Борьба просветителей с религией и церковью

Просвещение и просветители. Энциклопедисты.

Идеология Просвещения, зародившись в Англии в XVII в., получила в дальнейшем распространение практически во всех европейских странах. Особую роль она сыграла во Франции, где стала идейной базой назревавшей революции. В этом было главное отличие французских просветителей и от их более консервативных английских предшественников, озабоченных закреплением завоеваний буржуазной революции, и от немецких собратьев, вынужденных долгое время в силу особенностей исторического развития страны лишь теоретически, философски анализировать опыт просветительского движения. Сам термин «Просвещение» впервые был использован Вольтером (1694—1778) и Гердером (1744—1803). Постановкой вольтеровской трагедии «Эдип» (1718) и выходом в свет «Персидских писем» (1721) Монтескье (1689— 1755) можно датировать начало французского Просвещения. Вольтер и Монтескье, развенчав богоданность и священность монархической власти и духовенства, обличив деспотизм правящего режима, фактически явились родона­чальниками Просвещения во Франции, достигшего апогея в 40-е гг. XVIII в. Именно тогда начинается деятельность второго поколения просветителей, объединившихся в возглавляемой Дидро и Д'Аламбером работе над «Толковым словарем, или Энциклопедией наук, искусств и ремесел...» Задуманная первоначально издателем де Бретоном как перевод вышедшей в Англии «Энциклопедии» Чемберса, она вылилась в фундаментальное и оригинальное издание из 35 томов, значительная часть которых была посвящена французским проблемам. Дидро удалось привлечь к сотрудничеству выдающихся ученых и философов:

Вольтера, Шарля Луи Монтескье, Жан-Жака Руссо, Клода Адриана Гельвеция, Поля Анри Гольбаха, Анн Робера Тюрго, Жоржа Луи Бюффона и многих, многих других. Никогда еще буржуазная культура не выдвигала столь блестящей плеяды публицистов: ярких, остроумных, блестящих и страстных. Они писали столь раскованно и увлеченно, столь убежденно, что сама манера их письма

привлекала читателей, хотя отдельные статьи могут показаться легковесными и поверхностными, их сила заключалась не в логической последовательности выводов, а в общем духе свободомыслия. Ведь хотя по своим религиозным, философским, политическим взглядам, социальному происхождению энциклопедисты порой существенно отличались друг от друга, их объединяла ненависть к пережиткам феодально-абсолютистского строя, требова­ние оценки человека по личным заслугам, а не по родовитости и богатству, стремление изменить мир к лучшему, воспитать свободного в суждениях гражданина. Поскольку просветители полагали, что причины общественного неблагополучия — в невежестве людей, в заблуждениях рассудка, постольку они ставили целью пропаганду знаний, в том числе естественнонаучных. «Природа так разнообразна и так богата, — говорил Д'Аламбер, — что даже простая совокупность хорошо подобранных фактов чудодейственным образом расширяет наши познания».

Способствуя распространению научных знаний, совершенствованию системы образования, энциклопедисты повернули общественный интерес в сторону естествознания, а последнее сориентировали на обслуживание материальных интересов, подчинили общественной пользе.

Немало страниц Энциклопедии посвящено рассмотрению социальных проблем. Но главные удары направлялись против церкви, присвоившей себе монополию на истину в последней инстанции (см. статьи «Фанатизм», «Инквизиция», «Священники» и др.), а также против государства и цензуры (см. «Свобода гражданская», «О политической экономии», «Естественное право» и т. д.).

Но не только в научно-популярных статьях Энциклопедии просветители вели неустанную борьбу с религией и церковью: тому же были посвящены и их фундаментальные труды. Вольтер не только положил начало движению за веротерпимость во Франции, он бросил в лицо церкви

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || https://yanko.lib.ru

дерзкий призыв — «Раздавите гадину!» и активно включился в борьбу против религиозного фанатизма («Кандид», «По поводу болезни иезуита Бертье»). Гольбах (1723—1789) в своей «Системе природы» утверждал, что религиозные идеи в равной степени ослепляют и монархов, и подвластные им народы, так как внушают неверные представления об их истинном долге и интересах. А Мелье (1664—1729) в «Завещании» метко указывал на союз религии и власти: «Религия поддерживает даже самое дурное правительство, а правительство в свою очередь под­держивает религию, даже самую нелепую, самую глупую».

Таким образом, просветители видели в католической церкви оплот всех реакционных сил, защитницу устоев старого режима, главное препятствие для развития цивилизации. По мнению Р. Тарнаса, «Буря и натиск» XVIII в., антиклерикальный деизм Вольтера, рационалистический скептицизм Дидро, эмпирический агностицизм Юма, материалистический атеизм Гольбаха, «естественный мистицизм» и «эмоциональная религия» Руссо — окончательно уронили авторитет традиционного христианства в глазах прогрессивных и просвещенных европейцев» (Тарнас Р. История западного мышления. М., 1997. С. 265).

Успехи просветителей в борьбе с религией и церковью не были бы столь значимы, если бы им пришлось бороться с обессиленным противником, но церковь еще прочно держалась на ногах. В 1745 г. выходит указ, по которому грозят смертной казнью за хранение и распространение литературы, подрывающей основы религии; а в 1754 г. то же наказание предусматривается за какое бы то ни было печатное обсуждение вопросов религии; после выхода в свет первых томов иезуиты добиваются запрещения Королевским советом дальнейшей публикации Энциклопедии и конфискации всех рукописей. И только вмешательство всесильной мадам Помпадур позволило продолжить работу над изданием.

Нельзя не вспомнить и о продолжавшихся в эту эпоху спорадических вспышках религиозного пиетизма в Германии, методизма в Англии, янсенизма во Франции. Кроме

того, повсеместно бытовала набожность традиционного христианства, которая соседствовала с нетрадиционными попытками создания «теологии природы». Широкой популярностью пользуются в это время такие книги, как «Теология воды» Фабрициуса, «Творец природы» Буасси, «Астрономическая теология» и «Физическая теология» Дергеля и др., в которых не прекращаются попытки укрепить теизм за счет естественнонаучных открытий.

Как ни парадоксально, эпоха, стремящаяся к Разуму, была эпохой нового расцвета мистики и суеверий, находивших благодатную почву и в народе, и в высшем обществе. С поразительной быстротой распространилось масонство. Масонами были Вольтер, Гете, Моцарт и др. Существовала вера в чудеса и знамения, каббалу и дьявола, на которой паразитировали авантюристы типа графа Калиостро, Казановы. Своеобразным соединительным мостом между учением каббалы и философским масонством стало розенкрейцерство. Члены этого германского сообщества, предположительно основанного еще в XIV в. неким Христианом Розенкрейцем, намеревались изменить мир с помощью услужливых духов, жаждущих прийти на помощь человечеству. Широкой популярностью пользовались магнетические сеансы Месмера (1734— 1815), который пытался с помощью медиумов предсказывать будущее, передавать мысли на расстоянии, «заглядывать внутрь тела другого человека». Сен-Мартен (1743—1803) намеревался соединить гностицизм с каббалой и открыто выступал против науки.