Национально-освободительное движение под руководством Сырыма Датова

После принятия ханом Абулхаиром подданства России во многих райо­нах, где располагались кочевья Младшего жуза, произошли изменения в социально-экономической и политической жизни региона. Вместе с тем, колониальное проникновение Российской империи все более и более охва­тывало обширные регионы Младшего жуза.

Наряду с таким раскладом сил, политическая и экономическая власть в регионе все более и более концентрируется в руках российской администрации, и приведение в действие идей и планов И. И. Неплюева по принципу «разделяй и властвуй» обостряет до крайности все противоречия в регионе.

В развитие Указа от 19 октября 1742 года о запрещении кочевок ка­захских родов близ Урала, Яицкого городка и крепостей, принимаютсяновые акты по закреплению колониального господства империи в крае. Так, 6 ноября был принят Указ, разрешавший казакам делать самоволь­ный захват (или по тогдашнему выражению - баранту) у казахов людей и скота. Он был дополнен решением от 18 июля 1760 года, когда был разрешен захват людей и скота уже не единичными разъездами, а «не-малолюдной командой». После подавления пугачевского восстания было официально разрешено от 25 июля 1775 года задерживать любого казаха в Оренбурге по подозрению, а от 4 октября 1779 года было дано распо­ряжение захватывать любого казаха за проступок или преступление, со­вершенные другим казахом. И логическим продолжением стал Указ от 3 ноября 1783 года, который разрешал «учредить репрессиал из воинс­ких людей, казаков и башкир» и тем самым открывал широкие возмож­ности для постоянного грабежа казахского населения. Как известно, со времени подписания акта о подданстве, казахи постоянно оказывали военное и политическое сопротивление проводимой империей полити­ке - угоняли скот, нападали на караваны, крепости, редуты и т.д., зах­ватывали пленных, не выполняли приказы, уклонялись от политичес­кой зависимости. Чем сильнее было сопротивление, тем более жесткие меры предпринимались к обузданию казахского населения, которые сопровождались множеством мероприятий комплексного характера по дальнейшей колонизации региона. В конце XVIII века О. А. Игельст-ром в своих «объяснениях», направленных Екатерине II, писал: «...вся цель, которой тогда сулили установить тишину втравленного до отчая­ния в злобу и мщения киргис-кайсацкого народа, состояла в том, чтоб делать колико возможно и чаще и свирепее баранты, обеими руками держась системы покойного г. тайного советника Ивана Ивановича Не-плюева, который утверждал, что нет другого способа управиться с кир-гис-кайсаками, как резать их».³⁹

В самом казахском обществе усугублялся процесс феодализации, инте­ресы феодальной аристократии и родовой знати все больше расходились. Ханы и султанская верхушка все меньше считались с традиционной зна­тью - старшинами, биями, батырами, ущемляли их права. Они все больше превращались в опору царизма в степи, проводили его политику, оттесняли родовую знать от власти. Царская администрация ловко использовала усо­бицы между двумя группами владетелей, межродовая борьба стала бичом трудовой массы - шаруа.

В середине XVIII в. вследствие политического кризиса территория Младшего жуза распалась на два ханства. Казахские роды, входившие so владения хана Нуралы, лишались возможности пользоваться зимни­ми пастбищами в Приаралье и по Сырдарье, дошедшими в ханство Ба­тыра. Казахи этих родов вынуждены были продвинуться на запад, к ко­чевьям, расположенным в Каспийской низменности. Однако Уральс­кая укрепленная линия преградила им путь к удобным зимовьям на пра­вом берегу Урала.

Значительная часть пастбищ, расположенных между Уралом и Волгой, до 1771 г. была занята калмыками. На почве споров из-за зимних пастбищ в этом районе между казахами и калмыками нередко происходили столкно­вения- Только зимой 1759/60 г. калмыки угнали у казахов, перешедших за Урал, около 40 тыс. лошадей.⁴⁰ В 1771 г. большая группа калмыков, кочевавших в районе. Нарынкумов, перешла Уральскую укрепленную линию и через Казахскую степь двинулась на восток. В связи с их уходом часть тер­ритории между Уралом и Волгой освободилась. Казахские старшины обра­тились к царскому правительству с просьбой отменить указ 1756 г., запре­щавший казахам переходить на «внутреннюю сторону», и разрешить исполь­зовать эти земли под зимние пастбища. Однако Коллегия иностранных дел в 1771 г. вновь подтвердила это запрещение. ⁴¹

В годы Крестьянской войны под предводительством Е. И. Пугачева ка­захи не считались с указами 1756 и 1771 гг. и фактически пользовались пас­тбищами между Волгой и Уралом. После подавления Крестьянской войны и последовавшего за ней усиления репрессий делать это стало чрезвычайно трудно.

В 1775 г. царское правительство провело реорганизацию местного уп­равления. Оренбургская губерния была упразднена. Младший и часть тер­ритории Среднего жуза вошли в состав Симбирского и Уфимского гене­рал-губернаторств (наместничеств). Оренбургскому обер-коменданту по­ручалось непосредственное проведение мероприятий царских властей в Младшем жузе, для чего была образована Комиссия пограничных дел, вос­становлена и укреплена пограничная линия по Уралу, усилены гарнизоны крепостей.

