Перестрелка у корраля о-кей

Мои следующие дебаты состоялись приблизительно через десять лет и также проходили в Техасе. Они были в Далласе в 1985 году и напоминали известную перестрелку у корраля О-кей. Я присоединился к трём другим атеистически настроенным участникам этой перестрелки: Уоллесу Мэтсону, Каю Нильсену и Полу Куртцу. Мы сражались против похожей фаланги, состоявшей из ведущих теистических философов: Алвина Плантинга, Уильяма П. Элстона, Джорджа Мавродеса и Ральфа Маккинерни.

Однако, в отличие от знаменитой перестрелки, эти дебаты были не таким уж ярким зрелищем, поскольку ни одна из групп особо не стремилась заинтересовать другую. Каждая сторона упрямо придерживалась той позиции, что бремя доказывания лежит на противоположной стороне. Я придерживался презумпции атеизма, которая проистекала из старой юридической максимы о том, что «бремя доказывания лежит на том, кто что-либо утверждает, а не на том, кто что-то отрицает». Плантинга, от лица теистов, настойчиво убеждал в том, что вера в Бога, по сути, является фундаментальной, подразумевая, что теисты не обязаны предоставлять доказательства своей веры, так же, как не могут и не должны предъявлять доказательства в поддержку других фундаментальных убеждений типа существования мира. Нильсен, со стороны моих коллег-атеистов, доказывал, что философия религии скучна, а Мэтсон – что традиционные доказательства в пользу Бога были некорректными; Куртц утверждал, что невозможно из утверждений о божественном откровении сделать вывод о существовании божественного Источника откровений.

Во время пребывания в Далласе я встретил двух евангельских христиан-философов (Терри Мите из Оксфордского учебного центра и Гэри Хабермаса из Линчбергского колледжа в штате Виргиния), которые с тех пор стали хорошими друзьями. В последующие годы были выпущены две публикации моих дебатов с Хабермасом о воскресении Христа и состоялись дебаты с Мите о существовании Бога.

Моей основой на дебатах с Мите служило повторение многих положений, которые я разрабатывал на протяжении лет по таким вопросам, как согласованность идеи Бога и презумпция атеизма. Мите представил грозную версию космологического аргумента, которая покоится на следующих предположениях:

В мире существуют различные ограниченные изменяющиеся предметы.

Существование каждого ограниченного предмета имеет причину в виде другого предмета.

Бесконечный регресс при поиске причин предметов невозможен, поскольку при бесконечном регрессе в рамках конечных предметов существование чего-либо становится вообще невозможным.

Таким образом, существует Первопричина того, что в настоящее время существуют эти предметы.

Первопричина должна быть безграничной, необходимой, вечной и единственной.

Первопричина, не имеющая причины, идентична понятию «Бог» в иудео-христианской традиции.

Этот аргумент основан не на принципе достаточного основания, от которого я отказался, а на принципе существующей причинности. Я отверг этот аргумент на том основании, что производящие причины во Вселенной производительны в силу своих личных качеств и не нуждаются в производящей и не имеющей причины Первопричине. Однако же я обмолвился, что хотя «гораздо сложнее быть убедительным, утверждая, что одно лишь непрекращающееся существование физической Вселенной уже требует некоторого внешнего объяснения», тем не менее «убедить людей в том, что первоначальный Большой взрыв нуждался в какой-то (инициирующей) Первопричине, действительно является более простой задачей».

ДЕРЖАСЬ ДО КОНЦА

В 1980-ых во время моего преподавания в Университете Боулинг-Грин (штат Огайо) я вёл достаточно продолжительные дебаты с философом Ричардом Суинбёрном, который, как уже отмечалось ранее, стал моим преемником в Килском университете, а затем занял в Оксфорде профессорскую должность имени Ч. Ф. Ноллота. В англоговорящем мире Суинбёрн выступал в роли широко известного защитника теизма. Знаменитый скептик и мой бывший коллега Теренс Пенелум так отозвался о книге Суинбёрна «Когерентность теизма»: «Я не знаю других возражений в ответ на современный философский критицизм, которые могли бы сравнится с этими по качеству аргументации или ясности мысли».

Одним из понятий, особенно охраняемых Суинбёрном, было понятие вездесущего нематериального духа, т.е. одна из основных целей моей работы «Бог и философия». Подобно моим дебатам с Плантингой, дебаты с Суинбёрном оказались в патовой ситуации, в которой каждый из нас до конца придерживался своих исходных положений. Я не мог увидеть смысл в понятии нематериального духа, а Суинбёрн не мог понять, почему у кого-либо вообще могут быть с этим проблемы. На этом мой разговор со Суинбёрном не закончился, но, как далее станет ясным из этой книги, продолжается до настоящего времени. (Кстати, после новостей об изменении моих взглядов относительно Бога Плантинга заметил: «Это красноречиво говорит о честности профессора Флю. После стольких лет сопротивления идее Творца он на основании свидетельств изменил свою точку зрения на прямо противоположную».)

После дебатов со Суинбёрном последовали дебаты с Уильямом Лейном Крейгом, которые проходили в Мадисоне (штат Висконсин) в 1998 году. Дебаты были приурочены к пятидесятой годовщине знаменитых дебатов, касающихся вопроса существования Бога и проходивших на BBC между Бертраном Расселом и Фредериком Коплстоном. Крейг доказывал, что возникновение Вселенной и сложный порядок, присутствующий в ней, наилучшим образом можно объяснить существованием Бога. Я ответил, что наши знания о Вселенной должны заканчиваться на Большом взрыве, который следует рассматривать в качестве первичного события. Что касается аргумента разумного замысла, я отметил, что даже наиболее сложные существа во Вселенной – люди – являются продуктом бессознательных физических и механических сил.

На этих дебатах я повторил своё утверждение о том, что всемогущий Бог мог бы сотворить людей таким образом, что они приняли бы добровольное решение быть послушными Ему. Это означает, что традиционное апеллирование к свободной воле не может игнорировать вывод о том, что всё предопределено Богом, включая свободный выбор. У меня всегда вызывала отвращение доктрина о предопределении, которая утверждает, что Бог предопределяет осуждение большинства людей на вечные муки. Важной особенностью этих дебатов был отказ Крейга от традиционных фаталистических идей и его защита либертарианской свободы воли. Крейг утверждал, что Бог оказывает прямое влияние на результат, а не на второстепенные факторы, и таким образом для Бога было невозможно сотворить мир истинных либертарианцев, которые бы всегда поступали правильно. Он цитировал стихи из Библии, которые подчёркивают желание Бога, чтобы «все люди были спасены» (например, 2-е Петра 3:9). Относительно недавно я узнал, что Джон Уэсли, которого я считаю одним из величайших сынов моей нации, красноречиво высказывался против предопределения и выступал в защиту арминианской* альтернативы, особенно в своей замечательной работе «Спокойное рассмотрение предопределения». Я также понимаю, что многие экзегеты рассматривают места о предопределении в посланиях Святого Павла в качестве указания на роль определённых людей в жизни церкви, а не на их спасение или осуждение на вечные муки.