Коль хотите укротить их

То спросите меня, как…

А Иолай, прослушав пение Геракла, тоже запел, но по-другому:

Никого я не боюсь,

Ни коровы, ни лошади…

Пройдя много шагов, наши друзья остановились в удивлении – перед ними открылся прекрасный мраморный дворец, около его ступеней стояли статуи львов с разинутыми пастями. В окнах дворца красовались яркие витражи, на крыше были флюгера в виде львов, дудящих в трубу. Вокруг дворца росли цветы и высокие пальмы. Стены дворца были белыми, а крыша – голубой. У входа стояли два рыцаря в позолоченных доспехах и с копьями в руках. Из кустов показалась тигрица Трайгльтан, она стояла и помахивала длинным хвостом, а потом поприветствовала гостей. Тимати показал палкой на статуи, стоящие около дворца и сказал всем:

— Тефаора сделал их из обломков башни Сета. Всю ночь возился, пока не устал. А я изготавливал фонтаны. Без волшебства тут точно не обошлось. Работа была очень трудной.

Геракл, войдя вместе со всеми во дворец, спросил:

— Это и есть то самое, место, в которое нас пригласил Коннан? Я не рассчитывал, что всё торжество будет проходить в таком чудесно красивом месте. Не думал, что Коннан теперь будет здесь жить. Я уж думал, он вернётся в свою деревню, а тут дворец.

— А на что же ты рассчитывал? – ответил ему Нэсс.

— Я просто удивляюсь, необычное место, очень необычное. Я ни разу не был на торжестве в королевском дворце.

— Конечно, место необычное. Это я перенёс сюда дворец Тулса Дума при помощи волшебства и переделал его изнутри и снаружи. – Сообщил Тимати. – Вот полюбуйтесь моей работой. Я сам обустроил этот дворец.

Внутреннее устройство дворца поражало своей красотой. Напольная мозаика была сделана из мелких кусочков стекла. Через весь зал тянулась красная ковровая дорожка. На окнах стояли горшки с цветами. Мебель была выточена из красного дерева. На стенах и потолках красовались фрески, а в местах, свободных от фресок, висели картины с изображениями разных морских существ, во все стены было вделано по ряду зажжённых факелов, в общем, всё было достойно настоящего королевского дворца. От такого дворца не отказался бы никто. Краски фресок словно играли друг с другом. Все королевские поданные были облачены в бирюзовые бархатные мантии, отделанные по краям орнаментом из маленьких золотых звёздочек. Посмотрев вверх, Иолай изумился:

— Я такого дворца ещё не видел. Многое что мне здесь нравится, а особенно меня удивляют расписные потолки. Такое не везде увидишь…

Вскоре появились и другие гости, это был Казрагор, вслед за ним пришёл и Фандагар Аран со своей женой Эйлиан. Казрагор стоял около стены с большой собакой на верёвке. Эйлиан стояла около мужа, положив голову ему на плечо, в то время, как тот обнял её за плечи:

— Фан, я не верю, что всё так быстро случится.

— Ты, о чём? – удивился Фандагар.

— Коннан заживёт новой жизнью. Он будет просто счастлив. Он столько сделал для нашей страны. И Зена тоже.

Фандагар облегчённо вздохнув, ласково глянул в глаза Эйлиан и поцеловал её в лоб. Стоя около Фандагара, она думала о Коннане и его предстоящей судьбе. Глаза Эйлиан потихоньку закрылись веками с чёрными как ночь ресницами. Она тронула Фандагару грудь и ощутила биение его сердца, а он положил свою ладонь поверх её тонкого запястья. Из-за угла вскоре показался Коннан; он шёл с непокрытой головой, вместо наряда из звериных драных шкурок на нём была приличная одежда: наручи, сапоги и боевой панцирь коричневого цвета, штаны чёрные, а мантия и пояс – зелёные, за поясом висел меч. Золотая отделка на наручах и панцире смотрелась эффектно, на шее ониксовый клык, изготовленный Снеггом. Один из слуг с серебряной чашей в руках подошёл к Коннану, вынул из этой чаши драгоценные перстни и стал надевать их юноше на пальцы. Перстни украсили руки Коннана, он рассматривал их очень долго. Геракл и Иолай с восхищением смотрели на Коннана в новом облачении. Геракл обрадовался:

— Здравствуй, Коннан. Я очень рад тебя видеть сегодня.