Царские власти стремились превратить казахских султанов в свою агентуру и при их помощи предотвратить волнения казахов. Со своей стороны хан Нуралы и султаны всеми силами старались доказать вер­ность царскому правительству. Путем задаривания, назначением жало­ванья, раздачей чинов царские власти добивались укрепления союза со степной аристократией.

По указу 1782 г. переход казахских аулов через Урал допускался только после того, как хан получал разрешение от пограничных властей. Нуралы и его ближайшие родственники всячески злоупотребляли правом распоря­жения кочевьями, входили в сговор со старшинами Уральского казачьего войска. Войсковые старшины грабили аулы, не вносившие платы за пере­ход, а казахов захватывали в плен. Тогда хан и его приближенные собирали с населения средства для выкупа пленных. Эти средства делились со стар­шинами Уральского войска. «Воинские поиски» превратились, таким обра­зом, в постоянный источник доходов хана, пограничной администрации и казачьей верхушки.

Результатом такой политики стало обострение политических отноше­ний до кризисного состояния. Восстание Е. И. Пугачева оказало очень зна­чительное влияние на все слои казахского общества, а движение Невидим­ки — Коктемира и участие казахов в восстании Е. Пугачева дало толчок к борьбе против колониального гнета империи. В 1775-1776 гг. казахские от­ряды общей численностью до 10 тыс. человек сосредоточивались в верховь­ях Большой Хобды, между Гурьевом.и Кулагиной крепостью и по реке Чин-гирлау.⁴² Они пытались взять Красногорскую крепость, но это оказалось неудачной попыткой и они пошли к Оренбургу, крепостям Чернореченской и Илецкой защите. Казахские отряды нападали на крепости Верхнеу­ральскую, Кизильскую, Таналыцкую, Орскую, Ильинскую. После подав­ления восстания Е. Пугачева казахские отряды были рассеяны. В этой борьбе казахского народа принимал самое активное участие Сырым Датов. Он воз-

главлял многочисленный отряд и, как сви­детельствуют документы, был одним из ру­ководителей казахских отрядов.⁴³

Таким образом, к началу 80-х годов XVIII века в Младшем жузе складывалась непростая ситуация. Усилился колониаль­ный режим со стороны российских властей, толкавших уральское казачество на захват внутренних территорий, этому оказывали содействие и регулярные войска, а руками калмыков, башкир, татар-мещеряков, кото­рые находились на службе престола в каче­стве казаков, осуществлялась политика межнациональной розни. Внутри Младше­го жуза Нуралы и подвластные ему прави­тели не в состоянии были самостоятельно контролировать внутриполитическую ситу-щию, они не обладали качествами искушен­ных политиков. В результате длительных политических разногласий выделяется группа лидеров, придерживавшихся тра­диционного казахского менталитета, в основном из биев и батыров. Все эти качества были присущи Сырыму Датову, который фактически не только кон­тролировал политическую ситуацию почти во всем Младшем жузе, но и удач­но сочетал в себе способности и качества бия, батыра и руководителя. Имен­но личные качества Сырыма и его авторитет позволили ему стать во главе национально-освободительного движения. Он был выходцем из рода байбак-ты, который входил в объединение байулы, одно из мощных объединений Млад­шего жуза.

Сырым в казахской традиционной культуре известен как знаменитый бий и «шешен». Он решал многие важные вопросы внутренней жизни, а его ораторское искусство оставалось непревзойденным и через годы после его смерти. Личные отвага, мужество, стойкость и незаурядные физические данные снискали ему славу батыра. И все свои лучшие качества Сырым Датов проявил в движении, лидером которого он был. Нужно отметить, что традиционный менталитет и личные качества Сырыма оказали самое серь­езное влияние на само движение.

Наряду с проводимой политикой политических ограничений и неприк­рытого грабежа, российские власти всячески стремились ликвидировать традиционное хозяйственное устройство кочевников - это выразилось в полном запрещении перехода кочевниками за Урал на внутреннюю сторо­ну, когда насильственно нарушались маршруты перекочевок. К тому же ханская власть уже не могла противодействовать мероприятиям царизма и потому старалась обогащаться за счет рядовых кочевников. Так, в одном из документов сообщалось, что он (т.е. хан) «собирал с каждого при всяком перегоне по 1 лошади и 1 барану».⁴⁴ При неисполнении же его требований, хан доносил российской администрации о своеволии рядовых кочевников. В том же духе действовали и его многочисленные дети. В документах, ха­рактеризующих восстание, очень часто указывается на неприятие большин­ством населения самого хана и его близких, и все настойчивее приводится мысль о смещении хана и замене его хивинским ханом Каипом, родственным по крови Нуралы. Так ширились политические разногласия на почве колони­альной эксплуатации и экономического подавления.

Открытый грабеж скотоводов, нарушение исторически сложившихся маршрутов кочевок привели к упадку хозяйства казахских трудящихся. Ско­товоды отказывались от уплаты поборов за выпас скота на «внутренней сто­роне», мотивируя это тем, что «трава и вода есть дар небес», что они имеют право на пользование ими. Созревали предпосылки для массового народ­ного выступления. Основными причинами восстания трудящихся казахов Младшего жуза в конце XVIII в. явилось обострение земельного вопроса, запрещение царским правительством перехода скотоводов на «внутреннюю сторону», за Урал, ущемление прав родовых старшин, открытый грабеж и насилие над народом со стороны хана, султанов, Уральского казачьего вой­ска и царской администрации.

