,5; Me6 = 2; U = 2,8; a = 0,00), в демонстрации (Me3 = 0; Me6 = 2; U = 8; a = 0,00) и в понимании (Me3 = 1; Me6 = 3; U = 14; a = 0,00). В целом, потребностная сфера внутренне независимых молодых женщин отличается большей степенью напряженности (рис. 3).

 

 

Рис. 3. Различия в потребностной сфере между внутренне независимыми

женщинами молодого и зрелого возраста

 

Данные корреляционного анализа свидетельствуют, что чем сильнее внутренняя независимость молодой женщины, тем более выражены бессознательные потребности в уничижении (r_s = 0,47; a = 0,01) и демонстрации (r_s = 0,42; a = 0,00). Чувство вины внутренне независимой молодой женщины обусловлено бессознательной потребностью в уничижении, которая положительно коррелирует с потребностью
в автономии (r_s = 0,38; a = 0,04), удовлетворенностью отношениями с супругом (r_s = 0,38; a = 0,04), идентификацией с одним персонажем (r_s = 0,40; a = 0,03), конфликтностью в межличностных отношениях (r_s = 0,46; a = 0,01), опорой на собственные силы в достижении цели (r_s = 0,40; a = 0,03) и самодостаточностью (r_s = 0,54; a = 0,00). Независимая молодая женщина испытывает внутренний конфликт, связанный с противоречивыми стремлениями. С одной стороны, она стремится к автономности, к самоутверждению, с другой – пытается сохранить гармоничные семейные отношения в рамках традиционного распределения ролей, что в целом приводит ее к состоянию фрустрации. Потребность в демонстрации
у молодой внутренне независимой женщины положительно коррелирует
с действенной жизненной позицией (r_s = 0,47; a = 0,01), положительными эмоциями
(r_s = 0,52; a = 0,00) идентификацией с одним лицом (r_s = 0,40; a = 0,03), идентификацией с героем-зрелой женщиной (r_s = 0,38; a = 0,05), выбором настоящего времени повествования (r_s = 0,44; a = 0,02), опорой на собственные силы
в достижении цели (r_s = 0,44; a = 0,01). Отрицательная корреляция обнаружена
у молодых женщин между потребностью в демонстрации и следующими показателями: страдательной жизненной позицией (r_s = -0,62; a = 0,00), волевым самоконтролем (r_s = -0,50; a = 0,00), социальной смелостью (r_s = -0,61; a = 0,00) и выбором матери в качестве лица, оценивающего испытуемую как наиболее эмоционально близкого себе человека (r_s = -0,49; a = 0,00). Полученные корреляции проясняют выявленный ранее конфликт, указывая на то, что потребность
в демонстрации связана со стремлением проявить внешне свою автономность через идентификацию с образом независимой, ответственной, самостоятельной, эмоционально «холодной» зрелой женщины, что вступает в противоречие
с выявленной корреляционной связью между внутренней независимостью молодой женщины и идентификацией с мужчиной зрелого возраста (r_s = 0,40; a= 0,03).

Таким образом, потребность в автономии у внутренне независимой женщины зрелого возраста свободно реализуется. Актуализация потребности в автономии
у молодой внутренне независимой женщины связана с внутриличностным конфликтом в потребностной сфере и более глубинным конфликтом в сфере полоролевой идентичности, что приводит к фрустрации потребности в автономии. Гипотеза о различиях в реализации потребности в автономии между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста подтверждается.

Для оценки связи внутренней независимости женщины с активностью ее жизненной позиции, особенностями целеполагания, уровнем внутренней и внешней конфликтности (гипотеза 6) были использованы данные 16-факторного личностного опросника Р. Кеттелла (16 PF) и Тематического апперцептивного теста (ТАТ)
Г. Мюррея.

