Ослабление Первого Болгарского царства

Но кончилась эпоха Симеона, и престол занял его сын Петр (927—970). Положительным фактом правления Петра было заключение в 927 г. 30-летнего мира с Византией, по условиям которого империя наконец-то признала за болгарским правителем титул «царя болгар». Был заключен также брак между Петром и внучкой византийского императора Романа Лакапина Марией, сменившей свое имя на имя Ирина, т.е. «мир». Царствующие особы двух государств породнились, но это родство не стало благом для Болгарии. Напротив, оно вело ее по пути постепенного подчинения Византии, бесцеремонно вмешивавшейся в дела соседней державы.

Впрочем, осенью 927 г. новый болгарский царь праздновал победу. Он не только женился на внучке Романа Лакапина, но и получил от Византии подтверждение своего титула «василевс болгар», самым же главным было признание за болгарской церковью достоинства патриархии. Резиденцией патриарха стал город Доростол. Как и ранее при Симеоне, Византия обязывалась уплачивать ежегодную дань Болгарии. Однако Петр сделал некоторые территориальные уступки Византии, отказавшись от некоторых захваченных его отцом областей, в частности ряда черноморских городов. Казалось бы, должны были установиться мир и взаимопонимание между соседями. Однако Византия сразу же начала поддерживать потенциальных врагов Болгарии. Уже в 928 г. империя поддержала плененного Симеоном сербского князя Час-лава, который бежал из болгарского плена и при содействии ро-меев объявил себя князем Сербии. Не замедлили последовать и другие недружественные шаги со стороны Византии. В том же году

у нее нашел приют взбунтовавшийся против законного болгарского царя Петра его брат Иван. Он был введен в круг высшей византийской знати и всячески награжден. Византия поддержала и еще одного претендента-мятежника против болгарской центральной власти. На этот раз это был старший брат царя Михаил (930). И все же худой мир длился ровно столько времени, на сколько его заключили между собой Византия и Болгария, т.е. три десятилетия, и заслуг болгарского царя Петра здесь нельзя преуменьшать.

Ситуация резко обострилась, когда на византийском престоле появился очередной удачливый узурпатор, выдающийся полководец Никифор II Фока (963). Он тут же разорвал мир с болгарами. По сообщению современника событий, византийского историка Льва Диакона, когда «к императору прибыли послы болгар и сказали ему, что их господин хочет получить обычную дань, он вспыхнул от гнева и, раздосадованный вне всякой меры, сказал более громким, чем обычно, голосом — позорно ромеям, если они победили оружием своих противников, платить дань, как рабы, бедному и презренному скифскому народу. После этого он приказал избить послов». С Болгарией давно так не разговаривали: перед Симеоном часто заискивали, считались с Болгарией и в начальные годы правления Петра, хотя она и была ослаблена богомильским движением.

Теперь Болгария стояла накануне гибельных потрясений. Византия перестала играть роль ее союзницы. Уже в 967 г. Никифор Фока двинул войска против Болгарии, но вернул их назад, устрашившись сражения в тесных горных ущельях, коими Болгария так изобилует. Вскоре Византия прибегла к испытанному средству борьбы с соседями — нашла союзника. На этот раз им стал киевский князь Святослав. Летом 967 г. его войска появились в Болгарии и заняли города по Дунаю, включая Доростол. Византия согласно источникам обещала русскому князю всю Болгарию. Святослав посчитал, однако, что его военные подвиги стоят дороже, и отправил посла к византийцам со словами: «Хочу идти против вас и взять ваши города, как взял этот город» (незадолго перед тем был захвачен Малый Преслав).

В создавшейся непростой ситуации византийский император начал срочно искать выход и даже попытался установить мирные отношения с Болгарией. Летом 968 г. болгарское посольство с почетом приняли в Константинополе. Более того, в Византии вспомнили, как сообщает хронист, что «мизийцы исповедуют непогрешимое христианское учение, и предложили женить сыновей византийского императора на болгарских девушках царской крови».

Святослав тем временем вынужден был вернуться в Киев, дабы отогнать от своей столицы печенегов и похоронить умершую мать