К 1783 году обстановка в степи накалилась. Все больше на политичес­кой арене приобретали вес бии, батыры, представлявшие традиционные со­циальные институты. К этому же времени участились взаимные набеги ка­зачьих отрядов на аулы и казахских батыров на крепости. Одним из таких набегов стало нападение на Гирьялский редут, откуда был угнан скот и захвачено несколько человек. В степи начали формироваться отряды из родов тама, алшын и других. Зима 1782/1783 гг. выдалась жутовой, пало бо­лее 10 000 лошадей и коров. В то же время казаки, пользуясь случаем, угна­ли 4000 лошадей у перекочевавших на внутреннюю сторону казахов, а вла­сти отдали распоряжение о возмещении ущерба на сумму в 4000 рублей. В ответ на эти-действия казаков и властей казахи начинают беспрестанно на­падать на редуты, крепости и форпосты. Эти действия приняли более посто­янный характер весной и летом 1783 года. Удачи и неудачи сопутствовали таким действиям, в одном из набегов в августе 1783 года Сырым попал в плен к уральским казакам, а весной 1784 года хан Нуралы вынужден был отдать выкуп за освобождение Сырыма в размере 70 лошадей и 350 рублей серебром. Сырым был женат на сестре хана.⁴⁵ Не только родство стало при­чиной выкупа Сырыма, но и его высокий авторитет среди степняков, заста­вивших хана Нуралы пойти на это.

В это время выступления казахов стали носить массовый характер, глав­ным направлением стала борьба с царизмом на Нижнеуральской линии и в районе Орской крепости. Выступления охватывали и другие районы; выс­тупившие против царизма казахи готовили нападение на линию между Вер­хнеуральской крепостью и Илецким городком. К ноябрю 1784 года батыр Сырым собрал на реке Сагыз крупный отряд в 1000 человек,⁴⁶ его важной задачей было противодействие царским властям. Самостоятельные действия Сырыма вызвали расхождения с ханом и наметился разрыв между ними. В ответ на действия Сырыма в феврале в верховья р. Илек был направлен от­ряд под командой генерал-майора Смирнова, в его состав входили 237 орен­бургских казаков и 2432 башкира-казака. Непогода не позволила отряду углубиться в степь, но были разграблены казахские аулы и захвачено в плен 66 казахов, в основном женщины. Это вызвало широкое недовольство во многих родах Младшего жуза и, начиная с весны 1785 года, развертываются действия против властей со стороны почти всех родов Младшего жуза, а центрами сопротивления становятся места расселения ропов байбакты, табынитама. Той же весной 1785 года из Сарайчиковской крепости вышел отряд численностью в 1250 казаков под командой старшин уральского казачьего вой­ска Колпакова и Пономарева, его задачей было наказание «разбойников кир-гис-касак до Сырымовского гнезда к устью Эмби реки».⁴⁷ Но по ходу действия отряд повернул к р. Каракуль, разгромил и разграбил аулы, было захвачено 100 человек, среди них только 14 мужчин; 83 верблюда и 2955 лошадей. Втом же марте 1785 года отряд в 405 уральских казаков под командой премьер-май­ора Назарова напал на аулы табынцев и захватил 2124 лошади. В тот же период в ответ на действия казаков казахский отряд численностью до 500 человек напал на крепость Сахарную, но был отбит тем же Назаровым, который, в свою очередь, захватил в плен в качестве заложника влиятельного султана Айшуака. Последний находился в плену в Уральске до 1787 года. Это обстоя­тельство сыграло определенную роль в степени усиления хода восстания и действиях Сырыма. Бесцеремонные действия по отношению к султану, как представителю ханской власти, оказали значительное влияние на позицию Сырыма, который стал выступать и против хана Нуралы, и против российской администрации, так как хан не в состоянии был защитить ханское и султанс­кое достоинство, администрация же показала, что подлинным хозяином по­ложения является царский режим.

Пока отряды Смирнова и Колпакова искали место сосредоточения повстанцев, Сырым Датов с пятью сотнями жигитов проник к ним в тыл. В конце марта 1785 г. он атаковал Антоновский форпост, а затем крепость Сахарную, расположенную в районе нижнего течения Урала. Гарнизоны крепостей были подготовлены к отражению нападения. Расчеты повстан­цев на внезапность не оправдались, и они вынуждены были отступить. Но Сырым Датов не ушел далеко в степь, Он делал налеты на ближайшие фор­посты и крепости, что заставило царские карательные отряды вернуться на укрепленную линию.

Борьба повстанцев против хана, султанов и карателей вызывала горячее сочувствие народа. Восставшие находили приют и помощь в каждом роде, в каждом ауле.