Определена строгая, прямая связь между внутренней независимостью женщины зрелого возраста и частотой достижения цели (r_s = 0,40; a = 0,00). По данным сравнительного непараметрического анализа установлено, что внутренне независимые женщины зрелого возраста значительно реже занимают созерцательную позицию, характеризующуюся осознанностью и отсутствием активности,
по сравнению с конформными женщинами (Me1 = 3; Me3 = 1; U = 69; a = 0,04)
и женщинами зрелого возраста со средними показателями по фактору «независимость» (Me2 = 3; Me3 = 1; U = 83; a = 0,02). Молодые внутренне независимые женщины достоверно реже занимают страдательную (Me5 = 5,5;
Me6 = 4; U=87; a = 0,02) и достоверно чаще импульсивную(Me5 = 2; Me6 = 3; U=40,5; a = 0,00) жизненную позицию по сравнению с молодыми женщинами
со средними показателями по фактору «независимость». Внутренне независимые женщины зрелого возраста обладают менее выраженной внутренней конфликтностью (Me1 = 7; Me3 = 3; U = 56; a = 0,01) и достоверно реже вступают во внешние конфликты по сравнению с конформными женщинами зрелого возраста (Me1 = 8; Me3 = 5; U = 70; a = 0,04). Гипотеза о связи внутренней независимости женщины
с активностью жизненной позиции, особенностями целеполагания, уровнем внешней и внутренней конфликтности подтверждается.

 

Для проверки предположения о различиях в способности управлять событиями своей жизни, влиять на их ход посредством рефлексивного анализа ситуации и своего места в ней между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста (гипотеза 7) использовались данные 16-факторного личностного опросника
Р. Кеттелла (16 PF) и Тематического апперцептивного теста (ТАТ) Г. Мюррея.

Эмпирическое исследование показало, что молодые внутренне независимые женщины занимают созерцательную позицию по отношению к жизни чаще, чем независимые женщины зрелого возраста (Me3 = 1; Me6 = 4; U = 42; a = 0,00). Они также достоверно менее уверены в достижении поставленной цели, чем женщины зрелого возраста (Me3 = 3; Me6 = 4; U = 66; a = 0,02). Наряду с вышеизложенным, внутренне независимые женщины зрелого возраста по сравнению с молодыми внутренне независимыми женщинами достоверно чаще принимают помощь других людей (Me3 = 1; Me6 = 0,5; U = 62; a = 0,01) и заменяют одну цель на другую
(Me3 = 0,5; Me6 = 0; U = 78; a = 0,04) в процессе своей деятельности. Следовательно, внутренне независимые женщины зрелого возраста отличаются от внутренне независимых молодых женщин более активной жизненной позицией и большей реалистичностью целеполагания, что подтверждает седьмую гипотезу.

В третьем параграфе обсуждаются результаты исследования. Указывается, что найдены достоверные различия между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста по идентификации с персонажами “женщина”, “девушка”, “юноша”. Подчеркивается, что внутренне независимые женщины молодого и зрелого возраста обладают маскулинными чертами характера, но включены они в идентичность женщины по-разному. У внутренне независимых женщин зрелого возраста идентичность более интегрирована. Она гармонично включает в себя модели независимого поведения как мужчин, так и женщин разного возраста, не нарушая позитивного отношения к себе, как к женщине. При этом содержание внутренних образов мужчин и женщин у внутренне независимой женщины зрелого возраста не идентично таковым у молодых внутренне независимых женщин. Молодые внутренне независимые женщины, стремясь действовать самостоятельно, автономно, бессознательно идентифицируются с лицами противоположного пола с неярко выраженными маскулинными чертами. Консолидация мужских стратегий поведения со своей женской идентичностью сопровождается чувством вины и усиливает тревожность, что способствует выбору
в качестве альтернативы идентификации с личностью зрелой женщины. Именно
в такой идентификации молодая женщина приобретает большинство тех качеств, которые делают ее внутренне независимой: самодостаточность, ответственность, выраженный когнитивный контроль. Процесс идентификации осложняется тем, что образ зрелой женщины, за которым, по данным ТАТ, угадывается материнская фигура, выглядит достаточно «холодным». Молодая внутренне независимая женщина с выраженной потребностью в демонстрации чаще выбирает свою мать в качестве лица, оценивающего испытуемую как наименее эмоционально близкого себе человека. Образ женщины, сформированный бессознательным внутренне независимых женщин зрелого возраста, отличается фемининностью, ассоциируется, по данным ТАТ, с фигурой заботливой матери, которая занимает действенную жизненную позицию. Такая бессознательная идентификация говорит о принятии внутренне независимой женщиной зрелого возраста своей женской идентичности, что дает возможность, чувствуя себя женщиной, при необходимости проявлять активность, доминантность, самостоятельность, – черты характера, традиционно считающиеся мужскими. Отмечается, что отправной точкой для включения в свое женское «Я», а также в свою социальную роль широкого набора признаков и черт, в том числе и мужских, был опыт теплых и доверительных отношений с родителями обоего пола, основанный на эмоциональной близости и одновременном поощрении самостоятельности, что позволило женщинам этой группы в детстве принять свою женскую идентичность, своевременно сепарироваться от матери, сформировать свою автономность. Идентифицируясь с представительницами женского пола своего возраста, независимые молодые женщины приобретают такие черты, как ответственность, дисциплинированность, совестливость, доверчивость, покладистость, оптимизм, практичность, здравомыслие, стремление к дружеским контактам и принятию, становятся менее конфликтными, чаще используют созерцательную жизненную позицию, позитивно завершая свои рассказы. Образ такой полоролевой модели достаточно фемининен, позитивен, и, в целом, привлекателен для становления эго-идентичности молодой женщины. Однако, опираясь лишь на него, не решить задачу психологической сепарации. Идентификация с героем-юношей помогает независимым молодым женщинам быть настойчивыми, смелыми, жизнерадостными, энергичными, самоуверенными, стремиться к самоутверждению. Такое поведение согласуется с групповыми нормами, принятыми в молодежной среде, но одновременно сочетается у молодых внутренне независимых женщин с аутоагрессией и, хотя служит задачам проявления личностной независимости, все же является компенсаторным.

