Весна подходила к концу, и воздухе уже витало лето, когда в одно ничем не примечательное воскресенье в июне 2007 года жизнь Анны Уиллемс изменилась навсегда.
Застекленные двери гостиной, выходившие в сад, были широко открыты, и тюлевые занавески плавно колыхались на ветру, приносившем в комнату цветочные ароматы. Анна сидела и читала в ярком солнечном свете. Она слышала птичье пение, отдаленный детский смех и игривые всплески воды из соседского бассейна. Двенадцатилетний сын Анны склонился над книгой на диване, а одиннадцатилетняя дочь пела в комнате на втором этаже.
Психотерапевт по образованию, Анна работала менеджером и была членом совета в крупном психиатрическом институте в Амстердаме, ежегодный доход которого превышал 10 миллионов евро. Она частенько по выходным читала профессиональную литературу и в тот день устроилась в своем красном кожаном кресле с журналом по психиатрии. Анна не представляла, что эта комната, которая любому показалась бы образцом домашней идиллии, очень скоро станет средоточием кошмара.
|
|
Анна почувствовала легкий дискомфорт, мешавший ей сосредоточиться на чтении статьи. Она отложила журнал и внезапно подумала: куда же запропастился муж? Он ушел из дома ранним утром, когда она принимала душ. Ничего не сказав ей, он просто-напросто исчез. Дети сказали, что папа попрощался с ними и обнял по очереди, а затем ушел. Анна звонила ему на мобильник много раз, но он не отвечал. Она попробовала еще раз – опять без ответа. Что-то было явно не в порядке.
В 15:30 зазвонил дверной колокольчик, и Анна, открыв дверь, увидела на пороге двух полисменов.
– Вы миссис Уиллемс? – спросил один из них.
Получив утвердительный ответ, полисмены попросили разрешения войти в дом для разговора. Озадаченная и смущенная, она впустила их. И они сообщили ей новость: тем утром ее муж спрыгнул с крыши одного из самых высоких небоскребов города. Неудивительно, что он не выжил. Анна и двое ее детей сидели в шоке и не могли поверить в случившееся.
Дыхание у Анны перехватило, и она стала судорожно хватать ртом воздух и дрожать всем телом. В тот момент время словно застыло. Пока ее дети сидели, скованные шоком, Анна ради них пыталась скрыть свою боль и потрясение. Внезапно ей словно иглой пронзило голову, и в тот же миг она почувствовала глубокую тянущую боль в животе. Ее шея и плечи окостенели, пока разум лихорадочно метался между мыслями. Гормоны стресса подчинили ее. Анна находилась в режиме выживания.