3 марта 1785 г. хан сообщил атаману Уральского войска Донскову, что некоторые аулы рода табын враждебно относятся к нему, и требовал «об учинении на них захвата».'¹⁸ В аулы, кочевавшие в районах Каршинского форпоста из крепости Сахарной, по просьбе хана была направлена воинс­кая команда во главе с майором Назаровым. Расправа карателей усилила возмущение населения. Многие аулы, до этого не принимавшие участия в восстании, присоединились к повстанцам. В донесении об этом генерал-губернатору хан писал: «Киргиз-кайсапкиЙ народ, весь отделясь от меня, кочевьем своим ушел по реке Уилу к вершинам реки Эмбы». Здесь сосре­доточились основные силы повстанцев.

Попытка хана вернуть ушедшие от него аулы оказалась безрезультат­ной. 21 июля 1785 г. хан вновь докладывал генерал-губернатору, что вос­ставшие «не только не послушаются моего повеления, но даже и посланных туда моих детей не отпустят живыми... в журте киргиз-кайсаков я потерял доверие... они отвернулись от меня и ушли».⁴⁹

В ответ на жалобы хана генерал-губернатор барон Игельстром обвинил его в слабости и бессилии, грозил хану прекращением выдачи жалованья. «Бессилье ваше, - писал губернатор, - в народе не может уже более мне

служить отзывом, ибо, будучи начальник киргиз-кайсацкого народа, ваше есть дело силою принудить своих подчиненных к удовлетворению моего требования, инако же никаким вашим уверениям цены дать не могу».⁵⁰

Власть хана Нуралы переживала явный кризис, народ от него отвернул­ся, а царские власти убедились в бессилии хана. Поэтому с весны 1785 года движение расширилось и по сути охватывало весь Младший жуз. Актив­ную поддержку уже признанному руководителю Сырыму оказали роды бай-бакты, шекты, табын, шеркеш, таз. Так, в рапорте Уральской войсковой канцелярии президенту Военной коллегии Г. А. Потемкину от 8 апреля пи­салось: «Злодейские киргис кайсацкие из байбактинского, китайского, чек-синского, табынского, черкесского и тазларского родов собрании под пред­водительством известных воров, а именно; при Сырыме 2700, при Тленчи 1500, которые-де собрании имеют они для недопуску и поражения отря­женных туда здешних войск. А аулы до сих пор злодеев находится за Ембою рекою». Восстание переходило в качественно новую стадию, и это вызыва­ло сильную озабоченность властей. В 1784 году симбирским и самарским наместником был назначен О. А. Игельстром, ему подчинялась и Оренбур­гская губерния. В отличие от других администраторов Оренбургского края Игельстром старался проводить колониальную политику более гибкими средствами, в особенности, в период восстания под предводительством Сы­рыма Датова. Так он писал императрице Екатерине II: «Я сочинил себе план как усмирить и привлечь к себе раздраженных и оттого в мятеже образую­щихся киргис-кайсаков и через них дойти до того, в чем препятствовал хан».⁵¹ То есть намерения Игельстрома были вполне очевидны - ликвидировать ханскую власть, как важнейший элемент самостоятельности и государствен­ности казахов и притом с наименьшими средствами при наибольшей эф­фективности. Поэтому Игельстром провел некоторые реформы. При про­ведении реформ Игельстром руководствовался принципом «разделяй и вла­ствуй». Так, в своем донесении Екатерине II он писал: «... что я, отложив­шихся от хана старался, сколько возможно, недопустить примирится с ним; и в чем руководствовало меня Вашего И. В. именное повеление от 27 нояб­ря 1785... и что разделение киргис-кайсаков Меньшей Орды, конечно, вы­годно для Вашего И. В. будет...».⁵² С одной стороны, как свидетельствует документ, он стремился изолировать хана Нуралы от своих подданных, при­чем малозаметными, но эффективными методами, а с другвй стороны, по­литическим сближением со старшинами, недовольными политикой хана Нуралы. Оба этих направления, как свидетельствуют документы, развива­лись успешно. Старшины Младшего жуза проявляли все большее недоволь­ство ханом, а хан все меньше доверял старшинам. Игельстрому удалось про­вести реформы, которые по существу низводили ханскую власть и полити­ческое устройство традиционного казахского общества на уровень провин­циального местного самоуправления в рамках имперской власти. Результа­том стало принятие осенью 1785 г. 208 старшинами присяги в «верности ее императорскому величеству». На съезде старшин Младшего жуза, осенью 1785 г., который деятельно подготовил Игельстром, были поставлены два главных вопроса - об организации власти в жузе и о расширении зимних кочевий. Съезд поставил вопрос о смешении хана Нуралы и разделении Млад­шего жуза на три части, так называемые «Главные Орды» - Байулинскую, Семиродскую и Каракесецкую (транскрипции по документам. - Ред.), а батыр Сырым был назначен «начальным советником» во всей Орде. Вместе с тем было принято решение об учреждении пограничного суда, но в этом же решении также определенно ставился вопрос о новом хане - Каипе, кото­рого старшины были готовы единодушно признать ханом Младшего жуза.⁵³ Тем самым признание традиционной ханской власти оставалось стержнем политической самостоятельности, правда, с некоторой долей ее потери. На это Игельстром не пошел, но, вместе с тем, как бы проявляя великодушие, разрешил 17 старшинам «с подвластным им народом» кочевать по Уралу «от крепости Сахарной до Гурьев городка на степной стороне».⁵⁴ Действия Игельстрома во многом оказали нейтрализующее влияние на восстание. В письме от 24 февраля 1786 г. А. Р. Воронцову Игельстром так определил свои методы: «...справедливость, ласковость, твердость, возбуждение к лю-бочестию и вселение страсти к мзде, но притом так поступать чтоб они ис­полнены были любви и страха».⁵⁵ Надо признать, методы Игельстрома в ка­кой-то мере оказали воздействие на Сырыма и его сподвижников, и потому восстание постоянно шло на убыль по нисходящей линии, хотя объективно способствовало расшатыванию колониализма в Казахстане. Острием рефор­мы была ликвидация ханской власти путем отстранения хана.