Подчеркивается, что потребность в автономии по-разному реализуется
у внутренне независимых молодых и зрелых женщин. Чем более внутренне независима женщина зрелого возраста, тем менее выражены бессознательные потребности в автономии, достижении, демонстрации. При этом связи между этими потребностями и уровнем когнитивного контроля не обнаружено. Следовательно, эти потребности свободно реализуются. Актуализация потребности в автономии
у внутренне независимых молодых женщин сопровождается чувством вины, вызванной конфликтом в потребностной сфере. С одной стороны, обнаруживается самодостаточность, опора на собственные силы, выраженная потребность
в автономии, которые у молодой внутренне независимой женщиной открыто не проявляются и сопровождаются чувством вины. С другой стороны, выражено желание проявить эти черты через демонстрацию идентификации с личностью зрелой независимой женщины. И с третьей, проявляется эмоциональная неустойчивость, неуверенность в собственных силах, связанная с недостаточным умением применять женские полоролевые стратегии независимого поведения. Такие разнонаправленные тенденции в мотивации внутренне независимой молодой женщины позволяют говорить о том, что фрустрация потребности в автономии поддерживается также более глубоким конфликтом в сфере полоролевой идентичности. Установленные различия между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста по выраженности потребностей в автономии, демонстрации, уничижении, агрессии, доминировании, понимании позволяют утверждать, что потребностная сфера молодых внутренне независимых женщин отличается достоверно большей напряженностью.

Отмечается, что существуют различия в жизненной позиции, которую занимают внутренне независимые женщины молодого и зрелого возраста. Найденные различия по созерцательной жизненной позиции, которая характеризуется осознанностью и отсутствием активности, свидетельствуют, что внутренне независимые женщины зрелого возраста занимают ее достоверно реже. Наряду с этим, они чаще принимают помощь других людей и заменяют одну цель на другую в процессе своей деятельности. Следовательно, внутренне независимые женщины зрелого возраста отличаются от молодых более активной жизненной позицией и большей реалистичностью целеполагания, что позволяет им, посредством рефлексивного анализа ситуации и своего места в ней, управлять событиями, быть субъектом жизнедеятельности.

В заключении диссертационной работы подводятся основные итоги исследования и формулируются следующие выводы:

1. Выявлено, что внутренняя независимость женщины связана со зрелостью личностной идентичности женщины, с интегрированностью ее полоролевой идентичности, с реализацией потребности в автономии и активностью жизненной позиции.