— И я рад. Сегодняшний день целиком посвящён мне, да и Зене тоже. – Коннан не мог сдержать своей радости.

— А где она?

— Скоро придёт. Просила меня подождать, она ещё не совсем готова. И потом для меня в этот день начнётся новая жизнь. Такое бывает не у каждого. Я этого ждал, и вот уже дождался. Зена знает, что я на ней женюсь; и ей не разрешили пока приходить, почему-то сказали, что я не должен видеть её до свадьбы. Не знаю, хорошо ли жениху видеть невесту до свадьбы, но это не главное. Главное совсем другое. Сегодня, между прочим, я становлюсь королём. Так утверждают пророчества, а они никогда не врут.

— Ух ты! здорово!

— Да, я многим уже рассказал об этом и пригласил много гостей. Думаю, о старой жизни можно забыть, ведь начинается новая. Я сердцем чувствую это. – И Коннан поднялся на возвышение.

Церемония началась через полчаса. Фандагар нежно обнимая жену, смахивал с глаз слезинки. Казрагор потирал глазной протез. А члены Общества клыка, встав друг около друга, замерли от удивления. Радость охватывала всех присутствующих. В окнах засияло солнце, которое по-видимому, тоже хотело узреть нового греческого короля. При всём этом торжестве нельзя было не радоваться. Этот день должен был изменить всё. На глазах у изумлённой толпы Коннан, гордо подняв голову, стоял на возвышении, слева от него находился Мохомби, а справа – Флавиан, у которого было приятное предчувствие. Мохомби, подойдя к Коннану почти вплотную, легонько хлопнул его по спине:

— Ну, Коннан, стой ровнее!

А Коннан ничего не почувствовал сквозь отполированный до блеска панцирь, он принял соответствующую позу и встал, грудь колесом. Сова и кошка уселись около него. Сверху, посыпались красные лепестки роз; зрители замерли, ожидая чего-то ну очень большего (чего они ждали, я не знаю – я не волшебница), радость их проявлялась в облегчённом дыхании полной грудью и ритмичном биении сердец. Все были рады за Коннана, видя в нём уже не простого юношу в наряде из звериных шкур, а великодушного монарха, того, кто победил зло навсегда. Предчувствия были, несомненно, приятными. Среди толпы многие говорили друг с другом:

— А вот Флавиан сказал, что этот парень – будущий правитель. (Казрагор).

— Эй, а я и не знал, что нашему Коннану судьба так улыбнётся. (Геракл).

— Он у нас парень, что надо. (Иолай).

— Он получил необычную награду за свой опасный подвиг. (Тимати).

— Ну, да. Сначала Тимати стал магом, а теперь Коннан вдруг станет королём. (Нэсс).

Каждый из стоящих в толпе говорил всегда о чём-то своём. Все люди были рады предстоящему событию. Вдруг среди толпы появился какой-то гном с великолепным ларцом в руках, он прошёл через толпу и приблизился к Мохомби. Ларец хранил, наверное, что-нибудь ценное? На глазах у Коннана гном открыл ларец при помощи маленькой отмычки, в этом ларце на алой бархатной подушке было помещено что-то накрытое атласным платком, и хорошо скрытое от глаз зрителя. Но что именно? Когда Коннан повернул голову в сторону толпы, пытаясь найти среди неё кого-нибудь из своих друзей, Мохомби убрал платок и вынул из ларца золотой венец необычайной красоты. Создать такое украшение могли только гномы. И тут начался переход в новую, совсем иную для Коннана – киммерийца жизнь. Мохомби, держа венец над головой рыцаря, сказал:

— Тот, кого вы видите, сумел победить силы зла, срубил ветви страданий с дерева жизни и, попросту говоря, пожертвовал собой ради друзей и знакомых. Он поверг Повелителя клыков и уничтожил клык всевластия своими руками, зажав в них мраморный кинжал. Воин этот добровольно согласился стать королём всея Греции, так пусть и станет им.