Следуя советам царской администрации, съезд старшин осенью 1785 г. вынес решение о разделении Младшего жуза на три части, или «главные орды». Во главе каждой из них должен был стоять избранный съездом старшина.

В это время повстанцы вновь начали нападать на ханские аулы. В апреле 1786 г. под напором восставших хан Нуралы вынужден был бежать под за­щиту царских властей. 3 июня 1786 г. Екатерина II подписала рескрипт об отстранении Нуралы от ханской власти. Нуралы был вызван в Оренбург и оттуда отправлен в Уфу.

Царское правительство решило использовать создавшееся положе­ние и упразднить ханскую власть. На предложение генерал-губернато­ра о выборе нового хана с учреждением при нем совета старшин Екате­рина II отвечала, что выбор нового хана находит ненужным, и советова­ла иметь «для доброго порядка» правление из старшин главнейших ро­дов. Коллегия иностранных дел поручила генерал-губернатору Игельстрому разработать проект управления Младшим жузом. Представленный им проект, названный «реформой Игельстрома», был одобрен и утверж­ден осенью 1786 г.

Политическая власть концентрировалась в руках оренбургской админи­страции. Вместе с тем, большими полномочиями наделялся пограничный суд, учрежденные в жузе, так называемые расправы, при этом создание рас­прав было одобрено Екатериной II в июне 1786 г.: «Заведение расправ в на­роде киргиском мы почитаем полезным».⁵⁶ На расправы возлагалось управ­ление родами Младшего жуза, в которые входили родовые старшины как председатели и при них 2 заседателя, кроме того, предполагалось прико­мандировать к расправе надежного человека из русских «в виде депутата». Вместе с тем, реформы в широком плане предполагали создание в степи или в недалеком расстоянии от мест перекочевок казахов караван-сараев и строительство двух или трех городов.⁵⁷ Таким образом, Игельстром более мирными путями пытался распространить колониальное подчинение Ка­захстана вглубь, ломая традиционную общественно-политическую ситуацию в Младшем жузе. Это вызвало недовольство в степи. Кроме, как поли­тическими обстоятельствами, казахские старшины опутывались социальны­ми и экономическими. Так, за допуск скота на земли Оренбургского и Уральского казачьих войск брались аманаты. Но самое тяжелое - это то, что усилились военные поиски, которые стали неотъемлемой частью про­ведения реформ, хотя Игельстром постоянно угрожал начальникам воинс­ких команд наказаниями. Сущность «реформы» заключалась в попытке ликвидации ханской власти в Младшем жузе. При генерал-губернаторе соз­давался новый орган управления жузом - Пограничный суд в Оренбурге из представителей феодальной знати и царской администрации. Суду подчи­нялись административные органы - «расправы», в которые должны были войти родовые старшины.

Царские власти рассчитывали, таким образом, в это время опереться на традиционную знать. Для наиболее влиятельных старшин вводилось звание «главных старшин», на них возлагалась обязанность наблюдать за всеми родами. Низовым звеном в системе управления становились родовые стар­шины, которым назначалось жалованье.

Однако большинство крупных старшин и биев выступило против «реформы». Они желали сохранения ханской власти, но с ограничением прав хана в пользу старшин.

Во время проведения «реформы» Игельстром запретил набеги Уральс­кого казачьего войска на казахские аулы. Казахским скотоводам предос­тавлялась возможность перекочевывать на зиму на земли между Уралом и Волгой. Право на переход через Урал получили 17 старшин, под управлени­ем которых находилось более 45 тыс. хозяйств. ⁵⁸

Оживилась торговля на Оренбургском меновом дворе. Так, если в 1785 г. в Оренбурге было обменено 230 тыс. голов разного скота, то в 1787 г. - 379 тыс.⁵⁹ Отмечая активизацию торговли, генерал-губернатор писал, что «киргиз-кайсаки без опасения и с удовольствием на оные (т.е. меновые дворы. - Ред.) стекались, столь знатны были, что нет примера с самого заведения Оренбурга».⁶⁰

В 1786 г. в Оренбурге был учрежден Пограничный суд, а через год -расправы. Состав расправ подбирался таким образом, чтобы сделать их ору­дием царской администрации.

Игельстром докладывал императрице об отношении народа, старшин и султанов к учреждению расправ. Он писал, в частности: «... я могу... наи-точнейше уверить, что весь народ и старшины его находятся в едином со­гласии и что добровольно и с особливым удовольством приняли в Орде сии новыя учреждении, выбрав к должностям самых лучших, знаменитейших и достойнейших людей... все султаны поколения Абулхаир-хана, дети нынеш­него хана Нуралы, его братья и их дети остались в отделении от народа и что ни единый из них не приступили к сему преобразованию Орды, видев власть правления своего народом через оное уничтожение и в руки самого народа отданную и почитая тем себя безмерно обиженным и униженным».⁶¹

Однако, как свидетельствуют «объяснительные» записки полковни­ка Гранкина и других подчиненных барона Игельстрома, наблюдавших за ходом событий, новый аппарат управления оказался нежизнеспособ­ным: расправы ни разу не собирались. Фактическая власть находилась вруках старшин.