2. Показано, что внутренне независимые женщины зрелого возраста отличаются от внутренне независимых женщин молодого возраста большей степенью зрелости личностной идентичности. Для них характерна более выраженная согласованность сознательных оценок своей внутренней тождественности и целостности
и бессознательных тенденций, указывающих на отсутствие диффузности «Я».

3. Подтверждено, что полоролевая идентичность внутренне независимой женщины зрелого возраста является более интегрированной. Такие женщины достоверно чаще идентифицируются с одним лицом, и реже – с человеком мужского пола, принимают свою женскую идентичность, включая в нее маскулинные черты характера. В молодом возрасте внутренняя независимость женщины связана
с конфликтом в сфере полоролевой идентичности, обусловленным разнонаправленными тенденциями: бессознательной идентификацией с мужчиной зрелого возраста и одновременно актуализированной потребностью в демонстрации себя в качестве зрелой независимой женщины.

4. Выявлено, что образы «мужчина», «женщина», «девушка», «юноша»
у внутренне независимых женщин молодого и зрелого возраста отличаются разным содержанием и определяют специфику целостных образов «Мужчина» и «Женщина». Эта специфика сопряжена с особенностями интеграциии психологических качеств
и черт женской индивидуальности внутренне независимой женщины
и бессознательных аспектов ее мужского начала в молодом и зрелом возрасте.

5. Установлено, что найдены различия между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста по характеру реализации потребности в автономии. Обратная связь между внутренней независимостью женщины зрелого возраста и бессознательной потребностью в автономии свидетельствует о свободной реализации потребности в автономии этими женщинами. У внутренне независимых молодых женщин актуализация потребности в автономии связана с ростом потребности в уничижении, обусловленной внутренним конфликтом в сфере полоролевой идентичности, что приводит к фрустрации потребности в автономии.
В целом, потребностная сфера молодых внутренне независимых женщин отличается более выраженной напряженностью. Они чаще, чем внутренне независимые женщины зрелого возраста испытывают бессознательные потребности
в автономии, демонстрации, уничижении, агрессии, доминировании, понимании.

6. Определено, что чем более внутренне независима женщина зрелого возраста, тем чаще она достигает поставленной цели. Жизненная позиция женщин зрелого возраста характеризуется более выраженной активностью и реалистичностью целеполагания, что свидетельствует о различиях между внутренне независимыми женщинами молодого и зрелого возраста в способности управлять событиями своей жизни, влиять на их ход посредством рефлексивного анализа ситуации и своего места в ней.

 

Анализ исследования:

1. Сравнение 2-х групп. Женщины молодого и зрелого возраста. Для определения различий между группами независимых женщин молодого и зрелого возраста был использован критерий Манна-Уитни (U). (Оценка различий)

 

Анализ различий в потребностной сфере между молодыми и зрелыми внутренне независимыми женщинами показал, что женщины молодого возраста достоверно чаще испытывают бессознательные потребности в автономии (Me3 = 2; Me6 = 3; U = 72; a = 0,03), в уничижении (Me3 = 0; Me6 = 3; U = 0; a = 0,00), в агрессии
(Me3 = 2,5; Me6 = 4; U = 46; a = 0,00), в доминировании (Me3 = 0,5; Me6 = 2; U = 2,8; a = 0,00), в демонстрации (Me3 = 0; Me6 = 2; U = 8; a = 0,00) и в понимании (Me3 = 1; Me6 = 3; U = 14; a = 0,00). В целом, потребностная сфера внутренне независимых молодых женщин отличается большей степенью напряженности (рис. 3).

 

2. Многомерное корреляционное исследование (выявление взаимосвязи у одной и тоже группы между параметрами).

 

В эмпирической части работы первоначально прослеживалась связь между интегральным показателем внутренней независимости F4 опросника Кеттелла и психологическими особенностями женщин, входящих в выборку. Коэффициент корреляции Спирмена r_s позволил определить тесноту (силу) и направление этой корреляционной связи.