Вскоре золотой венец коснулся чернявых волнистых волос Коннана и у того в голове промелькнула мысль: «Мне почему-то кажется, что я снова родился… А почему так кажется, не знаю. Наверное, потому что я теперь не тот, кем был раньше». Этот момент стал для юноши переломным, открылся путь в королевскую жизнь, видел и слышал он как будто по-новому. Всё старое осталось позади и исчезло навсегда. Коннан повернулся лицом к толпе и, чувствуя на голове золотую корону, сказал:

— Я очень счастлив быть королём над вами и надо мной. Я справлюсь с властью. Да помогут мне боги…

Флавиан осторожно подвёл к Коннану какую-то изящную фигуру, закутанную в синее покрывало и представил:

— Это та, кого ты любишь всем сердцем; за кого ты готов отдать собственную жизнь; та, кому ты клялся в любви и кто искал у тебя защиты.

У Коннана на душе стало вдруг легко. Его любовь была совсем рядом. Когда Флавиан снял покрывало, наш Коннан увидел красавицу Зену в красном платье, красных туфлях и золотых серьгах, голову её охватывал тонкий золотой обруч с низками из такого же цвета цепочек. Увидев Коннана, Зена закрыла свои чёрные глаза и повернула голову в сторону.

— Зена, что с тобой? – не понял почему-то Коннан. – Ты испугалась?

— Твой клык, который ты носишь на шее. Мы вроде уничтожили его, а он опять вернулся, да ещё и стал чёрным. Вот я и удивилась. – Ответила принцесса, наклонив головушку к левому плечу.

— Бояться не надо. Мой клык сделан из обычного оникса. Именно это и собирался подарить мне Снегг. Он мне сам сказал. Ты просто не видела, как Снегг его делал. Бояться нечего – это ведь не клык всевластия. Он не опасный.

— А я и не боюсь. Я изменилась только ради тебя, Коннан. Именно поэтому я и отреклась от разных злодеяний. Королева, избранная тобою – это я. Ты недолго искал меня и сделал своей королевой.

— А я решил жениться на тебе, чтобы уберечь от беды тебя и твою душу. Я не дам тебя в обиду.

Рядом с Коннаном Зене как-то потеплело; она была довольна, ведь около неё стоял не какой-нибудь там Ратамон, а тот, с кем в союзе она уничтожила огненный клык. И тогда воительница согласилась выйти замуж за своего союзника с приятным для неё именем Коннан. Она провела тоненькой рукой по его длинным мягким волосам и сообщила ему с улыбкой:

— Коннан, я многое хочу тебе сказать. Этого никто, кроме меня не знает, об этом я прочла в книге. Во-первых, ты заслужил большего, чем любой другой воин на свете. Во-вторых, лев из сна, увиденного Турвоном – это ты, не зря у тебя прозвище Амра. И в-третьих, ты не варвар. Варваром тебя называл только Сет. Варваром тебя всегда называли, чтобы унизить; кое-кто, может, и знал, что ты станешь королём, твои враги унижали тебя, чтобы показать, что ты не достоин власти. Вспомни, как всех варваров, независимо от возраста и пола, безжалостно казнили. А ты один избежал казни. Знаешь, почему?

— Я не варвар.

— Конечно. Ты только одевался, как варвар, в шкуры.

— А ещё поклонялся варварским божествам.

— Каким?

— Крашнаку и четырём сёстрам.

— Крашнака я помню, он бог удачи, а четырёх сестёр – нет. Кто они такие?

— Хуга, Думба, Кенза и Джанга.

— Точно, и они сберегли меня. Я сохранила верность к тебе, пока ты странствовал в поисках мраморного кинжала. Судьба привела тебя к власти. Ты уже не станешь прежним Коннаном. Корона тебе очень идёт.

Слова Зены запали Коннану в душу. Дослушав принцессу до конца, новонаречённый король поцеловал её и сделал своей королевой. Тут вдруг у воительницы само собой обнажилось правое плечо, а она его не поправила – дело в том, что у Зены на том плече была маленькая чёрненькая родинка; и воительнице захотелось, чтобы её возлюбленный поцеловал ей и это место. Так и получилось; Зене казалось, что иметь где-нибудь на теле родимые пятнышки – это красиво. Это считалось красивым у некоторых народов Востока, например, иметь маленькую родинку на щеке. От природы это доставалось лишь немногим. А тем, у кого этого не было, приходилось делать эти родимые пятнышки самим, время от времени рисуя краской или наклеивая кусочек шерла. Зена очень гордилась таким преимуществом. Ей не приходилось ничего подрисовывать. Для королевы иметь природные украшения лица или тела считалось очень почётным.