Проведение «реформы» натолкнулось на упорное сопротивление султа­нов, права и власть которых ущемлялись учреждением новых органов уп­равления. Борьбу султанов, требовавших возвращения Нуралы и восстанов­ления ханской власти, возглавил брат хана - султан Ералы. Султанов Млад­шего жуза поддерживали хан Среднего жуза Уали и султаны - потомки Абылая.⁶² Они ходатайствовали о восстановлении ханской власти в Млад­шем жузе. Такую же позицию занял сын Нуралы султан Пирали, бывший в то время ханом в Туркмении. Ханы и султаны, требовавшие возвращения Нуралы, прежде всего заботились о своих интересах. Они понимали, что упразднение ханской власти в Младшем жузе может в скором будущем вызвать ликвидацию ханской власти в Среднем жузе.

Часть местной царской администрации не была уверена в оправданнос­ти мер по реорганизации управления. Например, полковник Гранкин, по­сланный в аул Ералы-султана для освобождения из плена батыра Сырыма, в декабре 1788 г. писал: «... расправы почти не существуют, ибо в оных посажены судьи, мало имеющие доверенности в знатных киргизских лю­дях, да и существовать расправам невозможно, потому что остается один секретарь, а судьи при своих кочевьях в нескольких стах верстах от рас­прав...».⁶³

Царское правительство видело, что проводимая в Младшем жузе рефор­ма управления не дала ожидаемых результатов. Начавшаяся во Франции буржуазная революция сильно напугала крепостников, боявшихся нового подъема крестьянского движения в стране. Всякие изменения старой сис­темы управления стали считаться чуть ли не революционными. Правящие круги в Петербурге находили, что и «реформа Игельстрома» направлена на подрыв устоев самодержавия. Пограничный суд и расправы фактически так и не были введены в действие.

Активное участие против назначенных старшин вели родственники Ну­ралы, в результате чего в августе 1786 года был ими захвачен в плен Сырым-батыр и 106 его сподвижников вместе с султаном Есимом, когда Сырым направлялся для соединения с султаном Ералы. Ералы хотел обменять Сы­рыма на хана Нуралы. За отпуск из плена Сырыма стоял и Игельстром, счи­тавший Сырыма опорой своих реформ. Вместе с тем, некоторые роды, под­держивавшие Сырыма, избрали ханом Каипа и тем самым усилили позиции Сырыма. Осенью 1786 года открылся пограничный суд, в его состав, одна­ко, не вошли многие родоправители, близкие к Сырыму, а большую роль стали играть султаны, близкие к хану Нуралы. Однако наиболее остро сто­ял вопрос не укрепления новой власти в Младшем жузе, а вопрос перекоче­вок на внутреннюю сторону, где имелись огромные площади земель, соб­ственниками которых были князь Юсупов и граф Безбородко, представите­ли высшей знати империи. В результате прошений многих родоправителей был разрешен переход на внутреннюю сторону 45 000 кибиткам. Однако фактически перешло до 60 000 кибиток. Среди перекочевавших были сто­ронники и хана, и батыра Сырыма. В какой-то степени расклад политичес­ких сил пришел в равновесие, а социальные кризисные явления не обостри­лись, так как очень многие кочевники получили возможность пасти свой скот на пустующих землях. Противоречивость движения, руководимого Сырымом, как раз в этот период проявилась очень четко. С одной стороны, в «главные старшины» попали по родовому объединению «алимулы» Сарытай би, Каракобек би, Муратбек, байулы - Сырым, Каратау би и жетыру -Тленши и Жанбулат, т.е. все сторонники Сырыма, активные участники дви­жения. Кроме того, Сырыму было присвоено звание тархана. С другой сто­роны, оренбургская администрация не отдавала им полную власть на мес­тах, не отстраняла от власти султанов и потому реформы по управлению Младшим жузом способствовали укреплению власти только оренбургской администрации. Об этом писал в своих донесениях Игельстром: «...что со временем через помощь главных и родовых старшин сей своевольный на­род преобразовать в народ послушный и прекратятся все его шалости».⁶⁴ Однако задуманного властью «мира» не получилось, казахи все больше стре­мились укрепить самостоятельность в своих действиях и стать независимы­ми от оренбургской администрации объединениями. Разделение Младшего жуза на три ханства со стороны оренбургской администрации не получило поддержки ни от старшин, ни от султанов. Сырым и его сторонники не были простыми наблюдателями, они стремились укрепить свою власть на местах, создать сильное объединение родовых структур Младшего жуза на всей его территории. Сырым старался открыть мечети и школы и постоянно шел на разрыв с оренбургской администрацией, он начал вести переговоры с Хи­вой о поддержке его действий против оренбургской администрации. В то же время Сырым не вел переговоров о политическом объединении с Ос­манской империей, хотя какие-то стремления к этому у отдельных родо­правителей были. Сырым старался проводить свою самостоятельную поли­тику - политику независимого суверена.

