Какие социокультурные предпосылки предопределили формирование классической науки в хVII-XVIII ВВ

В обществоведении связь между подъемом капиталистической миро-системы и развитием науки и технологий выглядит очевидной. Маркс и Вебер (как и многие другие) отвечали, что капиталистам приходилось действовать «рационально», если они стремились достичь своей основной цели - максимизации прибыли. Коль скоро капиталисты направляют всю энергию на достижение именно этой цели, они будут делать все от них зависящее для снижения издержек производства и выпуска пользующейся спросом продукции, а это предполагает применение рациональных методов не только к самому процессу производства, но и к управлению им. Поэтому они считают любые технологические достижения исключительно полезными и делают все возможное, чтобы способствовать развитию науки, стоящей за этими достижениями.

Мы снова приходим к классическому вопросу: «Почему же Запад?» Я не предлагаю обсуждать его в очередной раз. Многие обращались к нему [ранее], и я в том числе. Я хотел бы просто отметить очевидное для меня фундаментальное отличие, которое заключается в том, что в современной миро-системе технологический прогресс приносил очевидные выгоды, определявшие отношение к нему не только предпринимателей, имевших вполне понятные причины поощрять изобретателей и новаторов, но и политических лидеров, мотивы которых всегда были более сложными и периодически проявлявшаяся враждебность которых технологическому прогрессу становилась в разных странах и в разные эпохи основным препятствием на пути научных революций, подобных начавшейся в Западной Европе в XVII столетии.

Из этого я делаю четкий вывод: именно капитализм стал основой технологического развития, а не наоборот.

Каковы характерные черты классической науки?

Утверждалось, что ученые лишены и должны быть лишены собственного интереса. Утверждалось, что ученые привержены и должны быть привержены «эмпирическому» подходу. Утверждалось, что ученые посвящают и должны посвящать себя поискам «абсолютной» истины. Утверждалось, что ученые стремятся и должны стремиться к поискам «простоты». Их задачу видели в анализе сложных явлений и нахождении простых и даже простейших законов, управляющих этими явлениями. И наконец, - что, может быть, наиболее важно - утверждалось, что ученые выявляют и должны выявлять непосредственные причины [явлений], а не их первопричины. Более того, эти представления и требования казались неотделимыми друг от друга, и их следовало воспринимать как нечто единое.

Идеалы науки, в той мере, в какой они претендовали на то, чтобы всеобъемлющим и, достоверным образом представлять деятельность ученых, были, конечно, окутаны мифами. В своей блестящей работе «Социальная история истины» Стивен Шейнин показал центральную роль, которую играли общественный престиж и авторитет, не связанные с научной деятельностью, в определении научной состоятельности и статуса [членов]

Э. Гуссерль // Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007. – С. 743-747.