И в тот же день Коннан женился на Зене, чего так долго он ждал. Его мечта сбылась. Как же всё-таки хорошо жениться на той, которая любит тебя. Нет для воинов ничего более приятного, чем отдавать любовь своей стране и стать её правителем, а для принцессы – сочетаться с любимым государством. «Всё моё счастье заключается в любви, которую я храню в своём сердце. Я знаю, что именно она помогла мне и моей королеве Зене раз и навсегда уничтожить огненный клык всевластия. Странно получилось со мной. Если бы не огненный клык, у меня не было такого замечательного королевства. Мир очень заметно изменился, я чувствую это везде: на земле, в воде, в воздухе и у огня. Всё стало совсем другим. Кажется, что не только в нашей стране, но и во всём мире наступила весна и все живые существа обрели настоящую свободу. Земля зацвела яркими цветами. Пусть войны сгинут во мгле, а на земле будет мир. Я не хочу, чтобы пришли несчастья и беды; спасение мира выпало мне одному, и я сделал это. Станет моё имя знаменитым или нет, пока ещё не известно. Легенду обо мне следует увековечить, и я обязательно сделаю это. В будущем кто-нибудь, наверное, напишет историю обо мне и назовёт её, возможно, «Огненным клыком» или «Подвигом Коннана». Главное, конечно, не название, а содержание истории. Не имеет значения, как называется история обо мне, всё равно меня запомнят как героя. Пусть меня помнят всегда», – подумал Коннан, сидя на свадебном пиру. Зена прижалась к его плечу и закрыла глаза.

После свадьбы друзья Коннана и Зены начали собираться в обратный путь. Покидать Грецию было жалко. Наконец Снегг и все остальные направились домой. Тигрица Трайгльтан подошла к Снеггу и спросила:

— Я тоже должна идти?

— Да. – Ответил Снегг.

— А могу ли я попрощаться?

— Да.

— Спасибо.

Тигрица подошла к Коннану и Зене. Ей было очень жаль уходить от своих союзников.

— До свидания, Зена. До свидания, Коннан. Будьте счастливы. Вспоминайте обо мне. Я помогла вам в битве, а теперь мне пора.

Попрощавшись с Трайгльтан и всеми остальными, Коннан тяжело вздохнул. Ему до слёз было жалко расставаться с союзниками. Он даже закрыл ладонью глаза, чтобы не видеть, как все его друзья уходят. А когда все уже ушли, Зена отправилась в темную комнату, освещённую одной-единственной свечой, и уселась в кресло. Королева сидела, поглаживая своё сердце, и смотрела в открытое окно, вид из которого был совсем уже не страшным. Око Сета уже не горело над землёй, да и башни этого змея – колдуна тоже не было, на небе солнце и луна сошлись вместе, вокруг них танцевали звёзды. Усеянное ночными звёздами небо смотрелось красиво. Вдруг в окно, открытое настежь, влетела ватага сорванных ветром листьев дикой яблони, был сильный ветер – дело шло к дождю. Кошка и сова вышли на ночную охоту. Они ловили мышей и крыс, защищая дворец своего хозяина. После удачной охоты животные остались сидеть под деревом. С грустью смотрела Зена вдаль, её лицо выглядело усталым. Воительница улеглась спать, сквозь сон она не услышала, как пришёл Коннан. Он вошёл и погасил свечу двумя пальцами, в его синих глазах отражались оба небесных светила. Солнце ушло за горизонт, на его место встала луна. Коннан отвернулся от окна и на шаг приблизился к спящей Зене. Он боялся спугнуть её сон и поэтому старался дышать потише. В его голове промелькнула мысль: «Ну, как же я всё-таки счастлив, что все силы зла повержены. Я стал королём; и вот какая у меня королева есть, нигде другой такой не найти. Добрая, красивая и умная. До чего же хорошая у меня жизнь». Зена тотчас же открыла глаза и закрыла их. Сон снова пришёл к ней. Коннан ласково смотрел на свою полуспящую супругу и вдруг тихим мелодичным голосом запел:

Зена, королева отважная,