В то же время оренбургская администрация еще более усилила колони­альную политику. С начала 90-х годов XVIII века движение приобретает характер восстания. В своем донесении на имя Екатерины II Сырым указы­вал на то, что атаман уральских казаков «с 1500 солдатами напал на безвин­ных ваших подданных киргис-казаков, разгромив 225 кибиток, забрал все имущество, убил 150 человек, увел 57 пленных и бесчисленное множество лошадей, верблюдов, коров и баранов».⁶⁵ В ответ на это казахи стали напа­дать на отдельные участки Уральской линии. Новый глава оренбургской администрации А. Пейтлинг начал действовать решительно — постоянно посылая отряды в степь для наказания повстанцев.

В том же году группа старшин и биев рода торткара обратилась в Колле­гию иностранных дел с жалобой на Уральского войскового атамана Донс-кова. В жалобах перечислялись тяжелые последствия разорительных набе­гов казаков, отмечалось, что новый генерал-губернатор А. Пейтлинг не принимает мер против нарушителей покоя мирных аулов.

Таким образом, новый царский наместник, взяв курс на старый неплю-евский режим в степи, по существу, поощрял нападения войсковых отрядов на казахские аулы. Командир астраханского казачьего полка Г. Персидс­кий докладывал по инстанции о том, что встепи беспокойно, можно пред­полагать новый подъем движения. На этом основании царская администра­ция предпринимала меры к аресту батыра Сырыма.

В начале 90-х годов XVIII века родовые старшины, не желая разрыва с Россией, стремились к налаживанию отношений с Уральским войском. В частности, Сырым Датов обратился к Екатерине II с донесением, в котором наряду с обидой на нового генерал-губернатора писал: «В виду вышеизло­женного, в надежде на ваше материнское милосердие, прошу вторично прислать к нам г. генерал-поручика... бар. Игельстрома для установления ти­шины в подвластной вам киргиз-казачьей Малой Орде».⁶⁶

Протесты старшин против набегов Уральского казачьего войска не дали никаких результатов. Попытка казахов организовать самозащиту послужи­ла поводом для посылки в степь новой карательной экспедиции. Причем султаны действовали вместе с царскими властями, они обязывались указы­вать кочевья «злодеев».⁶⁷

В связи с распространившимися слухами о скором возвращении Нура-лы в аулах усилились стихийные волнения. Многочисленные отряды по­встанцев сгруппировались на р. Уил и в устье р. Чингирлау.

Действия Сырыма носили маневренный характер. В одном из доку­ментов отмечалось, что Сырым перекочевал к реке Кок-Урлюк с 200 людьми, чтобы достичь мира с россиянами, но нападение атамана Дон-скова приводит Сырыма к мысли о противодействии российской адми­нистрации. Однако Сырым, вместе с тем, терял союзников среди стар­шин и султанов. Объективно он старался углубить движение, но этого не произошло. Причиной тому послужил земельный вопрос. Как отме­чает М. П. Вяткин; «Большую роль в отказе значительной группы стар­шин примкнуть к Сырыму играл земельный вопрос, боязнь потерять пастбища в районе Урала».⁶⁸ Именно поэтому широкого антиколони­ального движения развернуть не удалось. Несмотря на это, Сырым пы­тался заручиться поддержкой со стороны Среднего жуза и некоторых родоправителей Младшего жуза. Поэтому секретным предписанием было приказано захватить Сырыма в плен: «...что по возмутительным соблазнам сего беспокойного киргиза до выполнения того не можно ожидать совершенного восстановления желанного по Орде спокой­ствия».⁶⁹ Поэтому царская администрация, чтобы успокоить народ, соч­ла нужным избрать нового хана в Младшем жузе. Ее выбор пал на Ера-лы, брата Нуралы, интересы которого совпадали с интересами оренбург­ской администрации. В сентябре 1791 года под усиленным войсковым прикрытием Ералы был избран ханом Младшего жуза, что повлекло за собой концентрацию повстанческих отрядов на границах степи с лини­ей. Сырым выразил свой протест администрации по поводу избрания Ералы ханом, кроме того, в своем послании он красочно описал разоре­ния казахов от действий уральского казачества и оренбургской адми­нистрации. Начались активные поиски союзника в борьбе с царским ре­жимом. Сырым вел переговоры с бухарским аталыком, который обещал поддержку войсками, к сентябрю 1792 года Сырым стал на путь прямой вооруженной борьбы с царизмом - он объявил войну России. Началом вооруженной борьбы стало нападение батыра со своими людьми при­мерно в 1000 человек на крепость Илецкая защита, но повстанцы были отбиты, затем Сырым сделал попытку нападения на Красногорскую крепость, но это также не удалось, к тому же обещанную поддержку из Бухары Сырым не получил. Еще до объявления войны России Сырым предпринял попытку наказания несогласных с ним старшин. Теперь они объединенными силами совместно с царскими войсками стали высту­пать против Сырыма. Местная администрация разоряла казахские аулы, не разбираясь в степени их участия вдвижении, осенью 1793 года около 5000 кибиток вынужденно откочевали от Урала. Тяжелое положение казахских аулов усугубляла суровая зима. Совместно с царскими войс­ками активное участие в подавлении выступления принимали и султа­ны - противники Сырыма. Так, весной 1793 года, как отмечают доку­менты, при перегоне скота через мост по Уралу: «...но после казаки, сняв тот мост, 2000 лошадей и 100 000 овец, 26 000 барашков Данила (атаман Донсков) обще с Ишимом султаном отогнали».⁷⁰ И такие слу­чаи стали носить массовый характер. Сочувствуя и поддерживая движе­ние, батыру Сырыму все больше стал оказывать свою помощь простой народ без участия старшин или султанов. Но так как многие аулы были разорены и действенной поддержки не могли оказать, борьба стала ог­раничиваться мелкими эпизодическими стычками.