 

Таким образом, для внутренне независимой женщины зрелого возраста характерна наибольшая согласованность сознательных оценок себя как человека целостного, тождественного самому себе, подтвержденных опытом межличностного общения и бессознательных тенденций, указывающих на отсутствие диффузности ее идентичности. Все это свидетельствует о связи внутренней независимости женщины со зрелостью ее личностной идентичности.

 

 

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

 

I. Статьи из перечня ведущих научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Психологические особенности потребностной сферы и полоролевой идентификации внутренне независимой женщины периода молодости и зрелости // Вестник Костромского государственного университета
им. Н.А. Некрасова. Серия «Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика». 2008. Т. 14. № 2. – С. 157–161.

2. Психологические детерминанты жизненной позиции внутренне независимой женщины периода молодости и зрелости // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия «Психологические науки: акмеология образования». 2009. Т. 15. № 1. –
С. 120–124.

II. Научные статьи, доклады, тезисы:

3. Психологические аспекты внутренней свободы личности // Гуманитарное образование в строительном ВУЗе: Сборник / Науч. ред. Н.Г. Милорадова. – М.: АСВ, 2004. – С. 97–99.

4. Внутренняя независимость женщины в период ранней взрослости и ее связь с особенностями полоролевой идентичности // Психологические исследования личности: Сборник работ молодых ученых / Отв. ред.
Е.А. Чудина. – М.: Изд-во Института психологии РАН, 2005. – С. 205–216.

5. Социальные аспекты полоролевой идентификации как фактор формирования внутренней независимости личности // Гуманитарное образование в строительном ВУЗе: Сборник научно-методических материалов факультета гуманитарного образования МГСУ. Вып. 3 / Под ред. А.Д. Ишкова и Н.Г. Милорадовой. – М.: МГСУ, 2006. С. 56–63.

6. Личностные особенности внутренне независимой женщины периода молодости // Современные технологии в строительстве. Образование, наука, практика: Сборник секционных научных трудов Городской научно-практической конференции-выставки, посвященной 85-летию МГСУ – МИСИ (25–27 октября 2006 г.) / Московский Государственный Строительный университет. М.: МГСУ, 2006. – С. 356–360.

7. Психологические особенности внутренне независимой женщины периода зрелости // Психологические исследования: Вып. 2 / Под ред.
А.Л. Журавлева, Е.А. Сергиенко. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007. – С. 142–156.

8. Особенности когнитивной сферы внутренне независимых молодых
и зрелых женщин // Гуманитарное сознание: проблемы, поиски, перспективы: Труды международной научно-практической конференции «Гуманитарные проблемы современности» / Под ред. А.Д. Ишкова. –
М.: МГСУ. 2007. – С. 192–199.

 

 

9. Внутренняя независимость человека как личностная компетенция // Гуманитарное образование в строительном ВУЗе: Компетентностный подход и современные педагогические технологии: Сборник научно-методических материалов факультета Гуманитарного образования МГСУ. Вып. 4 / Под ред. А.Д. Ишкова. – М.: МГСУ, 2007. – С. 185–194.

10. Особенности сферы самоактуализации внутренне независимой молодой женщины // Гуманитарное сознание: проблемы, поиски и перспективы: Труды шестой Всероссийской и четвертой Международной научно-практической конференции «Гуманитарные проблемы современности»
(8–9 апреля 2009 г., Москва): В 2 т. Т. 2 / Под ред. З.И. Ивановой,
Е.Г. Кривых, Н.Г. Милорадовой. – М.: МГСУ, 2009. – С. 201–208.

11. Принцип субъекта как основа психологического подхода к проблеме автономности личности // Психология человека в современном мире. Т. 1. Комплексный и системный подходы в исследованиях психологии человека. Личность как субъект жизненного пути: Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения С.Л. Рубинштейна (15–16 октября 2009 г., Москва) / Отв. ред.: А.Л. Журавлев, В.А. Барабанщиков, М.И. Воловикова. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. – С. 210–212.

12. Психологические различия в потребностной сфере внутренне независимых женщин молодого и зрелого возраста // Психология – наука будущего: Материалы III международной конференции молодых ученых
«Психология – наука будущего» (5–7 ноября 2009 г., Москва) / Под. ред. А.Л. Журавлева, Е.А. Сергиенко. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. – С. 302– 305.