В период нового подъема народного движения проявились колебания и непоследовательность Сырыма Датова. Он отказался от требования ликви­дации ханской власти и присоединился к требованиям большинства биев и старшин «выбрать такого хана, какой их воле был бы послушен». Ведя борьбу против хана Ералы, он стал ориентироваться на поддержку хана Абулгазиза Каипова, который претендовал на звание хана Младшего жуза и был тесно связан с хивинским ханом. Чтобы укрепить связи с Абулгазизом, Сырым Датов откочевал к Сырдарье. Сближение Сырыма с султаном Абулгази­зом, за спиной которого действовали бухарские и хивинские ханы и феода­лы, противоречило интересам народных масс.

Кроме того, с лета 1794 года царская администрация несколько ограни­чила действия уральского казачьего войска. Также летом 1794 года умер хан Ералы и стали вестись длительные переговоры о новом хане. Оренбург­ская администрация назначила ханом сына Нуралы Есима. Новый подъем движения начался к осени 1796 года после сильнейшего жута 1795/96 гг. Сырым в одно время считал Есима в какой-то степени своим союзником, когда же выяснилось, что Есим не будет оказывать ему поддержку, Сырым в сентябре 1796 года собрал подвластных ему старшин и поставил вопрос о союзе или войне с ханом, а значит и с царскими властями. Непримири­мость позиции Сырыма оттолкнула от него многих старшин. Вновь назна­ченный оренбургским губернатором Игельстром с весны 1797 года стал вести переговоры с Сырымом, чтобы нейтрализовать его. Однако непри­миримость Сырыма привела к убийству повстанцами хана Есима, то есть налицо вновь началась активизация движения. Вследствие этого Игельст­ром предпринял попытку не избирать нового хана, а управление жузом поручить ханскому Совету, местом пребывания которого был определен район р. Малая Хобда. В августе 1797 года ханский Совет начал работу, председателем его был назначен султан Айшуак. Однако султаны само­стоятельно, без привлечения представителей народа, избрали ханом султа­на Каратая, что снова вызвало резкое противостояние, и в данной ситуа­ции Сырым откочевал в район Сырдарьи, все больше склоняясь к прими­рению со старшинами, что способствовало росту авторитета ханского Со­вета. В этих условиях Игельстром пошел на избрание ханом Айшуака, а не Каратая, и тем самым полностью нейтрализовал дальнейшие действия Сы­рыма, так как авторитет Айшуака был высок. Каратай же стал преследо­вать Сырыма при его откочевке в Хиву, от него отвернулось и большин­ство старшин. Кроме того, он оказался вне пределов своих кочевий, в ко­торых он мог найти поддержку. Вскоре с низовьев Амударьи пришло известие о том, что Сырым Датов был отравлен.⁷¹ Ас по поводу его кончины стал грандиозным событием, что свидетельствует об огромном авторитете батыра у казахов и высокой оценке ими его политической деятельности, Так закончилось движение под руководством Сырыма Датова, ставшее одним из сильнейших национально-освободительных движений. Пораже­нию народного восстания способствовало предательство биев и старшин, пошедших на сделку с султанами, непоследовательность и колебания ру­ководителей восстания, в частности, Сырыма Датова. Кроме того, разре­шение царского правительства пользоваться пастбищами на территории между Уралом и Волгой временно сгладило остроту вопроса о пастбищах, сняло одну из причин восстания.

Борьба народных масс в 1783-1797 гг. была важным событием в истории казахского народа. Она расшатывала устои ханской власти, подрывала ее престиж и тем самым способствовала ее окончательной ликвидации. Не­смотря на слабые стороны и внутренние противоречия, восстание носило народно-освободительный характер.

Как отмечает М. П. Вяткин: «Это были разрозненные проявления сти­хийного протеста наиболее активной части народа против колониального гнета и феодальных насилий».⁷² Вместе с тем, Сырыму удалось противосто­ять колониальной политике царского режима на протяжении четырнадца­ти лет. Не все действия батыра носили последовательный характер, он стре­мился сохранить традиционную систему политической власти, искусно про­тиводействуя мероприятиям царизма, однако силы были неравны. Царской власти в лице оренбургской администрации во многом удалось нейтрализо­вать действия восставших, а сохранение остатков традиционной власти ста­ло одним из результатов движения. Тем самым сохранились остатки госу­дарственности и традиционного образа жизни. В целом, движение способ­ствовало росту национального самосознания и носило народно-освободи­тельный характер.